Овод, правда, все равно не понимал, откуда самозванец знал все детали полученных послом инструкций. Они как-никак составляли государственную тайну.
– У него был меч с кошачьим глазом, – мягко произнес Рейдер, – и у него была внешность Клинка.
– Значит, он умер. – От свирепого королевского взгляда, казалось, посыплется со стен штукатурка.
Однако и Рейдер был королевских кровей, – и если уж он начинал упрямиться, то стоял на своем.
– Первоначальный обладатель меча, конечно, мог и умереть, однако сам меч носил имя «Прихоть», и за те годы, пока я здесь, его никто не возвращал.
Казалось, зимний вихрь пронесся по комнате. Магистры заламывали бровь и прикусывали губы. Постепенно даже до Овода дошло, куда клонит Рейдер. Согласно обычаю, в день прохождения Уз Клинок выбирает имя мечу, который ему предстоит получить. Магистр Арсеналов гравирует это имя на лезвии, после чего оно заносится в архив вместе с датой церемонии и именем подопечного. Эти записи считались секретными, но могли они остаться секретными для целеустремленного молодого человека вроде Рейдера? Ему хватило бы нескольких минут для того, чтобы перебрать нужные годы и найти меч по имени «Прихоть». Он мог знать о Гесте гораздо больше, чем открыл.
– Не важно! – рявкнул король и снова обратил свой устрашающий взгляд на Овода. – Много из этого он тебе рассказывал?
– Н-н-ничего, сир.
– Гм-м-м?
– Ни слова, сир, – пробормотал Рейдер. Король надул губы.
– Гм-м? Раз так, возможно, ты и не такой дурак, каким я тебя считал, Уилл из Хейбриджа. Похоже, твоему другу и впрямь не помешает надежный мечник, если не два, как ты и предполагал. Я намерен дать тебе еще один шанс. Еще я хочу, чтобы ты держал свой рот на замке. Итак, кандидат Овод, в последний раз спрашиваю тебя: его величеству нужен Клинок. Готов ли ты служить?
О счастье!
– Да! О да, ваше величество! – Овод рухнул на колени. – Спасибо, сир! Да, да! – Он поцеловал королевские пальцы.
Рейдер неодобрительно косился на него, но он уже произнес заветные слова. Он все-таки станет сэром Оводом. Прямо сейчас.

2

Магистр Ритуалов оставался в настоящий момент единственным из учителей Айронхолла, не являвшимся рыцарем Ордена. Крупный, рыхлый, светловолосый мужчина, более всего напоминавший бывшего фермера, он был выпускником Королевской Коллегии Заклинаний. Когда его предшественника избрали Великим Магистром, тот взял его в Айронхолл на свое место. У него было очень мало опыта общения с принцами, и еще меньше – сопротивления его величеству королю Амброзу, завидевшему дичь. Королевский энтузиазм сотрясал комнату, как землетрясение – стекольную фабрику.
– Со времени полуночи прошло совсем недолго, верно, Магистр? Это ведь не помешает нам проделать ритуал Уз прямо сейчас?
– Но, сир, пост, медитация…
– Двое участников постились – да и медитировали – уже несколько часов. Так что это не проблема. Я не хочу, чтобы события этой ночи были известны кому-либо за исключением нас восьмерых, Магистр. Разве нам не повезло, что нас здесь ровно столько, сколько необходимо? – Король придвинулся к нему на пару шагов, и его незадачливая жертва невольно отступила.
Наблюдать за этим заведомо неравным поединком было бы даже забавно, не будь ставкой в этой игре жизнь Овода. Не чьему-то, а его сердцу предстояло быть пронзенным, и если что-то в ритуале пойдет не так, последствия будут смертельными. Он вспомнил то, что рассказывал ему Волкоклык про историю, случившуюся в бытность того Щенком, всего несколько лет назад.
– Но мечи, сир, – проблеял Магистр Ритуалов. – Магистр Арсеналов должен найти нужный…
– Это могу сделать и я. – Голос коммандера Монпурса звучал совсем негромко, но твердостью не уступал стали. – Я провел вчера некоторое время с Магистром Арсеналов, и он показывал мне оружие, подготовленное им для Старших. То, что предназначено для кандидата Овода, очень легко отличить.
Улыбка короля наводила еще больше ужаса, чем его хмурый взгляд.
– Раз так, мы можем приступать. Великий Магистр?
У Великого Магистра, как выяснилось, еще оставалась некоторая твердость в спине.
– Подобная поспешность в проведении потенциально смертельного ритуала весьма неосмотрительна, сир. Строгая очередность в порядке поступления требует также…
– Мы опрашивали их в порядке поступления! Этот передумал, вот и все. В Хартии нет ни слова, запрещающего это.
– Но нам нужны Третий и Четвертый, а Щенок обыкновенно олицетворяет стихию случайности…
– Мы с сэром Жанвиром, – заявил Монпурс, – будем счастливы исполнить те роли, которые потребуются. Слова заклинаний мы пропели бы и во сне, в этом я уверен. И, если уж на то пошло, мы не ели со вчерашнего утра.
– А я, – рявкнул король Амброз, – как-нибудь справлюсь с ролью Щенка. Я знаменит своей непредсказуемостью.
Ночь выдалась дождливая, холодная и очень темная. К лютовавшему ветру добавлялись полчища светлячков, роившихся у Овода внутри, но он не признался бы в этом никому из своих спутников. Ему казалось даже, что он неплохо держит себя в руках. Шагавший рядом с ним Рейдер казался куда более возбужденным, чем он сам.
– Это же бред какой-то! Мне не нужен Клинок! Я не собираюсь протыкать тебя мечом! Ты мне нужен как друг, а не как сторожевой пес!
Он редко бывал таким бестактным. Они шли от Первого дома к Кузнице, следуя за подпрыгивавшими лучами от фонарей в руках Магистров Архивов и Ритуалов. Великий Магистр шел с королем, а Монпурс и Жанвир зловеще держались не рядом с Амброзом, как им полагалось бы в нормальной обстановке. Вместо этого они шагали следом за Рейдером и Оводом, из чего следовало, что коммандер разделял теперь недоверие Жанвира. Они держались так близко, что услышали бы даже шепот. Овод даже споткнулся от обиды.
– Ты просто обязан повязать меня Узами, варвар ты бельский! – крикнул он. – Если ты этого не сделаешь, Амброз кинет меня в самую глубокую темницу из всех, что у него есть, и замурует вход.
– С чего бы это ему? – Рейдер спорил только для того, чтобы успокоить свою совесть. Он прекрасно понимал, что у них обоих нет ни малейшего шанса ослушаться короля. – Почему бы ему просто не выставить тебя пинком под зад? Зачем ему вообще эта кутерьма с Узами? И с какой стати тратить на меня Клинка? Я не из близких его родственников, и ценность моя невелика. Не вижу логики.
В этом было очень даже много логики, если отказавшихся от Уз кандидатов нужно было стереть из памяти Айронхолла, как если бы их вообще не существовало. В этом хватало логики и в том случае, если король собирался использовать ателинга Радгара как пешку в международной политике, и для этого ему требовалось на это время надежно заткнуть рот Оводу. Впрочем, эта импровизированная, необычная церемония вполне могла заткнуть этот рот и навсегда, и Амброз прекрасно знал это. Возможно, он на это даже рассчитывал. Ох! Экая жалость…
– Еще одно, – ворчал Рейдер. – Я знаю, у тебя есть повод ненавидеть бельцев за то, что произошло с твоей семьей, и я понимаю твою горечь. Теперь тебе известна моя гадкая тайна, так как же теперь ты перенесешь мысль о том, что тебя повяжут с бельцем? Я-то слышал, как ты проклинаешь всех бельцев, что уродились на свет. Я слышал, как ты клянешь нас всеми известными словами и призываешь нам на голову вечные мучения.
Овод вздрогнул, вспомнив некоторые из этих своих реплик. Сколько таких же жутких слов сказал он за последние пять лет?
– А как выносил все это ты? Я даже не могу тебе сказать, как жалею об этом. Я до сих пор не могу думать о тебе, как об одном из них… Но думаю, шивиальцы могут быть не менее жестокими.
Рейдер приятельски толкнул его в локоть.
– На самом деле ты пока в это не веришь, но это правда. Я мог бы рассказать тебе такого, что тебя три дня рвало бы без перерыва. Ты лучше подумай в последний раз: сможешь ли ты провести остаток жизни, охраняя одного из них?
– Ты не «один из них». Ты другой.
– Не настолько, как тебе кажется! Айронхолл обучил меня кое-каким шивиальским манерам, и я почти шивиалец по крови, но внутри, Овод, я все равно белец. И всю жизнь ты будешь повязан с бельцем!
– Нет никого другого, с кем я согласился бы быть повязанным. – Перед Оводом открывалось донельзя интригующее будущее. – Впрочем, мне потребуется от тебя кое-что нынче ночью. Ваше Пиратское Высочество. Обещание. Обещай, что не заставишь меня ждать. Действуй быстро! Бей тотчас же, как я произнесу клятву!
Рейдер застонал.
– Мне все еще кажется, что мы об этом пожалеем. Тебе ведь будет больно, знаешь?
Ох!
– Вот я как раз об этом.
– Я хочу сказать, стать личным Клинком – это на всю жизнь.
В эту минуту Овод согласился бы на всю жизнь – только бы жить.
Кузница представляла собой сводчатое помещение, наполовину погруженное в землю. Восьмиконечная звезда окружалась восемью горнами, восемью каменными купелями с ключевой водой для закаливания и восемью наковальнями, на которых ковались знаменитые мечи с кошачьими глазами. Девятая наковальня, массивная металлическая балка в центре, была настоящим сердцем Айронхолла, местом, где живые Клинки повязывались со своими будущими подопечными. Обыкновенно во время Уз в горнах ярко горел огонь, а вокруг наковальни стояло больше сотни мужчин и юношей, распевая во все горло заклинания. Сегодня угли еле теплились, и все же помещение казалось светлее, ибо в нем присутствовало всего восемь участников церемонии – семеро, певших в одной тональности, и король – в другой. По мощи голоса сравниться с Амброзом не мог никто, однако общий эффект был не слишком убедительным.
Оводу довелось присутствовать на сотне с лишним Уз, не принимая в них непосредственного участия. Его мучения в качестве Щенка продлились недолго: всего шесть дней. При нормальном ходе событий ему полагалось бы исполнять роль Третьего для Меллори и Второго для Рейдера, прежде чем настал бы его черед, но судьба подарила ему главную роль в первый же выход. Хотя он не считал себя особенно чувствительным к присутствию духов, стоять в октаграмме оказалось совсем другим делом, и все волоски на его теле встали дыбом, когда в помещении начала сгущаться энергия стихий. Скептик, конечно, мог бы сказать, что он просто замерз, ибо им с Рейдером и Монпурсом пришлось последовательно окунуться в четыре купели, и после этого ему не позволили надеть жилет и куртку.
Одетый только в штаны и рубаху, он дрожал на острие Смерти, прямо напротив Рейдера, стоявшего на острие Любви. Монпурс выводил слова заклинания вполне приличным тенором слева от него, а Жанвир – гулким басом справа. Этот, последний, сильно тревожил Овода, ибо не спускал откровенно враждебного взгляда с Рейдера. Его роль в ритуале была невелика, но баланс стихий в таком сложном заклятии, как Узы, весьма хрупок, и любое отклонение от желательного настроя может легко сбить его. Жанвир всегда был странным типом, а Узы, которые он прошел в прошлом году, только прибавили ему странности. Все эти разговоры насчет «инстинкта» Клинка, помогающего ему ощущать грозящую его подопечному опасность, были, разумеется, сказками, лишенными каких-либо доказательств. Несколько трудно объяснимых инцидентов вполне можно было ожидать, если традиция тянулась на протяжении трех с лишним столетий.
Впрочем, Жанвир был не единственным потенциальным узлом в пряже. Узам полагается проходить в полночь, но сейчас близился рассвет. То изменение в тексте присяги, что задумал Овод, не должно было влиять на ритуал, но наверняка он этого не знал. В общем, отклонений было несколько, а когда Великий Магистр был еще Магистром Ритуалов и учил их…
Его оружие! Проревев басом слова посвящения, которые обыкновенно пищит Щенок, король Амброз шагнул вперед и положил его на наковальню. Это оружие оружейники выковали специально для Овода, и, разумеется, это была шпага. Но какая шпага! Кошачий глаз сиял расплавленным золотом, металл отсвечивал голубым, как молодая луна. Он мог истечь слюной над такой шпагой, ибо ей предстояло стать его шпагой, его собственной шпагой до конца его дней, а когда он умрет, она будет висеть на Небосводе Мечей в память о нем. Он с трудом оторвал взгляд от нее и повернулся к хмурящемуся Жанвиру. Он продолжал украдкой коситься на нее, пока тот расстегивал ему рубаху, и после, когда повернулся в другую сторону, и Монпурс считал ему ребра и делал отметину углем над сердцем. Он почти не заметил ободряющего подмигивания коммандера. Возможно, тот и правда желал ему добра…
Теперь наконец он мог шагнуть вперед и взять шпагу, трехфутовую стальную иглу. Никогда еще он не держал в руке шпаги легче! Она парила в его руке… Увы, с более тщательным осмотром ему пришлось подождать. Он вспрыгнул на наковальню и заговорил, обращаясь к Рейдеру, чье лицо осунулось от волнения.
– Радгар Эйлединг! – Различные варианты этой сцены снились ему все пять последних лет, но он никак не ожидал видеть перед собой своего лучшего друга – и уж тем более не бельца! – Душой своей я, Овод, кандидат Верного и Древнего Ордена Королевских Клинков, в присутствии моих братьев клянусь вечно защищать тебя от всех врагов, ставя саму жизнь мою единственно как щит, ограждающий тебя от опасностей. Дабы скрепить эту клятву Узами крови, прошу тебя, пронзи мое сердце мечом этим, дабы я умер, коли принес ложную клятву, или жил силою собравшихся здесь духов, чтобы служить тебе до самой своей следующей смерти.
Радгар заметил отклонение от текста. Глаза его расширились, но он шагнул вперед. Овод сунул шпагу ему в руку, отпрыгнул обратно к наковальне, сел и развел руки в стороны. Монпурсу и Жанвиру полагалось удерживать его, чтобы он не нанес себе еще более серьезной раны, отшатнувшись, но к подобной скорости они не подготовились.
А Рейдер успел.
– Служи или умри! – выкрикнул он и вонзил шпагу в сердце Овода с такой силой, что эфес ударил его в грудь.
Такой боли он не ожидал. Он даже не мог вскрикнуть с торчавшей из груди шпагой. Зубы едва не крошились от боли, спина прогнулась. Прежде чем Жанвир и Монпурс успели подхватить его, Рейдер выдернул лезвие, и боль прекратилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62