Но к розам ты успела привыкнуть, так что остается именно лаванда.– Когда же ты подметил, что цветок лаванды мой любимый?– Просто я очень внимательно за тобой наблюдал все это время.Люсинда закрыла глаза и уронила голову на грудь Роберта, и он сжал ее виски между ладонями и приник к ее губам…– Джеффри тоже тебя целовал? – услышала она голос Роберта и тут же в двери гостиной показался Сент.– Обед на столе! – объявил он, посмотрев на парочку с многозначительной усмешкой.– Почему ты спросил меня об этом? – прошептала на ухо Роберту Люсинда, пока они спускались в холл.– Потому что женщина, которая собирается выйти замуж за Ньюкома, должна как минимум привыкнуть к его поцелуям.– Возможно, но я еще не уверена, что решусь на это… – пробормотала Люсинда. Глава 19 Все мои будущие надежды и желания связаны с нашим долгожданным союзом.Виктор Франкенштейн(М. Шелли «Франкенштейн») Роберт стоял на крыльце, прислонившись к двери, и наблюдал, как два грума чистили Толли, покрытого грязью и пеной после бешеной скачки, которую ему устроил хозяин. Роберт совершенно неожиданно решил с ветерком прокатиться перед обедом, но на самом деле целью этoгo выезда было проверить, не следит ли кто за ним. В последнем случае Роберт мог бы успеть запутать следы и скрыться прежде, чем будет арестован.Люсинда, сама того не ведая, дала в руки Роберту ключ к установлению личности подлинного преступника, похитившего секретные документы из Хорсгардза. Книга регистрации посетителей! Роберт подумал о том, что даже кто-то из не работающих постоянно в Хорсгардзе может помочь ему ориентироваться внутри здания и найти ту комнату, где хранятся документы. Иметь дело с посторонними, а не со штатными служащими штаба было куда предпочтительнее, поскольку последние всегда с подозрением относятся к любому новому лицу, невесть откуда появившемуся в их ведомстве. Кроме того, среди посетителей, несомненно, есть и такие, кто имеет право постоянного входа в здание и, конечно, хорошо знает расположение комнат внутри его. Остается лишь хорошенько подумать, кто бы…– Что ты здесь делаешь? – раздался рядом голос Эдварда.– Я? Ломаю голову над одной проблемой. А ты?– Жду Тристана: он обещал взять меня с собой на рыбалку. С утра предполагалось, что я буду заниматься с Уильямом Грейсоном, но в последний момент выяснилось, что он заболел и заниматься не сможет. Я не стал особенно горевать и решил составить компанию старшему брату. Кстати, вот и Тристан.Действительно, Тристан уже стоял в дверях. Он бросил взгляд сначала на Эдварда, потом на Роберта… И Роберту тут же все стало ясно. Уильям отнюдь не заболел – просто родители не захотели отпускать его. Очевидно, мерзкие слухи добрались и до них…– Эдвард, – обратился к младшему брату Тристан, – пожалуйста, помоги Джону оседлать твою лошадь.Эдвард буркнул что-то себе под нос и с обидой посмотрел на старшего брата:– Тебе, надеюсь, известно, что я не совсем дурак! Почему бы не сказать прямо: «Иди и помоги Джону, а я пока поговорю с Робертом»?– Хорошо, Эдвард, иди и помоги Джону, а я пока поговорю с Робертом, – недовольно повторил Тристан.Вздохнув, Эдвард направился к конюшням. Тристан подождал, пока он отойдет подальше, и повернулся к Роберту:– Ну, как прошел обед у Сент-Обинов? Ведь ты вчера был у них, не так ли?– Да, и предупредил тебя, что поеду туда. Мы ведь именно так договаривались? Как видишь, я честно выполняю твои указания. Сент и Эвелин передавали тебе привет и спрашивали, не могут ли быть чем-либо нам полезными.– Да, они настоящие друзья!– Ты прав. Что ж, желаю вам с Эдвардом удачной рыбалки…– Подожди, Роберт! – Тристан приблизился к брату вплотную и тихо произнес: – Я знаю, что ты обвиняешь только себя во всем случившемся.– Откуда тебе это известно?– Просто я очень хорошо знаю тебя! Кроме того, у меня есть глаза, и я все вижу. Говорю тебе: не вини себя! Помни, что главное значение семьи в том и заключается, чтобы никто из ее членов не оставался один на один с постигшей его бедой.– Спасибо, Тристан. – Роберт постарался унять охватившее его волнение.«Они должны узнать все, – сказал он себе. – Узнать, почему я сам должен справиться со своей бедой».– Послушай, Тристан, – добавил он вслух. – Я действительно обвиняю только себя! Три года назад я пытался сделать что-нибудь, чтобы не попасть в подобную ситуацию, но все окончилось провалом…Тристан некоторое время внимательно смотрел в лицо брата.– Что именно ты тогда пытался сделать? – наконец спросил он.– Покончить с собой или… или сделать так, чтобы меня убили французы! Что, в сущности, одно и то же.Тристан побледнел.– Но, Роберт…– Я просто не видел другого способа вырваться из страшной реальности. У меня уже не было никаких сил оставаться в Шато-Паньон, и тогда я… Я решил заставить охрану застрелить меня. Но они, верно, плохо целились, и я не умер сразу, а был лишь тяжело ранен. Я пополз ко рву, чтобы умереть там, однако не дополз и потерял сознание. В таком состоянии меня нашли бойцы отряда испанского Сопротивления, боровшиеся против Наполеона.– Надеюсь, ты не стал делать новой попытки…– Нет, не стал… В этом и состоит моя главная вина. Теперь только я сам могу объяснить все и как-то оправдаться. Умоляю, не пытайся мне помочь и попроси о том же всех остальных. Ради Бога, Тристан! Через месяц ты собираешься стать отцом…– Да. И хочу, чтобы у моего сына или дочери был дядя!– У них будет по меньшей мере три дяди!Роберт уже хотел уйти, но Тристан удержал его за рукав:– Я хотел бы, чтобы все будущие родственники моего ребенка обладали здравым смыслом и чтобы среди них был ты. – С этими словами виконт отпустил Роберта, а когда тот уже подошел к дверям, добавил: – Не забывай ни обо мне, ни об остальных членах нашей семьи. Если ты действительно хочешь позаботиться о нашем общем спокойствии, тебе не следует отвергать нашу помощь, если она станет необходимой.– Хорошо, я подумаю, но дело в том, что конная гвардия напала на мой след.– Что?– Они гнались за мной, потеряли меня около Пиккадилли и могут появиться здесь в любую минуту.– Дьявол! – выругался Тристан. – Какую еще гадость ты намерен сообщить мне сегодня? Нет уж, позволь мне сначала напиться, иначе меня хватит удар!Тристан еще раз выругался. К счастью для Роберта, ему подвели лошадь, и он, легко вскочив в седло и убедившись, что Эдвард прочно уселся в своем седле, тронул поводья и первым выехал за ворота. Эдвард последовал за ним. Следом на некотором расстоянии ехал один из грумов с удочками и сумками для пойманной рыбы.– Желаете еще чего-нибудь, сэр? – спросил грум Джимбл, подводя оседланного Толли.– Нет, все в порядке – скучным голосом ответил Роберта, присаживаясь на ступеньку крыльца. Ему нужно было о многом подумать, а потому он решил отложить поездку, пойти в сад и спокойно посидеть на лавочке около клумбы.Глядя на распустившиеся цветы, Роберт невольно сравнил Люсинду с самой красивой из роз, росших на клумбе, но это только испортило ему настроение. Несмотря на то, что Люсинда побывала в его объятиях и отдала ему свою невинность, она, похоже, не отказалась от планов выйти замуж за Джеффри Ньюкома.Роберт очень редко думал о Джеффри, но после того, как Люсинда назвала того своим возможным женихом, его равнодушие сменилось почти неприкрытой неприязнью. Однако даже это чувство оказалось недостаточно сильным, и в душе молодого Карроуэя стала пробуждаться самая настоящая ненависть. Роберт не мог спокойно смотреть на самовлюбленного героя Ватерлоо, сознавая, что сам с каждым днем выглядит все более жалким, и вскоре стал ненавидеть лорда Ньюкома с такой страстью, которая удивляла его самого.И что же теперь ему оставалось делать? Отдать Люсинду другому только потому, что тот выглядит более респектабельным, нежели он сам? Впрочем, кто, как не Джеффри, мог достойно претендовать на руку дочери генерала Баррета? Он – Роберт Карроуэй? Но разве мог он даже думать об этом, чувствуя на шее веревку палача? Для начала он должен доказать свою невиновность, а реального пути к этому Роберт пока не видел…– Ты что, вышел накопать червяков для рыбалки? – раздался за спиной Роберта насмешливый голос Джорджианы.Он обернулся и рассеянно посмотрел на нее:– Нет. Просто решил подумать на свежем воздухе.– О чем?– О том, как сумел похитить документы из Хорсгардза, не имея даже возможности туда попасть.– Почему бы тебе не обратиться к кому-нибудь за помощью в разрешении столь сложной задачи?– И вовлечь в разыгравшийся скандал непричастных к нему людей?Джорджиана скривила губы:– Но ведь у тебя есть семья, которая готова помочь, а также близкие друзья. Я тоже могла бы что-то сделать…– Ты?– Да, я. Насколько мне известно, ты ищешь один из номеров газеты, которая могла бы внести ясность в дело, и я могу попытаться ее достать.– Слишком поздно, я уже сам этим занимаюсь… и даже успел попасть под подозрение. Теперь любая помощь может скомпрометировать и тебя…Джорджиана улыбнулась и тронула Роберта за руку:– Меня очень угнетает, когда я вижу близкого человека, обвиненного в преступлении, которого он никогда не совершал, так что лучше скажи, какой номер газеты тебе нужен…Роберт поднялся со ступеньки и пытливо посмотрел на Джорджиану:– Это может оказаться труднее, чем ты думаешь, Джорджи. Речь идет не о газете – ее можно достать в любой библиотеке. Мне нужно просмотреть книгу посетителей Хорсгардза, которая лежит при входе на столе и выдается только охраной. Там постоянно дежурят двое вооруженных гвардейцев, и…– Постой, ты уверен, что эта книга все еще лежит там, несмотря на продолжающееся расследование дела о воровстве из штаба?– Видишь ли, они подозревают какого-то случайного посетителя, а не работника штаба. Этот посетитель обязательно должен был зарегистрироваться в книге!– Ну, теперь понятно! Скажи мне, ищейки, которые преследуют тебя, постоянно сидят здесь, около дома, в кустах?– Они вернулись сюда примерно пять минут назад.– Хорошо. Когда весь этот цирк закончится, мы с генералом Барретом поболтаем немного. А пока ты подожди в саду и ни под каким видом не возвращайся в дом раньше, чем я уеду.Джорджиана направилась к калитке, за которой ее уже ожидал экипаж. Через полуоткрытую дверцу Роберт увидел сидевшую там Эвелину и еще двух незнакомых ему женщин.Кучер натянул вожжи, и экипаж покатился вниз по дороге, ведущей в город. Только тогда Роберт поднялся и вернулся в дом…– Люсинда!Она поднялась с заднего сиденья и осторожно спустилась по ступенькам отцовского экипажа.– Джеффри? Откуда вы?Ньюком резко остановил гнедого рысака и, ловко спрыгнув на землю, поспешил ей навстречу.– Мне очень нужно с вами поговорить! – Тон его был необычно серьезен.Люсинда бросила взгляд в сторону дома, где Боллоу, ожидавший возвращения молодой хозяйки, уже предупредительно открыл парадные двери.– Я только что с обеда! – солгала она, слегка покраснев.Конечно, Люсинда не могла признаться, что всего двадцать минут назад страстно целовалась с Робертом Карроуэем.Джеффри взял ее под руку. Первым чувством Люсинды при этом прикосновении стало раздражение, тем более что в эти минуты ей было совсем не до лорда Ньюкома. Она пыталась придумать, как получить полный список сотрудников Хорсгардза и не вызвать при этом тревоги у своего отца.– Вы не могли бы подождать меня несколько минут в гостиной? – улыбнулась она.Однако Джеффри отрицательно покачал головой:– Прошу вас, давайте немного пройдемся и поговорим там, где нам никто не сможет помешать. Это очень срочно…Люсинда еще никогда не видела, чтобы лорд Ньюком так волновался. Почувствовав некоторую тревогу, она утвердительно кивнула в сторону розария и стоявшей там каменной скамейки:– Хорошо, пройдемте туда.Около клумбы Джеффри жестом пригласил Люсинду сесть, а сам остался стоять.– Так вы объясните мне, наконец, что происходит? – слегка раздраженно спросила она.Вместо ответа Джеффри принялся быстрым шагом ходить взад-вперед перед скамейкой, и Люсинде скоро это надоело.– В конце концов, что случилось? Может быть, вы все-таки расскажете мне?Неожиданно Джеффри остановился прямо перед ней и произнес инквизиторским тоном:– Я следил за вами, Люсинда!– Что?– Повторяю: все это время я неотступно следовал за вами!Люсинда недоверчиво посмотрела на Ньюкома, который продолжал ей выговаривать:– Я не слепой и отлично видел, какими глазами вы смотрели на этого… Роберта Карроуэя! Поскольку мы с вами в последний раз несколько повздорили, то я подумал… подумал, что вы могли пойти к нему. Вот почему пошел за вами и следил до самого дома Сент-Обинов.У Люсинды было такое ощущение, будто сердце сейчас выпрыгнет из ее груди. О Боже! Если отец узнает, что она что-то делает за его спиной, то он никогда ее не простит!– Откуда я знала, что там будет Роберт? – попыталась она защититься от обвинений Джеффри.– Это не имеет значения. Вы женщина, и у вас доброе сердце. Вы всегда, несомненно, стараетесь вылечить раненых птиц или помочь бродячим собакам…Джеффри наконец перестал маячить перед глазами Люсинды и сел на скамейку рядом с ней. Но разговор далеко еще не был закончен. Джеффри снова схватил руку Люсинды и так крепко сжал ее, что она чуть не закричала от боли. Все это время он продолжал говорить, а вернее – проповедовать:– Я обещал вашему отцу подождать, пока не уляжется весь этот скандал с кражей документов, но сейчас понимаю, что не принадлежу к числу терпеливых пациентов.Люсинду так и подмывало вскочить и убежать в дом, но Джеффри был ее учеником, которого она сама же взялась обучать джентльменским манерам. Поэтому она принялась твердить себе:«Спокойнее! Спокойнее! Держи себя в руках!»Джеффри продолжал крепко держать одной рукой ее ладонь, а вторую протянул к ее подбородку и провел по нему кончиками пальцев. Потом он наклонился и дотронулся губами до ее губ, но тут же отпрянул и с самоуверенной улыбкой заявил:– Теперь вы сами видите, что мы созданы друг для друга!Люсинда некоторое время внимательно изучала его лицо, затем перевела взгляд на сильные прямые плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35