Сидя в тени своей конторы, в самом углу большого и холодного склада, он ничем не напоминал преуспевающего джентльмена, которого она встретила в высшем обществе. Одетый, как рабочий, в желтовато-коричневую рубашку, коричневые бриджи, без сюртука и галстука, с ножом, заткнутым за пояс, и с пистолетом под рукой он выглядел бандитом. Шрам на щеке выделялся сильнее, а мощное телосложение казалось более угрожающим.
Ребекка понимала, что должна объясниться, но не могла. Какая женщина с легкостью признается в том, что ей дали отставку? Что она оказалась второй? Выслушав отвратительную исповедь Алекса, Ребекка укрылась в своей красивой спальне душного претенциозного особняка и долго сидела там, задыхаясь от ярости и боли. Она должна была бежать оттуда, и она ушла из дома, в чем была, чтобы найти Джеймса.
Адрес, данный им когда-то, привел ее в какую-то таверну, и в другой ситуации она бы не рискнула войти туда. Но, движимая стыдом и унижением, Ребекка была готова на самое безумное поведение. Она вошла и справилась о Джеймсе, и после довольно долгого ожидания появился его светловолосый лакей. Не сказав ни слова, он отвел Ребекку извилистыми переулками к месту работы Джеймса, но кажется, она совершила ужасную ошибку.
Ребекка поверила Джеймсу, когда он утверждал, что влюблен в нее. Неужели она просчиталась?
Он сердито смотрел на девушку, и сердце ее упало. Если он не позволит ей остаться, куда она пойдет? К Лидии ехать невозможно, и нельзя вернуть себе прежнее положение в семье после того, как Алекс женится на Эллен.
Ребекка не желала делать вид, что ничего не произошло, а именно этого от нее и будут ждать, когда скандал затихнет. И поскольку вариантов нет, она призвала на помощь все свое мужество и ринулась напролом:
– Вы просили меня бежать с вами.
– Да, просил.
– Вы говорили серьезно?
– В тот момент – да.
– Но теперь нет?
Джеймс изучал ее с холодным презрением.
– Вы в тот раз очень ясно высказались о своих чувствах, мисс Бертон. Я не глупец и не мечтатель. Я уже забыл обо всем, так что вы можете возвращаться к своему драгоценному жениху.
– Но я решила принять ваше предложение!
– Слишком поздно.
– Пожалуйста!
– Нет.
Ребекка не видела никаких следов того очаровательного возлюбленного, так увлеченного ею. Был ли хоть один из его нежных комплиментов искренним? Или все это являлось частью какой-то чудовищной игры, которую он затеял? А если так, то зачем? Может быть, он развратник, получающий удовольствие от охоты на женщин? Может быть, он их регулярно обольщает, и она просто одна из многих? Перспектива нового унижения, которое она навлекла на себя сама, разыскав Джеймса, оказалась последней каплей.
К ужасу Ребекки, у нее хлынули слезы. Она не могла их удержать. День оказался таким ужасным, беда такой внезапной. Ей казалось, что земля вращается слишком быстро, что если она не схватится за кого-нибудь или за что-нибудь, то просто взлетит в небо.
– Если вы думаете, – рассерженно начал Джеймс, – что достаточно пролить несколько слезинок и этим добиться моего сочувствия, то ошибаетесь. Уж не знаю, что там у вас за ерунда случилась, но меня это не касается.
– Я думала, что нравлюсь вам. Думала, что вы говорили правду.
– Говорил, – отрезал Джеймс, – но вас это не заинтересовало!
– Я… я была… это… дело в том…
– Вы просто-напросто глупая девчонка, – прервал Ребекку Джеймс. – У вас тело взрослой женщины, а в душе вы испорченное дитя.
– Это не так!
– Вы понятия не имеете, чего хотите. В эту минуту вы хотите меня, но как только я соглашусь, умчитесь прочь, как испуганный жеребенок.
– Я не уйду, – заявила Ребекка.
– Очень правдоподобно.
Джеймс встал, распахнул дверь и крикнул:
– Уилли, иди сюда. Я хочу, чтобы ты отвез мисс Бертон домой, и никогда больше не приводи ее сюда. Даже если она заплатит тебе. Даже если начнет умолять.
Мысль о том, что ее сейчас вышвырнут вон, ошеломила Ребекку. Ей и в голову не приходило, что Джеймс может не обрадоваться ее появлению. Во время катастрофы, настигшей ее утром, Джеймс казался ей сияющим маяком, надежной гаванью, и она кинулась к нему в уверенности, что он поможет и все исправит.
Ребекка смотрела на него, пытаясь отыскать хотя бы намек на ту нежность, которую он к ней раньше испытывал, но и следа от нее не находила. Куда делся тот романтичный, порывистый юноша? Почему исчез?
Она обернулась к лакею:
– Уилли, так вас зовут?
– Да, мисс.
– Я должна поговорить с мистером Дунканом наедине. Вы нас извините?
– Разумеется. – Он пожал плечами и добавил: – Кстати, мистер Дункан, вам пришло письмо – от вашей сестры.
– Я прочту его позже, – ответил Джеймс.
– Как пожелаете, сэр. Если вам что-нибудь потребуется, дайте мне знать. Буду рад услужить.
Они обменялись странными взглядами, и Уилли вышел, а Ребекка закрыла за ним дверь. Джеймс наблюдал за ней, не проронив ни слова. Она шагнула к нему, дерзко приблизившись так, что они соприкоснулись. Воздух словно заискрил от напряжения.
Джеймс не остался равнодушен к возникшему возбуждению. Его глаза потемнели, взгляд стал сосредоточенным и пронзительным.
– Я сделаю все, что вы захотите, – произнесла Ребекка. – Только не отсылайте меня прочь.
– Вы представления не имеете, что нужно сделать для того, чтобы мое мнение изменилось.
– Не имеет значения что.
Ребекка обвила Джеймса руками, наслаждаясь его надежностью и реальностью. Весь ее мир разлетелся на мелкие кусочки, и только он оставался настоящим и неизменным.
– А как насчет вашего треклятого Алекса Маршалла?
– Не тревожьтесь о нем.
– Это почему же? Если вы останетесь, мне придется постоянно быть настороже на случай, если он прознает, что вы у меня. Мне совсем не хочется, чтобы он начал меня преследовать.
– Он не будет меня искать.
Джеймс ухмыльнулся:
– Значит, вот как?
– Да, вот так.
Ребекка приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Джеймс ответил на поцелуй, но без прежнего пыла.
Он рассматривал ее, словно оценивал и что-то для себя прикидывал. Наконец он произнес:
– Вы уже не сможете вернуться завтра домой.
– Я и не вернусь.
– Если вы попытаетесь, я вам помешаю.
– Вам не придется этого делать.
– И буду удерживать вас даже против вашей воли.
– Отлично.
– Если вы скажете «да», это уже навсегда. Вы понимаете?
– Я понимаю.
Ребекке казалось, что она стоит на краю обрыва, такого высокого, что дна не видно. Она уже готова прыгнуть, и сердце ее колотится как от ужаса, так и от возбуждения. Возможность свободного полета, возможность стряхнуть с себя все, чем она была раньше, внезапно показалась единственно правильной.
Она всегда следовала правилам, всегда делала то, что ей велели. И чем все это закончилось? Она по собственной воле ушла из дома, впервые в жизни, без денег, без одежды, и вернуться ей было некуда. Если она свяжет свою судьбу с ним, то станет новым, другим человеком.
А когда все закончится, чем она станет? Кем она будет?
– Пошли со мной, – приказал Джеймс.
– Куда?
– В мою квартиру наверху.
– Зачем?
– Мне нужны гарантии, что вы не уйдете.
Ребекка просунула свою руку в его ладонь и вышла с ним в коридор.
«Глупая девчонка!» – думал Джеймс, дрожа от ликования. Настолько глупа, что доверяет ему. Он может сделать с ней все, что угодно, – может даже убить и утопить труп в Темзе – и его никогда не станут подозревать и не поймают.
Должно быть, случилось нечто страшное. Но Джеймс решил не гадать, что это могло быть. Ребекка клянется, что со Стэнтоном все кончено, но Джеймс в это не верил. Этот осел слишком тщеславен, чтобы отпустить ее, поэтому Джеймс намеревался действовать по своему плану.
Когда интрижка с Ребеккой окончится, Стэнтон ее не захочет – да и ни один мужчина, – но Джеймс запретил себе жалеть ее. Она жила чудесной и правильной жизнью и сама от нее отказалась. Ради него! Как это смехотворно! Как истерично!
Она слабоумная? Или сумасшедшая? Или просто чрезвычайно наивна? Ей никогда и в голову не приходило, что у Джеймса могут быть свои скрытые мотивы, что его намерения могут быть отнюдь не благородными, но она еще узнает, каким непорядочным может быть мужчина.
Они дошли до его квартиры, и Джеймс запер двери – не потому, что волновался, как бы кто-нибудь не вошел, а для того, чтобы Ребекка поняла, что оказалась почти в заключении и не сможет уйти, пока он ей не разрешит.
Джеймс провел ее через гостиную прямо в спальню и запер дверь. Внутри было темно – солнечный свет не попадал в эту комнату, поэтому Джеймс зажег свечу. Он хотел видеть Ребекку. Он хотел видеть все.
Ребекка пыталась вести себя храбро. Сердце у нее колотилось, а жилка на горле трепетала. Она так много наобещала у него в конторе, но сейчас, когда миг настал, сумеет ли все это выполнить?
– Зачем вы привели меня сюда? – сумела она спросить задушенным голосом.
– Как я уже сообщил, мне подавай или все, Или ничего.
– Но я не понимаю, что вы имеете в виду.
– Я тебе покажу.
– Мы будем делать то, что… делают муж с женой?
– Да.
– А почему?
– Это единственный способ, которым я могу вас… тебя удержать. – Он подвел девушку к постели. – Ты думаешь, что лорд Стэнтон не станет тебя разыскивать, но если ты ошибаешься?
– Не ошибаюсь.
– Но если станет? Или твоя семья?
Это предположение было более вероятно, и Ребекка нахмурилась:
– Моя сестра поднимет большой шум.
– Ребекка, если ты будешь обесчещена, они от тебя откажутся, и ты будешь принадлежать только мне. Они не будут предъявлять на тебя права.
– А вы… ты женишься на мне после того, как мы… мы…
Джеймс посмотрел на нее и не задумываясь солгал:
– Завтра мы отправимся в Шотландию. В моей самой быстрой карете.
Ребекка изучающе посмотрела на него, выискивая обман и вероломство, и, хотя выражение лица у Джеймса было бесстрастным, он не сомневался, что она угадала фальшь. Впрочем, он в любом случае продолжит начатое.
– Поклянись, – взмолилась вдруг Ребекка, – что ты будешь добр ко мне. Что ты никогда не ударишь меня и не…
– Ради Бога, Ребекка! Уж не считаешь ли ты меня чудовищем?
– Вот в чем загвоздка, правда, Джеймс? Я так мало знаю о тебе.
– И я о тебе.
– Ты уверен, что хочешь именно этого? – спросила вдруг она.
– Я хотел этого с самого начала.
– Не может быть.
– Хотел. А ты? Ты уверена? Начиная с этого момента пути назад нет.
– Пути назад нет, – эхом повторила девушка.
Джеймс развязал ее плащ, он соскользнул на пол и упал к ногам. Потом Джеймс взял Ребекку за руку, снял с нее перчатки и отбросил их в сторону.
– Повернись, – велел он.
– Зачем?
– Хочу заняться твоими волосами.
– Моими волосами?
– Мне нравится, когда они распущены, помнишь?
Джеймс повернул Ребекку, прижался к ней и почувствовал прилив возбуждения. Вытащив гребни, он бросил их на пол, и длинная масса волос упала на спину роскошной шелковой волной. Джеймс запустил в них пальцы, потом наклонил лицо и потерся носом о затылок девушки.
– Нужно расстегнуть на тебе платье, чтобы снять его.
Ребекка тревожно сглотнула.
– Думаешь, нужно?
– Обязательно. – Он провел губами по полоске обнаженной кожи. – Не бойся.
– Я и не боюсь.
– Будет гораздо приятнее, если мы снимем одежду.
– Так ты… – Ребекке не хватало слов для разговора о таких вещах, и она густо покраснела.
– Да, я тоже разденусь, и мы прижмемся друг к другу.
– Мне это понравится.
– Мне тоже.
Джеймс продолжал раздевать ее, и вскоре она осталась в одной сорочке. Он помедлил, разглядывая девушку и восхищаясь ее соблазнительной фигурой. Потом притянул Ребекку к себе.
– Ты очень красивая, Ребекка. – Слишком красивая, подумал он. Нельзя позволить себе увлечься ею! Нужно держаться на расстоянии, думать только о своем деле и завершить его как можно скорее.
– Ты вправду так думаешь? – застенчиво спросила она.
– О да. – Он откинул покрывало на кровати. – Ложись.
Она повиновалась без лишних слов. Джеймс смотрел на нее сверху вниз, восхищенный тем, что она у него в постели.
– Мы просто будем целоваться и обниматься, – объяснял он, стягивая через голову рубашку. – Это будет замечательно.
– У тебя на груди растут волосы! – изумленно воскликнула Ребекка.
– Это почти у всех мужчин.
Джеймс никогда раньше не занимался любовью с девственницей, и ее слова очаровали его. Все его подружки были одинокими отчаявшимися женщинами, и невинность Ребекки казалась освежающей.
Джеймс взял девушку за руку и положил ее ладонь себе на грудь, показав, как нужно медленно гладить ее круговыми движениями.
– Ты можешь трогать меня, где захочешь и как захочешь. Мне это нравится.
Ребекка улыбнулась:
– Такие мягкие.
– Между нами большая разница… – Джеймс начал расстегивать бриджи. – Закрой глаза.
Ребекка повиновалась и опустила ресницы. Она казалась такой юной, такой неиспорченной, что Джеймс вдруг засомневался. Его дремавшая совесть возвращалась к жизни.
Как он может так поступить с ней? Почему он должен так поступить с ней? За прошедшие десять лет он перенес много мук, но Ребекка не была в них виновна. Почему же он винит ее? Почему обернул свой гнев на эту девушку? Когда-то он умел сдерживаться, но годы и обстоятельства изменили его, превратив в полного горечи и обид человека.
Джеймс отбросил прочь сомнения, скинул с себя башмаки и бриджи и скользнул под одеяло. Его нагое тело соприкасалось с телом девушки, их разделяла только тонкая сорочка Ребекки.
– Можно мне открыть глаза?
Джеймс хмыкнул:
– Да.
– Я хотела посмотреть, как ты выглядишь. Почему ты мне не разрешил?
– У тебя еще будет много возможностей.
Он не спешил показывать Ребекке шрамы от порки у себя на спине. Непонятно, кем она его считает, но у обычного человека таких безобразных отметин быть не может, а он твердо намеревался притворяться как можно дольше.
Джеймс притянул Ребекку ближе к себе, их чресла соприкоснулись, и его охватило дикое, безудержное желание.
Необузданность этого желания испугала Джеймса, заставив задуматься, на какие еще безрассудства он способен, и он начал глубоко дышать, чтобы успокоиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36