Гитлера. Почти все отечественные руководители и исполнители этого проекта были расстреляны, а основное бремя добычи необходимой информации легло на органы внешней разведки. Хотя их боеспособность после массовых «чисток» резко снизилась.
На самом деле сотрудничество в военно-технической сфере продолжалось до июня 1941 года. В Советский Союз регулярно легально ввозились образцы немецкой военной техники. А наши специалисты регулярно выез-жати в Германию для приема закупленного оборудования. События, которые происходили в тот период, далеки от мероприятий научно-технической разведки.
Хотя советские специалисты, выехавшие за границу, занимались сбором секретной информации, но из-за привычки к доносительству, культивируемой органами НКВД в Советском Союзе, часто нарушались простейшие требования конспирации. Традиция, зародившаяся в середине 20-х годов ни только не умерла, но и приобрела массовый размах.
В 1941 году в секретном послании в Наркомат внешней торговли СССР заместитель руководителя НКАП (Народный комиссариат авиационной промышленности. — Прим. авт.) А. И. Кузнецов писал:
«В последнее время имеют место случаи, когда находящиеся за границей наши работники (приемщики оборудования, работники по техпомощи, работники торгпредства) в письмах, без грифа „секретно“, сообщают сведения, которые должны передаваться только секретным порядком.
Так, отдел «Промсырьеимпорт» торгпредства в Германии направил без грифа «секретно» (№ 61/1II от 4. III. с. г.) письмо тов. Платова о сварных конструкциях. В письме тов. Платова рассказывается о производстве в Германии 200-местных планеров, причем приводятся подробности и умозаключения о размерах планера, местоположении завода «Мессершмитт», об ответственных лицах фирмы, проговорившихся как о самих планерах, так и месте их производства.
…В письме освещаются такие вопросы, как:
1. Отношение руководящих работников фирмы к нашим приемщикам и работникам по техпомощи.
2. Результаты знакомства приемщиков с производством.
3. Сообщение приемщиков о невозможности выполнения полученных в Москве спецзаданий.
4. Сообщение о приемах и методах, способствующих выполнению спецзаданий…» .
А к каким именно немецким технологиям имели доступ советские специалисты, кроме авиастроения?
12 июня 1940 года нарком внешней торговли СССР А. И. Микоян направил в ЦК ВКП(б) И. В. Сталину и СНК СССР В. М. Молотову набор из пяти документов. Текст сопроводительной записки заслуживает дословного воспроизведения.
«Направляю вам при этом представленные народным комиссаром Военно-Морского Флота, судостроительной промышленности и вооружений следующие проекты:
1. Список заказов в счет хозяйственного соглашения с Германией, реализуемых для НКВ.
2. Список заказов в счет хозяйственного соглашения с Германией, реализуемых для НКСП.
3. Список заказов в счет хозяйственного соглашения с Германией, реализуемых для НКВМФ.
4. Список заказов в счет хозяйственного соглашения с Германией, реализуемых для Наркомата электропромышленности.
5. Положение о контрольно-приемном аппарате по реализации заказов в счет хозяйственного соглашения с Германией.
Считаю эти предложения приемлемыми и прошу их утвердить» .
Странный документ. Еще большее недоумение вызывает список того, что именно и в каком количестве заказал Народный комиссариат вооружений.
В тот период в Красной Армии шло активное перевооружение. При этом основной упор делался на организацию собственного массового производства военной техники, а не на закупку ее за рубежом, тем более у потенциального противника. Даже если допустить мысль о том, что Сталин и Гитлер были партнерами, которые договорились о разделе Европы, то все равно объемы поставок были явно недостаточными, чтобы удовлетворить потребности Красной Армии. Вот если бы на территории Германии было налажено массовое производство, как это было в 20-е годы в Советском Союзе, то это было бы понятно.
Обычно минимальные закупки делают только в двух случаях. Для апробации и совместимости с уже имеющейся техникой или организации собственного производства с учетом достоинств и недостатков представленного образца. Собственно, для этих целей и закупались отдельные экземпляры. В дальнейшем планировалась организация их массового производства на территории Советского Союза. Ведь германская промышленность была перегружена собственными военными заказами. Даже, если бы СССР присоединился к союзу Германии, Италии и Японии в качестве четвертого полноправного участника, то производство пришлось бы организовывать на собственных заводах.
Косвенно эту версию подтверждают отдельные пункты «Положения о контрольно-приемном аппарате по реализации заказов в счет хозяйственного соглашения с Германией». Процитируем лишь некоторые из них:
«1. Для выполнения решения правительства №138сс о порядке реализации заказов в счет хозяйственного соглашения с Германией создается Контрольно-приемный аппарат (КПА) НКВМФ и конструкторское бюро (КБ) НКСП и НКВ в Германии, возглавляемое старшим уполномоченным НКВМФ.
8. Все принятые материалы старший уполномоченный через соответствующие наркоматы направляет в конструкторские бюро СССР, где они переводятся, размножаются и рассылаются заинтересованным наркоматам, сообщая об этом в ОВЗ (отдел военных заказов. — Прим. авт.) НКВМФ.
9. Уполномоченные АУ (артиллерийское управление. — Прим. авт.), а также старшие приемщики КБ и ЦУ ВМФ несут полную ответственность за комплектность проектного материала, чертежей, технических условий и сертификатов по своей отрасли» .
Само внедрение немецких технологий могло быть реализовано по следующей схеме. Вся полученная документация переводилась на русский язык с учетом отечественной специфики. Например, единицы измерения — миллиметры, а не дюймы. Затем документация попадала в соответствующие наркоматы, а там уже определяли, какой завод может освоить выпуск того или иного узла или сборку готового изделия. Тем более, для этого имелось достаточное количество квалифицированных кадров, необходимое оборудование и инструменты. Об этом в Советском Союзе «позаботились» заранее (более подробно об этом в главе 17).
Таким образом, Германия продолжала делиться с Советским Союзом своими военно-техническими секретами. Не следует забывать, что обескровленная сталинскими репрессиями советская разведка продолжала работать по линии «X» в этой стране и любой ценой пыталась получить максимум информации. Аналогичные попытки предпринимала и немецкая разведка в отношении СССР. Странная получается картина. С одной стороны, дружба, а с другой — взаимное недоверие. Причина этого легко объяснима.
В мире бушует пожар второй мировой войны. И. В. Сталин рассматривает Германию в качестве вероятного агрессора или объекта захвата. Аналогичная точка зрения и у А. Гитлера. Все боевые действия в Европе — всего лишь подготовка к финальной схватке двух режимов. И тут один из противников просит другого разработать оружие, которое он будет использовать против «конструктора». И самое интересное, что потенциальная жертва соглашается. Причина?
Если Советский Союз остро нуждался в новых технологиях, то Германия — в сырье: зерно, уголь, цветные металлы, лес и т. п. Без них страна не могла воевать. Именно это и заставило Германию продавать свои технологии потенциальному противнику. Если предположить, что нападение 22 июня — лишь упреждающий удар для защиты от Красной Армии, то выбор покупателя секретных технологий был оптимальным. Кто еще, кроме США или Канады, мог реально предложить сырье в необходимом объеме? Понятно, что эти державы не согласились бы на такой обмен.
Хозяйственное соглашение между СССР и Германией, на которое ссылаются авторы документов, было подписано 11 февраля 1940 года. Этому событию предшествовал обмен письмами между В. М. Молотовым и И. фон Риббентропом 28 сентября 1939 года о развитии экономических отношений между СССР и Германией. При заключении соглашения Советский Союз придавал особое значение немецким поставкам промышленного оборудования и военных материалов. Этот вопрос с 1939 года находился под постоянным контролем самого И. В. Сталина.
Еще до момента согласия немецкой стороны на советские требования оборонные наркоматы должны были срочно составить «…список абсолютно необходимых станков и другого вида оборудования, могущих быть заказанными по германскому кредиту. Учесть при этом требования турбостроительных и химических заводов». (Из решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 21 января 1939 года, п. 137). А 4 сентября 1939 года Политбюро ЦК ВКП(б) направило авторитетные комиссии для определения возможностей советских заводов. Ровно через месяц был подготовлен список, включавший более 500 позиций.
Утверждать о том, что Советский Союз в полном объеме получил заказанное оборудование и материалы — не совсем верно. На протяжении всего периода действия соглашения наблюдался торговый дисбаланс. Стоимость поставляемого сырья значительно превысила отпускную цену оборудования и материалов. Несколько раз СССР был готова приостановить поставки, в первую очередь зерна. А на тот момент это был единственный крупный внешний источник.
Причин, по которым немецкая сторона не полностью выполняла взятые на себя обязательства, было несколько. Основные из них:
— нежелание Германии вооружать потенциального противника. Только реальная угроза голода заставила эту страну содействовать модернизации вооружения Советского Союза;
— загруженность заводов собственными военными заказами. А использование производственных мощностей расположенных на территории оккупированных стран, не всегда было возможным;
— активное использование приемов из арсенала промышленного шпионажа. Не следует забывать, что НКВМФ в 1940 году обзавелся собственной разведкой. Сотрудники этого подразделения вместе с коллегами из НКВД и ГРУ активно участвовали в добыче чужих технологических секретов. И порой совершенно случайно всплывали 'занимательные истории.
Например, во время беседы наркома внешней торговли СССР А. И. Микояна с зав. сектором восточноевропейских стран отдела экономической политики МИД Германии К. Шнурре 2 сентября 1940 года выяснилось, что «отказ советской стороны от покупки проекта линкора „Бисмарк“ и проекта эсминца с 15-см артиллерией вызвал в Берлине большой шум». Дело в том, что «германская сторона предоставила (возможность. — Прим. авт.) подробно ознакомиться и вникнуть во все тайны производства военного корабля типа «Бисмарк». По поводу покупки проекта линкора разговоры шли в течение нескольких месяцев, и после всего этого был объявлен отказ ввиду высокой цены, хотя цена была известна советской стороне давно».
Хотя говорить о том, что программа в сфере отечественного судостроения не выполнялась, — нельзя. В конце 1939 года СССР купила у Германии крейсер «Люцов», вернее корпус без вооружения и механизмов. Весной 1940 года немецкий буксир доставил покупку в Ленинград. Чуть позднее прибыла группа из 70 немецких инженеров и механиков во главе с контр-адмиралом Фейге, которая и должна была выполнить все необходимые работы по его укомплектованию. Свою задачу она выполнить не успела — началась война.
Несмотря на периодически возникающие трудности процесс обмена технологий на сырье непрерывно продолжался до начала Великой Отечественной войны. Так, 10 января 1941 года было подписано соглашение о взаимных товарных поставках на второй договорный период по хозяйственному соглашению от 11 февраля 1940 года между СССР и Германией.
А вот что было поставлено в СССР по хозяйственному соглашению от 11 февраля 1940 года по состоянию на 11 февраля 1941 года. Поставки делились на 4 группы: военные заказы, промышленное оборудование, металлы и каменный уголь. Первая — самая многочисленная: морское судостроение; материалы для судостроения; морская артиллерия; машинно-торпедное оборудование; гидроакустическая аппаратура; гидрографическое вооружение; авиация; полевая артиллерия; приборы для оборудования лабораторий; радиооборудование; химическое имущество; инженерные вооружения; элементы выстрела; автотанковое вооружение и прочее военное имущество.
Нужно учитывать и тот факт, что кроме поставок по хозяйственному соглашению от 11 февраля 1940 года, огромный объем оборудования ввозился на территорию СССР по коммерческим контрактам между германскими фирмами и Наркомвнешторгом. «Различные технологические способы производства». На это указал в своей Записке № 21125 от 16 июня 1941 года А. И. Микоян. Документ был направлен им в СНК СССР и ЦК ВКП(б) — И. В. Сталину.
О зависимости накануне Великой Отечественной войны советской промышленности от германского оборудования свидетельствует множество фактов. Например в Постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О производстве танков Т-34 в 1941 году» № 1216-502 ее от 5 мая 1941 года указывалось:
«Выделить импортный контингент для закупки по импорту металлорежущих станков, кузнечно-прессовального оборудования, приборов, аппаратов и особо дефицитных материалов заводу № 183 — на 2,16 млн. рублей, СТЗ на 2 млн. руб. и обязать Наркомтяжпром — т. Микояна разместить на импорт в течение 1941 года для заводов № 183, СТЗ и № 75 оборудование, приборы и материалы согласно приложению № 3.1».
Отдельной строкой в смете расходов указывалась сумма затрат на «перезаказ оборудования с США на Германию» в сумме 1 миллион рублей. По всей видимости, речь шла об оплате услуг посредников. Дело в том, что во время советско-финляндской войны 1939—1940 годов взаимоотношения между СССР и США в сфере торговли резко ухудшились и почти все крупные контракты, связанные с поставкой техники, были расторгнуты.
Если отсутствие необходимого отечественного оборудования можно объяснить, то равнодушие военного ведомства к вопросам изобретательства выглядит странным. В акте Наркомата обороны Союза ССР, датированном 7 ноября 1940 года, говорилось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65