И полагаю, даже в столь юном возрасте напоминала мне Оливию. А я ненавидел ее.Эмили нахмурилась:— Значит, ты женился на мне, чтобы отомстить Оливии?— Возможно, воспоминания о ней повлияли на меня. Может быть, я отчасти и хотел наказать ее тобой. Возможно, отчасти хотел заною пережить прошлое, но на этот раз все исправить. Но если ты хочешь знать правду, дорогая, то единственное, что позволило мне выжить в эти пять мучительных лет, было воспоминание о гордой сироте, которая поклялась когда-нибудь найти меня и отомстить. Ты удовлетворена, дорогая?Взгляд Эмили был полон изумления и любви.— Не совсем, милорд, — пробормотала она срывающимся голосом. — Надеюсь, это впереди.— Какой сладкой будет твоя месть, любимая! — выдохнул Эдгар, привлекая ее к себе.Несмотря на нахлынувшее желание, Эмили замерла, пораженная тревожным воспоминанием.— Но как же Эвис?— Эвис? — озадаченно переспросил Эдгар.— Уезжая, экономка сказала, что у вас был роман.— Старая ведьма! У нас действительно была связь в некотором роде, но это было еще до твоего появления. В первые несколько месяцев после войны я не мог смотреть ни на одну женщину. Эвис всегда строила мне глазки. Только я не находил ее привлекательной. Но однажды вечером я напился, а потом проснулся рядом с ней в постели. Правда, очень скоро я прекратил эту связь, чем привел свою экономку в ярость.Однако Эмили решила вырвать занозу из своего сердца, а для этого она должна была знать все.— Расскажи мне, что произошло в ночь накануне отъезда Эвис.Эдгар невесело рассмеялся:— Ведьма пыталась меня соблазнить, и я уволил ее.— Правда? Она хвасталась, что ты той ночью лег с ней в постель!Эдгар наклонился и поцеловал Эмили в щеку.— Нет, дорогая. Видишь ли, я хочу только тебя. И ты одна смогла пробудить во мне чувства, которые так долго были мертвы.— Эвис призналась, что это она разбила флакон духов моей матери, из ревности.— Да, я догадался, что это Эвис, и предупредил ее, что она лично будет отвечать за любые происшествия такого рода.Эмили удивленно воскликнула:— А я-то думала, что тебе все равно! Мария рассказала мне, что ты говорил с ней о том, что произошло в детской. В тот день, когда родилась Камилла, она призналась, что случайно устроила пожар.Эдгар грустно покачал головой:— Бедная Мария, я просто преступно игнорировал эту девочку. Но возможно, все еще можно исправить — с твоей помощью. Она очень по тебе скучает. Знаешь, она со слугами старается навести порядок в детской, а еще Мария тренирует дочку Пелигры и хочет подарить ее нашей малышке. — Эдгар щелкнул пальцами. — Ох, я чуть не забыл: Мария и Дэвид собираются пожениться.— О, я так рада! — Эмили захлопала в ладоши, потом нахмурилась. — Но как же Дэвид? Ты ему когда-нибудь говорил, чья дочь Мария?— Нет. И не думаю, что Оливия ему рассказала. Кстати, насколько мне известно, Мария не знает о связи Дэвида с Оливией.— Понимаю. Ты полагаешь, влюбленные откроют друг другу правду?Эдгар вздохнул.— Это должны решать они сами, Эмили. Нам только остается надеяться, что если правда все же выплывет наружу, их любовь окажется сильнее. — Он наклонился и поцеловал жену в губы. — Наша любовь выдержала испытание, правда, любимая?Эмили смахнула слезы и вместо ответа поцеловала его.— О да, дорогой! — Но оставалось последнее мучительное подозрение. — Эдгар, я все еще напоминаю тебе Оливию?— Нет. Ты перестала напоминать Оливию очень скоро после приезда в Бразос-Бенд. Ты — это ты, неповторимая, самая сладкая, самая любящая и умеющая прощать женщина из всех, кого я знал. — Он убрал локон с ее лба. — Не могу поверить, что после всего, что я натворил, ты еще любишь меня. Но уверяю тебя, если ты пойдешь со мной в церковь сейчас, причин прощать меня не будет никогда. Ты станешь моей королевой, любимая.— Означает ли это, что мы перестанем ссориться, Эдгар?Он рассмеялся:— Нет. Я всегда буду сражаться с тобой просто затем, чтобы иметь счастье помириться. А теперь серьезно, любимая. Ты пойдешь со мной сейчас в церковь? Доверишься мне?Эмили кивнула, и глаза ее наполнили слезы, но теперь уже слезы счастья.— Да. Ты мне доверился сегодня, Эдгар. И я тебе доверяю — всю свою жизнь! Глава 15 17 марта 1842 года
Эмили и Эдгар стояли перед достопочтенным Ландбол-дом в пресвитерианской церкви Джона Кальвина. Присутствовали все друзья Эмили из конгрегации: дамы в шляпках и в платьях из ситца, мужчины в воскресных костюмах, дети в накрахмаленной домотканой одежде.В первом ряду сидели Хьюстоны. Маргарет выглядела безмятежной, как всегда, Сэм широко улыбался. Рядом с ними стояли Джейкоб и Холли, держа обоих младенцев.Седая Бетта Ландболд отбарабанила последние аккорды гимна «Да благословенны будут узы, соединяющие нас!», и пастор начал обряд венчания.Эмили стояла с полевыми цветами в руках и слушала, но ее мысли улетели на час назад, когда она поспешно переодевалась в бежевое с кружевом платье, пока Эдгар играл с Камиллой.Она улыбнулась, вспомнив обожание, с которым муж смотрел на свою дочь. Он снова и снова целовал малютку, отчего Камми радостно агукала, и без устали говорил крошке о ее красоте, о ее совершенстве.— А я все-таки оставил ей свою метку. Глаза, — рассмеялся Эдгар. — У нее будут мои глаза.Пристально рассматривая девочку, Эмили изумилась:— Эдгар, ты прав! В ее глазах появились крохотные карие искорки! Видя ее каждый день, я не замечаю перемены. О, она прекрасна, потому что мне очень нравятся твои глаза, Эдгар!Эмили почувствовала, что краснеет при воспоминании о том, что произошло потом: Эдгар, смеясь, повалил ее на кровать и целовал до тех пор, пока она не задохнулась…Она почувствовала, как муж сжал ее руку, и увидела нежную насмешку в его глазах. Негодяй — он точно знал, о чем жена думает в этот момент!Эмили снова посмотрела на достопочтенного Ландболда. На этот раз никому не придется ее торопить. Она готова произнести клятвы верности и навсегда отдать свое гордое сердце гордому Эдгару Эшленду.— Эсперанса заверяла меня, что это самый красивый младенец во всем Хьюстоне, и я теперь хочу добавить — даже во всем Техасе! — воскликнул Сэм Хьюстон, с восхищением глядя на крохотную Камиллу Эшленд, которая сладко спала на руках у Маргарет.Они вчетвером сидели за чаем в гостиной бабушкиного дома. Эмили встала и отнесла чашки с чаем двум мужчинам, сидящим за столом.— Ну, Эшленд, теперь, когда твоя личная жизнь наладилась, расскажи своей жене о том, что мы обсуждали вчера вечером.Эдгар Эшленд взял Эмили за руку, улыбнулся и спросил:— Эмили, как ты относишься к тому, чтобы некоторое время пожить в Вашингтоне?Изящные брови Эмили поднялись, она в недоумении переводила взгляд с одного мужчины на другого.Сэм Хьюстон, взволнованный, наклонился вперед.— Мне очень не хочется огорчать вас, дорогая, в такой радостный день, но нашей республике грозит серьезная опасность. Захвачены Сан-Антонио и Голиад.— Боже правый! — ужаснулась Эмили.— Да, это очень серьезно, — мрачно подтвердил Хьюстон. — Я распустил армию перед тем, как покинул на прошлой неделе столицу. — Он с беспокойством взглянул на жену. — Я прибыл сюда только для того, чтобы помочь жене уложить вещи и отправить ее на корабле в Галвестон.Эмили с тревогой взглянула на Маргарет, которая покорно прошептала:— Сэм считает, что мне лучше уехать домой, пока ситуация не изменится к лучшему.— Уверен, наши храбрые парни снова отбросят мексиканцев, — продолжил Хьюстон, — но дело в том, что нам все время будут угрожать их набеги, пока мы не получим защиту, которую гарантирует статус штата.— Сэм хочет, чтобы я занимался лоббированием в нашу пользу, — вставил Эдгар, вглядываясь в лицо Эмили и стараясь предугадать ее реакцию.— Эдгар — идеальный кандидат для того, чтобы добиться от Вашингтона решительных действий, — заверил Эмили генерал, — но это надо делать тайно, пока не утихнет спор об отмене рабства и не придет время снова подать петицию о присвоении нам статуса штата.Эдгар взял жену за руку.— Сэму отчаянно нужна помощь. Но ты и дочь для меня на первом месте. Что ты об этом думаешь, дорогая?Эмили с любовью посмотрела на мужа:— Думаю, мне понравится в Вашингтоне.— Поразительно! — выдохнул Эдгар, наблюдая, как Камилла сосет материнскую грудь.Эмили рассмеялась.— Ты уже в десятый раз произносишь «Поразительно!» за последние несколько минут. Сегодня вечером, должно быть, тысячи женщин во всем мире кормят младенцев, как и я.Эдгар стоял рядом с кроватью и расстегивал сорочку.— Да, но все они не такие особенные и не такие красивые, как мои жена и дочь.— О, посмотри, Эдгар, она крепко уснула! — прошептала Эмили. — Отнесешь ее в гостиную?Эдгар нахмурился.— А с ней там будет все в порядке? Эмили снисходительно улыбнулась.— Она и маленький Джейкоб обычно спят там в своих колыбельках.Эдгар осторожно взял Камиллу и поцеловал ее в щечку.— О, малышка! Как тебе понравится путешествовать на большом корабле?Эдгар понес дочурку в колыбель. Эмили, улыбаясь, подошла к туалетному столику и стала расчесывать волосы. Сияющие, шелковистые локоны падали мягкими волнами ей на плечи.Через несколько мгновений она увидела отражение мужа в зеркале. Их взгляды встретились.— Твои волосы — чистое золото, — с благоговением прошептал он.Эмили обернулась и провела ладонью по его мускулистой груди. Глаза Эдгара потемнели.— Оставить дверь открытой — для малышки?— Нет, дорогой. У нее здоровые легкие.. Эмили охватила дрожь ожидания, словно нервную новобрачную. «В каком-то смысле я и есть новобрачная, — решила она, — так как наша любовь была только сегодня по-настоящему скреплена в церкви». Она отвела глаза и снова взялась за щетку, а Эдгар лег в кровать.— Значит, здесь ты спала, когда была девственницей.— Да, и должна извиниться, эта кровать не рассчитана на двоих.— Эмили, иди сюда. И не гаси лампу. Я хочу любоваться тобой.— Хорошо, — пробормотала она, и кожа ее загорелась румянцем, когда халат был сброшен на пол. — Ты этого хотел?Эдгар застонал и, целуя, уложил ее рядом с собой.— О Господи, Эмили, ты прекрасна!Они долго наслаждались друг другом на узкой кровати. Руки и губы Эдгара наполнили каждый дюйм ее тела желанием. Настал момент, когда Эмили показалось, что она сейчас сойдет с ума, если любимый не возьмет ее сейчас же, но Эдгар сказал:— Терпение, любимая.Его губы и руки медленно исследовали самые сокровенные уголки ее тела, продлевая мучительное ожидание.Наконец Эмили, вскрикнув от восторга, приняла его в себя. И они вместе устремились на вершину блаженства. Эмили оставила всю сдержанность и заставила Эдгара неистово кричать от восторга: «Да! Да!»А потом Эмили прошептала:— Что может быть лучше этого, чтобы начать новую жизнь?— Да. И это всего лишь начало, любимая, начало долгой и прекрасной жизни и долгой, прекрасной ночи! Эпилог 21 апреля 1842 года
Эмили Эшленд смотрела в иллюминатор на черные воды Бразоса. Они с Эдгаром и Камиллой плыли на пароходе «Красавица» уже три дня, направляясь вниз по течению к Галвестону. Там они пересядут на большой корабль и поплывут в Вашингтон, округ Колумбия.Река сегодня вечером выглядела мирной, спокойной. Та враждебность, которую Эмили некогда чувствовала в глубинах реки, казалось, исчезла. Исчезла, как и ночные кошмары, полные картин пожаров, водоворотов и демонов; они ее больше не преследовали.Когда они приехали домой, в Бразос-Бенд, то с огромной радостью узнали новость: армия Техаса отбросила мексиканцев через границу. Последующие недели прошли как в лихорадке, потому что Эмили помогала Марии готовиться к свадьбе.Эмили вспомнила о встрече с Марией, ее реакцию на подарок, который она и Эдгар купили в Хьюстоне.— Ох, Эмили, ты помнила, что я хочу научиться играть на гитаре! — воскликнула Мария со слезами на глазах и обняла ее.— Уверена, что твои мексиканские друзья будут рады научить тебя играть, — ответила Эмили.Это был трогательный момент для обеих женщин. Эмили сказала Марии:— Эдгар объяснил мне насчет тебя и Оливии.— Я рада, что ты теперь знаешь, Эмили. Мне необходимо было поговорить об этом с другом. Сеньора была очень непостоянна, — сказала Мария. — Она играла со мной какое-то время, как с игрушкой. Но потом вдруг стала очень злой, говорила, что сеньор Эдгар выгонит меня из дома, когда родится ребенок.— Неудивительно, что ты всегда боялась, будто тебя прогонят! — посочувствовала Эмили. — Как ты страдала, наверное! Эдгар рассказал, как Оливия притащила тебя к нему и…— И назвала меня своим отродьем-полукровкой, — с горечью закончила Мария. — Только в тот день я узнала, что Оливия — моя мать. Вскоре после этого она умерла, и я на время почувствовала себя в безопасности. Но ты приехала, Эмили, и напомнила мне ее, и ненависть вновь закипела во мне. Понимаешь, я ненавидела Оливию, а не тебя. Когда я узнала, что ты беременна, я стала бояться…— Бояться, что история повторится, — подсказала Эмили.— Да. По правде сказать, ту куклу, которую я порвала, мне подарила много лет назад Оливия. Я хотела испугать тебя и заставить уехать, так как опасалась, что теперь все внимание сеньора Эдгара будет отдано ребенку. Я хотела, чтобы он любил меня… как отец…— Я понимаю, Мария. Ты хотела отцовской любви — и нуждалась в ней. Эдгар любит тебя как дочь и очень хочет загладить свою вину за то, что пренебрегал тобой раньше. То, что он на все эти годы замкнулся в себе, не имеет к тебе никакого отношения. Теперь ты должна забыть прошлое и мечтать лишь о будущем счастье с Дэвидом.— Дэвид ничего об этом не знает, — печально сказала Мария.— Может быть, это и к лучшему…«Но к лучшему ли? — подумала сейчас Эмили. — Только время покажет». Если веселая свадьба Дэвида и Марии в Вашингтоне-на-Бразосе о чем-то говорит, то этих двоих ждет счастливое будущее. Несмотря на то что многие отказались прийти на свадьбу белого и полукровки, влюбленные этого почти не заметили.Эмили подошла к своему сундуку. Положив в него аккуратно сложенное платье, она надела прозрачную ночную сорочку и услышала, как открылась дверь, и обернулась.— Скучала по мне, дорогая? — спросил Эдгар и заключил ее в объятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40