В ответ та облизала ей пальцы.
– Ну-ка, давай входи.
Освободившись, собака прыгнула к Рэчел, выражая свою радость. После того, как она провела в одиночестве две жуткие ночи в большой пустой постели, у нее поднималось настроение от этого дружеского энтузиазма.
Забравшись глубже в шерсть, она обняла собаку. Через минуту, отпустив животное, она сказала:
– Садись. Мне пора достать ту бумажку.
Там было написано: «Собаку зовут Герцогиня».
Ничего больше. Ни приветствия, ни подписи – только это. Вероятно, это Джейк оставил животное, чтобы успокоить свою совесть. Никто бы больше не пришел тайком ночью, стыдясь показать свое презренное лицо. Порядочный человек пришел бы в середине дня, может, остался бы попить чайку.
– Иди сюда, Герцогиня. Пойдем сходим в коптильню и поищем тебе что-нибудь на завтрак. – Они пошли к деревянной, без окон, коптильне.
Там они увидели чернохвостого оленя, висевшего вниз головой на ветке дерева.
«Похоже, Джейк чувствовал себя виноватым за то, что оставил меня одну без запасов еды, – думала она, направляясь к туше. – Он думает, что я сама бы не смогла. Ему придется изменить свое мнение. Я могу. И я сделаю. Я уже не та – жалкая, слабая, послушная маленькая девочка. С этой минуты я буду сама о себе заботиться. Никто меня не сможет засунуть в тюрьму, никто не сможет обходиться со мной, как с какой-нибудь старой коровой, покупать или продавать, женить на том, кто побольше даст».
Рэчел повернулась, ее взгляд устремился в ту точку, где дорога исчезала в лесу.
– Ты слышишь это, Джейк? – крикнула она в сторону ближайших деревьев. – Я собираюсь прекрасно жить и без тебя. Даже лучше, чем с тобой.
Зябкий ветер холодил ей ноги. Посмотрев вверх, она увидела тоскливое серое небо. Она затянула потуже тесемки халата и поспешила в коптильню.
В течение следующих трех дней Герцогиня доказала, что она вежливый и дружелюбный компаньон. Не только потому, что она заполняла собой часть огромной пустоты, оставшейся после ухода Джейка. Рэчел думала, собирая яйца, что ее чуткие уши позволяли спать спокойно по ночам, конечно, если ей не снился сон, заставлявший ее тело дрожать от желания. Забыв об осторожности, Рэчел раздавила яйцо и кулаке.
Вытерев о передник липкую массу, она услышала пронзительный лай собаки, нарушивший утреннюю тишину.
Рэчел выскочила из курятника и увидела несущегося к ней через поле всадника. Когда он подъехал поближе, стало заметно, что он молод, не старше шестнадцати-семнадцати лет.
Подъехав ко двору, мальчик натянул поводья.
– Хей, Герцогиня. Это ты? Прекрати лаять. Это я, Робби. – Указывая на себя, светловолосый мальчик улыбнулся.
Рэчел повернулась, удивляясь, что он не испугался.
– Здравствуйте. Меня зовут миссис Стоун.
– Очень похоже. Что у вас делает сука Беннетов?
– Мой муж привел ее для меня. Ты не сойдешь и не отдохнешь?
– Не могу. Нет времени. Где Джейк?
– Его сейчас нет. Может, я могу чем-то помочь?
– Меня послал мистер Дорсет сообщить всем, кто привез новых жен, что приехал земельный учетчик.
– О мой Бог! Но я не знаю, когда появится мой муж. А сколько мистер Бест пробудет в городе?
– He больше нескольких дней. Вам лучше поехать без него. Он вам все равно не понадобится, вы должны подписать бумаги.
– Но я не могу. Я не умею вести упряжку с фургоном и даже не могу запрячь лошадей, – растерянно призналась Рэчел.
– О, хорошо, слушайте. Я еду к Кутеру и Боуну. Я попрошу их заехать на обратном пути в город. Я уверен, они вас подберут…
– Спасибо. Я очень буду благодарна.
Как только Робби развернул коня и начал быстро спускаться с холма, его слова «Он все равно вам не понадобится» прозвучали в мозгу Рэчел. «Точно, – думала она, – мне Джейк не нужен». Она доказала это в последнюю неделю, верно? Она доила корову, чистила стойла, копала ямы для саженцев. Она пока не колола дров, но когда понадобится, она справится и с этим. Ей не нужен Джейк. И как только научится водить фургон – единственное, что не умеет, – она наймет повозку в городе.
Деньги. Это единственное, что ей нужно. Джейк оставил только две десятидолларовые монеты на столе, прежде чем уйти. Попав в город, она попытается перевести свои собственные деньги из банка в Санта-Фе. Собственные деньги для собственной жизни. Без Джейка и его подлых измен, его лживых поцелуев… Без уюта его объятий, его согревающего тела по ночам. Никогда не видеть это дорогое лицо… Предательская слеза скатилась по щеке.
– Хватит, – прошептала она, резко стерев ее. – Он ушел. Привыкни к этому.
Около полудня, сидя на крыльце в ожидании, Рэчел услышала назойливое хихиканье, принадлежать которое могло только Розе, одной из вульгарных особ, встретившихся на корабле.
Герцогиня, лежавшая у ног Рэчел, подняла голову, явно озадаченная этими странными звуками.
Рэчел поднялась, за ней встала собака, и они пошли посмотреть, что там, у подножия холма. Она увидела фургон, и в тот же момент Герцогиня кинулась ему навстречу с бешеным лаем.
Прикрыв глаза рукой в белой перчатке, Рэчел узнала сидевшую позади Розу. Ее светло-коричневые волосы вились как и прежде, а вот нежная кожа сильно потемнела от загара. Хуже того, на ней было красное платье, подчеркивающее непривлекательный цвет лица.
Потом Рэчел посмотрела на другую женщину, сидевшую на лавке. Пестрая крошечная шляпка скрывала ее лицо. Но когда фургон повернул, Рэчел увидела, что это была Эстер – маленькая, гибкая с большими кокетливыми глазами.
Эти дамы не были самыми привлекательными из тех, что плыли вместе с Рэчел в Орегон. Но к тому времени, когда они приплыли в порт, по крайней мере половина экипажа переругалась за право снискать их благосклонность, хотя, впрочем, мало кто был обделен.
Считая их грубыми и в речах и в манерах, Рэчел всячески обходила их стороной во время плавания. И теперь она со страхом поняла, что ей придется терпеть их грубое поведение в течение трехчасового путешествия в Индепенденс.
Она расправила многочисленные складки юбки, одернула голубое габардиновое платье, и решила, что нет ничего хорошего в путешествии с крикливыми проститутками в таком праздничном одеянии. Она даже одела корсет – а для чего?
Когда фургон поднялся на холм, Рэчел впервые рассмотрела мужчин и ни в одном не нашла и проблесков воспитания. Сидевший рядом с Эстер имел квадратную голову, покрытую слипшимися черными волосами. Его маленькие глазки были посажены слишком близко, и ему требовалась бритва – в общем, крайне неряшливый тип. Второй казался почище, но его лоб был слишком высок, подбородок слишком вялый, и зубы выступали вперед, оттягивая нижнюю губу.
Не подозревая, что она их видит, они болтали все вместе. Рэчел увидела солнечного зайчика, отскочившего от бутылки, которую опрокинул себе в глотку мужчина, управлявший повозкой. Потом он передал бутылку Эстер.
О, мой Бог! Они пьют ликер. «Никогда, – пообещала она себе, – больше никогда. Прежде чем уезжать сегодня из города, я найму кого-нибудь, кто научил бы меня водить фургон».
– Это Рэчел, – перекричала собаку Роза.
– Какого черта, она, конечно! – демонстрируя полный рот зубов, кивнула Эстер. – Эй, Рэчел!
Она выдавила улыбку и помахала в ответ рукой, затем свистнула заливающейся лаем собаке.
Герцогине было трудно остановиться, но полаяв еще немного, она вернулась к своей хозяйке.
Рэчел проверила застежку на талии, где висела на цепочке сумочка и сошла с крыльца.
– Очень любезно с вашей стороны заехать за мной. Вы не представляете, как я благодарна.
– Слышали, твой мужчина ушел. Думаю, нам с Эстер пора научить тебя удерживать их дома.
Хохот Розы сотряс воздух, аккомпанементом ему служил гогот мужчин.
– Роза просто дурачится, – покровительственно протянула Эстер.
– А куда ушел Джейк? – спросил небритый возничий.
– Он уехал по делу, насчет скачек.
– О, да? Я слышал об этом. Уйма денег будет в городе, когда они начнутся.
Мужчина без всяких вопросов принял ее ложь. «Хорошо, – подумала она. – Она будет говорить так всем».
Эстер положила руку на плечо мужчине.
– Это мой лихой новый муж, Чарли Боун, – представила она.
– А это мой, – подхватила Роза, прижимая длинную костлявую голову другого мужчины к своей впалой груди. – Лиланд… Лиланд Кутер. Разве не смешное имя?
Лиланд хохотнул и укусил одну из вялых грудей Розы своими крошечными зубами.
– Здравствуйте, – сказала Рэчел, испытывая нарастающее отвращение к этой пестрой компании.
– Мы тут хорошо веселимся, – прогнусавил Лиланд, приглашающе кивнув.
Они с Розой были очень подходящей парочкой.
Несмотря на свое отвращение, Рэчел шагнула вперед.
– Я готова, если кто-нибудь из джентльменов поможет мне забраться.
– А ты с собой ничего не берешь? – спросила Эстер. – Мы проведем ночь в городе.
– О, мой Бог. А что делать с Джинджер?
– А кто такая Джинджер? – спросил Чарли, оглядываясь.
– Моя корова. Ее надо доить дважды в день.
– Забудь про корову, – сказал Лиланд, подымая глаза от груди Рэчел. – Мы не пропустим ночь в городе из-за коровы.
– Он прав, – подтвердил Чарли. – Она не умрет, если ее не подоят.
Сидя с Розой и Лиландом на набитом соломой шерстяном одеяле, Рэчел поняла, что поездка будет более чем отвратительной. Она и представить себе такого не могла. Грубый язык, вульгарные заигрывания и масса вопросов, которые ее смущали. Без всяких протестов она не могла этого вытерпеть.
Когда они добрались до реки, юный паромщик, смотревший так неприлично в тот первый раз, узнал ее.
– Ты та, которую купил Джейк, верно? – он сказал эти слова без всяких намеков, без интонации или выражения на его скуластом лице.
Что за место этот Орегон? Такие слова должны вызывать определенные эмоции.
– Я миссис Стоун, если ты это имел в виду, – четко ответила она. – А с кем я разговариваю?
Она произвела на него определенное впечатление, заставив брови удивленно приподняться.
– Бадди Риггинс, мэм. Мой отец владеет паромом, и еще у нас есть док и товарный склад выше, – он указал на западный берег быстрой реки.
Проследив за тем, куда он указывал, Рэчел в первый раз попыталась охватить взглядом Индепенденс. Трехэтажные здания по бокам грязной дороги, убегавшей от реки Виламет. С северной стороны дороги стояло длинное здание, на которое указывал Бадди Риггинс, потом кузница и темно-каштановые конюшни, потом отель и лавка Дорсета. На другой стороне дороги возвышалась лесопилка, закрывающая вид на все другие здания. Ей показалось, что она видит шпиль церковной колокольни среди верхушек елей и пихт, но она не была в этом уверена.
– Ну, давайте убирать повозку с плота, – сказал юноша, взяв поводья неряшливой лошади.
Позади ее бушевала пьяная пирушка. Когда они добрались до другого берега, выходившие с лесопилки люди с удивлением обращали внимание на шумную компанию, проезжающую мимо.
Рэчел узнала одного из них – рыжий мужчина со смешными усами, которого она обещала застрелить пять дней назад. После своей резкой реакции на его грубость, она чувствовала себя чрезвычайно неловко, особенно, если он ее увидит в такой неприличной компании. Она решила как можно быстрее удрать от них.
Как только фургон остановился перед конюшнями, вышел Сэм Дули в тяжелом черном переднике. Он достал большой носовой платок из кармана рубашки, вытер руки, потом подошел поближе.
– Здравствуйте, миссис Стоун. Помочь спуститься?
Она с радостью приняла его помощь. Он был единственный, кто не одобрил той гнусной торговли.
– Спасибо, мистер Дули, – сказала она с тем, что можно было принять за вежливую улыбку. – Вы случайно не знаете, служащий из земельной конторы все еще на месте?
– Да, мэм, надеюсь.
Видя немного смущенный вид Сэма, она чувствовала его глубокое отвращение к своему участию в том инциденте в ее доме.
Рэчел забрала из фургона свой зеленый плащ и самодельный чемодан и повернулась к возничему.
– Еще раз спасибо, мистер Боун. Дайте мне, пожалуйста, знать, когда поедете завтра назад. Я остановлюсь в отеле!
Счастливая, что оставляет непристойную компанию, Рэчел двинулась вверх по улице величественной походкой. Этому она в совершенстве научилась в Академии юных леди. Кайма ее голубого габардинового платья развевалась в дюйме от земли, будто она плыла по гладкой поверхности моря.
«Проплыв» вдоль ночлежки для рабочих лесопилки, Рэчел увидела два дома, стоящих в стороне от дороги. Первый был просто обитаем, а вот перед вторым была ухоженная лужайка с цветочной клумбой, отражавшей все разноцветие весны.
Чистая свежевыкрашенная белая изгородь окружала дом. Это напомнило ей Пеорию, и снова чувство одиночества охватило ее. Она пошла дальше по улице, с трудом отведя глаза от домика. Маленькая некрашеная церковь стояла в серьезном спокойствии среди нескольких хвойных деревьев и цветущего кизила. На этой варварской земле была церковь. Может есть и священник. Если бы она не была так больна и могла выйти из комнаты в свой первый приезд сюда, возможно, священник бы ей помог, проследил, чтобы она вышла замуж за настоящего христианина.
«Но до последней недели мне нравился мой муж, – думала она, и боль от предательства Джейка пронзила вновь ее сердце. – Почему, Джейк? Зачем ты так со мной поступил? С нами?»
Смех Розы за спиной вернул Рэчел к действительности. Она повернулась в сторону двухэтажного здания со словами «Отель Индепенденс» на вывеске и вошла в него. Над его двумя входами были и другие надписи – «Салун» и «Ресторан». Она надеялась, что удастся снять комнату, не заглядывая в это пропитанное мерзостью заведение – слишком свежи были воспоминания об аресте и тюрьме.
«Я оформлюсь позже», – решила она и, развернувшись, отправилась в контору. Когда она подымалась на веранду, вышел мистер Дорсет.
– Миссис Стоун, я хотел бы поговорить с вами, прежде чем вы войдете.
– Не могу представить себе, чем буду вам полезна, – сказала она ледяным тоном.
– О, миссис Стоун, мне очень жаль, – он нервно теребил свои пальцы-сосиски. – Мы даже не представляли… вы знаете.
– Нет, мистер Дорсет, я не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42