В сравнении с гладкими полями Иллинойса, величественность каскада цепей казалась больше, чем жизнь.
Совсем, как Джейк.
Они покатили по склону вниз на чудесный луг, покрытый первыми желтыми, оранжевыми и красными всплесками весны. Несколько старых быков стояли, как часовые, едва передвигая свои покрытые корками копыта. На небесном возвышении, в дальнем углу площадки, показался сарай, деревянная хижина и два навеса. Перед хижиной стояла новая терраса, ее неиспорченный погодой цвет напоминал золото полуденного солнца.
Мерин в белых носочках оживился при их появлении. Сердце Рэчел снова бешено заколотилось. После двух месяцев одиночки и еще трех на корабле она, наконец, была в месте, которое могла назвать домом. Неустрашимая, она сразу увидела множество улучшений, которые помогут превратить это место в более подходящее для жилья. Она не боится трудностей.
Горы на заднем плане, густой запах сосны и ярко-зеленая аллея, которая окружала весь лес – это было самое прекрасное, что ей доводилось не только видеть, но и представлять себе. Внезапно исчезли все сомнения. Она может неплохо здесь устроиться. Она будет сильной. В конце концов, она была дочерью своей матери – до конца своих дней ее мама не растеряла вкус к открытию новых удовольствий.
В нее вливались новые силы, когда они проезжали по весеннему лугу и подымались на холм.
Расправляя хрупкие плечи, она с рвением запоминала детали и горела желанием поскорее добраться до своего нового дома, чтобы почувствовать твердую почву под ногами.
Да, она превратит свой новый шанс в успех. Она будет хорошей женой и, даст Бог, любящей матерью.
Она повернулась к мистеру Стоуну… и ее только что появившаяся удаль испарилась.
Сначала ей надо пережить эту ночь.
Глава 3
Джейк остановился, отцепил фургон и подошел с ее стороны.
– Думаю, ты сможешь состряпать ужин, пока я буду разгружать сундуки и вносить их в дом, – сказал он.
Его руки неожиданно обхватили ее талию, и он опустил ее на землю так быстро, что ее юбка задралась выше колен. Она быстро опустила свой нескромный подол и повернулась в сторону деревянной хижины.
– Разумеется.
Крыльцо с перилами вновь оживило ее мечтания. Сидеть на крыльце, качая младенца в спокойный тихий летний вечер.
«Я ведь действительно замужем», – подумала она.
Раньше она смотрела на замужество как на далекую мечту, где-то там, в неизвестном будущем, когда отцу не надо будет помогать ухаживать за мамой… и когда ее совсем не женский интерес к медицинским знаниям будет удовлетворен.
– Ты ведь умеешь готовить, не так ли? – Джейк прошел мимо, неся на плечах огромную кастрюлю для варки на пару.
Рэчел распахнула перед ним мощную дверь.
– Мне приходилось это делать, – ответила она, пропуская его в дом.
– Куда ставить эту чертову вещь?
Оглянувшись вокруг, она увидела медвежью шкуру с оскалившейся улыбкой и крепкими когтями, лежавшую между каменным камином и двумя качалками. Жутко испугавшись, она отступила назад и ударилась обо что-то грубое и волосатое. Огромное пальто из буйловой кожи висело на одном из оленьих рогов, прибитых к стене.
– Не волнуйся, он мертв.
Рэчел не могла не заметить, что это его позабавило.
– Леди, так куда это ставить? – повторил Джейк.
– О, извини. Давай посмотрим…
Она осмотрелась. Самодельный стол с несколькими стульями располагался в середине комнаты. В дальнем углу стояла, по-видимому, новая кастрюля на блестящих черных ножках. Рэчел заметила дверь в другую комнату – это, наверняка, спальня, и мысль об этом заставила ее забыться.
– Если хочешь, я поставлю ее здесь, прямо у двери, – сказал Джейк, проходя через комнату и опуская котел.
И снова Рэчел следила за красотой его движений, за тем, как бугрились мышцы под его рубашкой.
Поворачиваясь, он поймал ее взгляд.
– Что случилось?
– Э-э… Нужны дрова, – быстро нашлась она.
Качнув головой, он указал за дверь:
– Дрова на крыльце.
Спустя некоторое время Джейк закончил разгружать сундуки, а Рэчел растопила плиту. Закрыв заслонки, она обернулась и увидела, что он ее рассматривает. Она встала и нервными движениями стала расправлять складки платья.
– Что бы ты хотел на ужин?
– Что найдешь, то и готовь, – ответил он, так и не отведя от нее своего оценивающего взгляда.
Мысли в ее голове перемешались.
– Где ты держишь мясо? – выдавила она из себя.
– В коптильне, – его взгляд потеплел. – Овощи в погребе. Пойдем, я покажу тебе.
Указав Рэчел нужное направление, Джейк зашагал к упряжке. Большой Спарки повернул голову в сторону хозяина и тихо заржал. Поймав животное за уздечку, он повел упряжку и фургон в сторону сарая распрягать, а потом завел животное в стойло. Здесь уже находился любимец Джейка – черный жеребец, навостривший уши при появлении хозяина.
– Как ты, Принц? Ты помнишь, я обещал тебе кобылу? Теперь, когда себе я уже нашел, ты будешь первым, кому я подыщу подружку. Конечно, моя не совсем кобылка, – сказал он, подавая жеребцу сено. – Больше похожа на игривого жеребенка с опаленным хвостом…
Она была совсем не такой, как он ожидал, уж это точно. Девочка из салуна. Если бы он знал, что все может так обернуться! Вот что бывает, когда думаешь, что настоящая жизнь сродни романтической сказке… Но он ведь может строить свое будущее, надеясь на сыновей, которых она родит. И кто знает, если она не способна заниматься землей, может, со временем она проявит интерес к ферме. Кого он высмеивает? Шлюхи любят города, салуны, красивые платья и тому подобное. Как это сказала та девка из «Астории»? «Только глупая лошадь или порядочная женщина бывают преданы до смерти мужчине».
Но не надо забывать одну вещь: он будет за ней приглядывать. Ей не убежать, как сделала девица у Райнса. По крайней мере, пока она не родит одного или двух детей. «А мы, – он усмехнулся, – постараемся сделать это побыстрее».
Его похотливые мечты вдруг прекратились: он вспомнил строгую леди с мрачным лицом, которая ехала рядом с ним весь день.
«Нет, – подумалось ему. – Она просто важничает. Все изменится, как только мы отправимся в постель».
Погружая вилы в кучу сена, он раскладывал корм во все ясли конюшни. Жеребец жадно ухватил губами клок сена. Джейк погладил по гладкой шее лошади и задумался. А будет ли кожа его невесты нежной, как шелк?
Джинджер, коричневая корова, вытянула шею и приветствовала его продолжительным мычанием.
Закончив кормить и поить животных, он вспомнил о своей пеструшке. Джейк подхватил стульчик и ведро и направился к корове.
– Поворачивайся, старушка, – мягко произнес он, проходя к ней в загон и ставя ведро под нее.
Он сел, коснувшись щекой ее теплого бока, и взялся за два соска.
– Надеюсь, мне не придется больше это делать, – проговорил он, нажимая на сосок, пока не послышался звон струи о ведро. – Сдается мне, однако, я получил скаковую вместо тяжеловоза. Хотя она, по крайней мере, не выглядела белоручкой у плиты. Если я заставлю ее готовить и стирать, думаю, она будет делать и все остальное. Я отплачу ей за это хорошей постелью.
Мысли Джейка обратились к Гриффину. Почему он вернулся с осужденными за проституцию вместо приличных женщин, за которыми посылался на восток? Ответ нашелся раньше, чем он задал вопрос – никто больше не поехал в Орегон: золотая лихорадка. В наши дни многие достаточно предприимчивы и едут на запад, в Калифорнию. Так что у Гриффина не было выбора: он соскреб весь мусор с самого дна. А жена, которая может в любой момент свалиться в приступе малярии, была именно таким соскребышем.
Корова лягнула его слегка и сверху бросила на Джейка внимательный взгляд.
– Ну, ну, сюда, Джинджер, – проговорил он, подтолкнув ее назад.
Чтобы успокоить корову, он запел тихим мягким голосом.
О, помнишь ли ты, Бетси из Пайка,
Как ходила в горах с красавчиком Айком,
И желтого пса, что носился кругом,
И плетку с любимым твоим петухом,
И упряжку с парой ленивых волов,
Степенно ступающих мимо холмов?
И вот как-то вечером рядом с дорогой,
Чтоб отдохнули усталые ноги,
Бет прилегла в шалаше отдохнуть
Свежести воздух полный вдохнуть.
О, словно цветок была Бетси для Айка,
– Прекрасная роза из города Пайка!
Джейк усмехнулся, вспомнив совсем другую Бетси. Она тоже ложилась отдохнуть со всяким молодцом с фургоном. И не только на плато. Это произошло на реке Снейк, на развилке дорог. И она сама пришла к нему.
Спустя неделю после спора с Шоллоном, он приехал поздно в лагерь, предварительно вымывшись и почистившись. И неожиданно услыхал свое имя, произнесенное шепотом. Что же она тогда сказала? Да, она хотела узнать, что чувствует женщина в постели с мужчиной, большим, как дерево.
Приступ болезненного чувства вины охватил Джейка даже теперь, спустя четыре года. Ему не надо было этого делать. Ее родители были хорошими людьми. Прошло много времени, прежде чем он смог посмотреть в глаза Редманам. Интересно, знали ли они, чем занималась дочь? Наверное, знали. Они не очень-то расстроились, когда она сбежала в Калифорнию с братьями Турманами.
Когда он видел их в последний раз, они выглядели достаточно счастливыми и довольными – лучше, черт возьми, чем когда впервые появились в Орегон-Сити, пожелав стать поселенцами. Тогда они были голодные и оборванные.
Джейк начал выдаивать два других соска. «А может, Хомер прав? – думал он. Не следует вообще привозить жен до тех пор, пока все не уладится. Кто знает? У Рэчел такие золотистые волосы, глаза источают такое тепло… Видно, под кожей у нее не только кости. Возможно, его маленькая невеста окажется очень хорошей женой, даже если и не будет нежной и ласковой».
Да, может и так! Руки перестали двигаться, а лицо искривила ухмылка. И, кроме того, похоже, она была забавной. Ему понравилось, как она бросала украдкой взгляды на него весь день.
Джинджер повернула голову и осмотрела его большими влажными карими глазами.
Продолжая доить, Джейк запел громким голосом:
Рэчел легла в шалаше отдохнуть
Свежести воздух полный вдохнуть.
О, словно цветок была Рэчел для
Джейка Прекрасная роза…
Спустя некоторое время Джейк отправился к хижине, вдыхая исходивший из домика аппетитный запах.
– Вот, – сказал он и подал Рэчел ведро молока.
Он отодвинул стул от стола и сел, вытянув ноги в ботинках, потом оглянулся, чтобы понаблюдать за ее юбкой, развевающейся и облегающей тело, пока Рэчел двигалась. Она с каждой минутой казалась все красивее и красивее.
Рэчел раздражал его взгляд. Проверяя, сварилась ли картошка, она обернулась. Ее щеки вспыхнули. Пока кусок оленины поджаривался, шкворчал на сковороде, он начал представлять, как она раздевается… медленно, деталь за деталью. Она обернулась.
– Ужин почти готов. Ты бы умылся…
– Умыться? – его рот искривила ухмылка. – Ладно.
Рэчел вздохнула с облегчением, как только он вышел. Надолго ли его отсутствие? Пока его не было, она поставила на стол вымытые оловянные тарелки, чашки и другую посуду, которая, кстати, смотрелась на грубом самодельном столе очень даже ничего. Если постараться сегодня вечером, она успеет распаковать свои вещи. Она могла бы пожить в какой-нибудь задней комнате хижины, но изменять своим давним привычкам у нее не было никакого желания.
Пока она рыскала по полкам, вернулся Джейк и уселся на прежнее место.
Она повернулась.
– Где у тебя марля? – спросила она, стараясь не замечать игривые искорки в его глазах. – Мне надо снять сливки с молока.
– Чего нет – того нет. Просто отлей, а лучше дай мне.
– Понятно. Завтра я что-нибудь постараюсь найти в своих вещах.
Завтра. Ее душа опустилась в пятки, когда она глянула на дверь спальни. До того, как наступит завтра… еще будет ночь.
– Я бы на твоем месте размешал молоко со сливками. Теперь тебе надо пить молоко получше, – заметил Джейк.
Прошла минута, прежде чем она справилась с паникой. Потом, игнорируя его намеки, Рэчел постаралась накрыть на стол как можно быстрее. За едой ей хотелось вовлечь его в беседу, чтобы ослабить напряжение и рассказать ему о себе, пока не поздно.
Она села напротив. Наполнив тарелки, она, было, подождала молитвы, но этот язычник просто начал есть.
– Мистер Стоун…
Он метнул недоуменный взгляд и исправил:
– Джейк.
– Да, Джейк, – она выдавила улыбку. – У тебя такая милая маленькая долина. Тебя надо поздравить с удачным выбором. Можно спросить, какие у тебя планы?
– У твоего мяса чудной вкус, – сказал он, засовывая толстый кусок в рот.
– Не вкусно?
– Нет, очень вкусное, но отличается.
– Может, из-за черного перца. Я привезла немного…
– Да, наверное, из-за перца. Все, что есть у меня – соль.
По тому, с каким аппетитом он уплетал, Рэчел не могла понять: голоден он или ему просто нравится еда. Помолчав, она снова решилась завести разговор.
– Что ты собираешься выращивать?
Он оторвался от пищи, не скрывая своего неудовольствия.
– Думаю, груши и яблоки. Саблет Симпкинс продал мне несколько саженцев… Но пройдет несколько лет, прежде чем появится первый урожай, так что придется продать немного леса пока. Я посеял ячмень и рожь, чтобы перезимовать. А глядя на тебя, я хотел бы завести сад.
Она заметила скептический взгляд.
– Думаю, если ты объяснишь, что надо делать, я смогу.
– Я знаю, – пробормотал он с набитым ртом, с трудом глотая. – Ты ведь никогда не держала в руках мотыгу?
– Нет, но я хочу научиться. Мне хотелось бы превратить это место в хорошее жилье.
– Конечно, – пробормотал он лениво и вновь безразлично вернулся к еде.
– Я уверена, вдвоем мы могли бы создать здесь прекрасный дом для твоих будущих сыновей, – она глубоко вздохнула, пытаясь набрать воздуха в легкие.
– Кстати, говоря о сыновьях…
Джейк взглянул на нее. Рэчел, наконец, удалось завладеть его вниманием.
– Мне надо кое-что с тобой обсудить, не то чтобы обсудить, просто сказать. Я не то, что ты думаешь.
– Ты и вправду не то, чего я ожидал, – его рот дрогнул в усмешке. – Но мы их сделаем.
Щеки Рэчел снова загорелись. Она предпочла не обращать внимания на косвенный намек.
– Я знаю, я выгляжу ужасно, но через несколько недель я окончательно выздоровею и, поверь, буду выглядеть более здоровой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42