Я боялся, что ранение Линкса слишком серьезно и он не выживет. Как тебе удалось спасти его?
– Полагаю, он сам себя спас, хотя я и обладаю целительной силой. Роберт, он еще очень плох, слаб, сильно похудел и быстро устает. Он, конечно, не позволит тебе увидеть его страдания, но по ночам ему бывает очень плохо.
– Понимаю. Как ты выдерживаешь это, милая?
– Теперь я леди Джейн де Уорен. Болезнь моего мужа придала мне силы, о которых я никогда не подозревала.
– Ты всегда была сильной, Джейн.
– Роберт, ты не знаешь рыцаря с опущенным веком? Кто он?
Брюс настороженно посмотрел на нее и ответил:
– Это смертельный враг Линкса.
– Ради Бога, расскажи мне! Я ничего о нем не знаю.
– Это Фитцуорен, внебрачный сын Джона де Уорена. Джейн прижала руки к груди.
– О Боже, спаси и сохрани нас!
– Не хочешь ли ты сказать, что виновником всех бед является Роджер Фитцуорен?
– Да, но Линкс ни о чем не догадывается. Джори и Джон уже знают. Они не обсуждали эту тему со мной, но как только было упомянуто опущенное веко, я по их взглядам тотчас догадалась, что они поняли, о ком идет речь. – Джейн положила ладони ему на грудь. – Когда Линкс узнает, то захочет отомстить, а он еще не так силен. Если откровенно, то я боюсь, что его лучшие дни остались позади.
Роберт взял Джейн за подбородок и, приподняв лицо, заглянул ей в глаза.
– А ты этого хочешь?
– О нет, нет! Я хочу, чтобы он выздоровел и снова стал сильным рыцарем, каким был раньше. Это будет невыносимо для него.
– Послушай меня, Джейн. Возможно, в настоящее время плоть Линкса и ослабела, но его мозг, его разум остались прежними. Поверь мне, он достаточно силен, чтобы узнать правду.
На галерее друзья сердечно обнялись, и женщины едва сдержали слезы.
– Черт возьми, я пришел свататься к вдове, а нахожу тебя бодающимся! – заявил Роберт.
Линкс усмехнулся:
– Я еще готов побороться за нее.
– Брось! Твои боевые деньки закончились.
– Отнюдь нет.
– Давайте оставим их наедине, – предложила Джейн. – Скоро тут начнется петушиный бой.
Марджори последовала за Джейн и Элизабет, но не преминула высказать свое недовольство: – Роберт ведет себя так, словно с Линксом ничего не произошло.
– Моим первым порывом было защитить Линкса от острого языка Роберта, но думаю, его слова возымеют обратное действие. Я сердцем чувствую, что Роберт никогда не сделает ничего во вред Линксу, и вы обе тоже знаете это.
Линкс подождал, пока Роберт устроится между зубцами на стене, и заговорил:
– Ты взял семью Уильяма Дугласа в плен и тем самым выиграл для нас сражение под Ирвином. Скажи, ты заранее знал, что таким способом вынудишь Дугласа перейти на нашу сторону?
– Не скрою, надеялся. Я только что из Эдинбурга. Наместник назначил меня шерифом Ланарка – ему надоели беспорядки в этой казарме.
– Что дает нам победа над Ирвином?
– Возможно, несколько месяцев мира и покоя.
– Весьма кстати. Мне понадобится это лето, чтобы поправиться и восстановить силы.
– Наместник отправил Фитцуорена со своей кавалерией на север, в помощь Комину. Ходят слухи, что между ним и внебрачным сыном произошел жуткий скандал. Твой дядя угрожал лишить его всех званий и чинов. Я считал решение Джона правильным до тех пор, пока не вернулся домой и не прочел письмо от своего брата из Карлайла, в котором он сообщает, что верховный судья Ормсби поспешил к ним. Не сомневаюсь, Фитцуорен отправил кавалериста, чтобы предупредить судью о предстоящем нападении Уоллеса.
– Иуда! Этот негодяй везде поспевает: пристроился к незаконно нажитым приобретениям Ормсби и явно был в сговоре с Уоллесом – иначе откуда ему знать, что на Скону готовится нападение?
– Вот именно поэтому наместник, желая избавиться от этой головной боли, отправил подлеца на север, прямо в лагерь Уоллеса.
– Ты все еще подозреваешь, что Комин и Уоллес в сговоре?
– Подозреваю? Я знаю об этом как о достоверном факте.
Линкс прищурил глаза.
– Ты, Комин и Эдуард Плантагенет напоминаете трех борющихся под ковром псов.
– Когда Шотландия кровоточит, истекаю кровью и я. Вот единственная причина, по которой я так терпелив. – Брюс внимательно посмотрел на Линкса. – Я совсем утомил тебя. Выглядишь ты не лучшим образом. Пойдем! – Роберт помог ему добраться до кровати, а Джейн уже поджидала их. – Что, черт побери, ты нашла в этом мужчине? Ни кожи ни рожи, – проворчал Брюс, стараясь скрыть тревогу за друга.
– Может быть, сейчас и не на что смотреть, но зато он умеет делать восхитительных детей.
Ночью, когда весь Дамфрис погрузился в сон, Джейн осторожно сняла повязки с живота Линкса. Кожа вокруг раны уже затянулась, но была все еще очень нежной и тонкой.
– Я не буду накладывать повязку, Линкс. Я знаю, что ты выздоравливаешь не так быстро, как тебе хотелось бы, но это из-за того, что твой организм сильно истощен. Теперь ты пойдешь на поправку. Повернись на живОт, но делай это очень осторожно.
Джейн начала гладить его плечи. Затем почти воздушными прикосновениями принялась массировать его спину по обе стороны от позвоночника.
– Линкс, я целый день думала, стоит ли рассказывать тебе одну вещь. Я боюсь, что ты еще недостаточно окреп физически, чтобы узнать об этом, но Роберт говорит, что физически ты, может быть, и слаб, но с головой у тебя все в порядке. Несмотря на желание оберегать тебя от всяческих бед, я собираюсь поделиться с тобой тем, что узнала, потому что боюсь, ты перестанешь мне доверять, если я скрою это от тебя.
– Любимая, я заставил тебя столько трудиться, чтобы завоевать мое доверие. – Он взял ее руку и поцеловал. – Если ты имеешь в виду Фитцуорена, то я уже все знаю.
Джейн замерла, приоткрыв рот.
– Откуда? – прошептала она, с трудом приходя в себя.
– Я поговорил с Томасом и Тэффи, как только очнулся.
– О, Линкс, умоляю тебя, пообещай мне, что ты не…
Он прижал пальцы к ее губам.
– Тише, любовь моя! У меня есть дела поважнее. Этим летом я должен восстановить здоровье и вернуть себе силы. И собираюсь начать это сегодняшней же ночью. Несмотря на то, что я страстно жажду твоих прикосновений, сегодня ты забираешь мою боль в последний раз. Теперь я буду терпеть боль, она сделает меня сильнее.
– Но, Линкс…
– Нет, Джейн. – Он притянул ее на кровать. – Если ты хочешь меня помассировать, погладь вот это. – Линкс положил ее руку на свою плоть и закрыл глаза. – Боже, в какую дрожь ты бросаешь меня!
– Я не хочу делать тебя слабым, – прошептала она.
– Наоборот, это позволяет чувствовать себя мужчиной.
Джейн сняла ночную рубашку и, скользнув под простыню, прижалась к его обнаженному телу. Она была счастлива оттого, что Линкс так окреп.
– Будь я проклят, если позволю Брюсу обскакать себя. Он наверняка сейчас совокупляется.
– Линкс! – воскликнула Джейн неодобрительно. – Они будут заниматься любовью.
Линкс подумал мгновение, затем повторил:
– Нет, они будут совокупляться… а затем займутся любовью.
Джейн кончиком языка обвела контур его губ.
– Линкс, какой же ты испорченный!
– Через несколько дней, когда стану еще сильнее, я намереваюсь показать тебе разницу между первым и вторым. Сначала это будет та-а-ак ужасно, а затем станет та-а-ак хорошо!
Линкс приступил к выполнению поставленной перед собой цели. Весь июль он посвятил восстановлению жизненных сил и наращиванию утраченных мускулов. Он был незаменимым помощником Кейси Лесли в конюшне, где ухаживал за лошадьми и кормил их, а потом вывозил оттудь навоз. Он отправлялся в поле, где косил и стоговал сено. Затем две недели провел в кузнице, ремонтируя старое оружие и изготавливая новое.
Лорд научился варить пиво, которое затем заливал в бочки и относил в погреба. На мельнице он превращал зерно в муку, а затем рассыпал ее по мешкам и зашивал их. С каждым днем его здоровье неуклонно поправлялось, силы постепенно возвращались, и он начал медленно набирать вес.
Но за работой Линкс не забывал о главном и следил, чтобы Джейн не уходила слишком далеко от него. В середине утра или днем он часто прерывал работу и отправлялся на поиски жены, чтобы часок провести с ней. Джейн, к его удовольствию, тоже постоянно приходила к нему в поле, в кузницу или на конюшню.
Всем и каждому в Дамфрисе было ясно, что Линкс и Джейн влюблены друг в друга и что их любовь крепнет с каждым днем. Новое чувство преобразило Линкса. Куда-то исчез вечно хмурый воин, казавшийся старше своих лет. В эти яркие летние дни он не переставал смеяться и веселиться, и даже его оруженосцы с удивлением вспомнили, что их господину всего тридцать лет от роду.
Джейн очаровала его. У Линкса развилась непреодолимая потребность в ее близости. Ее голос завораживал, ее смех сводил с ума. Он испытывал всепоглощающую потребность видеть ее, наблюдать за ней, касаться ее, обладать ею. Линкс целовал, дразнил, обнимал Джейн, подхватывал на руки и кружил просто от желания прижимать к себе и чувствовать ее тепло. Он не упускал возможности в каком-нибудь уголке конюшни украсть поцелуй или заключить жену в многообещающие объятия. Его ухаживания были напористыми и неутомимыми, и он наслаждался каждой минутой своего счастья.
К концу июля Линкс вдруг вспомнил, что он не только влюбленный мужчина, но и воин, поэтому вместе со своими оруженосцами и валлийскими стрелками начал тренировки. И скоро уже мог натянуть шестифутовый лук и отправить стрелу точно в цель.
Они с Джейн много ездили верхом, иногда вдоль усыпанного галькой побережья, где она собирала камни для своих амулетов, но чаще всего по долинам и лужайкам, где оба любовались захватывающими дух пейзажами. Они часто бывали и на лесном пруду, где долго плавали вместе, а потом занимались любовью в высокой благоухающей траве.
Каждый вечер они час или два уделяли Линкольну Роберту, перед тем как уложить его спать. Вместе купали сына, кормили и играли с ним. Затем, позже, на широкой, отгороженной пологом кровати отдавались тому мистическому действу, которое было известно любящим с начала времен.
– Я люблю тебя, Джейн! Очень важно, чтобы я сказал тебе это, и еще важнее, чтобы ты услышала мои слова, которые идут из глубины сердца.
Последняя фраза, которую он произносил каждый вечер, стала для них своеобразным ритуалом.
– Джейн, будешь ли ты всегда любить меня так, как любила сегодня?
– Да! – с жаром обещала она.
Глава 32
Как-то под вечер Линкс уговаривал жену раздеться на берегу пруда. Она кокетливо цеплялась за свою рубашку и убеждала его, что никогда не купалась без нее. Джейн любила, когда муж заигрывал с ней, и при каждом удобном случае предоставляла ему эту возможность. Она притворилась, что сопротивляется, но через некоторое время Линкс благополучно раздел ее, а затем разделся сам. Джейн нырнула в воду, Линкс догнал ее и сжал в объятиях.
– Ты помнишь рысь, которую я лечила? Я всегда мечтала о том, что когда-нибудь мы будем вместе плавать в этом пруду.
– У тебя гораздо больше отваги, чем здравого смысла.
Хочешь, я покажу тебе, как опасно плавать с рысью? – И чтобы не остаться голословным, он ухватил ее за ногу и потянул под воду.
Когда Джейн вынырнула, ее лицо освещала лукавая улыбка:
– Да, я знаю, как опасна дикая рысь, но надеюсь укротить ее.
Линкс расхохотался:
– И что же ты, черт возьми, собираешься делать с усмиренной рысью?
– Абсолютно ничего. Я хочу, чтобы ты остался таким, как есть, всегда.
Линкс притянул Джейн к себе и поцеловал. Затем поднял ее на руки и, крепко прижав к груди, стал выходить из воды.
– Не поднимай меня, я слишком тяжелая.
Линкс снова рассмеялся:
– Ты легкая, а физические упражнения пойдут мне на пользу.
– Я знаю, какие упражнения ты имеешь в виду, – подзадорила его Джейн. – Но не думаю, что они способствуют нарашиванию мышц.
– Ты так считаешь? А попробуй вот это!
Линкс поставил ее на ноги, Джейн прижалась к нему всем телом и прошептала:
– Мой железный человек.
Линкс растянулся во весь рост в высокой траве и, потянув Джейн за собой, заставил ее лечь на него.
– Пусть солнце играет на твоей коже, оно разогреет ее специально для меня.
Джейн потерлась щекой о его грудь и глубоко вдохнула:
– М-м, как я люблю запах согретой солнечными лучами кожи!
– Всякий раз, когда ты приближалась ко мне, больному и обессиленному, я с наслаждением вдыхал твой аромат. Он был таким чистым и свежим, и мне всегда казалось, что его мало, мне всегда хотелось еще и еще. Я люблю твой запах, Джейн, я люблю вкус твоей кожи, леди Джейн. Ты стала моим дурманом, моей дурной привычкой…
– Ты настоящий дьявол, Линкс де Уорен! Меня бросает в дрожь от одной мысли, каким ты станешь, когда совсем окрепнешь.
– Нет, я брошу тебя в дрожь сейчас. – Он подмял ее под себя и выполнил свою угрозу.
После долгого воздержания Линкс был необыкновенно страстным, любил ее пылко и настойчиво. Он осознавал неистовость своих чувств и был счастлив, что и Джейн отвечает ему тем же.
Насытившись друг другом, они подставили свои тела теплым солнечным лучам и вскоре уснули под ленивое жужжание пчел. Спустя некоторое время Линкс прошептал:
– Я хочу, чтобы это лето длилось вечно. Я даже не подозревал, что любовь может быть такой сильной.
– Любовь?
– Да, любовь! Я влюблен и с каждым днем продолжаю влюбляться все больше… и надеюсь, что этому никогда не будет конца.
Когда обитатели замка собрались на ужин, к Линксу подошел Монтгомери, бросил извиняющийся взгляд на Джори и сообщил:
– Милорд, недавно я заметил приближающуюся к нам с юга большую группу всадников и отправился им навстречу, чтобы выяснить, кто они. Оказалось, это Ормсби. Он поведал мне, что получил вызов от наместника и движется в Эдинбург.
– Ах, эта жирная свинья! Джон, наверное, приказал ему вернуться, чтобы ответить на выдвинутые против него обвинения. – Линкс спустился с помоста и направился к Джоку. – Готовься к встрече большой компании. Ормсби такой трус, что, несомненно, прихватил с собой огромную гвардию телохранителей. Устрой их надлежащим образом.
– Его сопровождают огромный товарный обоз, – добавил Монтгомери, – и многочисленная пехота.
– Боже праведный!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47