В свою спальню Роберт вернулся в состоянии, близком к обморочному. Захлопнув дверь, он некоторое время неподвижно стоял посреди комнаты, а затем начал бегать из угла в угол, нервно сжимая и разжимая пальцы рук.«Успокойся! Успокойся же!» – твердил он себе, пытаясь отогнать какой-то образ.Но это не был образ женщины, с которой он только что делал попытку потанцевать. В мыслях перед ним стояла Люсинда…– Что, черт побери, ты с ним сделала? – в волнении воскликнул Тристан, суетясь перед закрытой дверью спальни Роберта.– Честное слово – ничего! – недоуменно пожала плечами Джорджиана. – Он пытался танцевать, но это для него пока непосильно, вот и все.– Но…– Ради Бога, говори потише, Тристан! Роберт не должен слышать, что мы его обсуждаем.– Но он сейчас явно начинает себя лучше чувствовать!– Думаю, да. Ему лучше, хотя всего лишь пару недель назад у него был сильнейший приступ.Их голоса донеслись до ушей Роберта. Он осторожно подошел к двери и прислушался, при этом стараясь унять не прекращавшуюся со времени урока танцев дрожь в теле.«Думай о чем-нибудь еще!» – уговаривал он себя.Раньше подобное самовнушение обычно срабатывало и его меньше тревожила незажившая рана, полученная во время бегства с поля Ватерлоо. Но когда в его памяти вставали семь месяцев, проведенные в тюремной камере, отчаяние и душевная боль не оставляли Роберта ни на час.Однако ничего этого он не мог никому рассказать, так как встретил бы в ответ не только полное непонимание, но и открытое презрение.Роберт приоткрыл дверь и грубо крикнул:– Идите отсю…Ворвавшийся в комнату порыв холодного ветра отвлек его внимание и не дал докончить резкую фразу. В тот же момент чья-то рука плеснула прямо ему в лицо несколько пригоршней ледяной воды из ведра. Роберт едва успел вырвать ведро из рук обидчика, оттолкнуть его к противоположной стене коридора и захлопнуть дверь.– Помилуй, Роберт, это же я – Тристан! – донесся обиженный голос из-за двери.– Я знаю, что это ты! Черт бы тебя побрал, Тристан! Никогда впредь этого не делай!– Я его предупредила против подобных выпадов, – услышал Роберт голос Джорджианы, – но ведь тебе известно его упрямство. Он, видишь ли, решил пошутить! Не важно, что не всем это может понравиться. Но позволь по крайней мере помочь тебе переодеться – ты же промок насквозь.– Ничего, я сам сумею управиться.Однако холодный душ из ведра немного освежил Роберта и заставил на какое-то время позабыть неудачу на уроке танцев. Правда, его сердце продолжало учащенно биться, а дыхание оставалось прерывистым, но танцы здесь были уже ни при чем. Снова в памяти возник полный неземного очарования образ Люсинды…– Мне все-таки надо переодеться, – пробурчал Роберт.– Я думаю, что благоразумнее всего было бы ретироваться. – Люсинда усмехнулась. – Да, именно так.– Возможно, я ошибался! – Лорд Джеффри удивленно выгнул бровь.– Сотня французских кавалеристов разбила свой лагерь в каких-то двадцати метрах от того места, где вы устроили свой ленч, – хмыкнула Люсинда. – Откровенно говоря, у меня нет сомнений, что в такой ситуации отступление было единственной возможной альтернативой!Прогулка привела обоих в восточный конец Гайд-парка. Люсинда откровенно наслаждалась этим прекрасным утром, хотя необходимость постоянно поддерживать разговор с Джеффри несколько раздражала ее. В обществе Роберта Карроуэя она говорила только тогда, когда ей этого хотелось, Джеффри же был весел, как всегда, очарователен, неотразим и… не в меру разговорчив.– Вы будете на балу у Монтроузов сегодня вечером? – небрежно спросил он.– Скорее да, чем нет.– Тогда запишите за мной вальс в вашей карточке танцев.– Непременно.– А еще кадриль…В том, что за вечер она будет вынуждена дважды танцевать с одним и тем же кавалером, нет ничего необычного, но многие ретрограды, несомненно, усмотрят в этом вызов обществу. Все же Люсинда утвердительно кивнула:– Хорошо. Согласна танцевать с вами и кадриль.– А также один из народных танцев! – не унимался Джеффри.– Как бы вам не навлечь на себя всеобщее негодование! – Люсинда нахмурила брови, не на шутку испугавшись за собственную репутацию в обществе.Если она согласится, то ей придется танцевать уже трижды за вечер с одним и тем же кавалером, что будет воспринято уже не только как вызов обществу, но и как откровенный скандал!..Джеффри посмотрел на нее и улыбнулся:– Кажется, я немного переборщил в своих просьбах, извините, прошу вас!– О, да ради Бога! Вы ведь только хотели польстить мне, зная, что получите отказ.– По меньшей мере признайтесь, что хоть в этом я преуспел! – Джеффри рассмеялся.– Преуспели, но при этом задержали меня, и я теперь могу опоздать к обеду.Джеффри достал карманные часы, посмотрел на них и, нахмурившись, подозвал конюха.– Может быть, послать этого малого вперед, чтобы он предупредил домашних о вашем опоздании?– Спасибо, не стоит!– А что, если я сам провожу вас домой?– Думаю, это вы просто обязаны сделать! – рассмеялась Люсинда.У двери дома Джеффри настоял, чтобы Люсинда позволила ему помочь ей спешиться.– Благодарю вас, – сказала она. – Это была прекрасная прогулка, Джеффри!– Позвольте выразить надежду, что она станет лишь первой в числе многих подобных в обозримом будущем!Люсинда только улыбнулась в ответ. Меньше всего сейчас ей хотелось бы поддаться на удочку льстивого красноречия Джеффри, хотя сама манера его речи не могла ей не понравиться. Слушать Джеффри было приятно, но все же отнюдь не это стало причиной ее выбора.– Увидимся вечером, – улыбнулась она.– Итак – до встречи!Вернувшись домой, Люсинда обнаружила, что все остальные участники обеда уже собрались за столом и ждут только ее.– Кажется, я немного опоздала? – виновато спросила она.– Нет, что ты, – поспешила успокоить ее Эвелин. – Просто мы собрались чуть раньше.– Я успею переодеться?– Вряд ли стоит это делать, не то без тебя мы успеем вдоволь посплетничать на твой счет!Все же Люсинда бросилась наверх, в спальню, переодеваться, но не успела она снять шляпу, как раздался стук в дверь.– Войдите!Дверь отворилась, и на пороге возникла Джорджиана:– Извини, я хотела бы поговорить с тобой, пока нас никто не слышит…Люсинда сразу же поняла, что речь пойдет о Роберте.– Догадываюсь, что тебя интересует, и мне нравится Роберт, – решительно ответила она. – Но только как друг, и не более того! Я ведь мечтаю о муже, который сделал бы мою достаточно тяжелую жизнь более легкой. Возможно, это звучит эгоистично…Джорджиана покачала головой:– Эгоизм здесь ни при чем – просто ты практически смотришь на семейную жизнь. Я не хочу подталкивать тебя к каким-то матримониальным шагам, но не забывай: Роберт долгое время страдал. Не исключено, что ты нужна ему только как человек, с которым можно откровенно поговорить.– Но я постоянно спорю с ним! Скорее, не могу с ним не спорить. И при этом не понимаю, почему я значительно чаще виделась с ним в последние десять дней, чем за все предыдущие три года.– Возможно, Роберт просто очень хочет вернуться обратно в общество, которое его по каким-то причинам в свое время отвергло. Честно говоря, я очень мало знаю о том, что тогда произошло, но… – Джорджиана не договорила и, помолчав несколько мгновений, добавила с горечью: – Наверное, у него случилось что-то ужасное, Люси, и, если ты можешь хоть как-то помочь ему, я буду тебе несказанно благодарна.Люсинда со страхом подумала о том, через какие ужасные испытания, возможно, пришлось пройти Роберту. Если бы она решилась прямо спросить его об этом, то, возможно, все бы изменилось и на душе у него стало бы легче…– Хорошо! Я постараюсь сделать все возможное, чтобы как-то помочь ему!Эндрю проходил мимо библиотеки, когда Роберт приоткрыл дверь и, схватив за руку, втащил его внутрь.– Какого черта?! – набросился на него Эндрю, но Роберт не дал ему говорить.– Мне нужна твоя помощь, – быстро произнес он, опасаясь, что в следующее мгновение передумает, – но если ты кому-нибудь расскажешь, то я…– Никому ни слова! – Эндрю с трудом удалось сохранить равновесие и не упасть.Внезапно Роберт полуобнял его за талию.– Что ты собираешься со мной делать? – взмолился Эндрю, стараясь вырваться.– Танцевать, разумеется! – ответил Роберт, пытаясь вальсировать.– Но зачем же при этом наступать на ноги?– Извини! – Роберт закрыл глаза, стараясь вызвать в своем воображении музыку танца и вспомнить движения. – Не пытайся меня вести! – буркнул он.– Ладно, не буду! – неохотно подчинился Эндрю.Хотя Роберт, очевидно, не мог считать своего младшего брата партнершей, все же Эндрю вполне прилично исполнял эту роль, а потому лорд Карроуэй почувствовал некоторое облегчение. С его плеч как будто свалился тяжелый груз, а ноги стали более послушно делать нужные па. Раненое колено хотя и продолжало болеть, но уже не столь нестерпимо, и хотя боль во всем теле оставалась, Роберт чувствовал, что вполне может ее скрыть.– Послушай, возможно, все это кажется глупым?..– Вовсе нет! Видимо, тебе нужно самоутверждение, и я это отлично понимаю. Кстати, ты очень даже неплохо танцуешь…– Спасибо за комплимент!– Но надеюсь, вечером ты не заставишь меня переодеться в женское платье, чтобы изображать твою партнершу? Право, ты танцуешь вполне прилично, и любая девушка согласится с тобой пройтись в туре вальса.– Успокойся, я не намерен заставлять тебя делать глупости. Ну а пока – спасибо!Закрыв дверь за братом, Роберт уже в одиночку повторил несколько па кадрили. Вышло неплохо, хотя и грубовато. Все же Роберт не мог не почувствовать удовлетворения от своих успехов, хотя и довольно скромных. Однако это приятное ощущение продолжалось не более полминуты, ибо он тут же понял, что не может пригласить на вальс Люсинду, пройтись с ней пару туров и сразу же после этого исчезнуть. Чтобы утвердить себя в ее глазах, заставить поверить, что он готов остаться с ней надолго и помогать в подготовке дальнейших уроков, Роберту необходимо было провести там весь вечер и потанцевать с другими дамами.Увы, он не сможет этого сделать, тем более что любая партнерша непременно будет ждать от него не только отменной работы ногами, но и утонченных светских разговоров, которые всегда являются неотъемлемой частью любого танца. Но это было ему совершенно не под силу, хотя танцы и предоставляли прекрасную возможность постоянно находиться в поле зрения Джеффри, который невольно ощутил бы в нем своего неожиданного соперника.Соперник… Он соперник… Это казалось просто невероятным! Люсинда Баррет… Она ему нравилась, он наслаждался ее обществом, и, в чем пока еще с трудом признавался самому себе, именно последняя причина заставляла Роберта держаться как можно дальше от Люсинды.Она считает его всего лишь другом; видимо, в дружеских отношениях им и надлежит оставаться, даже если это убьет его… Впрочем, в последнем не было бы ничего ужасного – ведь уже сколько лет его все считали мертвым! Глава 10 Мужчина, желающий выглядеть совершенным, должен всегда сохранять спокойствие и хладнокровие. И ни в коем случае не проявлять страсть и желание, каким бы непреодолимым оно ни было.Виктор Франкенштейн(М. Шелли «Франкенштейн») – Мое присутствие сегодня вечером действительно необходимо? – недовольно спросил генерал Баррет. – Или же это может быть кто угодно из обитателей Мейфэра?– Не думаю, что это должен быть именно ты, – убежденно ответила Люсинда. – Боже мой, да ты же шутишь!Впрочем, шутка отца не очень ее удивила. Вот уже четвертый год леди Монтроуз старалась угостить столь частых в ее доме гостей какой-нибудь знаменитостью. На сей раз, видимо, очередь дошла и до генерала Баррета.– Насколько мне известно, лорд Джеффри также собирается прийти, – хитро сощурился генерал.– Справедливости ради, папа, я должна заметить, что среди гостей будет не только он. Ты же сам предположил, что на вечере будет чуть ли не весь Мейфэр!– О, ты знаешь, что я имел в виду, моя девочка! У меня нет никаких намерений держать его рядом с собой весь вечер, поэтому предоставляю это право тебе.– Я вовсе не собираюсь монополизировать свое право на кого бы то ни было, – фыркнула Люсинда.Она окинула взглядом залу, надеясь увидеть знакомое лицо, и вдруг громко воскликнула:– Ой, смотри! Миссис Милли вернулась из своей творческой поездки в Венецию, куда она ездила писать картины.– Лилиан? – заинтересованно переспросил генерал. – Где же она?Люсинда в ответ кивнула в сторону середины зала – именно там с кем-то разговаривала вдова Милли. И тут же она поспешила переменить тему разговора:– Ты не забыл, что обещал танцевать со мной?– Я это помню и даже определил примерное время для нашего первого тура вальса, но… готов изменить его, если это необходимо.В этот момент к ним подошел лорд Джеффри и учтиво поклонился. Люсинда приветливо улыбнулась:– Добрый вечер, Джеффри!Он наклонился и поцеловал кончики ее пальцев:– Вы сегодня просто неотразимы!– Благодарю вас…– Простите, в вашей карточке танцев не найдется свободной строчки для меня?– Не считая моего отца, вы стали первым, кто попросил меня об этом! – Люсинда рассмеялась.Джеффри взял из ее рук карточку и аккуратно вписал свое имя в строчках «вальс» и «кадриль».– Весьма прискорбно, что сегодня здесь слишком мало мужчин, чтобы в карточках для танцев не осталось места для Френсиса Хеннинга, – усмехнулся он. – А вы твердо решили танцевать со мной только два раза?На мгновение Люсинде стало неприятно – ведь Джеффри и его друзья упорно продолжали третировать незадачливого Френсиса. Но тут же она решила, что это делалось только для того, чтобы подразнить ее. К тому же Джеффри был прав: на сегодняшнем вечере преобладали женщины, а потому многих дам и даже молодых девушек ждала незавидная участь простоять у стен.– Да, я оставляю вам только два танца. Но не волнуйтесь: я уверена, что у вас не будет недостатка в партнершах!– Увы, ни одна из них не сможет сравниться с вами!Джеффри в очередной раз поклонился и подошел к генералу. Тем временем карточка танцев в руке Люсинды начала очень быстро заполняться, и вскоре на ней вообще не осталось свободного места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35