Она уехала. – Джейн поняла, что подробных объяснений не будет.
– Благодарю вас за то, что поверили мне.
Однако Джейн чувствовала, что у Линкса еще остались сомнения, потому что в глубине души лорд де Уорен не доверял ни одной женщине.
– Я был слишком груб. сегодня утром.
Джейн восприняла это как извинение. Больше он ничего не скажет. Линкс долго стоял у окна. Затем подошел к кровати.
– Я воин и несу ответственность за собственную армию. Я привык отдавать приказы и привык к тому, что они выполняются беспрекословно.
Было это продолжением извинений или рыцарь давал ей понять, чего хочет от нее?
– А я привыкла к полной свободе, – тихо ответила Джейн.
Пропасть, разделяющая их, была огромна. Если мужчина и женщина сейчас не пойдут на компромисс, она будет увеличиваться и дальше. Взгляд Джейн упал на амулет с изображением божественной пары. Вот уж настоящий символ их союза! Их тяга к независимости была слишком велика, но им предстоит научиться ладить между собой и доверять друг другу, если они хотят обрести счастье на своем жизненном пути.
– Мне бы хотелось, чтобы ты осталась в замке и не возвращалась в свой прежний дом.
Джейн была благодарна ему за то, что Линкс не приказывал ей, и понимала, что это была огромная уступка с его стороны.
– Я останусь, милорд. И обещаю вам не делать ничего, что повредило бы ребенку.
Им было неловко и неуютно друг с другом, но по крайней мере они уже не ссорились.
– Я собираюсь в Эдинбург повидаться с наместником. Расстояние и разлука помогут осмыслить наши отношения. Я никогда не хотел, чтобы вы себя чувствовали узницей, миледи.
Они снова стали официальны и вежливы в отношениях друг с другом. Ничего, когда Линкс вернется, они все начнут заново.
– Счастливого пути, лорд де Уорен.
В Эдинбурге его ждал сюрприз. Роберт Брюс прибыл туда незадолго до него и сейчас, удобно устроившись в зале, вел беседу с его дядей. Линкс с первого взгляда понял, что его друг чем-то озабочен.
Джон де Уорен, устало вскинув руки, воскликнул:
– У меня и так достаточно проблем! Если ты здесь, чтобы сообщить мне еще об одной, клянусь, я не устою и поддамся искушению убить посланца.
– Король освободил Комина, – уерюмо буркнул Брюс. Джон де Уорен разъяснил ситуацию:
– К тому времени как я получил твое сообщение, что Эндрю Мори бежал, он уже поднял мятеж на севере. Эдуард принял контрмеры и освободил Комина с условием, что тот подавит восстание и обеспечит мир на севере.
– Но ведь Мори – родственник Комина! – возмутился Брюс.
– Именно поэтому Эдуард и выбрал Комина, – уточнил Джон.
– Они же будут действовать заодно, – не сдавался Брюс. – Комин мечтает заполучить шотландский трон.
– Не он один! – Проницательные глаза Джона задержались на Брюсе.
Линкс задумчиво потер подбородок.
– Это проделки Комина. Полагаю, он убедил короля Эдуарда, что небезопасно давать полную свободу действий Брюсу. К тому же он не преминул указать на то, что твоя власть, дядя, будет расти, если в качестве противовеса тебе не выставить Комина. Вы же знаете, что любимая игра Эдуарда – натравливать одного представителя знати на другого. Тем самым король обеспечивает себе свободу рук для отплытия во Францию.
– Черт побери вас обоих! То, что вы говорите о короле, граничит с предательством, – предупредил Джон. – Я не знаю, чего вы ожидаете от меня, но уверяю вас, я не могу отменить приказы короля.
– Я хочу, – заявил Брюс, – чтобы Эдуарду Плантагенету была послана официальная жалоба. Комин не должен свободно править на севере. Это чревато бедой. Графства Атол и Файф надо объявить пограничными.
– В твоем предложении есть здравый смысл. Я передам его королю, – неохотно пообещал Джон.
– Есть еше какие-нибудь проблемы? – спросил Линкс.
– Кто из вас слышал о человеке по имени Уильям Уоллес? Оба отрицательно покачали головой.
– Из донесения, полученного от Генри Перси, я узнал, что этот самый Уоллес с бандой головорезов напал на Эйр и прямо на рыночной площади убил управляющего. Перси выписал ордер на его арест, но тот исчез и совершил нападение на четырехугольную башню в Ланарке.
– Кто он? – поинтересовался Линкс.
– Никто! Ничтожество! Без земли и без титулов.
– Я не люблю повторять очевидное, – сказал Линкс, – но человек, которому нечего терять, может стать самым опасным врагом.
Джон де Уорен выглядел смущенным.
– Большинство шотландских лидеров поклялись королю в верности, и армию распустили, а в каждую мало-мальски значимую цитадель ввели английские войска. Уверен, дело Уоллеса и его мятежников безнадежно.
– Никогда не стоит недооценивать шотландца, – вкрадчиво вставил Брюс.
Линкс де Уорен сразу понял прозрачный намек друга.
– У меня полная комната истцов, и я утопаю в бумажной работе, – пожаловался Джон, – давайте поговорим чуть позже.
Линкс беспокоился за дядю. Он выглядел озабоченным и усталым и за последние два месяца, казалось, постарел лет на десять. Без сомнения, Джон де Уорен гораздо лучше выглядел на поле битвы.
Друзья вышли через боковую дверь, и Брюс предложил:
– Давай пойдем перекусим, и я просвещу тебя насчет Уильяма Уоллеса.
Линкс, приподняв бровь, удивленно взглянул на Роберта:
– Ты же сказал, что никогда не слышал о нем.
– Я соврал. Я уже давно знаком с этим врагом короля.
Глава 21
Роберт Брюс осушил кружку эля и вытер рот.
– Я знал, что беда может прийти с любой стороны, и, желая определить, с какой именно, устроил ловушку. Когда торговый обоз двинулся по западному пути из Карлайла, я предполагал, что нападение будет совершено перед Глазго. И оказался прав во всем, кроме одного. Нападение действительно состоялось, но задолго до прибытия в Глазго. Наши вьючные лошади были захвачены в Эйре неким безрассудным малым по имени Уильям Уоллес.
– Ты не убил его и не арестовал? – Линкс не питал иллюзий относительно Роберта: Брюс будет делать то, что выгодно ему, а не короне.
– Я выслушал мятежника, прощупал и оценил.
– И каковы твои заключения?
– Уоллес – страшный малый. Настоящий гигант. Если ты, сукин сын, считаешься высоким, то Уоллес, со своим ростом в шесть с половиной футов, и того выше. У него лохматые, пшеничного цвета брови, а под ними – странные водянистые глаза, горящие каким-то одержимым огнем. Есть в нем нечто безрассудное, какая-то кровожадная жестокость, граничащая с безумием. Он всегда имеет при себе огромный обоюдоострый палаш, который кажется продолжением его руки.
Брюс потребовал еще одну порцию эля и продолжил:
– С другой стороны, я не верю в успех его затеи. Он может быть лидером у крестьян, пастухов, людей вне закона, то есть у бедных шотландцев; что же касается знати и старейшин кланов, то те никогда не признают его. Они пользуются абсолютной властью в своих кланах и будут сражаться тогда и в том месте, где посчитают нужным сами, не подчиняясь чужим приказам.
– Ты обсудил возможность союза с Уоллесом? Не так ли? Роберт рассмеялся:
– Ты удивительно догадливый парень, Линкс. Я никогда никому в этом не признаюсь, но мы действительно рассмотрели несколько… вариантов. Дело в том, что Уоллес выступает за возвращение Балиоля на трон, а это идет вразрез с моими интересами, и поэтому альянс не состоялся.
– Возможно, альянс и не состоялся, но готов биться об заклад, ты заключил сделку с этим негодяем, – обвинил Линкс друга.
– Только самую невинную. Теперь он ни при каких обстоятельствах не будет нападать на обозы Брюса.
– Но напал же он на управляющего Перси.
Брюс передернул плечами.
– Я был хозяином Эйра, но король по милости своей передал его Перси. – Он понизил голос и наклонился кЛинксу. – Я закрою глаза на все, что Уоллес сделает с Перси, при условии, что он будет обходить меня и мои владения стороной.
– Не зря, видно, многие годы ходят слухи, что ты тайком заключил пакт с семью графствами, согласно которому тебя посадят на трон, как только придет время.
– Нет, это касалось только деда и отца. Но ты же знаешь, графы меняют свои намерения чаще, чем нижнее белье. Я доверяю тебе, мой друг, гораздо больше, чем всем графам Шотландии, вместе взятым.
На следующий день Роберт Брюс вернулся в Аннандейл, а Линкс по просьбе Джона де Уорена задержался в Эдинбурге.
Наместник явно нуждался в его помощи, несмотря на то что имел в своем распоряжении сотни служащих и писарей. Однако прежде чем помогать Джону, Линкс хотел прояснить один вопрос:
– Ты устроил Фитцуорена в Тортвальде в качестве сторожевого пса, чтобы он следил за мной и Брюсом; не так ли?
Джон удивленно посмотрел на него.
– Нет же! Почему ты выдвигаешь подобные обвинения? Меньше всего мне хочется, чтобы между вами пробежала черная кошка. Просто раз я передал Дамфрис тебе, то посчитал справедливым отдать Тортвальд ему.
В действительности же Джон передал Тортвальд Фитцуорену только ради того, чтобы избавиться от него. Молодой мошенник бродил по Эдинбургу, важничал и доставлял Джону лишь головную боль.
Линкс хотел рассказать Джону о чинимых в Тортвальде зверствах, но Фитц легко оправдает свои действия тем, что его гарнизон находится там именно для подавления непокорных. Если он обвинит Фитцуорена в чем-то, Джон тотчас встанет на его защиту. Подобное происходило не раз. Однако Линкс все же позволил себе задать один вопрос:
– Почему ты послал мне донесение с одним из офицеров Уорена?
– Роджер сказал, что намеревается послать тебе письма, и я воспользовался случаем.
– Но я не хочу, чтобы он вмешивался в мои дела. Я предпочитаю пользоваться услугами собственного гонца.
– Черт вас подери, Линкс! Откуда эта ревность между вами? Я еще понимаю, что Роджер завидует тебе, наследнику графства, но от тебя я такого не ожидал. Не отрицаю, у твоего кузена много недостатков, но прошу тебя, поднимись над ними и будь терпимее, хотя, бы ради меня.
«Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что он за человек, Джон. Считаешь его слабым и завистливым, но я-то знаю, какой дьявол сидит внутри него», – подумал Линкс, но вслух ничего не сказал. Джон сильно осунулся за последнее время, его плечи опустились под бременем ответственности, и Линкс пожалел дядю. Джон тяжело вздохнул:
– Я завален работой. Мне предстоит рассмотреть многочисленные мешки с почтой, поступившей со всей Шотландии. Уверен, что в большинстве своем они несут сообщения о бедах и беспорядках.
– Я могу просмотреть их, – вызвался Линкс, – и обозначить для тебя самые беспокойные места. Однако не все так плохо. У меня есть и хорошая новость. Я наконец стану отцом.
– Ну, прими мои поздравления, Линкс! Я так же счастлив, как и ты. Ты уже женился?
– Не совсем. Но возможно, мы сыграем свадьбу на Рождество.
Однако чем ближе было Рождество, тем меньше надежд оставалось у Линкса вовремя вернуться в Дамфрис. Поступающие из Сконы жалобы на бесчинства Уильяма Ормсби были столь многочисленны, что пришлось отправиться туда и разобраться на месте. Большинство истцов обвиняли верховного судью в том, что он создал собственные суды, легализовал воровство.
Прибыв в Скону, Линкс убедился, что жалобы справедливы. Ормсби вымогал деньги, налагая штрафы по любому поводу на каждого шотландца в радиусе сотни миль вокруг. Если человек отказывался платить, его заключали под стражу. Линкс, имея в своем распоряжении лишь небольшой отряд рыцарей, не мог изменить ситуацию. Ему оставалось только изложить факты наместнику.
Тем временем Уильям Уоллес не сидел сложа руки и продолжал сеять смуту. С каждым днем к нему примыкало все больше и больше людей. В Ланарке от руки Уоллеса пал шериф за то, что сурово подавлял малейшее сопротивление, после чего мятежники полностью разрушили штаб-квартиру англичан.
После этого события Линкс отправил в Дамфрис подкрепление во главе с лейтенантом Монтгомери. Он послал письма сестре и своему управляющему с сообщением о том, что не сможет вернуться к Рождеству, и обещанием, что по шотландскому обычаю празднование переносится на Новый год.
Желания раздирали Линкса: одна половина его рвалась в Дамфрис, где скоро должен родиться его первенец, вторая приказывала оставаться в Эдинбурге, где ждут неотложные дела. Долг, как обычно, взял верх. Он написал письмо Джейн, но, перечитав, разорвал его: слишком много пугающих предупреждений и приказов было в нем. Линкс попытался написать второе, потом третье письмо и, наконец, ограничился запиской, в которой выражал надежду, что она чувствует себя хорошо, и настоятельно просил не ходить в лес, потому что тот кишит разбойниками.
Линкс продолжал поиски Уоллеса, но пока безуспешно. Одержимый мятежник стремительно завоевывал любовь и признание простых людей, в каждом доме его ждал приют и убежище. Уоллес проявлял особую жестокость в отношении английских священников и монахинь, огнем и мечом изгонял их из собственных церквей и убивал всех, кто не подчинялся.
Линкс начал подозревать, что мятежников поддерживает шотландская церковь. Восстание требует немалых денег, а кто как не церковь владеет несметными богатствами? Более того, шотландская церковь обладала разветвленной сетью, связывающей ее с каждым приходом страны. Правда, все епископы присягали на верность королю, но Линкс знал, что под рясой епископа скрывается такой же, как и все, человек.
Наконец наступила зима; казалось, она мстила за то, что осень так долго не уступала ей дорогу. Снег покрыл все живое, из-за морозов беспорядки и боевые действия прекратились. Но Джон и Линкс де Уорены знали, что это всего лишь временная передышка. Как только погода восстановится, хаос возобновится.
Линкс подготовил подробный отчет наместнику о деятельности верховного судьи Уильяма Ормсби и о том, что видел в Сконе, предоставил многочисленные жалобы на Уильяма Уоллеса с документальными свидетельствами его жестокостей и, наконец, поделился с дядей своими подозрениями относительно шотландской церкви.
– Ты пошлешь эти бумаги королю?
– Сообщение об Уоллесе – без сомнения, – твердо сказал Джон.
– А как насчет верховного судьи? Джон озабоченно покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47