По заявлению Моравца, в письмах Гесса достаточно ясно излагались планы германского правительства, связанные с нападением на Советский Союз. В этих письмах содержались аргументированные предложения о необходимости прекращения войны между Англией и Германией…»
Участие английских спецслужб в организации тайной переписки между Гессом и Гамильтоном наводит на мысль, что «вояж» Гесса в Шотландию стал результатом хитроумной операции британской разведки по заманиванию одного из нацистских лидеров в заготовленную для него западню.
Почему выбор англичан пал именно на Гесса?
В нацистских кругах он слыл англофилом. Будучи немцем, воспитывался в детстве в английском духе. С расовой точки зрения считал англичан «северными братьями германцев». Английские и американские дипломаты считали, что от него можно получить любую информацию о состоянии дел в нацистской Германии. В довоенные годы Гесс в качестве одного из нацистских руководителей, а к тому же руководитель зарубежных партийных организаций национал-социалистов (по существу, начальник партийной разведки) поддерживал официальные и негласные контакты с англичанами, среди которых было немало разведчиков.
Все это способствовало проведению операции английской разведки по выманиванию Гесса.
Как же англичане использовали нахождение Гесса в их руках?
Конечно, с ним велись какие-то переговоры, тайна которых до сих пор скрыта. Разве Бивенбрук и Иден (два ведущих министра «военного кабинета» Уинстона Черчилля) ради простого любопытства навестили Гесса?
По словам сподвижника Гиммлера Керстена, рейхсфюрер СС говорил ему: «Германия не собирается лишать Англию статуса великой державы. Она должна быть одним из краеугольных камней новой германской Европы». Гиммлер так излагал сделку, предлагаемую Гитлером (через Гесса): пространства Советского Союза «должны быть расчленены и поставлены под руководство Германии, а также Великобритании и США после того, как эти нации объединятся с Гитлером. Германия тогда будет контролировать районы до Оби. Англия должна получить район между Обью и Леной. Американцы — области восточнее Лены, включая Камчатку и Охотское море».
Возможно, об этом и шли переговоры Гесса с англичанами. Нельзя исключить, что задержка с открытием «второго фронта» совпадала с требованием Гитлера, не мешать ему вести «войну на Востоке» до победы.
В своем сообщении от 18 мая 1941 года Филби отмечал, что «сейчас время мирных переговоров не наступило, но в процессе дальнейшего развития войны Гесс, возможно, станет центром интриг за заключение компромиссного мира и будет полезным для мирной партии в Англии и для Гитлера».
Вскоре началась и интрига, которая 23 мая 1941 года вылилась в директиву английской разведке МИ-6 приступить к осуществлению кампании дезинформации советского правительства с использованием «дела Гесса». Суть ее была в том, чтобы убедить СССР не идти ни на какие уступки Германии, так как в этом случае он может «потерять потенциальных друзей» и «остаться один на один с Гитлером». Подозрительное отношение Сталина к «потенциальным друзьям» после перелета Гесса в Англию еще более усилилось, причем именно к Англии, а не к Германии. Появление Гесса в Шотландии убедило его, что там ведутся переговоры, в ходе которых Черчилль втайне договаривается с Гитлером, намереваясь гарантировать ему невмешательство в случае нападения Германии на СССР.
Еще раз заметим, что пока еще никто не знает, о чем в действительности говорили с Гессом представители Черчилля. Правда, существует мнение, что именно после показаний Гесса Черчилль сообщил Сталину о предстоящем нападении Германии на СССР в середине июня, хотя есть и другие версии.
Гесс содержался под надежной охраной, тем не менее ему были созданы условия для переписки с женой. Она велась якобы без ведома Гитлера, но под контролем Гиммлера и Бормана. Письма Гесса жене приходили регулярно и по большей части касались личной жизни. В остальном их смысл был завуалирован, понять их было очень трудно. Они содержали намеки на какие-то разговоры с женой или третьими лицами в прошлом. Странно, что английские цензоры пропускали эти письма. А может быть, в этом нет ничего странного: тот, кому надо, все понимал в письмах, которые писались с участием английской разведки.
В деле Гесса есть еще одно загадочное обстоятельство.
Как бы то ни было — послал ли Гитлер Гесса в Англию, или это была его собственная инициатива, — Гитлер решил, что Гесса следует заставить замолчать. Фюрер пригласил к себе Гиммлера и адмирала Канариса и после некоторого колебания согласился с предложением Канариса убить Гесса в Англии.
Когда начальник гестапо и глава германской разведки покинули кабинет Гитлера, судьба Гесса была решена. Он должен был умереть, каким бы риском и трудностями это ни было связано.
Гиммлер вызвал Закса — эсэсовского генерала, который осуществлял связь с разведкой Канариса и позже сменил его, став начальником этой разведки. Закс получил ясный приказ: «Сумасшедшего Рудольфа осторожно обезвредить».
— Неужели вы думаете о его опасении, герр рейхсфюрер? — спросил Закс с недоумевающей улыбкой.
— Он должен исчезнуть, — ответил Гиммлер. — Он должен быть уничтожен, вы поняли?
Да, Закс все понял. Но задача была нелегкой. Где-то в Шотландии Гесса тщательно охраняли… Исключалась всякая возможность установить связь с теми немногочисленными германскими агентами, которые все еще могли быть в Англии на свободе. В то время даже генерал не знал, свободны ли они, или попали в руки английской контрразведки. Имелся лишь один способ выполнить приказ: послать убийцу, может быть, двух убийц. Даже Закс, для которого такие задания не были необычными, содрогнулся при мысли, какой неслыханный вызов они должны будут бросить английской Секретной службе.
За время продолжительного пребывания Гесса в английской тюрьме лондонские газеты не раз критиковали правительство за то, что оно продолжает сохранять атмосферу «смехотворной таинственности» вокруг несчастного заместителя фюрера. В газетах появлялись небылицы о том, как Гесс живет, что он ест, как слушает радио, ссорится со стражей…
Первые несколько месяцев Гесса не оставляли на одном месте дольше трех-четырех дней.
Английские агенты, находившиеся в Германии, не замедлили предупредить английскую Секретную службу о том, что генерал Закс намеревается предпринять в отношении Гесса решительные действия. Поэтому было решено всеми средствами спасти жизнь заключенного хотя бы для того, чтобы в дальнейшем он понес за свои преступления заслуженное наказание.
Из Дангивена Гесса перебросили в Мэрихилл Бэррекс в Глазго, где ему залечивали раны, которые он получил, вывалившись из «Мессершмитта». Затем он очутился в Драймене близ Лок-Ломонда. Вскоре решили сократить пребывание Гесса в Шотландии. Он под конвоем пересек всю Англию и остановился в Лондоне. Там он несколько дней провел в лондонском Тауэре. Несколько месяцев Гесса под большим секретом перевозили с места на место, пока Секретная служба не пришла к выводу, что опасность для его жизни со стороны германских агентов уменьшилась. Тогда Гесса интернировали в тюремном госпитале в Уэльсе, где он оставался до перевода в Нюрнберг.
Два немецких агента, Ваэлти и Дрюкке, направленные в Англию с заданием отыскать и убить Гесса, были захвачены и 6 августа 1941 года повешены в Виндсвордской тюрьме.
На Нюрнбергском процессе над главными немецкими преступниками Гесс среди главарей Третьего рейха сидел на скамье подсудимых и демонстрировал полную амнезию. Он был признан виновным по двум пунктам обвинения: «совместный план или сговор» по развязыванию войны и «преступления против мира», приговорен к пожизненному тюремному заключению и отбывал его в тюрьме Шпандау в Западном Берлине.
Двенадцать нацистских военных преступников были приговорены в Нюрнберге к смертной казни через повешение, а семеро — к различным срокам заключения, в том числе Гесс, Функ и Редер — к пожизненному. Было решено, что все узники Шпандау лишаются права называться по имени; им присвоили номера по порядку их выхода из автобуса. Так, Ширах стал № 1, Дениц — № 2, Нейрат — № 3, Редер — № 4, Шпеер — № 5, Функ — № 6, Гесс — № 7. Впоследствии Нейрат, Редер и Функ были освобождены по состоянию здоровья, у Деница, Шираха и Шпеера кончился срок заключения. Узник № 7 остался в тюрьме в полном одиночестве.
Полвека он провел в одиночной камере, первое время часто по ночам выл как волк, раздражая стражу и пугая других заключенных. С женой и сыном долго не хотел, а с внуками и вовсе отказался встречаться, не желая травмировать их.
Службу по его охране несли поочередно караулы, представлявшие главные державы-победительницы. У заключенного отбирали все вещи, которыми он мог нанести себе вред. Он почти никогда ни с кем не говорил о своем деле, но вот интересная деталь: своему адвокату он как-то сказал, что Гамильтона лично не знал, видел его только один раз при подготовке олимпиады в Берлине.
12 августа 1987 года перед выходом на прогулку (службу тогда нес американский караул, но сопровождал его английский охранник, с которым у Гесса существовала взаимная неприязнь, и заключенный № 7 не раз просил, чтобы его заменили) Гесса нашли повесившимся. Или повешенным? Некоторые журналисты, а также сын Гесса Вольф Рюдигер (крестник Гитлера) допускают и такую версию. Ведь узник № 7 был в здравом уме и твердой памяти и мог рассказать о чем-то, о чем следовало бы молчать. В пользу этой версии говорят и некоторые обстоятельства, связанные с последним днем жизни Гесса: с утра он был в хорошем настроении, написал заявку на необходимые ему предметы туалета и т.д. В домике, где нашли Гесса, был полный беспорядок: стул и другие предметы валялись на полу или были разбросаны по комнате. Узник № 7 лежал на полу, вокруг шеи были закручены провода.
Гесс умер не сразу. Его доставили в военный госпиталь, пытались реанимировать, но тщетно и в 16 часов 10 минут зафиксировали смерть.
Предсмертное письмо Гесса адресовано его родным. Оно гласит: «Написано за несколько минут до моей смерти. Я благодарю вас всех, мои дорогие, за все хорошее, что вы мне сделали…» Далее он просил извинения у бывшей служанки, которую «не узнал» в Нюрнберге: «Я мог сделать ничего другого, иначе все попытки выйти на свободу оказались бы безуспешными».
Тайна «Черной Берты» продолжает тщательно охраняться британскими властями и может быть раскрыта лишь после 2017 года. Один английский журналист утверждал, что даже замок в комнату, где хранится сейф с материалами по делу Гесса, открывается только одновременно двумя ключами, один из которых находится у начальника архива, а другой — у генерального прокурора Англии.
ОПЕРАЦИЯ «ЦЕППЕЛИН»
В месяцы, предшествовавшие нападению Германии на СССР, значительно увеличилась засылка немецкой агентуры на советскую территорию. Только за четыре дня, с 18 по 21 июня 1941 года, на одном минском направлении было задержано и обезврежено несколько десятков диверсионных групп. Некоторые из агентов не имели никаких указаний относительно возвращения назад. Им было сказано: «После выполнения задания дождитесь прихода немецких войск и обратитесь к командованию ближайшей воинской части».
Незадолго до 22 июня на совещании с руководителями абвера главный военный советник Гитлера генерал Йодль так сформулировал вые требования к военной разведке в условиях блицкрига: «На нынешнем этапе генеральный штаб менее всего нуждается в информации о доктрине, состоянии вооружения Красной армии в целом. Задачи разведки — внимательно следить за изменениями, происходящими в войсках противника на глубину пограничной зоны». Тем самым абвер фактически был отстранен от ведения стратегической разведки. Теперь она была целиком возложена на спецслужбы ведомства Гиммлера, в частности, на политическую разведку, руководимую Шелленбергом.
Начальник абвера, адмирал Канарис, проглотил горькую пилюлю и приступил к добросовестному выполнению приказа.
Из отчета Канариса от 4 июля 1941 года: «В распоряжение штаба немецких армий направлялись многочисленные группы из коренного населения — русских, поляков, украинцев, грузин, финнов, эстонцев и т.п. Каждая группа насчитывала 25 (и более) человек. Во главе этих групп стояли немецкие офицеры. Группы использовали трофейное советское обмундирование, военные грузовики и мотоциклы. Они должны были просачиваться в тыл противника на глубину 50—300 километров перед фронтом наступающих немецких армий, с тем чтобы сообщать по радио результаты своих наблюдений, обращая особое внимание на сбор сведений о русских резервах, о состоянии железных и прочих дорог, а также о всех мероприятиях, проводимых противником».
Диверсиями во фронтовой полосе руководил специальный орган «Валли-II». Он добился определенных успехов. Кое-где разрушена связь, нарушено управление советскими войсками, пущен под откос эшелон с военной техникой, распространены панические настроения, точно обозначены цели для германской авиации. В районе Каунаса взорваны железнодорожные пути, закупорен туннель. Несколько групп агентов заброшены в Москву и ее пригороды с задачей устроить массовые диверсии, взорвать высоковольтную линию Углич — Москва. Только за 14 дней августа 1941 года на Кировской и Октябрьской железных дорогах совершено семь диверсионных актов.
В полную силу работали шпионско-диверсионные школы и формирования: полк, а потом дивизия «Бранденбург-800», учебный полк «Курфюрст», батальоны «Бергман». Но, продвигаясь вперед и одерживая победы, вермахт начинает увязать в просторах России, а оказываемое ему сопротивление становится организованнее и сильнее. Расчет на молниеносную войну терпит провал.
Перед гитлеровской разведкой возникают непредвиденные трудности. Ситуация требует пересмотра разведывательной стратегии и многих тактических приемов. Канарис обращается к Гитлеру, и тот дает указание внести изменения в директиву Йодля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96