– Ты не получал в последнее время писем от Элоизы?Элоиза. Проклятие, он опять забыл написать ей! Она думает, что он все еще в Лэнгли. Куин покачал головой.– Сомневаюсь, что ее письмо могло дойти до меня, – уклонился он от прямого ответа. – В последний раз, когда я получил известие от нее, все было хорошо и она ждала встречи с тобой в Лондоне.– Ты все еще собираешься ждать до осени со свадьбой? Как я тебе уже говорила, гораздо лучше жениться в июне или июле.– О, я согласна, ваша светлость, – энергично поддержала Мэдди, пока Виктория потягивала свое вино.Герцогиня подняла брови.– Вы согласны?– Конечно. Когда начнется сезон охоты, будет невероятно трудно собрать всех вместе даже по такому торжественному случаю, как свадьба маркиза Уэрфилда.Куин подозрительно взглянул на нее. Забота и внимание со стороны Мэдди, скорее всего, скрывали ее хитроумные планы.– Почему вы склонны помогать мне сейчас?– Сейчас, милорд? – недоуменно повторила она. – Разве я не помогала вам раньше? Что-то не припомню.– Нет, – медленно возразил он, и его подозрения усилились. – По-моему, вы были далеки от этого.Леди Хайбэрроу продолжала смотреть на Мэдди своими холодными зелеными глазами.– Значит, вы за эту женитьбу?Девушка обворожительно улыбнулась.– Я вряд ли смогла бы возражать против нее, даже если бы у меня было такое право. Я едва знаю одну из сторон и совершенно не знакома с другой.Герцогиня все еще не сводила с нее изучающего взгляда.– И часто вы целуетесь с мужчинами, которых едва знаете?Мэдди поджала губы, единственное свидетельство того, что она рассержена.– Полагаю, это будет зависеть от того, чьи сплетни вы выслушиваете, ваша светлость.– Но вы поцеловали его, – настаивала леди Хайбэрроу.– Это было утро, от которого Байрон пришел бы в восхищение, – перебил Куин. – Потрясающе романтичное. Обстоятельства позволили мне отблагодарить мисс Уиллитс за заботу о Малькольме, и я воспринял этот поцелуй как счастливый… случай.Из-за спины матери Мэдди взглянула на Куина. Он холодно ответил на ее взгляд, удивляясь тому, что эта тонкая и остроумная девушка могла хоть на секунду обмануть его своей льстивой маской.Мэдди подняла вилку.– Должна признать, – спокойно заявила она, – что не понимаю, почему все обсуждают мой несчастный характер, если лорд Уэрфилд продолжает настаивать, что это его вина.Он оперся подбородком на согнутую в локте руку и взглянул на нее.– Потому что вам это понравилось? – предположил он.Он тут же пожалел о своей шутке, потому что явно смущенная Мэдди побледнела и бросила вилку на стол.– Вы – высокомерный…– Куин! – коротко произнесла его мать, хотя он намеревался извиниться. – Какие бы чувства ни были здесь затронуты, если ты продолжишь напоминать мисс Уиллитс о ее неосторожности, она не сможет восстановить свою репутацию.– Моя неосторожность, – повторила Мэдди. – Теперь я вижу, почему вы так высоко цените свою знатность. Очевидно, она автоматически освобождает вас от любого намека на дурной поступок за счет ближнего, стоящего ниже на социальной лестнице. – Она встала из-за стола. – Извините, у меня пропал аппетит.– Мэдди, – пробормотал Куин, хмурясь.Леди Хайбэрроу поймала девушку за руку прежде, чем она успела убежать.– Мисс Уиллитс, не хочу быть грубой, но должна напомнить, что Куин – будущий герцог Хайбэрроу. По сравнению с ним вы – неизмеримо ниже по положению.– Миледи, я никогда не испытывала большей гордости, чем от подобной характеристики.Снисходительная улыбка застыла на лице герцогини.Куин почувствовал, как у него от изумления открылся рот, но он тут же закрыл его, стараясь не смеяться. Он откашлялся и поднялся на ноги.– Мама, если вы меня извините, я отлучусь на минутку, – торопливо сказал он, обходя стол, чтобы схватить Мэдди за руку. – Очевидно, есть несколько вещей, которые я не сумел объяснить нашей гостье. – Он потянул ее к двери. – Мисс Уиллитс, пожалуйста, – твердо продолжил он.Как только они удалились от столовой на достаточное расстояние, Мэдди вырвала у него руку.– Я не хочу, чтобы меня тащили, словно провинившегося ребенка, – прошипела она, и ее серые глаза метали молнии, – Не хватало только, чтобы вы перекинули меня через колено и отшлепали!Образ, который вызвали в его сознании ее слова, имел мало общего с тем, что она сказала, Эта девушка только что открыто оскорбила его мать, и ему не стоило воображать ее обнаженной, сидящей у него на коленях, с длинными рыжеватыми волосами, струящимися по плечам и обнаженной груди…– Лорд Уэрфилд! – прорычала Мэдди. – Я сказала, что уезжаю!Куин снова схватил ее за руку и резко развернул лицом к себе.– Нет, вы не уедете! – Маркиза самого удивил неожиданно охвативший его гнев – не потому, что она наговорила достаточно, чтобы рассердить его, а потому, что ему совершенно не хотелось, чтобы она уезжала.– Никто, кроме вас, не желает, чтобы я находилась здесь! – воскликнула она, сжимая свою изящную руку в кулак. – Вы – напыщенный осел!Куин отклонился назад, когда она замахнулась на него.– Не думайте, что я настолько хорошо воспитан, что не отшлепаю вас по вашей премилой попке, если вы меня ударите, – резко заявил он, тряся ее за руку. – Вы должны выполнить свое обещание и не заставите меня нарушить слово, данное дяде Малькольму. Это ясно?Мэдди внимательно посмотрела на маркиза, ее грудь вздымалась от быстрого, бурного дыхания.– Я ненавижу вас, вы просто нахал, – пробормотала она, вырывая руку.– Это ясно?– Да, ясно как день. Куин наблюдал, как она устремилась наверх, в свою спальню. Услышав, как захлопнулась дверь, Куин выдохнул и прислонился спиной к стене. Какие бы чувства он ни испытывал к Мэдлин Уиллитс, это, черт побери, не было ненавистью, что пугало его больше, чем сильнейший приступ гнева.
К тому времени, когда Куин объявил о готовности их маленькой группы появиться в Лондоне, Мэдди обладала большим количеством платьев из большего числа тканей, чем у нее было за всю жизнь. Она выучила каждый вальс, контрданс и кадриль, написанные за последние пять лет, и была проэкзаменована на все стили этих танцев с начала их появления до нынешнего времени. Болезненнее всего она воспринимала то, что ее заставляли читать номера «Лондон таймс»; чтобы вновь познакомиться с новостями о тех, кто женился, похоронен или принят в высших кругах светского общества.После спора с маркизом Мэдди предпринимала все возможное, чтобы не встречаться с ним, и, если не считать раздражающих уроков и наставлений, он, казалось, поступал так же. В таком большом доме, как замок Хайбэрроу, это не составляло большого труда. Иногда ей не хотелось говорить, как она ненавидит его, но он заслужил это, поучая ее и отдавая ей приказания, в то время как она начала считать его своим союзником и другом, если можно назвать другом мужчину, которого постоянно хочется целовать и обнимать.Мэдди отчаянно старалась избежать поездки в Лондон, но она также не могла оставаться в Хайбэрроу. Девушка не чувствовала себя попавшей в ловушку с тех пор, как родители заперли её в спальне пять лет назад, и терпела все это только потому, что сможет опять расстаться со всем этим после появления в «Олмаксе».Для нее наняли горничную, и Мэдди, сложив на груди руки, наблюдала, как бедная Мэри с трудом закрывала очередную дорожную сумку, набитую ее бальными платьями.– Какое-нибудь можно случайно забыть, – предложила она с улыбкой.Мэри вытерла пот со лба.– Это было бы то самое платье, в котором вас так хочет увидеть ее светлость, мисс Мэдди.– Несомненно. Ты уверена, что тебе не требуется моя помощь? – Мэри, по крайней мере, обладала чувством юмора, и Мэдди стало любопытно, нанял ли ее сам Куин или же он и герцогиня поручили это домоправительнице.– О нет, мадам, так не положено.– Да, я знаю. – Мэдди вздохнула.У двери закашляли. Немедленно поняв, кто это, Мэдди напряглась и обернулась.– Милорд, – приветствовала она Куина вслед за сделавшей реверанс Мэри.– Все упаковано? – ровным голосом спросил он.– Да, благодарю, – вежливо ответила Мэдди.Он избегал ее почти две недели, так что его присутствие не предвещало ничего хорошего.– Отлично, тогда мы отправляемся завтра утром.– Отлично, – повторила она без всякого энтузиазма. И взглянула на маркиза. – Что-нибудь еще, милорд?– Да, у вас есть свободная минута?Тут же Мэри склонила голову и поспешила к двери. Мэдди подняла руку, чтобы остановить горничную.– Все в порядке, Мэри. Мои ноги работают не хуже твоих.– Да, мисс Мэдди.Куин выпрямился и открыл рот.– Мисс Уил…– Милорд, пройдемте? – прервала его Мэдди и прошла мимо него в холл.Он последовал за ней.– Почему вы настаиваете, чтобы слуги называли вас мисс Мэдди?Она вздернула подбородок.– Я не настаиваю, я попросила их называть меня Мэдди.– Вас следует называть иначе. Вы старшая дочь виконта. Когда мы приедем в Лондон, к вам будут обращаться «мисс Уиллитс».Разговоры о ее семье все еще огорчали девушку. Она покачала головой и направилась к своей комнате.– На этот счет вам следует проконсультироваться у моих родителей. Полагаю, они уже давно отказались от меня.Куин остановился у нее за спиной, затем позвал ее:– Мэдди!Она повернулась:– О, прошу прощения, милорд. Разговаривая с вами, я должна стоять к вам лицом. – Слова прозвучали недружелюбно, но Мэдди демонстративно спрятала руки за спину, вызывая его на словесную дуэль.– Почему вы не рассказали мне о своих родителях? – только и спросил он.– Это изменило бы ваши намерения? Могу я теперь уехать?Он нахмурился:– Конечно, нет. Однако эти сведения пригодились бы. Я мог написать лорду Халверстону и…– Нет! Вы ни о чем не будете писать моей семье!– Тогда что вы предлагаете делать? Мы не можем притворяться, вас узнают. – Он подошел ближе, и его нефритовые глаза были чрезвычайно серьезны. – И именно вас я обещал вновь ввести в общество, а не какую-то таинственную леди без прошлого.Мэдди отвернулась.– Как я уже не раз говорила вам, милорд, ничего не нужно. И это не пройдет так просто и легко, как вы думаете.– Вы представляете, о чем я думаю, Мэдди?Он не запугает и не смутит ее своей чрезмерной любезностью.– Думаю, что вы поцеловали меня, чтобы увидеть, как я приму это, и когда обнаружили, что я не была шлюхой, и не стану вашей любовницей, то были настолько смущены, что загнали себя в ловушку, пускаясь во все тяжкие, чтобы облегчить свою совесть. Или я ошибаюсь, милорд?Он смотрел на нее блестящими глазами. Однако, к ее возрастающему ужасу, выражение его лица начало медленно смягчаться.– Мисс Уиллитс, не стоит видеть весь мир в столь мрачных красках, – Он поднял руку и нежно провел пальцами по ее щеке. – Возможно, я поцеловал вас потому, что меня тянуло к вам. И возможно, вы поцеловали меня, потому что и вас тянуло ко мне.Ее сердце бешено забилось от этой ласки, и Мэдди отстранилась. Только тщеславный фигляр мот обвинить ее в слабости.– Единственное, что доставило мне истинное удовольствие, – это когда я увидела вас лежащим лицом в грязи.Прежде чем он успел ответить, она торопливо вошла в свою спальню и захлопнула за собой дверь.– Этот высокомерный, напыщенный…– Простите, мисс Мэдди? – Мэри выпрямилась от груды белья, которое укладывала в сундук.– Нет, ничего. – Нахмурясь, Мэдди села за туалетный столик и написала еще одно милое письмо мистеру Бэнкрофту о том, как все хорошо, и как прекрасно она ладит с титулованными Бэнкрофтами, и с каким нетерпением ожидает поездки в Лондон. Ей было интересно, поверит ли он хоть одному слову.
– Так о чем же она пишет?Малькольм смотрел на письмо Мэдди. Сквайр Джон Рамзи, подперев подбородок рукой, сидел напротив него за столиком с шахматной доской. С дерева в саду, где они расположились, тихо слетел листок, и Малькольм стряхнул его с доски.– Льюис – мой брат – сбежал в Лондон через пять минут после разговора с ней, и, по-видимому, она объявила войну остальной части семейства. Не удивлюсь, если им придется заковать ее в кандалы, чтобы посадить в карету и доставить в Лондон.– Что в этом смешного? – возразил Джон. – Она, должно быть, несчастна там.Малькольм не мог объяснить, что он способен судить о настроении Мэдди уже по одному слишком мягкому тону ее письма. Лэнгли казался более спокойным и тихим, чем до того, как сюда впервые прибыла дерзкая красавица и заставила взять ее на работу. Он очень скучал по ней, но, с тех пор как было решено вернуть ее в свет, он понял, что она не останется в Лэнгли навсегда.– Мэдди – боец. Ей необходим вызов, что-то, с чем она могла бы сражаться. Если бы мои титулованные родственники встретили ее теплом и лаской, им никогда бы не пришлось тащить ее в Лондон, хотя сейчас, я полагаю, она уже обвела их вокруг своего маленького пальчика.– Как она поступила с каждым мужчиной в Сомерсете, – вздохнул Джон.Малькольм еще раз взглянул на письмо, затем отложил его в сторону, чтобы возобновить игру.– Да, это на нее похоже. И Куину следует получше присматривать за ней, иначе ему несдобровать.
– Мэдди, пожалуйста, выходите из кареты, – умоляющим голосом попросил Куин, пытаясь не замечать любопытных взглядов дворецкого и дюжины слуг, которые должны были выгрузить из экипажей весь багаж прибывших.– Нет, – раздался голос из темноты кареты.– Что за чушь! – Герцогиня Хайбэрроу закатила глаза, захлопнула веер и начала подниматься по парадной лестнице Бэнкрофт-Хауса среди моря кланяющихся слуг.Куин заглянул в открытую дверь кареты. Ему следовало бы последние несколько миль проехать вместе с ней, но тогда его мать или горничная все равно помешали бы им побеседовать. Несмотря на все его попытки, они не сумели поговорить и в Хайбэрроу. Где бы он ни встречал ее, его тут же охватывало желание либо накричать на нее, либо поцеловать. Это сводило его с ума, он стал раздражительным.– Мэдди, Бэнкрофт-Хаус окружен зеленым поясом дубов, а под ними – цветущие розовые рододендроны. К тому же парк очень живописен, и, уверяю вас, подъездная дорога не видна с улицы.– Я хочу домой, – заявила она. – Тоскливая нотка, прозвучавшая в ее голосе, заставила его на минуту замолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42