– Что ж, не стану спорить, возможно, ты и права, – сдержанно проговорила она. – Но надеюсь, что с очевидным ты спорить не станешь: медицина к гипнозу относится с большим недоверием.
– Без сомнения, это обычная профессиональная зависть, – заметила Леона.
– Но давай говорить откровенно! Ты ничего не знаешь об этом мистере Уэре, кроме того, что он, как и ты, пришел в особняк за твоим кристаллом. Но ведь одного этого факта должно быть довольно для того, чтобы вызвать у тебя подозрение.
– Мы с Адамом приняли меры предосторожности, – пожала плечами Леона. – Поверь мне, мистеру Уэру не удастся разыскать меня.
– Я бы на твоем месте не была так уверена в этом. – Каролин остановилась перед туалетным столиком и посмотрела на отражение Леоны в зеркале. – А теперь вдобавок к страху, который внушал тебе лорд Делбридж, ты будешь опасаться того, что мистер Уэр тоже ищет тебя. А ведь я с самого начала говорила о том, что твой план может привести к катастрофе, не так ли?
– Ну да, ты говорила об этом, – сухо кивнула Леона. – Более того, я не раз говорила, что твой неугасаемый оптимизм восхищает меня.
Каролин скривила гримасу.
– Едва ли ты можешь быть недовольна тем, что я указывала тебе на недостатки твоего плана, – сказала она. – По образованию я археолог, и я имею обыкновение замечать даже мелкие детали. Хотя, признаюсь, мистер Уэр не показался мне такой уж мелкой деталью.
Леона подумала о мощной мужской силе, переполнявшей мистера Уэра. Да уж, сомневаться не приходится: мелких деталей в нем нет.
– М-м-м… – неопределенно промычала она.
Глаза зеркального отражения Каролин прищурились.
– Я знаю, почему тебе был так нужен кристалл, – сказала она. – Но к чему он этому мистеру Уэру?
– Не знаю, у нас не было времени поговорить об этом, – ответила Леона. Честно говоря, оставив мистера Уэра в гостинице, она только об этом и думала. – Я же рассказывала тебе кое-что об истории кристалла.
– Ты говорила, что за долгие годы его много раз воровали, и обычно воры были как-то связаны с тайным обществом, занимающимся исследованиями в области паранормальных явлений, о котором ты тоже говорила, – сказала Каролин.
– Да, речь шла об обществе «Аркейн», – кивнула Леона. – Непорядочных, нечестных и ненадежных людей в этом Обществе полно. Некоторые из его членов вроде Делбриджа не остановятся ни перед чем ради того, чтобы добыть реликты вроде кристалла, которые, по их мнению, имеют какую-то ценность. А что касается камня утренней зари… Почему-то среди них ходит легенда о том, что камень каким-то образом связан с основателем Общества.
Каролин нахмурилась.
– Ты полагаешь, что твой мистер Уэр состоит в этом Обществе? – спросила она.
«Ну вот, он уже мой мистер Уэр!» Леона помолчала, пытаясь отогнать от себя вмиг охватившие ее фантазии. Таддеус Уэр вовсе не ее мистер Уэр… и никогда не будет им.
«Куда бы вы ни направились, я вас разыщу». Леона отогнала от себя воспоминания о Таддеусе Уэре. Ее личные соображения никого не интересуют, а вот вопрос Каролин задала интересный.
– Понятия не имею, – сказала она. – Полагаю, возможность того, что он каким-то образом связан с обществом, существует, но это уже не важно, потому что больше мы с ним никогда не увидимся.
Лицо Каролин окаменело.
– Слава Богу, мистер Пирс предложил, чтобы вы отправились на дело прошлой ночью, переодевшись в одежду лакеев. Так что даже если мистер Уэр вздумает искать тебя, он не будет знать, что нужно разыскивать женщину, – проговорила она.
– М-м-м… – промычала Леона. Еще одна тайна. Не желая тревожить подругу, она не стала говорить ей, что мистер Уэр недолго пребывал в заблуждении насчет ее пола. – А мне казалось, что ты не в восторге от мистера Пирса.
– Так оно и есть, – кивнула Каролин. – Думаю, совершенно понятно, что мистер Пирс каким-то образом связан с миром криминала.
– Именно эти связи и помогли ему выяснить, где находится мой кристалл, – сказала Леона.
Мистера Пирса принимали в высших кругах, однако сомневаться не приходилось: этот человек ведет таинственный образ жизни. Среди прочих деталей он, казалось, знает множество секретов – нехороших секретов – богатых и могущественных людей.
Кстати, и у самого Пирса тоже были тайны, о которых Леона никогда не говорила Каролин. Как и его любовник, Адам Харроу, Пирс на самом деле был женщиной, которая вела жизнь мужчины. Парочка вращалась в странном, нереальном мире, населенном такими же женщинами, которые предпочли такой же маскарад.
– Каролин, не стоит беспокоиться обо мне, со мной все будет в порядке, – сказала Леона. – Завтра ты выйдешь замуж за любимого человека, и вы уедете в Египет. Поэтому думай-ка лучше о своем будущем.
– Это моя давняя мечта, – прошептала Каролин. От счастья и удивления ее лицо засияло. Внезапно она повернулась к подруге. – Но я буду по тебе скучать, Леона.
Леона попыталась сдержать слезы, наворачивающиеся ей на глаза. И быстро подошла к Каролин, чтобы обнять ее.
– Я тоже буду скучать по тебе, – вымолвила она. – Обещай, что будешь мне писать.
– Конечно. – Голос Каролин дрогнул от охвативших ее чувств. – Ты уверена, что сумеешь справиться с одиночеством?
– Но я же не одна! У меня есть миссис Кливз и Фог.
– Экономка и собака – не самые лучшие компаньоны, – заметила Каролин.
– Ну-у, есть еще моя карьера, – проговорила Леона, заставляя себя уверенно улыбнуться. – Ты же знаешь, как это важно для меня. Это настоящая страсть – точно такая же, какую ты испытываешь к египетским древностям. Не беспокойся за меня.
– Мое замужество не повлияет на наши отношения, – пообещала Каролин.
– Разумеется, – кивнула Леона. Само собой, повлияет. «Думай о хорошем!»
Глава 9
– Она уверяла, что камень утренней зари принадлежит ей, – сказал Таддеус. Он посмотрел на своего кузена, сидевшего на противоположном конце длинной лабораторной скамьи. – Леона считает, что она – законная владелица кристалла. И я после событий, свидетелем которых стал прошлой ночью, склонен ей верить.
– В том, что камень является собственностью Общества, сомнений быть не может, – сказал Калеб Джонс. Закрыв толстую книгу в кожаном переплете, которую он только что просматривал, Джонс оставил руку лежать на ней. – Более того, это опасно. Камень принадлежит музею Общества, находящемуся в Аркейн-Хаусе, где экспонаты тщательно охраняют.
В голубоватом свете газовых ламп, освещавших лабораторию и большую библиотеку, обычно строгое и суровое лицо Калеба казалось еще более мрачным. Общительным и приветливым он никогда не был. У него не хватало терпения болтать с кем-то в гостиных и вращаться в обществе людей воспитанных. Вместо этого он предпочитал одиночество лаборатории и библиотеки. Здесь, в обществе всевозможных научных приборов, стеллажей, полных книг – древних и современных, научно-популярных журналов и записей об основателе общества «Аркейн», он мог развивать свои уникальные способности.
Калеб обладал паранормальным талантом видеть систему и порядок там, где остальные видели только хаос.
Правда, были в Обществе люди, которые шушукали о том, что он и не талантлив вовсе, а является всего лишь безумным теоретиком преступности первого порядка, а его талант служит признаком умственной нестабильности.
Таддеусу было несложно воспринимать необычные способности своего кузена, а также проявления сопровождающего их взрывного темперамента. Он понимал его, как немногие. А если говорить о пугающих людей талантах вообще, то ни у кого, даже у Калеба, не было таких же способностей, как у Таддеуса с его физическим гипнозом.
Он отлично знал, что большинство из тех людей, которым было известно о его таланте, втайне его боялись. Но разве можно их в этом винить? Очень немногие рисковали приближаться к человеку, который обладал такой хищнической силой. Именно поэтому у Таддеуса, как и у Калеба, было мало друзей.
Кстати, именно из-за своего таланта он еще не женился – к большому сожалению своей семьи. Ни одной из его знакомых женщин не улыбалась перспектива обвенчаться с человеком, имевшим такую власть над людьми. При этом сам Таддеус отказывался скрывать правду от потенциальных невест.
Таддеус и Калеб были кузенами нового хозяина общества «Аркейн». Все трое состояли в родстве с основателем общества алхимиком Силвестером Джонсом. Сам Силвестер обладал мощным даром в области того, что в конце семнадцатого века именовали алхимией.
Таддеус не раз спрашивал себя, смог ли Силвестер прослыть блестящим ученым, если бы жил в наше время. В одном сомнений не было: в любое время, в любой век он прославился бы как человек эксцентричный. В дополнение к этому потрясающему паранормальному дару он был до безумия увлечен собственными исследованиями. И это увлечение привело его на опасную дорожку.
Все это не помешало Силвестеру стать отцом двоих сыновей, рожденных разными женщинами, каждая из которых, в свою очередь, тоже обладала физическими талантами. Но не страсть и не любовь привели Силвестера к отцовству. Судя по собственным запискам Джонса, больше всего его интересовало, перейдут ли таланты предков к потомству.
Эксперименты Силвестера были успешными, правда, не совсем такими, как он себе представлял. Чего он никак не ожидал, так это обилия всевозможных способностей у своих отпрысков. С присущим ему высокомерием он представлял, что его дети унаследуют его паранормальные таланты в области алхимии.
Но за два века стали очевидными два факта. Первый заключался в том, что первобытная сила могла быть унаследована и часто наследовалась одним из потомков, однако предсказать, какой именно талант будет унаследован, было невозможно.
Второй момент, о котором алхимик написал в своих записках и который поразил его до глубины души, заключался в том, что от талантливой женщины, которую он выбирал в качестве матери для своего потомка, зависело ничуть не меньше, чем от него самого. Силвестер с изумлением обнаружил, что матери его детей передали свои паранормальные способности будущим поколениям Джонсов.
– Не думаю я, что Леона с готовностью расстанется со своим правом на кристалл, – предупредил Таддеус.
– Предложи ей деньги, – сказал Калеб. – Много денег. Опыт подсказывает мне, что это обычно срабатывает.
Таддеус вспомнил, каким огнем – а его можно было охарактеризовать только как огонь женской страсти – горели глаза Леоны, когда она черпала силы из камня утренней зари. Работа с кристаллом возбуждала ее так же, как другую женщину возбудило бы сексуальное желание. При воспоминании об этом кровь закипела в его жилах. Что-то в глубине его существа шевельнулось.
– Не думаю я, что деньги помогут достичь тех результатов, которых ты ждешь на этот раз, – сказал он.
– Тогда тебе придется найти какой-то другой способ забрать у нее кристалл, – спокойным и даже равнодушным гоном промолвил Калеб. – Впервые он появился в поле зрения после сорока лет. Гейб хочет, чтобы он вернулся в Общество как можно быстрее. А если он пропадет снова так же, как это случилось в последний раз, может пройти несколько десятилетий до того, как мы вновь услышим о нем.
– Знаю, – терпеливо произнес Таддеус. – Я просто говорю о том, что новый владелец может не захотеть с ним расставаться.
В обществе «Аркейн» у камня утренней зари была долгая и интригующая история. Ходила легенда о том, что из лаборатории Силвестера его украла женщина, которую он называл Сибилла – колдунья-девственница. Бог с ней, с ее девственностью – важно то, что Сибилла была его соперницей по алхимии. Основатель Общества не слишком-то хорошо относился к соперничеству вообще, а уж наличие женщины-конкурентки и вовсе приводило его в ярость. В своем журнале он отказывался называть Сибиллу алхимиком и вместо этого нарек ее колдуньей – и все для того, чтобы унизить ее и высмеять ее таланты и умения в лаборатории.
Может, конечно, старый мерзавец и обладал блестящим умом, подумал Таддеус, но такого типа нынче не назвали бы современно мыслящим человеком.
– Если деньги не помогут, тебе придется найти иной способ забрать камень у этой женщины, – сказал Калеб. – Учитывая твой особый талант, не думаю, что это будет слишком трудно. Черт, ты ведь мог загипнотизировать ее, заставить добраться до кристалла, отдать его тебе, а потом внушить ей, что у нее никогда не было камня. Не понимаю, почему ты это не сделал…
– У нее иммунитет к моему таланту, – заявил Таддеус.
Калеб похолодел. Его глаза заблестели тем особым блеском, каким они блестят у ученых.
– Ха! – выдохнул он. – Это интересно.
«Так почему же я сплоховал?» – спросил себя Таддеус. Он ведь должен был забрать кристалл у Леоны, чего бы это ему ни стоило. Вместо этого он позволил ей воспользоваться ее правом на камень.
Он направился к ближайшей скамье, чтобы осмотреть призму.
– Ты и вправду считаешь, что кристалл – еще одна мрачная и опасная тайна общества «Аркейн»? Вроде формулы основателя? Знаешь, прошлой ночью я не увидел подтверждения этому. Я полагаю, что могущество камня состоит в способности излечивать, а не разрушать.
Обхватив себя руками, Калеб задумался.
– Я допускаю мысль о том, что кристалл, как и формула, может быть не особенно опасным, если он попадет в чужие руки, – проговорил он. – Но еще я верю в то, что людей, обладающих талантом управлять им, очень мало.
Таддеус наблюдал за тем, как свет, проходящий сквозь призму, разбивался вдребезги и превращался в ослепительную радугу.
– Прошлой ночью Леона с большой легкостью работала с кристаллом, – вымолвил он. – Думаю, это может служить доказательством того, что она обладает этим талантом?
Калеб нахмурился.
– А ты уверен, что она управляла им? – спросил он. – Ты же сам говорил, что тебя преследовали галлюцинации. Не исключено, что, находясь под влиянием наркотика, ты вообразил, что она имеет силу управлять камнем утренней зари.
Таддеус оторвал взгляд от призмы.
– Сила, которую она мне продемонстрировала, была настоящей, – сказал он. – Еще ни разу мне не доводилось видеть, чтобы работающие с кристаллами люди были способны на то, что она делала прошлой ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40