Все в ваную, всячески советую
– Мэдди, мой брат-идиот Рейфел.Рейфел Бэнкрофт выглядел так, словно был старшим братом, хотя лицо у него было худее, чем у Куина, и обветрено, как после долгого пребывания на открытом воздухе. Он был чуть ниже маркиза, но оба отличались гибкостью и силой.Мэдди поставила ведро на землю и протянула руку.– Рада познакомиться.Он пожал ей руку, рукопожатие было твердым и дружеским.– А знаете, вы беспощадны, – засмеялся он, вновь потирая плечо.– Извините. Я услышала, как орал Куин, и…– Не нужно объяснений, – сказал он, глядя на брата. – И где же вы встретили Куина?Она услышала, как он подчеркнул имя, и покраснела.– Это очень длинная история, – заявила девушка, не решаясь объяснить свое присутствие еще одному непредсказуемому Бэнкрофту.– Она жила в Лэнгли как компаньонка Малькольма, – сказал Куин, обходя брата, чтобы взять Аристотеля под уздцы. – Помоги мне помириться с этой моей чертовой лошадью, и я расскажу тебе всю историю целиком.– Это моя чертова лошадь, Уэрфилд.Мэдди наблюдала, как они шагают обратно к конюшне, понимая, что о ней забыли, и думая, какую еще историю сочинит маркиз о ее присутствии в Лондоне. Ему лучше заранее рассказать ей об этом, если он решит что-то приврать, так чтобы она случайно не попала впросак.
– Она – что? – переспросил Рейф, облокотясь о дверь конюшни.– Она ударила его кулаком, – повторил Куин, вешая на гвоздь упряжь Аристотеля. – Уложила его на пол одним ударом.– Невероятно.– С ней чертовски много беспокойства. – Маркиз взглянул на младшего брата и покачал головой. – Она просто олицетворение беспокойства.– Тогда тебе не стоило целовать ее. – Рейф усмехнулся. – Но я не осуждаю тебя. Она – бриллиант чистой воды.– Что отнюдь не помогает мне!– Из того, что ты рассказал мне, Куин, похоже, она знает, чего хочет. Ты уверен, что Лэнгли не лучшее место для нее?Куин сам неоднократно задавал себе этот вопрос. И ответ был один и тот же. По крайней мере, тот ответ, который ему хотелось произнести вслух.– Ее оклеветали. Если она захочет вернуться обратно – это прекрасно. Но у нее должен быть выбор. Я не позволю каким-то прощелыгам изгнать ее из общества.– Это справедливо, но если она будет расправляться с каждым повесой, оскорбившим ее, она все равно здесь долго не продержится.В голове Куина начал складываться новый план. Но он должен обдумать его, прежде чем осмелиться представить на суд Мэдди.– Как там в Африке?– Там полно сердитых голландских поселенцев. – Рейф пожал плечами. – Жарко, как в аду. – Он отступил назад, когда брат вышел из стойла. – Так именно поэтому ты не остановился в Уайтинг-Хаусе? Я сидел там сегодня в засаде два часа, пока не заговорил с твоим конюхом, и он сказал, что ты здесь.– Я пытаюсь быть буфером между отцом и Мэдди. Он уже знает, что ты здесь?– Нет. – Рейфел замолчал, пропуская перед собой Куина из конюшни. – Ты еще не назначил дату помолвки с Элоизой? Хотя это не мое дело, у тебя, видно, была другая причина поселить Мэдди…– Ты прав, – резко произнес Куин. – Это действительно не твое дело. И я еще не говорил с Элоизой о нашей свадьбе.– У нас получилась прекрасная встреча, брат, – спокойно заметил Рейф. – Думаю, отец устроит мне нечто подобное.– Он хочет, чтобы ты вышел в отставку, – сообщил Куин, благодарный за то, что они перешли к более безопасной теме. – Если тебя примут в Колдстримский гвардейский полк, ты будешь квартироваться в Лондоне, а не в Африке.– Но это идея Принни. Думаю, он устал от того, что меня охраняют бережнее, чем его.– Чепуха, – возразил Куин. – Ты пошел добровольцем, заявив, что хочешь отправиться в Африку.– Его светлость не желал, чтобы я находился в Бельгии. Я получил за это славную сверкающую медаль.– Тебя чуть не убили. – Куин указал на лицо брата. – И его светлость не хочет, чтобы ты по-прежнему рисковал своей шкурой.– И что я там буду делать?– Не знаю, – ответил Куин и замедлил шаг, увидев Мэдди, появившуюся из-за кустов роз. Его сердце забилось сильнее, что случалось каждый раз с тех пор, как он впервые ее увидел. – Что-нибудь менее опасное.– Да, вижу себя в духовном сане, – ответил Рейф. – Мисс Уиллитс, надеюсь, от вас не потребовали работать в саду в обмен на комнату и стол в Бэнкрофт-Хаусе?– Я люблю заниматься садом, – сказала она в свою защиту.– Вы – роза среди сорняков, – с пафосом произнес он, забирая у нее ведро.– Спасибо. – Мэдди улыбнулась.– Не обращайте на него внимания. Он любит пофлиртовать, – сообщил ей Куин, хмурясь.– Это приятно, когда с тобой флиртуют, – застенчиво призналась Мэдди, взмахнув ресницами. – Со мной этого давно не случалось.Рейфел фыркнул.– Тогда вас, должно быть, окружали идиоты. Уверен, что в конце светского сезона вы захотите, чтобы все вас покинули, и можно было заняться садом.– У меня на этот счет есть идея, – признался Куин.Выражение ее лица менялось – от удивленного до смущенного, потом недоверчивого – так быстро, что Куин не был уверен, что действительно видел это.– Относительно работы в саду или того, чтобы меня оставили одну? – Я объясню позже.Рейф поднял руки:– Не хочу прерывать ваш разговор. Пойду и дам льву еще один повод порычать.Беспечным движением он бросил ведро помощнику конюха и зашагал к дому.Мэдди повернулась к Куину и скрестила руки на груди.– Так какова ваша идея?– Вы должны научиться оскорблять, – с удовлетворением произнес он.– Простите?– Оскорблять. Вы позволили Ламли оскорбить себя и уйти с этим.– Я ударила его, – возразила Мэдди, вспыхнув.– Это не считается. Вы не должны поступать подобным образом, ведь может попасться кто-то, кто ударит вас в ответ. Не говоря уже о том, насколько это нецивилизованно. Вам надо убивать их так же, как они вас, – словами.– Что мне следует отвечать, когда… мужчина называет меня шлюхой и предлагает стать его любовницей?– Именно это мы и должны придумать.– Вы сошли с ума, – заявила Мэдди и повернулась к нему спиной.Куин усмехнулся:– Теперь вы понимаете.Пожав плечами, она снова повернулась к нему лицом.– Что?– Что вам необходимо иметь ответ на все – на любое оскорбление, которое вам могут бросить.– И как же я должна это делать?– Мы будем практиковаться. Мы назовем это… курсом борьбы против повес и распутников. – Куин старался не рассмеяться, наблюдая за подозрительным выражением ее лица. – Мы превратим это в состязание.– Курс борьбы… Вы сумасшедший.Но чем больше он думал об этом, тем заманчивее ему представлялась его идея.– Нет, я не сумасшедший. Это блестящая мысль! Когда мы подберем подходящий ответ для каждого неподходящего замечания, вы станете непобедимы и неуязвимы для оскорблений.– Ладно, а теперь оставьте меня одну, Уэрфилд.– Почему я – единственный человек в Лондоне, который этим занимается? – спросил Куин.Он увернулся, и ее кулак угодил ему в плечо. Куин схватил ее за руку и притянул к себе.– Драться не разрешается, – предупредил он. – Уничтожьте меня своим умом, девочка.Она освободилась.– И что хорошего из этого выйдет? Вы же знаете, как быстро распространяются слухи здесь, в Лондоне.– Когда повесы с сомнительной репутацией поймут, что именно они будут выглядеть дураками, они перестанут оскорблять вас. И начнут уважать. Или – бояться.Мэдди прищурилась.– Вы уверены?– Абсолютно уверен.– Хорошо, но мне все это кажется смешным.Пусть так, зато у нее будет материал, над которым стоит подумать, помимо воспоминаний, как ее вчера вечером обидели. Куин улыбнулся ей вслед, когда она пошла к дому. Если он узнал еще что-то о Мэдди, так это то, что она любит хорошее сражение. И он надеялся, что предоставил ей такую возможность.
– Что за глупая идея, – пробурчала Мэдди.Она сидела в гостиной вместе с герцогиней, ожидая, когда мужчины семейства Бэнкрофтов окончат свою послеобеденную беседу и присоединятся к ним. Разговору них шел на повышенных тонах, что было свидетельством его окончания или предвестием кровопролития.– Какая глупая идея, дорогая? – Ее светлость опустила книгу и посмотрела на Мэдди.Девушка покраснела.– Ничего, ваша светлость. Извините, я говорила сама с собой.– Это не подобает молодой леди.– Не думаю, что у меня вообще есть необходимые привычки, – согласилась Мэдди.Герцогиня закрыла книгу.– Как чувствовал себя Малькольм, когда вы оставили его? Мне следовало бы спросить об этом раньше.Мэдди не знала, как отнестись к неожиданному сочувствию со стороны герцогини, но, кажется, хозяйка дома начала относиться к ней немного терпимее.– Он достаточно хорошо двигает левой рукой и говорит, что уже чувствует покалывание в ногах. В последнем письме он пишет, что сделал сам три шага, прежде чем упасть на Билла Томкинса.– Кто такой Билл Томкинс?– Лакей мистера Бэнкрофта.Герцогиня кивнула.– Вы пишете ему? Малькольму, я имею в виду.Мэдди отложила вышивание, радуясь представившейся возможности побеседовать.– Да, три раза в неделю.– И о чем же вы ему рассказываете?– О погоде, о том, что все идет хорошо, и как я развлекаюсь здесь в Лондоне.Легкое любопытство проснулось в темно-зеленых глазах герцогини. Она встала со своего места и присела на кушетку рядом с Мэдди.– То есть вы лжете ему.– Не совсем, – заколебалась Мэдди. – Он хотел этого для меня, и я не должна волновать его.– Кого волновать? – спросил Куин из дверей.– Твоего дядю, – ответила ее светлость прежде Мэдди. – Где Льюис?Вошедший с ним Рейфел упал на кушетку рядом с матерью.– Он сказал, что собирается в свой офис написать письмо королю Георгу с просьбой освободить меня от армии, пока меня не съели мерзкие африканские аборигены.Герцогиня подняла бровь.– Хорошая мысль, дорогой.– Его светлость тоже потрясен. Пока Куин не произведет на свет наследника, я нахожусь в запасных. Так что не след мне окончить жизнь в желудке какого-нибудь зулуса.Мэдди наморщила носик, разрываемая чувством тревоги и одновременно забавляясь.– О, перестаньте!Куин, не обратив внимания на шутку, продолжал смотреть, на Мэдди, пока та не опустила глаза, притворяясь, что ее отвлекли герцогиня и Рейф. Он всегда смотрел на нее так, словно пытался заглянуть в душу. Это не смущало ее, но выбивало из колеи – потому что ей это нравилось.– Так каковы ваши планы, Мэдлин? – поинтересовалась герцогиня.Куин выглядел таким же удивленным, как и Мэдди, при первом искреннем интересе, проявленном леди Хайбэрроу.– Ничего определенного, ваша светлость. Думаю, я слишком долго пользуюсь вашей любезностью.Маркиз нахмурился, но ее светлость улыбнулась:– Насколько я помню, это была не ваша идея.– Почти насильное похищение, судя по тому, что я слышал, – поддержал мать Рейфел.– Даже при этом у меня нет причины оставаться в Лондоне без опекуна. – Мэдди взглянула на Куина, затем отвела глаза в сторону.– У вас есть опекун, – сказал тот, передавая брату бокал портвейна. – Вчера я говорил с Элоизой. Она горит желанием предложить свою помощь. Мы должны были встретить ее сегодня за ленчем, но она прислала записку, прося отложить встречу до завтра.– Элоиза? – удивленно переспросил Рейф.– Да, Элоиза. Ты не устал после своего длительного путешествия?– Из Бристоля? Да нет. – Рейфел взглянул на брата, затем встал, предложив герцогине руку. – Мне нужно наверстать упущенное и узнать все светские сплетни, моя дорогая, – сказал он, когда она поднялась. – Не люблю смеяться не над теми людьми.Они вышли из комнаты, хотя герцогиня нарочно оставила дверь приоткрытой. Куин несколько секунд смотрел им вслед, затем сделал глоток портвейна и повернулся к Мэдди.– Итак?– Что – итак?– Вы позволили Рейфу уйти, оставив безнаказанно его откровенный снобизм, в то время как я не могу даже взглянуть на четвертого лакея лорда Баттона без вашего осуждения, если не знаю его имени и есть ли у него дети.– Я не такая уж плохая, – запротестовала Мэдди, удивляясь, почему ей и в голову не пришло рассердиться на Рейфела.– Вы именно таковы.– Нет. – Она встала. – Я собираюсь отправиться спать. Спокойной ночи.Он молчал какое-то время, глядя в сторону окна.– Спать? – наконец повторил он. – Я думал, ночь будет только прологом.Мэдди бросила на него взгляд исподлобья, и сердце ее опять забилось как одержимое.– Что вы имеете в виду?– Я думал, что поздно вечером вы и начнете принимать своих почитателей. – Выдержав ее озадаченный взгляд, он шагнул к ней. – Мужчин-визитеров, – добавил Куин.Неожиданно она поняла, что он имел в виду.– Перестаньте, Куин. Я думала об этом, и это – глупая затея.– Не думаю, что у вас есть выбор. – Он поднял руку и коснулся ее щеки. – Надеюсь, что могу быть первым вашим визитером сегодня вечером.Мэдди вздрогнула от его прикосновения, затем шлепнула его по руке.– Я не шучу, Куин. Оставьте меня в покое.Он схватил ее за руку и притянул к себе.– Я ведь предупреждал вас относительно недопустимости физических действий, – проворчал он. – Оскорбите меня.Она быстро вздохнула, рассерженная и одновременно испытывая подъем.– Я ожидала, что вы джентльмен, милорд. Очевидно, я ошибалась, думая, что вам свойственны угрызения совести.Куин поджал губы.– Полагаю, это только начало. Вы можете выступить куда лучше.Он был прав. Если оскорбление – единственное оружие, которым ей дозволено пользоваться, нужно придумать что-нибудь похлеще.– Я попытаюсь собраться, милорд, – сказала она. – Но сегодня я устала.Куин пристально вгляделся в ее лицо, затем слегка поклонился.– Как хотите, но мы еще не закончили. Я не собираюсь сдаваться.Поднимаясь в свою спальню, Мэдди размышляла, относились ли слова Куина к ее затруднениям или к ней самой, и не знала, на что надеяться.
Возможно, для Мэдди Уиллитс светский сезон начался неблагополучно, но у Чарлза Данфри дела обстояли еще хуже.Мистер Уитинг из английского банка дважды приходил в Данфри-Хаус и во второй раз даже не удосужился проявить элементарную вежливость. Чарлз прекрасно понимал, что, если удача за карточным столом или в коммерции в самом скором времени не повернется к нему лицом, вся его собственность перейдет к банку.Он с большим интересом прочитал записку от Элоизы Стоуксли. Он ничего из нее не понял, но тот факт, что дочь графа Стаффорда написала ему, привлек его внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Она – что? – переспросил Рейф, облокотясь о дверь конюшни.– Она ударила его кулаком, – повторил Куин, вешая на гвоздь упряжь Аристотеля. – Уложила его на пол одним ударом.– Невероятно.– С ней чертовски много беспокойства. – Маркиз взглянул на младшего брата и покачал головой. – Она просто олицетворение беспокойства.– Тогда тебе не стоило целовать ее. – Рейф усмехнулся. – Но я не осуждаю тебя. Она – бриллиант чистой воды.– Что отнюдь не помогает мне!– Из того, что ты рассказал мне, Куин, похоже, она знает, чего хочет. Ты уверен, что Лэнгли не лучшее место для нее?Куин сам неоднократно задавал себе этот вопрос. И ответ был один и тот же. По крайней мере, тот ответ, который ему хотелось произнести вслух.– Ее оклеветали. Если она захочет вернуться обратно – это прекрасно. Но у нее должен быть выбор. Я не позволю каким-то прощелыгам изгнать ее из общества.– Это справедливо, но если она будет расправляться с каждым повесой, оскорбившим ее, она все равно здесь долго не продержится.В голове Куина начал складываться новый план. Но он должен обдумать его, прежде чем осмелиться представить на суд Мэдди.– Как там в Африке?– Там полно сердитых голландских поселенцев. – Рейф пожал плечами. – Жарко, как в аду. – Он отступил назад, когда брат вышел из стойла. – Так именно поэтому ты не остановился в Уайтинг-Хаусе? Я сидел там сегодня в засаде два часа, пока не заговорил с твоим конюхом, и он сказал, что ты здесь.– Я пытаюсь быть буфером между отцом и Мэдди. Он уже знает, что ты здесь?– Нет. – Рейфел замолчал, пропуская перед собой Куина из конюшни. – Ты еще не назначил дату помолвки с Элоизой? Хотя это не мое дело, у тебя, видно, была другая причина поселить Мэдди…– Ты прав, – резко произнес Куин. – Это действительно не твое дело. И я еще не говорил с Элоизой о нашей свадьбе.– У нас получилась прекрасная встреча, брат, – спокойно заметил Рейф. – Думаю, отец устроит мне нечто подобное.– Он хочет, чтобы ты вышел в отставку, – сообщил Куин, благодарный за то, что они перешли к более безопасной теме. – Если тебя примут в Колдстримский гвардейский полк, ты будешь квартироваться в Лондоне, а не в Африке.– Но это идея Принни. Думаю, он устал от того, что меня охраняют бережнее, чем его.– Чепуха, – возразил Куин. – Ты пошел добровольцем, заявив, что хочешь отправиться в Африку.– Его светлость не желал, чтобы я находился в Бельгии. Я получил за это славную сверкающую медаль.– Тебя чуть не убили. – Куин указал на лицо брата. – И его светлость не хочет, чтобы ты по-прежнему рисковал своей шкурой.– И что я там буду делать?– Не знаю, – ответил Куин и замедлил шаг, увидев Мэдди, появившуюся из-за кустов роз. Его сердце забилось сильнее, что случалось каждый раз с тех пор, как он впервые ее увидел. – Что-нибудь менее опасное.– Да, вижу себя в духовном сане, – ответил Рейф. – Мисс Уиллитс, надеюсь, от вас не потребовали работать в саду в обмен на комнату и стол в Бэнкрофт-Хаусе?– Я люблю заниматься садом, – сказала она в свою защиту.– Вы – роза среди сорняков, – с пафосом произнес он, забирая у нее ведро.– Спасибо. – Мэдди улыбнулась.– Не обращайте на него внимания. Он любит пофлиртовать, – сообщил ей Куин, хмурясь.– Это приятно, когда с тобой флиртуют, – застенчиво призналась Мэдди, взмахнув ресницами. – Со мной этого давно не случалось.Рейфел фыркнул.– Тогда вас, должно быть, окружали идиоты. Уверен, что в конце светского сезона вы захотите, чтобы все вас покинули, и можно было заняться садом.– У меня на этот счет есть идея, – признался Куин.Выражение ее лица менялось – от удивленного до смущенного, потом недоверчивого – так быстро, что Куин не был уверен, что действительно видел это.– Относительно работы в саду или того, чтобы меня оставили одну? – Я объясню позже.Рейф поднял руки:– Не хочу прерывать ваш разговор. Пойду и дам льву еще один повод порычать.Беспечным движением он бросил ведро помощнику конюха и зашагал к дому.Мэдди повернулась к Куину и скрестила руки на груди.– Так какова ваша идея?– Вы должны научиться оскорблять, – с удовлетворением произнес он.– Простите?– Оскорблять. Вы позволили Ламли оскорбить себя и уйти с этим.– Я ударила его, – возразила Мэдди, вспыхнув.– Это не считается. Вы не должны поступать подобным образом, ведь может попасться кто-то, кто ударит вас в ответ. Не говоря уже о том, насколько это нецивилизованно. Вам надо убивать их так же, как они вас, – словами.– Что мне следует отвечать, когда… мужчина называет меня шлюхой и предлагает стать его любовницей?– Именно это мы и должны придумать.– Вы сошли с ума, – заявила Мэдди и повернулась к нему спиной.Куин усмехнулся:– Теперь вы понимаете.Пожав плечами, она снова повернулась к нему лицом.– Что?– Что вам необходимо иметь ответ на все – на любое оскорбление, которое вам могут бросить.– И как же я должна это делать?– Мы будем практиковаться. Мы назовем это… курсом борьбы против повес и распутников. – Куин старался не рассмеяться, наблюдая за подозрительным выражением ее лица. – Мы превратим это в состязание.– Курс борьбы… Вы сумасшедший.Но чем больше он думал об этом, тем заманчивее ему представлялась его идея.– Нет, я не сумасшедший. Это блестящая мысль! Когда мы подберем подходящий ответ для каждого неподходящего замечания, вы станете непобедимы и неуязвимы для оскорблений.– Ладно, а теперь оставьте меня одну, Уэрфилд.– Почему я – единственный человек в Лондоне, который этим занимается? – спросил Куин.Он увернулся, и ее кулак угодил ему в плечо. Куин схватил ее за руку и притянул к себе.– Драться не разрешается, – предупредил он. – Уничтожьте меня своим умом, девочка.Она освободилась.– И что хорошего из этого выйдет? Вы же знаете, как быстро распространяются слухи здесь, в Лондоне.– Когда повесы с сомнительной репутацией поймут, что именно они будут выглядеть дураками, они перестанут оскорблять вас. И начнут уважать. Или – бояться.Мэдди прищурилась.– Вы уверены?– Абсолютно уверен.– Хорошо, но мне все это кажется смешным.Пусть так, зато у нее будет материал, над которым стоит подумать, помимо воспоминаний, как ее вчера вечером обидели. Куин улыбнулся ей вслед, когда она пошла к дому. Если он узнал еще что-то о Мэдди, так это то, что она любит хорошее сражение. И он надеялся, что предоставил ей такую возможность.
– Что за глупая идея, – пробурчала Мэдди.Она сидела в гостиной вместе с герцогиней, ожидая, когда мужчины семейства Бэнкрофтов окончат свою послеобеденную беседу и присоединятся к ним. Разговору них шел на повышенных тонах, что было свидетельством его окончания или предвестием кровопролития.– Какая глупая идея, дорогая? – Ее светлость опустила книгу и посмотрела на Мэдди.Девушка покраснела.– Ничего, ваша светлость. Извините, я говорила сама с собой.– Это не подобает молодой леди.– Не думаю, что у меня вообще есть необходимые привычки, – согласилась Мэдди.Герцогиня закрыла книгу.– Как чувствовал себя Малькольм, когда вы оставили его? Мне следовало бы спросить об этом раньше.Мэдди не знала, как отнестись к неожиданному сочувствию со стороны герцогини, но, кажется, хозяйка дома начала относиться к ней немного терпимее.– Он достаточно хорошо двигает левой рукой и говорит, что уже чувствует покалывание в ногах. В последнем письме он пишет, что сделал сам три шага, прежде чем упасть на Билла Томкинса.– Кто такой Билл Томкинс?– Лакей мистера Бэнкрофта.Герцогиня кивнула.– Вы пишете ему? Малькольму, я имею в виду.Мэдди отложила вышивание, радуясь представившейся возможности побеседовать.– Да, три раза в неделю.– И о чем же вы ему рассказываете?– О погоде, о том, что все идет хорошо, и как я развлекаюсь здесь в Лондоне.Легкое любопытство проснулось в темно-зеленых глазах герцогини. Она встала со своего места и присела на кушетку рядом с Мэдди.– То есть вы лжете ему.– Не совсем, – заколебалась Мэдди. – Он хотел этого для меня, и я не должна волновать его.– Кого волновать? – спросил Куин из дверей.– Твоего дядю, – ответила ее светлость прежде Мэдди. – Где Льюис?Вошедший с ним Рейфел упал на кушетку рядом с матерью.– Он сказал, что собирается в свой офис написать письмо королю Георгу с просьбой освободить меня от армии, пока меня не съели мерзкие африканские аборигены.Герцогиня подняла бровь.– Хорошая мысль, дорогой.– Его светлость тоже потрясен. Пока Куин не произведет на свет наследника, я нахожусь в запасных. Так что не след мне окончить жизнь в желудке какого-нибудь зулуса.Мэдди наморщила носик, разрываемая чувством тревоги и одновременно забавляясь.– О, перестаньте!Куин, не обратив внимания на шутку, продолжал смотреть, на Мэдди, пока та не опустила глаза, притворяясь, что ее отвлекли герцогиня и Рейф. Он всегда смотрел на нее так, словно пытался заглянуть в душу. Это не смущало ее, но выбивало из колеи – потому что ей это нравилось.– Так каковы ваши планы, Мэдлин? – поинтересовалась герцогиня.Куин выглядел таким же удивленным, как и Мэдди, при первом искреннем интересе, проявленном леди Хайбэрроу.– Ничего определенного, ваша светлость. Думаю, я слишком долго пользуюсь вашей любезностью.Маркиз нахмурился, но ее светлость улыбнулась:– Насколько я помню, это была не ваша идея.– Почти насильное похищение, судя по тому, что я слышал, – поддержал мать Рейфел.– Даже при этом у меня нет причины оставаться в Лондоне без опекуна. – Мэдди взглянула на Куина, затем отвела глаза в сторону.– У вас есть опекун, – сказал тот, передавая брату бокал портвейна. – Вчера я говорил с Элоизой. Она горит желанием предложить свою помощь. Мы должны были встретить ее сегодня за ленчем, но она прислала записку, прося отложить встречу до завтра.– Элоиза? – удивленно переспросил Рейф.– Да, Элоиза. Ты не устал после своего длительного путешествия?– Из Бристоля? Да нет. – Рейфел взглянул на брата, затем встал, предложив герцогине руку. – Мне нужно наверстать упущенное и узнать все светские сплетни, моя дорогая, – сказал он, когда она поднялась. – Не люблю смеяться не над теми людьми.Они вышли из комнаты, хотя герцогиня нарочно оставила дверь приоткрытой. Куин несколько секунд смотрел им вслед, затем сделал глоток портвейна и повернулся к Мэдди.– Итак?– Что – итак?– Вы позволили Рейфу уйти, оставив безнаказанно его откровенный снобизм, в то время как я не могу даже взглянуть на четвертого лакея лорда Баттона без вашего осуждения, если не знаю его имени и есть ли у него дети.– Я не такая уж плохая, – запротестовала Мэдди, удивляясь, почему ей и в голову не пришло рассердиться на Рейфела.– Вы именно таковы.– Нет. – Она встала. – Я собираюсь отправиться спать. Спокойной ночи.Он молчал какое-то время, глядя в сторону окна.– Спать? – наконец повторил он. – Я думал, ночь будет только прологом.Мэдди бросила на него взгляд исподлобья, и сердце ее опять забилось как одержимое.– Что вы имеете в виду?– Я думал, что поздно вечером вы и начнете принимать своих почитателей. – Выдержав ее озадаченный взгляд, он шагнул к ней. – Мужчин-визитеров, – добавил Куин.Неожиданно она поняла, что он имел в виду.– Перестаньте, Куин. Я думала об этом, и это – глупая затея.– Не думаю, что у вас есть выбор. – Он поднял руку и коснулся ее щеки. – Надеюсь, что могу быть первым вашим визитером сегодня вечером.Мэдди вздрогнула от его прикосновения, затем шлепнула его по руке.– Я не шучу, Куин. Оставьте меня в покое.Он схватил ее за руку и притянул к себе.– Я ведь предупреждал вас относительно недопустимости физических действий, – проворчал он. – Оскорбите меня.Она быстро вздохнула, рассерженная и одновременно испытывая подъем.– Я ожидала, что вы джентльмен, милорд. Очевидно, я ошибалась, думая, что вам свойственны угрызения совести.Куин поджал губы.– Полагаю, это только начало. Вы можете выступить куда лучше.Он был прав. Если оскорбление – единственное оружие, которым ей дозволено пользоваться, нужно придумать что-нибудь похлеще.– Я попытаюсь собраться, милорд, – сказала она. – Но сегодня я устала.Куин пристально вгляделся в ее лицо, затем слегка поклонился.– Как хотите, но мы еще не закончили. Я не собираюсь сдаваться.Поднимаясь в свою спальню, Мэдди размышляла, относились ли слова Куина к ее затруднениям или к ней самой, и не знала, на что надеяться.
Возможно, для Мэдди Уиллитс светский сезон начался неблагополучно, но у Чарлза Данфри дела обстояли еще хуже.Мистер Уитинг из английского банка дважды приходил в Данфри-Хаус и во второй раз даже не удосужился проявить элементарную вежливость. Чарлз прекрасно понимал, что, если удача за карточным столом или в коммерции в самом скором времени не повернется к нему лицом, вся его собственность перейдет к банку.Он с большим интересом прочитал записку от Элоизы Стоуксли. Он ничего из нее не понял, но тот факт, что дочь графа Стаффорда написала ему, привлек его внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42