Недорого https://Wodolei.ru
Потом внезапно щелкнула пальцами и перебила Эмили.— Это из-за вас Дэвид меня отослал из дома! — обвиняюще произнесла она, и в ее зеленых глазах полыхнула ненависть. — А я-то гадала, почему он так часто ездит в Хьюстон! — Повернувшись к Эмили, она ткнула в ее сторону пальцем и с горечью произнесла: — Это все время было из-за вас, это с вами он ездил встречаться!Эмили была поражена, она не могла поверить, что подобные слова срываются с уст юной девушки.— Нет, Мария, это неправда. Как я уже объяснила, я познакомилась с Дэвидом всего месяц назад…— Лгунья! — прошипела девушка. — Вы хотели получить его только для себя, правда? Поэтому убедили отослать меня прочь!— Мария, ты говоришь ерунду, — терпеливо пыталась объяснить Эмили. — Дэвид послал тебя в школу ради твоего же блага. Кроме того, между мной и Дэвидом ничего нет. Я замужем за Эдгаром…— А, да, приехав сюда, вы узнали, что у сеньора Эдгара больше денег, и выбрали его.Эмили в растерянности покачала головой и умоляюще воскликнула:— Мария, послушай, пожалуйста…— Нет! — с презрением прервала ее девушка, гордо выпрямившись. — Покиньте мою комнату, сеньора. Разве мне теперь отказано в уединении?Эмили вздохнула и встала.— Что бы ты ни думала, Мария, я вовсе не хочу от тебя избавиться, и я действительно хочу стать тебе другом.В ответ девушка подошла к двери и широко распахнула ее, с презрением глядя на Эмили.Эмили вышла и вздрогнула, когда дверь с грохотом захлопнулась за ее спиной. А она так надеялась на дружбу с Марией! Увы, первая же ее попытка сблизиться закончилась катастрофой.И все же, несмотря на враждебность Марии, Эмили чувствовала к ней симпатию, так как понимала, что девушка, наверное, изголодалась по любви, если пришла к такому несправедливому, возмутительному выводу насчет нее.Как же найти подход к этой девушке?Эмили остановилась на площадке, обдумывая этот вопрос. Наверное, когда вернется Дэвид, он сумеет помочь ей лучше понять Марию. И так много надо узнать о мексиканке. Почему ее выгнали из школы? Насколько она испорчена?Спускаясь по лестнице, Эмили нахмурилась, вспомнив предостережение Уинифрид Прескотт: «Присматривайте за этой девушкой, миссис Эшленд». Глава 17 23 апреля 1841 года
Дэвид Эшленд вернулся в Бразос-Бенд в одно не по-весеннему прохладное дождливое утро. Он вошел в прихожую, дрожа от холода. Старый Дэниель взял у него пальто и настоял на том, чтобы молодой человек согрелся у камина в гостиной.Дэвид заметил Эмили, сидящую в кресле и хмуро разглядывающую шов на ткани, лежащей на коленях.— Эмили?Она вздрогнула и укололась иголкой. Бросив шитье, Эмили подняла на Дэвида удивленные голубые глаза.— Значит, ты вернулся, — пробормотала она, не находя в своей душе никаких нежных чувств. Нет, поняла Эмили, она его не любит. И возможно, никогда не любила.— Эмили, дорогая, как ты? — заметно нервничая, спросил Дэвид.Ей захотелось вскочить и выцарапать ему глаза за то, что он ее бросил здесь. Но долгие недели отчуждения в отношениях с Эдгаром так измучили ее, что, к своему ужасу, Эмили почувствовала, как слезы навернулись ей на глаза при взгляде на его доброе красивое лицо. Вопреки всякой логике она встала и бросилась в его объятия.Тут Дэвид чихнул, нарушив молчание. Эмили отстранилась, вытирая слезы.— Подойди к камину, Дэвид. Видит Бог, я не испытываю к тебе добрых чувств, но и не хочу, чтобы ты умер от лихорадки по моей вине.Он послушался, протянул руки к огню и оглянулся через плечо на Эмили.— Дорогая, Мария уже вернулась домой?— Да. Больше двух недель назад.— И как она?— О, эта девушка почти так же мила, как твой любимый дядя, — сухо ответила Эмили.— Дорогая, что ты имеешь в виду? Эмили, ты выглядишь недовольной. Неужели у вас с дядей все так плохо?— Плохо! — фыркнула Эмили, садясь в свое кресло. — Нет, Дэвид, все совсем не плохо! То есть если не считать, что твой дядя бросил меня в реку и чуть не утопил! Не считая того, что он разбил флакон духов моей матери, что брал меня силой — и не один раз! Нет, здесь все просто чудесно!Лицо Дэвида исказилось от ужаса и недоверия:— Господи! Мой дядя… так поступал?— Да! Я чуть не умерла от его жестокости! Во имя Господа, Дэвид, зачем ты привез меня сюда? Ты же знал, что я похожа на Оливию!Его лицо побелело.— Как… откуда ты узнала…— Приезжал Аарон Райс, требовал портрет Оливии, и я… нашла его.— Понимаю. — Дэвид тяжело вздохнул и потер виски.— Ты знал, что я на нее похожа?Дэвид медленно подошел к креслу напротив Эмили и тяжело опустился в него.— Полагаю, в тебе с самого начала было нечто неотразимое, Эмили. Но я действительно не увидел сходства, пока мы не приехали сюда и ты не подняла волосы наверх, как… как это делала Оливия.Эмили подняла брови:— Значит, вот почему ты был так потрясен! Тебе, должно быть, показалось, что ты увидел привидение! Я только сейчас вспомнила, что твой дядя начал преследовать меня в тот самый вечер. Даже противно думать об этом!— Думать о чем? — озадаченно спросил Дэвид.— О том, что твой дядя женился на мне, потому что я похожа на Оливию! Эдгар помешан на ней и, когда приехал Аарон, отказался отдать ему портрет Оливии.Дэвид нахмурился.— Не могу сказать, что меня это удивляет, Эмили. Дядя всегда враждовал с Райсом.— И виноват в этом, несомненно, не дядя! — язвительно бросила Эмили. — Этот человек — животное, он со мной такое делал, Дэвид… — Ее передернуло от отвращения.Дэвид наклонился вперед. Его лицо отражало искреннее сострадание.— Эмили, я глубоко сожалею, что мой дядя так с тобой обошелся…— Сожалеешь! Настолько ли глубоко, чтобы отвезти меня обратно в Хьюстон?Дэвид густо покраснел.— Ты знаешь, что я не могу этого сделать, Эмили.— Почему же? Объясни!Дэвид беспомощно развел руками:— Эмили, будь благоразумной. У тебя нет средств на жизнь, нет защитника, кроме дяди…— О, он великолепно меня защищает!— Кроме того, ты теперь его жена. Я не могу просто так увезти тебя, против желания мужа. Если бы ты получила его согласие на отъезд, тогда я мог бы увезти тебя куда пожелаешь. Со временем все может наладиться, Эмили, — сделал Дэвид неуклюжую попытку ее утешить.Она вскочила и подошла к окну, стараясь успокоиться. Дождь теперь лил как из ведра.— Твой дядя меня ненавидит, потому что я напоминаю ему Оливию, и еще ненавидит за то, что я никогда не стану Оливией. Это… это безнадежно.— Прости меня, — прошептал он. — Мне так грустно видеть тебя несчастной, Эмили. Но теперь я вернулся. И останусь до тех пор, пока не буду уверен, что дядя ведет себя как джентльмен.При этих словах Эмили расхохоталась ему в лицо.— В таком случае ты никогда не уедешь! — И из глаз ее брызнули злые слезы.Дэвид прикусил губу, вид у него был крайне смущенный.— Я сделаю все, что смогу, чтобы тебе стало лучше, дорогая. И возможно, мы сумеем добиться каких-то сдвигов с Марией. Скажи, какой она показалась тебе после возвращения домой?Эмили беспомощно развела руками:— Дэвид, к ней невозможно подступиться. Видит Бог, я пыталась с ней подружиться. Я объяснила ей, как вышло так, что мы с твоим дядей поженились, но она немедленно сделала из этого совершенно абсурдные выводы. Вбила себе в голову, что из-за меня ее отослали из дому, и теперь меня за это ненавидит.Светлые брови Дэвида взлетели вверх.— Ты шутишь!— Боюсь, что нет, — грустно ответила Эмили. — Я рассказала Марии, что мы с тобой познакомились в Хьюстоне месяц назад, но она решила, что это ложь, что мы встречались там давно и я тебя уговорила избавиться от нее.Дэвид смотрел на Эмили, словно пораженный громом.— Но это же не имеет никакого смысла. Ты замужем за дядей…— О, боюсь, эта девушка решила, будто я пытаюсь украсть у нее вас обоих. — Эмили устало опустилась в кресло. — Ревность не признает доводов разума, Дэвид. Я несколько раз пыталась объяснить Марии правду, но она каждый раз не желала меня слушать. В некотором смысле ее можно понять. Она приехала домой и обнаружила, что теперь я здесь хозяйка.Дэвид устремил взгляд в окно, в отчаянии качая головой.— Кажется, я все испортил. Мне казалось, что пансион немного развеет замкнутость Марии, поможет ей наладить отношения с другими девушками ее положения. — Он рассеянно провел рукой по волосам. — Возможно, этот шаг был чрезмерно решительным: монастырская школа, вероятно, была бы лучшим выбором. Господи, я уже ничего не знаю.— Не суди себя слишком строго, Дэвид. Ты сделал все, что мог, но эта девушка постоянно чувствует себя в опасности. Не твоя вина, что она неверно истолковала твои благие намерения.— Ты права, Эмили. Ущерб уже нанесен, во всяком случае, поэтому я полагаю, мы должны выйти из положения с наименьшими потерями. — Он прикусил губу. — Но есть один момент… Думаю, лучше не упоминать о неудаче Марии в школе.— О, поверь, я и словом не обмолвилась, — заверила его Эмили. — Я не собираюсь делать ничего, что еще больше бы настроило ее против меня. — Она пристально посмотрела на Дэвида. — Но что произошло в пансионе? Почему Марию исключили?Он побледнел, но ничего не ответил.— Привет, Дэвид.Они обернулись и увидели стоящую в дверях Марию. Взгляд девушки был прикован к Дэвиду. Она была одета в изящное, отделанное кружевами платье цвета слоновой кости. Ее смоляные кудри были высоко уложены, подчеркивая классические черты лица.— Мария! Как приятно видеть тебя, дорогая! — воскликнул Дэвид.Он пересек гостиную, обнял девушку и поцеловал ее в лоб. Мария застенчиво смотрела на Дэвида, который просто сиял, глядя на девушку.— Мария, входи и присоединяйся к нам, — весело пригласила Эмили.Девушка увидела Эмили, и на ее юном лице застыло вызывающее выражение.— Сеньора Эшленд, я вас не заметила, — ровным голосом проговорила она.«Да, ты замечаешь только Дэвида», — подумала Эмили и повторила приглашение:— Входи, согрейся у камина, Мария.— Мне не хочется мешать, сеньора, — ответила девушка с ненавистью в голосе.— Ты вовсе не мешаешь, Мария, — терпеливо сказала Эмили. — Собственно говоря, мне нужно заняться делами, так что вы с Дэвидом…Голос ее замер, так как Мария вышла, не дослушав. Эмили и Дэвид обменялись растерянными взглядами.Дни мучительного одиночества кончились; Эмили снова находилась в обществе Дэвида. Если Дэвид не помогал дяде на плантации, то проводил с ней каждую свободную минуту, словно стараясь возместить обиды, причиненные Эдгаром. С благодарностью принимая дружбу Дэвида, Эмили вскоре забыла о его предательстве. Они вдвоем совершали длительные прогулки в коляске, любовались зелеными побегами хлопка, подсчитывали комбинации всех цветов радуги на шкурах лонгхорнов.Эмили часто приглашала Марию поехать вместе с ними, но каждый раз девушка холодно отказывалась.Хотя Эдгар Эшленд не запрещал Эмили проводить время с Дэвидом, мрачный муж всегда, казалось, находился тут же, за углом или за следующим поворотом дороги, — на хмуренный, молчаливый, глядевший на них ледяным взором. Эмили игнорировала холодность мужа и думала о том, как убедить Дэвида отвезти ее назад в Хьюстон.Так проходили дни. А ночами, лежа в одиночестве на своей просторной кровати, она мучилась несбыточными мечтами. Несмотря на странное поведение Эдгара, она все еще любила его. Но как, как пробить стену, которую он воздвиг вокруг себя?По ночам ее душа стремилась к этому мужчине, а тело ныло от желания, которое он зажег. Эмили уже знала, что если Эдгар только коснется ее, она погибла…К счастью, мужа она видела очень мало, избегала его как могла. Но особенным мучением стали трапезы: Эмили и Эвис вежливо поддерживали беседу с Дэвидом под мрачными взглядами Эдгара и Марии.Все это изменилось одним ясным апрельским утром. Эмили спускалась по лестнице и услышала звонкий, серебристый голос, напевавший что-то по-испански. Она на цыпочках вошла в библиотеку и увидела Марию.— У тебя красивый голос, Мария.Девушка резко обернулась, взметнув вихрь желто-зеленых юбок, лицо ее зарумянилось.— Спасибо, сеньора, — ответила она довольно холодно. Эмили заставила себя улыбнуться, не собираясь отступать.— Ты никогда не говорила, что умеешь петь, — благожелательно заметила она и взяла девушку за руку. — Пойдем со мной в гостиную, и я буду аккомпанировать тебе на рояле.Эмили повела упирающуюся Марию по коридору.— Это всего лишь песня, которой меня научил мой отец, — протестовала девушка.— Да, но это очень красивая народная мелодия, передаваемая из поколения в поколение. О чем эта песня?Девушка на мгновение нахмурилась, потом нехотя ответила:— Эту песню пели во время мексиканской революции, она о танцевальном зале.Эмили села на вращающийся стул у фортепьяно; Мария смотрела на нее все еще с подозрением. В зеленых глазах девочки промелькнуло тоскливое выражение, когда Эмили подняла изящные руки над клавишами.— Я слышала, как вы играете, — пробормотала она задумчиво. — Мне… мне тоже хотелось бы так играть.— Значит, ты должна научиться, — заверила ее Эмили и в восторге от того, что вызвала наконец у Марии интерес и внимание к себе, настойчиво попросила: — А теперь спой мне эту прелестную песню.Девушка колебалась, но когда Эмили повторила вступление, еще более решительно ударяя по клавишам, Мария запела.Когда ее голос затих, неожиданно раздались аплодисменты восхищенного Дэвида.— Браво! — воскликнул он, переводя взгляд с одной на другую. — Я знал о твоих способностях, Эмили, но, Мария, дорогая, ты прятала от нас удивительный талант.Мария покраснела и опустила черные ресницы.— Спасибо, Дэвид.Эмили сочувствовала мексиканке. Она понимала, что девушка очень стесняется в присутствии Дэвида и отчаянно боится быть им отвергнутой, особенно после того, как неправильно истолковала попытку молодого человека отослать ее в школу. Они оба — и Мария, и Дэвид — нуждались в том, чтобы их подтолкнули в нужном направлении!Воспользовавшись случаем, Эмили заявила:— Дэвид, Мария хочет научиться играть на фортепьяно. Поскольку ты играешь гораздо лучше меня, то просто обязан давать ей уроки, ты согласен?Дэвид вспыхнул:— Ну, я… конечно…— Разве ты не свободен по утрам в это время? — настаивала Эмили.Дэвид смущенно взглянул на Марию, которая продолжала внимательно рассматривать ковер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Дэвид Эшленд вернулся в Бразос-Бенд в одно не по-весеннему прохладное дождливое утро. Он вошел в прихожую, дрожа от холода. Старый Дэниель взял у него пальто и настоял на том, чтобы молодой человек согрелся у камина в гостиной.Дэвид заметил Эмили, сидящую в кресле и хмуро разглядывающую шов на ткани, лежащей на коленях.— Эмили?Она вздрогнула и укололась иголкой. Бросив шитье, Эмили подняла на Дэвида удивленные голубые глаза.— Значит, ты вернулся, — пробормотала она, не находя в своей душе никаких нежных чувств. Нет, поняла Эмили, она его не любит. И возможно, никогда не любила.— Эмили, дорогая, как ты? — заметно нервничая, спросил Дэвид.Ей захотелось вскочить и выцарапать ему глаза за то, что он ее бросил здесь. Но долгие недели отчуждения в отношениях с Эдгаром так измучили ее, что, к своему ужасу, Эмили почувствовала, как слезы навернулись ей на глаза при взгляде на его доброе красивое лицо. Вопреки всякой логике она встала и бросилась в его объятия.Тут Дэвид чихнул, нарушив молчание. Эмили отстранилась, вытирая слезы.— Подойди к камину, Дэвид. Видит Бог, я не испытываю к тебе добрых чувств, но и не хочу, чтобы ты умер от лихорадки по моей вине.Он послушался, протянул руки к огню и оглянулся через плечо на Эмили.— Дорогая, Мария уже вернулась домой?— Да. Больше двух недель назад.— И как она?— О, эта девушка почти так же мила, как твой любимый дядя, — сухо ответила Эмили.— Дорогая, что ты имеешь в виду? Эмили, ты выглядишь недовольной. Неужели у вас с дядей все так плохо?— Плохо! — фыркнула Эмили, садясь в свое кресло. — Нет, Дэвид, все совсем не плохо! То есть если не считать, что твой дядя бросил меня в реку и чуть не утопил! Не считая того, что он разбил флакон духов моей матери, что брал меня силой — и не один раз! Нет, здесь все просто чудесно!Лицо Дэвида исказилось от ужаса и недоверия:— Господи! Мой дядя… так поступал?— Да! Я чуть не умерла от его жестокости! Во имя Господа, Дэвид, зачем ты привез меня сюда? Ты же знал, что я похожа на Оливию!Его лицо побелело.— Как… откуда ты узнала…— Приезжал Аарон Райс, требовал портрет Оливии, и я… нашла его.— Понимаю. — Дэвид тяжело вздохнул и потер виски.— Ты знал, что я на нее похожа?Дэвид медленно подошел к креслу напротив Эмили и тяжело опустился в него.— Полагаю, в тебе с самого начала было нечто неотразимое, Эмили. Но я действительно не увидел сходства, пока мы не приехали сюда и ты не подняла волосы наверх, как… как это делала Оливия.Эмили подняла брови:— Значит, вот почему ты был так потрясен! Тебе, должно быть, показалось, что ты увидел привидение! Я только сейчас вспомнила, что твой дядя начал преследовать меня в тот самый вечер. Даже противно думать об этом!— Думать о чем? — озадаченно спросил Дэвид.— О том, что твой дядя женился на мне, потому что я похожа на Оливию! Эдгар помешан на ней и, когда приехал Аарон, отказался отдать ему портрет Оливии.Дэвид нахмурился.— Не могу сказать, что меня это удивляет, Эмили. Дядя всегда враждовал с Райсом.— И виноват в этом, несомненно, не дядя! — язвительно бросила Эмили. — Этот человек — животное, он со мной такое делал, Дэвид… — Ее передернуло от отвращения.Дэвид наклонился вперед. Его лицо отражало искреннее сострадание.— Эмили, я глубоко сожалею, что мой дядя так с тобой обошелся…— Сожалеешь! Настолько ли глубоко, чтобы отвезти меня обратно в Хьюстон?Дэвид густо покраснел.— Ты знаешь, что я не могу этого сделать, Эмили.— Почему же? Объясни!Дэвид беспомощно развел руками:— Эмили, будь благоразумной. У тебя нет средств на жизнь, нет защитника, кроме дяди…— О, он великолепно меня защищает!— Кроме того, ты теперь его жена. Я не могу просто так увезти тебя, против желания мужа. Если бы ты получила его согласие на отъезд, тогда я мог бы увезти тебя куда пожелаешь. Со временем все может наладиться, Эмили, — сделал Дэвид неуклюжую попытку ее утешить.Она вскочила и подошла к окну, стараясь успокоиться. Дождь теперь лил как из ведра.— Твой дядя меня ненавидит, потому что я напоминаю ему Оливию, и еще ненавидит за то, что я никогда не стану Оливией. Это… это безнадежно.— Прости меня, — прошептал он. — Мне так грустно видеть тебя несчастной, Эмили. Но теперь я вернулся. И останусь до тех пор, пока не буду уверен, что дядя ведет себя как джентльмен.При этих словах Эмили расхохоталась ему в лицо.— В таком случае ты никогда не уедешь! — И из глаз ее брызнули злые слезы.Дэвид прикусил губу, вид у него был крайне смущенный.— Я сделаю все, что смогу, чтобы тебе стало лучше, дорогая. И возможно, мы сумеем добиться каких-то сдвигов с Марией. Скажи, какой она показалась тебе после возвращения домой?Эмили беспомощно развела руками:— Дэвид, к ней невозможно подступиться. Видит Бог, я пыталась с ней подружиться. Я объяснила ей, как вышло так, что мы с твоим дядей поженились, но она немедленно сделала из этого совершенно абсурдные выводы. Вбила себе в голову, что из-за меня ее отослали из дому, и теперь меня за это ненавидит.Светлые брови Дэвида взлетели вверх.— Ты шутишь!— Боюсь, что нет, — грустно ответила Эмили. — Я рассказала Марии, что мы с тобой познакомились в Хьюстоне месяц назад, но она решила, что это ложь, что мы встречались там давно и я тебя уговорила избавиться от нее.Дэвид смотрел на Эмили, словно пораженный громом.— Но это же не имеет никакого смысла. Ты замужем за дядей…— О, боюсь, эта девушка решила, будто я пытаюсь украсть у нее вас обоих. — Эмили устало опустилась в кресло. — Ревность не признает доводов разума, Дэвид. Я несколько раз пыталась объяснить Марии правду, но она каждый раз не желала меня слушать. В некотором смысле ее можно понять. Она приехала домой и обнаружила, что теперь я здесь хозяйка.Дэвид устремил взгляд в окно, в отчаянии качая головой.— Кажется, я все испортил. Мне казалось, что пансион немного развеет замкнутость Марии, поможет ей наладить отношения с другими девушками ее положения. — Он рассеянно провел рукой по волосам. — Возможно, этот шаг был чрезмерно решительным: монастырская школа, вероятно, была бы лучшим выбором. Господи, я уже ничего не знаю.— Не суди себя слишком строго, Дэвид. Ты сделал все, что мог, но эта девушка постоянно чувствует себя в опасности. Не твоя вина, что она неверно истолковала твои благие намерения.— Ты права, Эмили. Ущерб уже нанесен, во всяком случае, поэтому я полагаю, мы должны выйти из положения с наименьшими потерями. — Он прикусил губу. — Но есть один момент… Думаю, лучше не упоминать о неудаче Марии в школе.— О, поверь, я и словом не обмолвилась, — заверила его Эмили. — Я не собираюсь делать ничего, что еще больше бы настроило ее против меня. — Она пристально посмотрела на Дэвида. — Но что произошло в пансионе? Почему Марию исключили?Он побледнел, но ничего не ответил.— Привет, Дэвид.Они обернулись и увидели стоящую в дверях Марию. Взгляд девушки был прикован к Дэвиду. Она была одета в изящное, отделанное кружевами платье цвета слоновой кости. Ее смоляные кудри были высоко уложены, подчеркивая классические черты лица.— Мария! Как приятно видеть тебя, дорогая! — воскликнул Дэвид.Он пересек гостиную, обнял девушку и поцеловал ее в лоб. Мария застенчиво смотрела на Дэвида, который просто сиял, глядя на девушку.— Мария, входи и присоединяйся к нам, — весело пригласила Эмили.Девушка увидела Эмили, и на ее юном лице застыло вызывающее выражение.— Сеньора Эшленд, я вас не заметила, — ровным голосом проговорила она.«Да, ты замечаешь только Дэвида», — подумала Эмили и повторила приглашение:— Входи, согрейся у камина, Мария.— Мне не хочется мешать, сеньора, — ответила девушка с ненавистью в голосе.— Ты вовсе не мешаешь, Мария, — терпеливо сказала Эмили. — Собственно говоря, мне нужно заняться делами, так что вы с Дэвидом…Голос ее замер, так как Мария вышла, не дослушав. Эмили и Дэвид обменялись растерянными взглядами.Дни мучительного одиночества кончились; Эмили снова находилась в обществе Дэвида. Если Дэвид не помогал дяде на плантации, то проводил с ней каждую свободную минуту, словно стараясь возместить обиды, причиненные Эдгаром. С благодарностью принимая дружбу Дэвида, Эмили вскоре забыла о его предательстве. Они вдвоем совершали длительные прогулки в коляске, любовались зелеными побегами хлопка, подсчитывали комбинации всех цветов радуги на шкурах лонгхорнов.Эмили часто приглашала Марию поехать вместе с ними, но каждый раз девушка холодно отказывалась.Хотя Эдгар Эшленд не запрещал Эмили проводить время с Дэвидом, мрачный муж всегда, казалось, находился тут же, за углом или за следующим поворотом дороги, — на хмуренный, молчаливый, глядевший на них ледяным взором. Эмили игнорировала холодность мужа и думала о том, как убедить Дэвида отвезти ее назад в Хьюстон.Так проходили дни. А ночами, лежа в одиночестве на своей просторной кровати, она мучилась несбыточными мечтами. Несмотря на странное поведение Эдгара, она все еще любила его. Но как, как пробить стену, которую он воздвиг вокруг себя?По ночам ее душа стремилась к этому мужчине, а тело ныло от желания, которое он зажег. Эмили уже знала, что если Эдгар только коснется ее, она погибла…К счастью, мужа она видела очень мало, избегала его как могла. Но особенным мучением стали трапезы: Эмили и Эвис вежливо поддерживали беседу с Дэвидом под мрачными взглядами Эдгара и Марии.Все это изменилось одним ясным апрельским утром. Эмили спускалась по лестнице и услышала звонкий, серебристый голос, напевавший что-то по-испански. Она на цыпочках вошла в библиотеку и увидела Марию.— У тебя красивый голос, Мария.Девушка резко обернулась, взметнув вихрь желто-зеленых юбок, лицо ее зарумянилось.— Спасибо, сеньора, — ответила она довольно холодно. Эмили заставила себя улыбнуться, не собираясь отступать.— Ты никогда не говорила, что умеешь петь, — благожелательно заметила она и взяла девушку за руку. — Пойдем со мной в гостиную, и я буду аккомпанировать тебе на рояле.Эмили повела упирающуюся Марию по коридору.— Это всего лишь песня, которой меня научил мой отец, — протестовала девушка.— Да, но это очень красивая народная мелодия, передаваемая из поколения в поколение. О чем эта песня?Девушка на мгновение нахмурилась, потом нехотя ответила:— Эту песню пели во время мексиканской революции, она о танцевальном зале.Эмили села на вращающийся стул у фортепьяно; Мария смотрела на нее все еще с подозрением. В зеленых глазах девочки промелькнуло тоскливое выражение, когда Эмили подняла изящные руки над клавишами.— Я слышала, как вы играете, — пробормотала она задумчиво. — Мне… мне тоже хотелось бы так играть.— Значит, ты должна научиться, — заверила ее Эмили и в восторге от того, что вызвала наконец у Марии интерес и внимание к себе, настойчиво попросила: — А теперь спой мне эту прелестную песню.Девушка колебалась, но когда Эмили повторила вступление, еще более решительно ударяя по клавишам, Мария запела.Когда ее голос затих, неожиданно раздались аплодисменты восхищенного Дэвида.— Браво! — воскликнул он, переводя взгляд с одной на другую. — Я знал о твоих способностях, Эмили, но, Мария, дорогая, ты прятала от нас удивительный талант.Мария покраснела и опустила черные ресницы.— Спасибо, Дэвид.Эмили сочувствовала мексиканке. Она понимала, что девушка очень стесняется в присутствии Дэвида и отчаянно боится быть им отвергнутой, особенно после того, как неправильно истолковала попытку молодого человека отослать ее в школу. Они оба — и Мария, и Дэвид — нуждались в том, чтобы их подтолкнули в нужном направлении!Воспользовавшись случаем, Эмили заявила:— Дэвид, Мария хочет научиться играть на фортепьяно. Поскольку ты играешь гораздо лучше меня, то просто обязан давать ей уроки, ты согласен?Дэвид вспыхнул:— Ну, я… конечно…— Разве ты не свободен по утрам в это время? — настаивала Эмили.Дэвид смущенно взглянул на Марию, которая продолжала внимательно рассматривать ковер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40