Новости не слишком хорошие: де Монфор захватил в плен епископа Херефордского, а его армия ворует скот, чтобы прокормиться. Бароны наводнили западные графства, требуя дани у землевладельцев, преданных королю. У тех, кто противится, сжигают поля.— Не поверишь, — прошипел Эдуард, — но этот маленький негодяй Гилберт де Клар открыл ворота Глостера де Монфору. Ричард де Клар призвал к себе рыжего щенка!— Гилберт боготворит графа Симона. Не стоило недооценивать юнца. Где сейчас армия де Монфора? — осведомился Род.— К западу от Оксфорда, — сообщил Ричард Корнуэльский. — Мы должны перехватить их завтра!— Нет, господин, мы проезжали Оксфорд. Город опустел — де Монфор ускользнул от вас.— Иисусе сладчайший! — воскликнул Эдуард. — Он передвигается с невероятной скоростью! Должно быть, попытается занять Лондон. Нужно отрезать его до того, как он достигнет долины Темзы.— Необходимо перебросить армию в Ридинг, и немедленно! — заключил Ричард.Добравшись до Ридинга, они обнаружили, что снова опоздали. Симон де Монфор уже пошел на Лондон.— Думаю, Симон, прежде чем осадить Лондон, нападет на королевские войска, которые удерживают морские порты Суррей и Кент, — предположил де Лейберн.— Лондон должен принадлежать ему, если он замыслил править Англией, — настаивал Ричард Корнуэльский.— Но выход к морю жизненно важен. Подкрепления из Франции могут прибыть только через пять портов: Дувр, Хаит, Гастингс, Ромни и Уинчелси, — возразил Род.— Симону придется взять Кент, чтобы добраться до портов. А Кент всегда был верен королю, — вмешался Эдуард.Но он ошибся. Де Монфор направился к Ромни, и горожане Кента поддержали его, а бароны пяти портов открыли ворота без сопротивления.Оказалось, что даже самые верные сторонники короля, такие, как архиепископ Кентерберийский, сбежали на континент вместе с другими советниками Генриха, почувствовавшими опасность. Жители Лондона стали затевать уличные беспорядки. Король с королевой благодарили Бога за неприступные стены Тауэра, когда толпа восстала против чужеземцев и евреев, неизменно снабжавших монарха деньгами на борьбу с баронами. У Генриха не было ни сил, ни воли противостоять де Монфору. Стоило графу въехать в Кент, как король сдался и послал своего брата Ричарда Корнуэльского признать победу де Монфора, а также согласиться на все предложенные условия.У графа Симона ушло всего три дня на то, чтобы установить собственное правление в Лондоне. Он назначил нового верховного судью на смену Хамфри де Боуну, закрывшему некогда ворота для графа и его сторонников, и отдал Большую государственную печать на хранение епископу Николасу.И теперь Симон, водворившись в Дарем-Хаусе, обсуждал с сыновьями свои планы.— Я намерен избрать новых управителей для всех королевских замков. Симон, тебя я назначаю в Нортхемптон, рядом с Кенилуортом. Это покажет нашу силу всем центральным графствам! — Он смерил властным взглядом старшего сына. — Генри, ты поведешь своих людей в Дувр охранять подступы к Ла-Маншу. Я издал официальный приказ, повелевающий младшему сыну короля принцу Эдмунду освободить Дуврский замок.— Мне заключить его под стражу? — осведомился Генри.— Нет, Ричард Корнуэльский выговорил свободу для себя и королевских отпрысков. Только король Генрих будет содержаться под арестом в Тауэре. С Плантагенетами покончено. Уверяю, больше они не поднимут голову, — удовлетворенно объявил Симон.Лорд Эдуард был вне себя от бешенства, узнав о капитуляции отца. Боевой дух не позволял ему сдаться. Несмотря ни на что, решимость Эдуарда бороться не ослабла. Умный и проницательный, он отлично знал слабые места обороны противника. Вернувшись в Виндзор, принц стал тайно собирать войско.Не успел сэр Роджер переступить порог своих покоев, как Чирк восторженно бросилась к нему. Подняв собачку, Род определил, что у нее будут щенята. Странно, когда она успела…Не сумев найти Розамонд, он позвал Нэн.— Куда она отправилась? — неверяще переспросил он.— В Дарем-Хаус, господин, — прошептала служанка, перебирая складки платья. — Но я сразу послала за ней, умоляя вернуться.— И что? — зловеще прошипел Род.— Гонец вернулся без ответа, господин. Ему сказали, что леди Элеонора отбыла в Кенилуорт.— Матерь Божья! Моя жена в доме врага! — Род немедленно отправился к лорду Эдуарду просить позволения поехать за женой.— Розамонд в Кенилуорте? — поразился Эдуард. — Но если попадешь во вражеский лагерь, тебя возьмут в плен!— Меня ничто не остановит, Эдуард, никакие земные силы не помешают мне вернуть блудную жену в Виндзор.Эдуард пожал плечами:— Быть по сему, друг мой. Когда привезешь свою жену, может, и с моей что-нибудь сумеешь сделать. Принцесса Элеонора знать меня не желает.Роджер взял с собой только Гриффина. Оба были хорошо вооружены, надели панцири и шлемы, поскольку предстояло проехать занятую врагом территорию. Род обогнул стороной замки Беркемстед и Беркли, предпочитая спать на открытом воздухе, тем более что погода стояла довольно теплая. Они миновали высокие стены Нортхемптона и увидели, что на твердыне серого камня гордо развевается флаг де Монфоров. Род узнал, что замок находится в руках сына графа Симона и его кузена Питера.До Кенилуорта оставалось еще тридцать миль, и де Лейберн добрался туда к закату. Приблизившись к замку, он стал размахивать белым флагом. Стражник у подъемного мостика спросил, кто он и с какими намерениями прибыл в Кенилуорт. Род терпеливо ждал, пока слуга разыщет леди Элеонору.— Не отходи от меня, — предупредил он оруженосца. Розамонд, вместе с сэром Рикардом де Бергом стоявшая на стене замка, увидела мужа и тоже помчалась на поиски леди Элеоноры.— Пожалуйста, не впускайте его, госпожа! — взмолилась она. — Мне нечего сказать ему!— Очевидно, у него есть что сказать тебе, Розамонд. Я не могу лишать его права поговорить с тобой. В конце концов, он твой муж.Элеонора де Монфор могла позволить себе великодушие, особенно теперь, когда ее собственный муж завладел Лондоном.Розамонд в отчаянии повернулась и бросилась к себе, не зная, что делать. Невозможно отрицать — втайне она была польщена его приездом, но все же страшно подумать, как он накажет ее за побег.Элеонора де Монфор вместе с сэром Рикардом терпеливо выслушали требования сэра Роджера о свидании с женой.— Можете потолковать с ней, господин, — изрекла она наконец. — Оставьте свои мечи в зале. Сэр Рикард вас проводит.Увидев сэра де Берга, Род замер. Однако в присутствии рыцаря не было ничего удивительного. Ирландский воин принес обет служения Элеоноре де Монфор и, естественно, охранял свою даму.Сэр Рикард вытянул руку, указывая на лестницу. Он с детства был приучен не поворачиваться спиной ни к кому, кроме верного оруженосца. Но несмотря на все меры предосторожности, де Лейберн умудрился в мгновение ока приставить кинжал к его горлу.— Если заришься на мою жену, сначала тебе придется убить меня, — процедил Роджер.Ирландец ответил невозмутимым взглядом.— Я когда-то сказал Розамонд, что ее судьба связана с твоей, но она не хотела меня слушать. Мы оба знаем, что спор еще не окончен. Но ее жизнь зависит от твоей силы и мощи, де Лейберн.Роджер свирепо воззрился на него:— Я намереваюсь увезти ее с собой.Де Берг оценивающе посмотрел на собеседника и кивнул.— Прости, мне нужно проверить стражу на стенах.Когда он ушел, Род спрятал кинжал под кольчугой.— Немедленно объяснись! — потребовал он, врываясь в спальню жены.Та вызывающе откинула волосы.— Мои действия говорят сами за себя. Я отказываюсь жить с бесчестным человеком!— А как насчет твоей чести, Розамонд? — вкрадчиво осведомился Роджер. — Ты клялась любить, почитать и повиноваться мне. Клялась перед Господом Богом. Я не жду любви, но заставлю тебя почитать супруга и повиноваться, жена!— Только такая спесивая свинья, как ты, могла явиться сюда и отдавать приказы! Ты перебежал в другой лагерь и проиграл! А теперь проваливай, оставь меня в покое, негодяй!— Раздевайся и надень костюм Гриффина, — спокойно велел он.— Ты спятил!— Я безумен, как дикий бык, мадам, так что советую не спорить!Розамонд, не веря своим глазам, наблюдала, как Гриффин снимает шлем и панцирь.— Если сейчас же не уберетесь, я позову стражу.— Или своего верного рыцаря сэра де Берга? — издевательски бросил Роджер. — Я заткнул ему рот и связал, словно тушу оленя перед тем, как насадить на вертел. Если ты все еще неравнодушна к бедняге, лучше покорись мне, Розамонд, иначе свое зло я сорву на нем.Впервые за все это время она опустила руки и попыталась урезонить его:— Я не выдержу веса кольчуги и панциря!— Ничего, выдержишь! Снимай платье.Она заметила, что Гриффин стоит совсем голый, даже без шоссов, и медленно подняла подол платья. Тон Роджера чуть смягчился:— Чирк будет рада тебе. Она скоро ощенится.Розамонд ахнула и едва не прикрыла ладонью живот, но вовремя опомнилась. Ну уж нет, она не выдаст своего секрета дьяволу де Лейберну!Едва она натянула шоссы, как Роджер помог ей влезть в кольчугу, панцирь и нахлобучил на голову шлем. Розамонд пошатнулась под тяжестью доспехов, но Род решительно подавил желание поддержать ее. Он выхватил кинжал Гриффина и протянул оруженосцу:— Если она издаст хоть звук, иди к де Бергу и оскопи его.Роджер де Лейберн спустился в большой зал, взял меч, коротко кивнул управителю Кенилуорта и, не оглядываясь, направился туда, где были привязаны лошади. Сам он остро сознавал присутствие высокого стройного юнца, неотступно следовавшего за ним, но никто другой не уделял ни малейшего внимания оруженосцу в доспехах, даже когда тот с величайшим трудом неуклюже взобрался в седло. Всадники стремительно вылетели за ворота.Наконец Роджер позволил себе обернуться. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Розамонд, лишившись чувств, медленно валится на землю под копыта гнедого мерина. Он молниеносно спешился и встал перед ней на колени, вне себя от волнения. Наносник закрывал пол-лица, но Роджер видел, что глаза Розамонд закрыты. Род снял с нее шлем и потрясенно воззрился на смертельно бледное лицо. Ему хотелось задать ей трепку за то, что она вынудила его пойти на крайние меры, но в то же время он ощутил яростную потребность защитить ее, пусть и ценой собственной жизни.Род стащил с нее панцирь и кольчугу и легонько встряхнул. Розамонд открыла глаза.— Розамонд, ты упала без чувств… наверное… заболела?— Нет, — поспешно заверила она, — чертовы доспехи едва меня не раздавили. Почему ты пошел на эту поистине сатанинскую хитрость? Если с сэром Рикардом что-то случится, я разделаюсь с тобой, помоги мне Боже!Роджер был так зол, что едва не наградил ее оплеухой. Подумать только — она без единого слова пошла за ним лишь потому, что испугалась за ирландца!— Похоже, ты ничуть не волнуешься за беднягу Гриффина, который жизнью рисковал, помогая мне спасти тебя.— Спасти? Это настоящее похищение, ничего больше! Гриффин заслуживает своей участи!Роджер осторожно пригладил ее взлохмаченные волосы.— Думаю, все мы заслужили свою участь, даже ты.Он приторочил доспехи Гриффина к седлу гнедого, а потом привязал его поводья к своему вороному. Вынув из седельной сумки плащ, закутал в него свою дрожащую жену. Осталось посадить ее перед собой и пришпорить Стиджиена.Уже стемнело, и Роджер понимал, что нужно как можно скорее устроить Розамонд на ночлег. Пришлось направиться в Давентри, где у барона Бассингберна был дом. Роджер не знал, к какому лагерю принадлежит барон, но все же решился просить его гостеприимства.Уоррен де Бассингберн оказался дома и предложил сэру Роджеру и его супруге убежище на ночь. Молодой барон унаследовал земли и титул перед началом валлийской кампании, и хотя его отец был твердым сторонником де Монфора, сам он пока не принял чью-то сторону. Роджер мигом уловил, что может приобрести нового союзника, и, проводив Розамонд в маленькую спальню, где слуги разожгли огонь и подали еду, спустился поужинать с молодым бароном.— Вы ведь управитель лорда Эдуарда, не так ли, сэр Роджер? Я удивился, узнав, что он порвал с Симоном де Монфором.— Не в природе Эдуарда подчиняться кому-то, даже графу Симону. Он будет королем, следующим законным правителем Англии, когда Генрих освободит трон. И король, и Симон уже немолоды. Будущее принадлежит людям нашего поколения, Уоррен.Барон понял, к чему клонит де Лейберн, но перед глазами встали обширные земли и богатые замки.— Вы считаете, что война в стране все же разразится, сэр Роджер?— Уверен. Насколько я понял, Давентри довольно близок к Кенилуорту и Нортхемптону, поэтому вам легче присоединиться к де Монфору. Но награда в таком случае будет не столь велика. Позвольте мне пригласить вас в Виндзор. Лорд Эдуард примет вас с распростертыми объятиями.Поднявшись наверх, Роджер застал Розамонд у очага. Она так и не сняла плаща.— Тебе давно следовало лечь, завтра предстоит долгий путь.Она, не отвечая, отвернулась и снова уставилась на угасающие огоньки.Поняв, что жена не желает иметь с ним ничего общего, Род, неплохо знавший женщин, все-таки не ушел. Он понимал: скоро здесь станет нестерпимо холодно, и Розамонд сама будет рада лечь в теплую постель.Но она все не шевелилась. «Уж лучше превратиться в сосульку, чем делить постель с де Лейберном», — думала она, потеряв представление о времени…Проснувшись, Розамонд обнаружила, что прижимается к мускулистому телу мужа. Должно быть, когда она заснула в кресле, Роджер раздел ее и перенес на кровать. Розамонд едва не вскочила, но тут же поняла, что от холода пострадает только она одна из глупой гордости и упрямства. Лучше притвориться, что она крепко спит.Розамонд лежала, стараясь не шевелиться, гадая, правду ли он сказал. Неужели она действительно заслужила свою участь? Драконово семя не помогло — она забеременела. Правда, была такая ночь… самая первая… когда она не пила отвар. Конечно, это судьба! Она не хотела иметь ребенка из страха полюбить его и потерять, как случалось со многими женщинами. Почему, ну почему Роджер де Лейберн ворвался в ее спокойную, упорядоченную жизнь, чтобы перевернуть все вверх тормашками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43