– Еще раз спасибо за то, что ты спасла моего сына.
Сара с трудом сдержала слезы.
Муж Терезы, Шеймус, то и дело обнимал свою жену, когда она накрывала на стол, поставленный в тени большой сосны. Легкий ветерок трепал края бледно-голубой скатерти. Стол был уставлен оловянными блюдами с едой, кружками и кубками.
Сара наблюдала за счастливой парой – она хотела бы, чтобы и у нее так было. Но сегодня она будет наслаждаться тем, что у нее есть, а думать о будущем – когда оно настанет. Она не хотела терять ни минуты драгоценного времени с Калленом и его сыном.
Оставив мужчин, Тереза и Сара пошли в дом, чтобы уложить Александра.
Муж Терезы протянул Каллену руку:
– Я Шеймус.
– А я Каллен.
Когда через несколько минут женщины вышли, мужчины, которые только что познакомились, уже смеялись и чокались кружками с элем.
– Ты познакомился с единственным мужчиной, которого любит моя сестра, – сказала Сара Каллену, и Шеймус тут же обнял ее, словно большой медведь. Она любила Шеймуса как брата. Он был не только умным и сильным, но очень привлекательным мужчиной с темными волосами и глазами, выразительными чертами лица и обезоруживающей белозубой улыбкой. Больше всего Сара любила его за то, что он относился к ее сестре как к принцессе. Ради нее он был готов на все – даже воспитывать сына ее сестры как своего собственного.
Шеймус схватил свою жену за талию.
– Ты права. Я единственная ее любовь на всю жизнь.
– А как насчет меня? – поддразнила его Тереза.
– Ты… – Шеймус поцеловал ее. – Ты мой мир.
– Совершенно очевидно, что вы идеальная пара, – провозгласил Каллен и отсалютовал им кубком. Сара тоже подняла кружку с вином.
– За идеальную пару.
– И за двух великодушных людей, так много сделавших для меня, – добавил Каллен. – Вам – мое немного запоздавшее спасибо.
– Это лишнее, – смутился Шеймус. – Приступим к еде, я умираю с голоду.
Они пировали и непринужденно беседовали больше часа, пока не услышали рев Александра. Сара и Тереза поспешили в дом.
– Почему бы тебе не поменять ему подгузник? – спросила Тереза Сару, расстелив на своей кровати толстое полотенце.
Сара не заставила себя упрашивать.
– Я не буду просить тебя рассказать мне все, Сара, если ты этого не хочешь. Но я хочу понять, что тебя беспокоит. Ведь я вижу – что-то не так. Что?
– Ты всегда отличалась проницательностью.
– Только если дело касалось тебя.
Саре очень хотелось довериться Терезе, но она опасалась, что правда может ей повредить. Но ей было необходимо выговориться и облегчить душу.
– Расскажи мне, Сара. Мы всегда доверяли друг другу и делились своими секретами.
– Но эти секреты не причиняли боли ни мне, ни тебе.
– Так-так, очень любопытно. Давай, рассказывай.
Собравшись с мыслями, Сара рассказала сестре все с самого начала – с того момента, как спасала Александра, до неизбежного расставания с Калленом.
– Только, пожалуйста, не рассказывай обо всем этом Шеймусу. Лучше ему ничего не знать.
Тереза молчала, и Сара забеспокоилась. Не лучше ли было держать все при себе? Но она чувствовала такое облегчение, поделившись с сестрой своими секретами! А главное – она была уверена, что Тереза никогда никому не скажет ни слова.
Однако ответ Терезы стал для нее неожиданностью.
– У тебя нет выбора. Тебе придется ехать в Америку с Калленом и его сыном.
Глава 24
Каллен смотрел на спящего в люльке сына. Он зашел в дом, чтобы поцеловать его и попрощаться. Ему и Саре уже давно пора возвращаться, они и так слишком задержались.
Александр был красивым малышом, а когда улыбался, напоминал Алэну. В остальном сомнений не было – он был его сыном. Если бы не смелость Сары, он бы его потерял. У него не осталось бы ничего, что напоминало бы о том, что они с Алэной любили друг друга. Но вот он здесь, его Александр, наследие их любви. В нем всегда будет жить Алэна, будет жить их любовь.
Каллен наклонился и осторожно поцеловал сына в щеку. Он боялся его разбудить, но Тереза уверила его, что малыш спит очень крепко, особенно после сегодняшнего дня, когда у него было столько новых впечатлений.
Каллену хотелось стоять тут, смотреть, как он спит, как дышит, а потом увидеть, как он проснется и скажет свое «па». Он с трудом оторвался от сына и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
– С ним все будет в порядке. Он будет у нас, – уверил его Шеймус, – пока вы не убедите Макхирна, что он ваш с Сарой сын.
– Я ценю все, что вы сделали, – сказал Каллен, протягивая руку Саре. – Я надеюсь понравиться лорду еще до того, как мы решим рассказать ему об Александре. И я надеюсь, что буду часто видеть своего сына.
Это было неправдой, хотя и вполне правдоподобной отговоркой. На самом деле он не планировал ни с кем ни о чем говорить. Он просто исчезнет. Его беспокоило, что Саре придется расхлебывать последствия его бегства, но она не раз уверяла его, что добилась чего хотела – не выйдет замуж за человека, которого ей навязывают.
– Это здорово. Приезжай, когда захочешь, – сказал Шеймус.
Попрощавшись, Каллен и Сара уехали.
– Нам придется поторопиться, если мы хотим быть дома до наступления ночи, – сказал Каллен.
Он был рад, что быстрая езда не оставляет им времени для разговоров. Он не мог думать ни о чем, кроме своего сына. Он страдал от разлуки с ним, даже зная, что оставил его в надежном месте и у надежных людей.
Он только что держал сына на руках, только начал его узнавать, а пришлось с ним расстаться. Каллен знал, что это правильно, но от этого ему не становилось легче. Он просто хотел обнимать сына – сейчас и всегда. Боль от потери Алэны была страшной, но сейчас она была невыносимой. Его сын был таким маленьким, таким доверчивым и уязвимым, а он его отец, и его долг защищать ребенка Алэны.
Он и не представлял себе, что любовь так глубоко проникнет в его сердце, что может разорвать его. Но потом он понял, что действие может быть обратным: его сын сделал его сильным.
За это он должен благодарить Сару, и Каллен неоднократно ей об этом говорил. Но он чувствовал, что его слов недостаточно. Он у нее в долгу, и он отплатит ей добром. Она, конечно, начнет протестовать, но он обязательно это сделает.
А потом он отправится навстречу новой жизни вместе со своим сыном.
Они въехали в деревню уже ночью. Пристроив лошадей, они, взявшись за руки, вошли в огромный зал. Отец Сары уже ждал их.
– Мы поговорим обо всем прямо сегодня, девочка, – приказал он, и несколько человек встали из-за стола, чтобы освободить для нее место.
Каллен крепко держал Сару за руку.
– Нет, не сегодня, – сказал он. – Сара слишком устала.
– Я долго вас ждал, – раздраженно сказал Макхирн и бросил на Сару злой взгляд. – Вы слишком задержались у Терезы, а ведь я предупредил, что хочу с тобой поговорить.
Каллен ответил спокойно:
– Со всем к вам уважением, лорд Макхирн, но Сара больше не исполняет ваши приказы.
Макхирн ударил кулаком по столу:
– Черт побери, сынок! А ты мне нравишься.
– Хорошо, значит, вы увидите Сару завтра…
– За завтраком, – сказал лорд.
– Боюсь, что Сара может проспать завтрак. Она устала. Она встретится с вами после нашей охоты. Спокойной ночи.
Каллен подхватил Сару на руки и под оглушительный хохот Макхирна понес ее из зала. Когда они отошли достаточно далеко и их нельзя было услышать, Сара сказала:
– Можешь поставить меня на пол.
– А я не хочу. Мне приятно держать тебя на руках.
– Я слишком тяжелая, а тебе надо подняться вверх по лестнице, – заспорила она.
– Ты ранишь мою гордость, жена, – рассмеялся Каллен.
– Я слишком большая для женщины.
– Дорогая, ты не большая, а как раз правильного роста. – Он поцеловал ее в щеку.
– Если бы я не знала, что ты всегда говоришь правду, я подумала бы, что ты говоришь так только для того, чтобы сделать мне приятное.
Каллен открыл плечом дверь в их спальню.
– Я рад, что ты считаешь меня человеком, который держит слово.
Он опустил ее на пол, но тут же обнял. Однако она оттолкнула его.
– Всего один поцелуй, – попросил Каллен, снова протягивая к ней руку.
Сара покачала головой и отошла от него.
– Мысль не очень хорошая.
– Почему? – Он шел за нею. Она подошла к камину – подальше от кровати.
– Только что ты был моим защитником. Еще никогда никто не вставал на мою защиту, как это сделал ты. – Она глубоко вздохнула и прижала руку к груди. – Ты меня искушаешь.
– Разве это так плохо? – спросил Каллен, приближаясь к ней очень медленно, боясь спугнуть ее.
– В данной ситуации – да. Я не могу позволить себе влюбиться в тебя, и ты, как никто другой, должен это понимать.
Он знал, что она имеет в виду Алэну и его чувства, связанные с ее потерей. Неужели он хочет такого же для нее? Но это будет означать, что она…
– Неужели ты хочешь сказать, что любишь меня?
Сара колебалась всего секунду.
– Я не имела в виду, что могу точно сказать, люблю или нет, но полюбить тебя и твоего сына было бы нетрудно. Мы знакомы очень недолго, но мне кажется, что я знала тебя всегда, что каким-то образом ты всегда был частью моей жизни.
Он чувствовал то же самое, но не мог заставить себя произнести эти слова. Как он может? Ведь он любил Алэну всем сердцем. Не может же он почувствовать то же самое к другой женщине, и всего через неделю. Хотя он тоже чувствовал, будто Сара – часть его жизни.
В этом не было никакого смысла, и все же это было предельно ясно.
– Знаю, это глупо, – продолжала Сара, печально улыбаясь. – Я и сама себе говорю, что это смешно, что просто я одинока, а ты рядом, и все пройдет, как только ты уедешь. Мне лишь надо пройти через это временное безумие, и все будет хорошо.
– Безумие? – тихо спросил Каллен.
– Лучше я буду считать себя помешанной, чем вечно влюбленной.
– Между тем и другим, в сущности, нет разницы. Безумие и любовь – понятия одного порядка.
– Не говори так. Я думала, что переживу это безумие, потому что решила, что оно пройдет.
– Оно никогда не проходит. – Каллен подходил все ближе. – Любовь и безумие преследуют человека всю жизнь.
– Я этого не допущу. Я отказываюсь…
– Любить? – прошептал он над самым ее ухом. Сара подняла голову и пробормотала:
– Да.
– Отказываться от любви нельзя. Она захватывает человека без его согласия.
– Я ее выброшу из сердца, – смело заявила Сара.
– Она вернется, чтобы отомстить, и отправит тебя в еще большее безумие. – Ее губы были так близко, что Каллен ощущал, как они дрожат. Но он не стал их целовать, он хотел, чтобы она сдалась. Чтобы это был ее выбор.
– Я не могу любить тебя. Не могу, не могу, не могу… – Ее жалобная молитва замерла, лишь когда ее губы потянулись к его губам.
Он позволил ей целовать его – робко, осторожно, но прежде чем она смогла пожалеть о своей слабости, он перешел в наступление. Одна его рука обвила ее талию, другой он поддерживал ее голову, а его язык проник внутрь ее рта.
Это был поцелуй отчаяния, поцелуй слишком долго сдерживаемого желания и страсти, не совсем понятный, но отказаться от него было невозможно.
Сара отвечала ему с такой же страстью и отчаянием.
Они оба утонули в этом поцелуе. Для Каллена стало неожиданностью, что он может так поддаться своему чувству, потому что он подозревал, что это не просто уступка низменным инстинктам. Он не хотел признаваться даже самому себе в тех чувствах, которые у него вызывала Сара. Он не мог предать Алэну, но Сара уже полностью завладела его душой.
Он не понимал, как это произошло, но сейчас ему было все равно. Он знал лишь одно: он хочет быть с Сарой, хочет целовать ее и заниматься с ней любовью.
Он прижался лбом к ее лбу и, тяжело дыша, сказал:
– Я хочу тебя.
Она не ответила, но по ее глазам он понял, что желание борется в ней с ее прагматичным характером, и Каллен испугался, что победа останется за головой, а не за сердцем.
– Не отказывай себе в наслаждении, Сара.
Она отодвинулась от него.
– В наслаждении или в сердечной боли?
– Это тебе решать, но только если ты рискнешь и попробуешь заняться любовью с человеком, который тебя действительно хочет.
– Но который меня не любит и никогда не полюбит. Он будет любить только Алэну.
– Я был всего лишь откровенен с тобой в том, что касается моих чувств к Алэне.
– Как раз в этом-то все и дело! Ты был честен, поэтому мне не в чем тебя упрекнуть. Я могу винить лишь собственную глупость.
Каллен хотел приблизиться к ней, но она отступила.
– Все началось с игры. Я бросила тебе вызов. Если тебе будет от этого легче, знай, что я охотно тебе сдамся, но я не жду от этого ничего хорошего. – Сара отвернулась от него. – Это давно перестало быть игрой, – продолжала она. – Ты никогда мне не уступишь. А я хочу, чтобы ты сдался мне так же охотно, как я – тебе. Я не хочу, чтобы между нами что-то стояло. Я хочу слиться с тобой, чтобы мы стали одним целым. Я хочу познать любовь, настоящую любовь. На меньшее я не согласна.
Каллен молчал. Он и сам хотел того же, но с Алэной и ни с кем другим. Но как в таком случае объяснить его непреодолимую тягу к Саре? Он испытывал не просто желание, а необходимость защитить ее и утешить, разделить с ней свою жизнь.
Каллен сердился на самого себя и поэтому сказал довольно резко:
– Но ты же вышла за меня замуж!
– Ты был нужен мне для достижения моей цели.
– Не совсем так.
Его не удивило ее упорство. Идти, кроме кровати, ей было некуда, но это было бы приглашением, уступкой, на которую она не соглашалась.
– Вполне достаточно, – сказала Сара и попыталась обойти его.
Но он схватил ее и обнял.
– Что мне с тобой делать, Сара Лонгтон? Какая же ты упрямая!
– Вспоминать обо мне с нежностью.
– Что, если мне этого мало?
– Придется обойтись.
– Я не согласен, – прошептал Каллен и нежно поцеловал ее.
– Не надо, – пробормотала Сара, пытаясь оттолкнуть его.
– Я хочу тебя, – сказал он, не обращая внимания на ее жалкие попытки освободиться.
– Нет, ты…
– Только не говори, что знаешь, о чем я думаю. Ты понятия не имеешь, что я сейчас чувствую.
– Так скажи, а я послушаю.
– Я горю от желания. Меня сжигает пламя, которое я не в силах погасить, и оно разгорается все сильнее, когда ты рядом. Поцелуи временно гасят этот огонь, но потом я воспламеняюсь еще больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30