О кулинарных талантах моей жены уже ходят слухи во Фриско.Жаклин закусила нижнюю губу, и Лизетт внезапно почувствовала жалость к ней. Обед втроем — это явно не то, чего хотелось бы этой женщине. Она любила Грега, а он женился на другой.— Извини нас, Жаклин, — вежливо промолвил Грег, — но нам надо со многими попрощаться перед отъездом в Европу.— Да-да, конечно. — Глаза Жаклин подозрительно блестели. — Приятного путешествия, Грег.Лизетт заметила, что Жаклин наблюдает за ними. Интересно, написал ли ей Грег из Франции о том, что женится? Или сообщил уже после женитьбы?— Поехали домой, — прошептал ей Грег. — Я уже сыт этими разговорами. Хочу побыть с тобой.Она приникла к мужу, охваченная желанием. Может, сегодня все будет иначе? Может, ей удастся забыть о своей вине перед Грегом? Вдруг сегодня все будет так же чудесно, как в Париже?В полумраке лимузина Лизетт взяла мужа за руку.— Ты очень любил ее?Грег свернул в Пасифик-Хайтс.— Наверное. — Оторвав взгляд от дороги, он улыбнулся жене. — Пока не встретил тебя.Лизетт с облегчением вздохнула.— Знаешь, — промолвила она, положив голову на плечо Грега, — по-моему, она до сих пор любит тебя.— А я очень люблю тебя, миссис Диринг.Лимузин въехал на подъездную дорожку, ведущую к дому. Лизетт решила никогда больше не говорить с Грегом о Жаклин Плейдол, однако не забывать о ее существовании. Ведь она, Лизетт, не удовлетворяет сейчас Грега в спальне, а между тем Жаклин готова выполнить любое его желание. * * * Лизетт чуть не прыгала от радости, когда их пароход подошел к Гавру.— Вот мы и вернулись к дождю и ветрам, — уныло заметил Грег, вглядываясь в туман, затянувший скалы.— Да, но это же прекрасно! — воскликнула Лизетт, подставляя лицо дождю и с восторгом глядя на серые штормовые облака.Грег бросил на жену быстрый удивленный взгляд. За время, что они прожили в Америке, Лизетт ни разу не выказала ностальгии. Грег считал, что она с радостью покинула разоренную войной Францию. Нормандия казалась ему невыносимо холодным и тоскливым местом. Грегу и в голову не приходило, что Лизетт испытывает к этой стране иные чувства.— Посмотри! — закричала Лизетт, когда пароход подошел к берегу. — Солончаки, Грег! Песчаные дюны! А вон там шпиль церкви в Сент-Мари, да? Грег, неужели это Вальми? Да, это Вальми, я уверена!На причале их поджидал Анри де Вальми.— Добро пожаловать домой, дорогая! — Он крепко обнял дочь. — С возвращением во Францию!— Как хорошо оказаться дома, папа! — Лизетт забрала у Симонет укутанного ребенка. — Это Франция, Доминик! Свои первые шаги ты должен сделать на родной земле.Доминик радостно засмеялся.— Гулять, мама, — оживился мальчик. — Гулять.— Как приятно видеть вас дома! — На глаза графа навернулись слезы. — Твоя мать ждет нас в Вальми. Последнее время она неважно себя чувствует. Еще не вполне оправилась от недавно перенесенного гриппа.— Графиня надолго приехала в Вальми? — спросил Грег, когда они направились к ожидавшему их «ситроену».— Приехала встретить Рождество и Новый год. Замок уже преобразился, реставрационные работы безостановочно ведутся с апреля. В левом крыле уже вполне можно жить, а вот для восстановления главной столовой и гостиной понадобится еще много времени.— Папа, а Люк и Анабел уже приехали? — спросила Лизетт, садясь в машину.— Да, два дня назад. У Люка очень хорошая жена. После свадьбы они заезжали ко мне на несколько дней. Думаю, Люк предпочел бы жить здесь, если бы имел такую возможность. По-моему, он влюбился в Нормандию.Грег поинтересовался, сколько времени понадобится для полного завершения реконструкции замка и что думает граф по поводу взглядов Черчилля на железный занавес в Европе. Лизетт молчала, пока «ситроен» проезжал по знакомым сельским дорогам. Она отсутствовала чуть более года и вот вернулась, а здесь ничего не изменилось.Видавший виды «ситроен» остановился во дворе замка. Лучи зимнего солнца озаряли стекла высоких узких окон, башня с черепичной крышей, казалось, устремилась в небо. Массивные дубовые двери распахнулись, и из замка выбежала графиня. За ней следовали Люк и высокая светловолосая девушка.— Добро пожаловать домой, дорогая! — крикнула графиня, и располневшая Лизетт бросилась в объятия матери. Глава 17 Радуясь тому, что вернулась домой, Лизетт гладила стены замка. Значительная часть его уже была восстановлена, оставалось отремонтировать главную столовую, гостиную и несколько других помещений. И все же здесь уже снова можно было жить.— Это же чудо, папа! — Лизетт оглядела оштукатуренные стены и деревянные панели. — Поразительно, что так много сделано всего за один год!— Я занимался только тем, что подгонял рабочих, — ответил граф, довольный похвалой дочери.Люк, прислонившись к стене, наблюдал за Лизетт. При встрече она поздоровалась с ним тепло и дружески, но не более того. Лизетт крепко обняла его, а затем Анабел. И сейчас Люк с трудом подавил желание броситься к Лизетт и заключить ее в объятия. Боже, как же она красива!Остались в прошлом ее грубые чулки и крепкие башмаки, поношенные шерстяные свитера и твидовые юбки. Теперь на ней были тонкие шелковые чулки, изящные туфли из серой замши и светло-лиловое платье. Волосы Лизетт, прежде свободно падавшие на плечи, сейчас были изысканно уложены. Люк мечтал прижать Лизетт к себе, вытащить шпильки из ее волос, посмотреть, как они волнами рассыплются по плечам и груди, а потом зарыться в них лицом.— Папа говорит, будто ты тоже не верил в то, что к Рождеству в замке уже можно будет жить, — ласково обратилась к нему Лизетт.Все собрались в кабинете графа, превращенном ныне в гостиную. Кресла и мягкие диваны были обтянуты розовым ситцем, в камине потрескивали дрова. Анри де Вальми налил Анабел хереса. Грег и графиня обсуждали перемены, происходящие в Париже.Люку не хотелось поддерживать светскую беседу.— Пойдем куда-нибудь, где можно поговорить, — попросил он Лизетт, понизив голос.Она бросила взгляд на мужа, занятого беседой с графиней. Анабел внимательно слушала графа. Наверняка никто не услышал слов Люка.— Не сейчас, — промолвила Лизетт. Она очень надеялась, что Люк встретит ее как друг, что, женившись на Анабел, он излечился от своей любви к ней.— Нет, черт побери! — яростно прошептал Люк. — Я хочу поговорить с тобой немедленно.—…уход де Голля с поста временного президента Франции — трагедия для страны, — с сожалением закончил граф и взглянул на Люка и дочь. — Согласен со мной, Люк?Люк понял: ускользнуть с Лизетт ему не удастся.— Он намерен создать коалиционное правительство, — отозвался Люк. — Совершенно очевидно, что в парламенте возникнут резкие разногласия по поводу президентских полномочий, но так же очевидно, что де Голль не пойдет ни на какие уступки.— Да, но отставка! — воскликнула Анабел. — Не могу в это поверить. Я помню, как видела его в хрониках, посвященных освобождению Парижа… Он шагал по Елисейским полям, такой гордый и печальный, а за ним следовала огромная толпа людей. Де Голль показался мне исполином! На голову выше всех окружающих. А диктор сказал, что этому человеку суждено стать главой Франции.— Он и станет, дорогая, — уверенно заявил Анри де Вальми. — Со временем.Элоиза, отложив вышивание, спросила Анабел, по-прежнему ли Лондон страдает от нехватки продовольствия. Анри поднялся с кресла, подошел к камину и подкинул в него полено. Люк схватил Лизетт за руку.— Идем, — прошептал он, дрожа от нетерпения.— Люк, как победитель я хочу выразить тебе свои соболезнования, — внезапно прозвучал голос Грега, направившегося к буфету с напитками.Люк тут же отпустил руку Лизетт.— Черт побери, о чем это ты?Грег налил себе кальвадос.— О договоре с «Кемико», — беспечно бросил он. — Я выиграл, а ты проиграл.— Ах, ты об этом! — успокоился Люк. — Я уж и забыл.Грег покрутил напиток в бокале.— Трудно забыть договор на такую большую сумму. — Он слегка вскинул бровь. — А ты о чем подумал, Люк?Атмосфера в гостиной изменилась. Анабел перевела удивленный взгляд с Грега на мужа. Оказывается, между ними существуют какие-то трения. Люк пришел в ярость, когда контракт с «Кемико» заполучила «Диринг адвертайзинг», однако Анабел не думала, что это повлияет на отношения мужа с Грегом. Она знала, что Грег и Лизетт познакомились с Люком сразу после высадки союзников, и ее муж очень дорожил воспоминаниями о тех днях. После окончания войны он дважды за год посетил Нормандию и навестил Анри де Вальми. Анабел знала и то, что Люк мечтает повидаться с четой Дирингов.— Ни о чем, — бросил Люк, но, заметив, как все насторожились, заставил себя улыбнуться. — Только не делай этого слишком часто, Грег. Я хочу занять место в совете директоров компании «Томсонс», но, если буду продолжать уступать тебе контракты, это не осуществится.От рекламных дел перешли к вопросу о том, скоро ли закончится кризис, связанный с предполагаемой отставкой де Голля, и когда генерал снова возьмет власть в свои руки. Люк злился, понимая, что ему не удастся поговорить с Лизетт, пока Грег в комнате. Он и не предполагал, что ему будет так трудно скрывать свои чувства. При виде беременной Лизетт его охватила жгучая ревность.— Грег считает, что, раз уж мы здесь, надо на денек съездить в Париж, — обратилась Анабел к мужу. — Это прекрасная мысль, да, дорогой?— Я не для того улизнул из Лондона, чтобы тут же окунуться в атмосферу другого столичного города, — резко возразил Люк. — Если хочешь посмотреть Париж, отправляйся туда с Грегом.Грег сразу понял: Люк рассчитывает на то, что беременная Лизетт не сможет поехать в Париж.— Я с удовольствием сопровождал бы Анабел и Лизетт в Париж, но, боюсь, для моей жены эта поездка слишком утомительна. Так что мы останемся в Вальми до рождения ребенка.— А мы здесь уже две недели, дорогой. — Анабел взяла мужа за руку. — И один день, проведенный в Париже, наверняка не испортит твой отпуск.Люк знал, что этот день лишит его общества Лизетт, возможности видеть ее и слышать ее голос. Но Анабел так умоляюще смотрела на него! Да, жена обожает его. И ничуть не виновата в том, что он не любит ее.— Но только на один день, — согласился Люк, подавив раздражение. — И никаких походов по магазинам, Анабел. Я приехал во Францию не для того, чтобы парижские кутюрье обчистили мои карманы.Все засмеялись, и в гостиной вновь воцарилась беззаботная атмосфера. Элоиза де Вальми была счастлива оттого, что дочь снова рядом с ней. Анри радовался тому, что брак Лизетт с Грегом, похоже, оказался удачным. Анабел с удовольствием наконец-то познакомилась с Лизетт, которая спасла жизнь Люку, и с Грегом, пережившим вместе с ним все ужасы высадки союзников. Лизетт испытала облегчение, когда Люк уступил просьбам Анабел, и теперь с улыбкой слушала шутки отца.Люк не отрывал взгляда от Лизетт. Америка совсем не изменила ее. Она осталась все той же изысканной француженкой… грациозной, чувственной.Люка терзала ревность. Он не мог простить себе, что потерял Лизетт, не мог видеть ее обручального кольца. Мысль о том, что она ждет ребенка от Грега, приводила его в неистовство. Интересно, рассказала ли она Грегу про Дитера Мейера, или он до сих пор считает, что Доминик — его сын? Если рассказала и их брак после этого не распался, то у него, Люка, не остается никаких надежд. Но если Лизетт все еще хранит свою тайну, то у него остается шанс сломать жизнь Грегу Дирингу, разрушить этот союз.О своем браке Люк почти не думал. Он знал Анабел более десяти лет. Она любила его, имела состояние, была симпатичной, умной, отличной хозяйкой и хорошей любовницей. Во всех отношениях прекрасная жена. Но Люк не любил ее и знал, что никогда не полюбит. Он любил Лизетт. И теперь окончательно понял, что не может жить без нее. Да, надо действовать решительно. Прежде всего выяснить у Лизетт, знает ли Грег Диринг правду.Грегу всегда удавалось сохранять внешнее спокойствие. Но в душе он сейчас ненавидел Люка. Его хорошенькая жена не слышала, как настойчиво Люк просил Лизетт поговорить с ним наедине. Но сам Грег слышал. Если бы не Анабел и родители Лизетт, он с удовольствием набил бы Люку морду. С той минуты как они приехали в Вальми, Грег не пропустил ни одного слова, ни одного взгляда, которыми обменялись Лизетт и Люк. Он не заметил признаков того, что все еще не утихшая страсть Люка находит отклик у Лизетт. Она встретилась с ним тепло, дружески, но ничто в ее поведении или голосе не свидетельствовало о ее былой любви к этому человеку. И сейчас, наблюдая за Лизетт, Грег понял, что у него нет повода для ревности. Однако на Люка он злился, поскольку тот своим поведением мог расстроить не только Лизетт, но и свою молодую жену.Грег бросил быстрый взгляд на Анабел. Приятная, чуть полновата, светлые волосы уложены в модную прическу. В этот момент Анабел встала и поставила свой бокал с хересом на кофейный столик. Только тут Грег заметил, что полнота ее — от беременности. Да что же, черт побери, вытворяет Люк? Ведь он женат всего шесть месяцев, Анабел явно обожает его, скоро он станет отцом. И всем этим Люк рискует ради женщины, которая уже не любит его… да и никогда не любила.— Может, поужинаем? — предложила Элоиза де Вальми, поднимаясь с кресла.Грег направился к жене. В ее глазах, устремленных на него, светилась любовь. У Грега перехватило дыхание. К черту Люка Брендона и все его поползновения! Ему не удастся разрушить их брак. И вообще, ничто в мире не сможет разлучить их. * * * Ночью Лизетт почти не сомкнула глаз. Оказавшись под крышей родного дома, она невольно погрузилась в воспоминания. В башне над их спальней был зачат Доминик. Лизетт до сих пор помнила свет лампы, стены, украшенные гобеленами, отдаленный шум моря. Вместе с тем она осознала, что воспоминания о Дитере уже не причиняют ей боли. Грег пошевелился во сне и обнял жену. Лизетт вспомнила, как в первую брачную ночь ей казалось, будто она изменяет Дитеру. Дитер одобрил бы ее выбор.Уже начало светать, когда Лизетт выскользнула из замка, нарвала букет зимних аконитов и пурпурных ирисов и направилась к часовне. Миновав могилы предков, она подошла к двум могилам без надгробий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46