Размеренный бег рысака приятно щекотал нервы и вызывал душевный подъем. Раньше девушке не доводилось испытывать ничего подобного, и ее охватил восторг. Мимо проплывали спящие дома и поросшие мхом деревья. Дорога петляла среди холмов. Вскоре они выехали на отвесный берег, залитый серебристым лунным светом. Миновав старый плац для парадов, коляска вкатила в тихий район викторианских домов. Впервые Стефани расслабилась, утратила бдительность и наслаждалась происходящим. Ветер холодил разгоряченное лицо и будоражил нервы.
— Только не вздумай ехать на кладбище! — воскликнула Стефани, когда они покинули городские кварталы. — Я прошлой ночью натерпелась достаточно страха.
— Нет, глупышка. Скоро будем на месте.
Действительно, несколько минут спустя Андре остановил двуколку у какой-то лачуги. Рысак бил землю копытом и громко храпел. Стефани вопросительно посмотрела на своего кавалера.
В следующее мгновение на крыльцо с низко нависающей крышей вышел темнокожий мужчина в рабочей одежде с фонарем в руках.
— Добрый вечер, мистер Годдар, — поздоровался он с Андре.
— Добрый вечер, Джордж. — Передав вожжи мужчине, Андре легко соскочил с коляски и помог выйти Стефани. — Не спускай с рысака глаз, Джордж. Встретимся в условленном месте, как договаривались.
— Слушаюсь, сэр.
— Все остальное готово? — спросил Андре, сунув мужчине золотую монету.
— Да, сэр. Все как вы просили. — Положив монетку в карман, он протянул Годдару фонарь. — Благодарю! Желаю хорошо провести время.
— До встречи.
Стефани обернулась. Старик стоял, держа лошадь за поводья.
— Может, объяснишь, что происходит? — обратилась Стефани к своему спутнику.
— Все в свое время, — последовал ответ.
Посмеиваясь, Андре повел ее за дом. Вскоре, к удивлению Стефани, они вышли на берег тихой заводи, закрытой с одной стороны деревьями. Над водой стелился туман, лунный свет играл в осенней листве. При виде открывшейся ей картины Стефани непроизвольно ахнула.
— Мадам, карета подана. — Андре указал на привязанную к столбу лодку. — Хочу показать тебе наши заводи ночью, — пояснил он. — Они и впрямь восхитительны.
Стефани не стала перечить. Пейзаж завораживал. К тому же она полагала, что в лодке у Андре не будет шанса приставать к ней. Он усадил Стефани, передал ей фонарь, а сам взялся за весла.
Лодка плавно заскользила по водной глади. На берегу высились могучие дубы и вязы, переплетаясь вверху ветвями, с которых свешивались седые бороды лишайника. Над головой сквозь тучи пробивался серебристый лунный свет. В ночной тишине звенели цикады, время от времени подавала голос какая-то болотная птица. Ночь жила своей таинственной жизнью. Воздух был напоен ароматами земли, прелой листвы и воды. Внезапный хохот совы испугал девушку. Большая птица темной тенью сорвалась с ближайшего дерева и пролетела у них над головами. Андре хмыкнул, растерянная Стефани повернула к нему голову.
— Ты прав, здесь очень красиво, — пробормотала она.
— Как вам наш маленький Городок-на-Холме, мадам Сарджент?
— Меня больше всего восхищают люди, нашедшие в себе силы после войны подняться. Джефферсон Дэвис и Барина Хауэлл Дэвис произвели на меня неизгладимое впечатление. В них столько достоинства и несгибаемой воли.
Андре помрачнел.
— Я что-то не так сказала?
— Нет, просто мысли о войне вызывают у меня чувство вины. Прием в Оберне всколыхнул неприятные воспоминания.
— Чувство вины? В каком смысле?
— Я был предан Югу, но никогда не оправдывал рабства.
— Рада это слышать, Андре, — пробормотала Стефани. — Я тоже.
— Старый Джордж, которого мы только что встретили, — бывший раб моих родителей.
— Правда?
— У моего отца в Видалии была когда-то огромная плантация. После войны он часть земли продал, а часть раздал бывшим рабам. Я очень горжусь, что отец не стал навязывать неграм участь издольщиков, и стараюсь им помогать.
Стефани была тронута до глубины души.
— Ты замечательный человек в отличие от большинства твоих современников.
— Ну, я далеко не благородный рыцарь. — Андре рассмеялся. — Дело в том, что мои родители оставили мне приличное состояние. Отец, слава Богу, никогда не доверял валюте Конфедерации. Кроме того, я никогда щедро не жертвовал на благо нашего дела, как остальные. И вообще никогда не был активным борцом.
— Сколько тебе было лет, когда все это началось?
— Когда Миссисипи отделилась, мне было двенадцать. Я мечтал пойти в армию…
— В двенадцать лет?
— Я мог стать барабанщиком или горнистом, — ответил он серьезно. — Черт, я был готов на любую работу: ухаживать за лошадьми, собирать хворост, рыть траншеи, — но мои родители категорически воспротивились.
— И слава Богу! Не знаю, чем бы все это кончилось. Наверное, ваша семья и так пострадала.
— Как только началась война, — продолжал Андре, — отец отправил обеих моих старших сестер к родственникам в Сан-Франциско. К счастью, они потом вышли там замуж. Отец и старший брат записались добровольцами в армию. Отец отличился в бою при Булл-Ран. — Андре вздохнул. — Пьер погиб при Шайло.
— О да, — вспомнила Стефани, — ты говорил о брате вчера. Значит, Пьер был…
— Да, на десять лет старше меня. Никогда не забуду, как рыдала мама, получив известие о его гибели, как прижимала меня к себе, заклиная не идти в армию. В шестьдесят третьем янки оккупировали Натчез, но наш дом, благодарение Всевышнему, уцелел. Мы видели, что стало с нашими родственниками и друзьями. Люди гибли не только в боях, но также от нищеты и лишений. — После короткой паузы он продолжил: — Я никогда не оправдывал Эба Линкольна, но в Геттисберге он сказал то, что должен был сказать. Наша страна не должна больше воевать. В жизни и без того хватает суровых испытаний. Позже я потерял ребенка и жену, но это ничто по сравнению с военными потерями. Я хочу, чтобы мои дети росли здоровыми, счастливыми и свободными.
— Так оно и будет, Андре! — произнесла Стефани с жаром. — Наша страна вступила в мирный период развития, который продолжится и в следующем веке.
— Мадам — провидица? — Андре изумленно приподнял брови.
— В некотором смысле — да. — Стефани рассмеялась.
Лодку внезапно качнуло. Стефани испуганно вскрикнула и схватилась за борта. Сильное течение подхватило суденышко и потащило в русло более широкой реки.
— Господи! — обронила Стефани. — Мы в Миссисипи!
— Совершенно верно, — подтвердил Андре, налегая на весла. — Начинается наиболее интересная часть путешествия. Течение сильное, но оно принесет нас туда, куда нужно.
— Куда? В Новый Орлеан?
— Нет, — усмехнулся Андре. — Гораздо ближе. — Он предусмотрительно выставил весло, чтобы обогнуть выступавшую из воды корягу. — Но мы можем и туда не добраться, если налетим на затопленное дерево.
— Ты уверен, что поступаешь правильно? — спросила Стефани.
— Не волнуйся. Сиди и радуйся жизни.
«Радуйся жизни», — подумала Стефани. Эти слова Андре заставили ее по-новому взглянуть на окружающий мир и оценить красоту и неповторимость каждого мгновения. Чем бы ее путешествие во времени ни закончилось, этого она никогда не забудет.
Она бывала на берегах Миссисипи и раньше, но не так близко к реке. Последнее обстоятельство щекотало нервы, обостряло чувства. Стефани всем своим существом ощущала биение речного пульса, неповторимый запах воды, ила. Это был момент интимного общения с природой. Как зачарованная, смотрела она на сверкающую водную гладь, поросший лесом отвесный берег. Собственная жизнь на фоне всего этого величия казалась песчинкой в безбрежном океане.
Впереди за поворотом девушка заметила небольшое углубление в береговой Линни.
— Там за банкой, — сказал Андре, словно прочитав ее мысли, — находится старая Чаша Дьявола.
— Чаша Дьявола? — повторила Стефани. — Знакомое название.
— Сейчас там все заросло и затянуто илом, а раньше была обширная глубокая лагуна, где в прошлом веке укрывались речные пираты.
— Речные пираты? Вот это да!
— Они были очень опасными. Негодяи вроде Сэма Мейсона скрывались под личиной фермеров и заманивали свои жертвы морковью, картофелем или дынями. Иногда пускались на хитрости. Какая-нибудь подкупленная женщина притворялась изнасилованной. Цель состояла в том, чтобы заставить проплывающих мимо людей причалить к берегу. Бедняг грабили, убивали и сбрасывали в овраг.
— Ужасно! — Стефани вздрогнула.
— Слава Богу, что дни Чаши Дьявола давно миновали. — Андре перекрестился.
Наступило молчание. Лодка обогнула очередную излучину, и вдали появился силуэт огромного, величественного судна, сверкающего огнями.
— Что это? — вскрикнула Стефани.
— Пароход «Натчез», дорогая, — улыбнулся Андре. — Добро пожаловать в Натчез-под-Холмом.
Глава 30
Стефани во все глаза смотрела на пароход, пришвартованный к пристани. Он издал пронзительный гудок, и из двух массивных труб. повалил густой черный дым. Нижняя палуба была завалена тюками с хлопком, по верхней прогуливались нарядные пары. Пароход с белыми резными перилами и развевающимися флагами выглядел особенно величественным на фоне Уотер-стрит с обшарпанными складами на сваях, утопающих в глубоком иле.
Когда они подплыли ближе, Стефани услышала звуки джаза, наигрывающего мелодию «Дикси».
— Потрясающе! — прошептала девушка.
— Что и требовалось доказать, — заметил Андре. — Я хотел, чтобы ты расслабилась и получила хоть немного удовольствия.
— Думаешь, мы пришли на землю ради удовольствия? — спросила она с укором.
— А по-твоему, радость — это грех? — парировал Андре.
Стефани не нашлась, что ответить, — в его словах был свой резон.
Усиленно работая веслами, Андре направил лодку к причалу, и вскоре она уткнулась в песок. Андре выскочил первым, помог вылезти Стефани, после чего вытащил лодку на берег и привязал.
— Пойдем посмотрим на «Натчез» поближе.
— Что, если ко мне обратятся? — поинтересовалась она и поднесла руку к кепке.
— Постарайся говорить грубым голосом, похожим на мужской, — посоветовал Андре, натянув девушке козырек на лоб.
Стефани сердито отмахнулась.
Они шли по широкой песчаной балке мимо полуразвалившихся складских помещений, конюшни и салуна.
— Что это? — спросила Стефани, указав на железнодорожную ветку, карабкающуюся вверх.
— Железная дорога. Завтра с Холма прибудут вагоны и заберут груз и пассажиров, желающих прокатиться.
Стефани с сомнением посмотрела на крутой подъем.
— Умопомрачительно, — промолвила она.
— Утром здесь все придет в движение.
— А это что? — Стефани кивнула в сторону какого-то огромного строения на воде неподалеку от парохода.
— Это плавучий причал с конторами. Его соорудили из потерпевшей крушение «Бель Ли».
— Спасибо за информацию, — поблагодарила Стефани. — Ты, видимо, хорошо знаешь эту местность.
— Можно приступить к описанию игорных заведений и домов свиданий? — лукаво спросил Андре.
Девушка одарила его насмешливым взглядом и высвободила руку.
— Нас могут принять за странную пару, — объяснила она.
— А мы не странная пара? — Он расхохотался.
Стефани ничего не ответила, и они присоединились к небольшой группе, состоявшей из нескольких игроков с дамами сомнительного поведения, слушавших музыку. Стефани с любопытством разглядывала чернокожих музыкантов в одинаковых костюмах с трубами, тромбонами, барабанами и банджо, а также слушателей. Джентльмены в знак уважения к прошлому сняли шляпы, дамы то и дело прикладывали к глазам кружевные платочки. Сверкающая водная гладь, величественный пароход и посеребренные луной облака делали сцену почти сюрреалистической.
— Я так рада, что ты привез меня сюда, — прошептала девушка.
— Правда?
В этот момент раздался зычный мужской голос:
— Андре Годдар, старый пройдоха, что ты делаешь на моей пристани?
К ним приближался огромный детина в белом костюме и широкополой белой панаме. Густые светлые волосы рассыпались по могучим плечам. Пышные усы были лихо закручены кверху. Он попыхивал сигарой с видом человека, привыкшего командовать.
— Том Лезерс, старая водяная крыса, я знал, что встречу тебя! — обрадовался Андре.
— Это Том Лезерс? — ахнула Стефани. — Тот самый Том Лезерс?
Андре не успел ответить — мужчина уже поравнялся с ними и крепко пожал Андре руку, после чего указал сигарой на Стефани:
— Что за парень?
— Это… С-стивен, наш конюх, — нашелся Андре. — Я подумал, что пора ему вкусить греховный плод.
— Значит, молодой человек вышел погулять? — Лезерс вопросительно посмотрел на Стефани.
— Да, сэр. — Девушка попыталась ответить грубым голосом, но у нее получилось хрипло.
— Парень болен? — полюбопытствовал Лезерс, удивленно вскинув брови.
— Нет, у него ломается голос, — пояснил Андре.
Ответ, похоже, не удовлетворил Лезерса, но от дальнейших расспросов он отказался и сменил тему.
— Как семья, Андре?
— Все отлично. А как миссис Лезерс и дети?
— В порядке.
Снедаемая любопытством, Стефани не удержалась от вопроса:
— Скажите, сэр, вы тот самый капитан Том Лезерс, чей корабль выиграл гонку до Сент-Луиса?
Реакция мужчин вызвала у девушки недоумение. Андре от досады даже застонал, а лицо Лезерса исказила гримаса гнева.
— Парню не терпится попасть на местное кладбище?
Стефани передернуло, а Андре строго сказал:
— Стеф… э-э… Стивен, эти гонки — для капитана больной вопрос.
— Но почему? — изумилась она.
— Потому что я проиграл! — взревел Лезерс.
— О! — Стефани смутилась. — Я-а не хотел вас обидеть, сэр. Просто я счастлив, что удостоился чести познакомиться с живой легендой нашего времени.
— Живая легенда, говоришь? — Лезерс просиял.
— Безусловно. Вы самый знаменитый капитан в истории речного флота Миссисипи, не считая Сэмюэля Клеменса. Но тот был лоцманом.
— Мне этот мальчишка нравится. — Лезерс ткнул Андре локтем в бок. — Я вот что тебе скажу, сынок. — Лезерс доверительно склонился к Стефани. — Мой противник Джон Кэннон с судна «Ли» был презренный трус и мошенник. В Европе пари было аннулировано, так как Кэннон полностью раздел «Ли», оставив голый корпус, и при погрузке принимал помощь другого судна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37