Она взяла девочку за руку и подвела к даме, сидевшей в кресле у камина.
– Как видишь, Табита, у нас сегодня гости, – объяснила леди Монтекью, – это графиня Хантли, наша соседка. Сделай реверанс, Табита.
Табита исполнила, что от нее потребовали, выпрямилась и осталась стоять молча, а тетя любезно заговорила с гостьей.
– Это дочка Руперта. Кажется, я вам рассказывала эту историю. Такое несчастье, не приведи Господи. Впрочем, они сочетались законным браком и девочка по праву может считаться законнорожденной Монтекью. Так что я постараюсь дать ей соответствующее воспитание.
– Нисколько не сомневаюсь в этом, Минерва, – ответила дама и улыбнулась Табите. – Добро пожаловать в Уорикшир, Табита. Ты, должно быть, устала после долгой дороги.
Табита молча кивнула. Эта милая дама ей пришлась по душе. У нее был мягкий голос, а волосы темные, такие же, как у мамы. Ее темно-вишневое платье своей роскошью ничуть не уступало платью тети Монтекью, однако страха она не нагоняла, была приветлива и дружелюбна. Когда она улыбнулась Табите, девочка несмело улыбнулась в ответ.
– Это мои дети, – продолжила графиня. – Люси шесть лет, как и тебе, надеюсь, вы подружитесь, а Доминику уже двенадцать.
Табита с любопытством посмотрела на Люси. Девочка была красивой, даже красивее кузины Амелии. Ее розовое платье выглядело не хуже платья Амелии. А главное – девочка улыбалась и пригласила Табиту сесть рядом с ней на диван.
Табита посмотрела на тетю Монтекью, не увидела на ее лице неудовольствия и смущенно кивнула. Сжимая куклу в руке, она взобралась на диван и уселась между Люси и ее братом.
Покосившись на сидевшего рядом Доминика, она увидела, что он совсем не похож на свою хорошенькую сестру. Волосы у него были темные, почти черные, и выглядел он старше своих лет, даже старше Ричарда. Сразу видно, подумала Табита, что он спит и видит, как бы поскорее убраться из гостиной ее тети.
Еще ей захотелось узнать, не нагоняет ли на него тоску пышное убранство комнат.
– Ты теперь будешь жить здесь? – спросила ее Люси.
Табита прежде, чем ответить, посмотрела на тетю:
– Пока не знаю…
– Конечно, ты будешь жить здесь, дитя мое, – не дав Табите договорить, промолвила тетя. – Где же еще? Здесь твой дом. – Она повернулась к гостье: – Памела, давайте предоставим на некоторое время детей самим себе. Я хочу показать вам портрет. В прошлом году мы позировали Генри Рейберну. Он наконец его дописал, и сейчас портрет висит в библиотеке.
Леди Хантли поднялась с кресла.
– Надеюсь, Минерва, результатом вы остались довольны. Поговаривают, Рейберн достаточно откровенен, когда пишет портреты.
– Это правда, – согласилась леди Монтекью. – Изобразил нас такими, какие мы есть. Нисколько не приукрасил. – Она обернулась к детям: – Ричард, Доминик, присмотрите за девочками. Мы скоро вернемся.
Дамы направились к дверям, и Табита отметила про себя, что они почти одного роста, но тетя более крепкого телосложения. Леди Хантли была грациозной и стройной, такой, как ее покойная мама, и девочка почувствовала к ней симпатию, ей захотелось броситься следом за ней и зарыться лицом в складки ее платья.
– Табита, есть хочешь? – Голос Люси вернул ее к действительности. – Мы уже поели пирожных, но там немного еще осталось. Ричард съел больше всех. Даже больше Доминика.
– Неправда! – возмутился Ричард. Он откинулся в кресле и усмехнулся: – Ты здесь не хозяйка, чтобы предлагать пирожные. Если она захочет пирожных, пусть скажет нам.
Однако Люси уже протягивала Табите блюдо с крохотными фруктовыми пирожными и глазированными кексами.
– Эти мои самые любимые, – сказала Люси, указав пальчиком на фруктовые пирожные. – Попробуй.
Табите захотелось съесть все до единого, такими красивыми и аппетитными они выглядели. К тому же она проголодалась. Табита взяла пирожное и, смущенно улыбнувшись, поблагодарила.
– Можно мне посмотреть твою куклу? – спросила Люси.
– Можно, – поколебавшись, ответила Табита, – только не сломай.
– Не бойся. Какая красивая! Откуда она у тебя?
– Мама подарила.
– А мне можно посмотреть? – спросила Амелия. Табита и кивнуть не успела, как Ричард выхватил куклу и бросил сестре.
– Не надо! – вскочила Табита. – Нет!
Амелию выходка брата развеселила, и она со смехом кинула куклу ему обратно. Табита сползла с высокого дивана и попыталась отнять у Ричарда свое сокровище.
– Отдай ей куклу! – Доминик, брат Люси, шагнул к Ричарду и вырвал у него игрушку.
– Какой же ты противный, Ричард Монтекью! – крикнула Люси. – Я тебя ненавижу!
– Да я просто пошутил, вот и все! Не знаю, что хорошего в этой потрепанной рухляди.
Доминик вернул куклу Табите, и девочка смущенно его поблагодарила.
– Не за что, – вежливо ответил мальчик, бросив на Ричарда гневный взгляд. Табита поняла, что они питают друг к другу неприязнь.
Она снова вскарабкалась на диван, радуясь, что Люси и Доминик встали на ее сторону. Ричард ей не понравился. И сестра его тоже.
Люси захихикала, и Табита обернулась, ей захотелось узнать, что рассмешило ее новую подругу.
– У тебя зеленые глаза, как у котенка. Табби-киска, Табби-киска! – нараспев произнесла Люси.
Табита тоже засмеялась. Ей все больше и больше нравилась эта дружелюбная девочка.
Спустя какое-то время обе леди вернулись в комнату, знать не зная о только что случившейся здесь суматохе. Графиня подошла к детям:
– Доминик, Люси, нам пора домой. Я хочу вернуться засветло. – Она взяла шляпу и ридикюль. – Минерва, огромное спасибо за превосходный чай. Детям полезно время от времени менять обстановку. Да и мне, пожалуй, тоже. Ричард, Амелия, до свидания. – Повернувшись к Табите, она наклонилась к девочке и ласково проговорила: – До свидания, Табита. Рада была с тобой познакомиться. Может быть, как-нибудь приедешь в Аббатство поиграть с Люси?
Табита кивнула.
– Вот и замечательно. Что-нибудь придумаем. Доминик и Люси, в свою очередь, откланялись и вышли вслед за матерью. Табита осталась со своими новыми родственниками. Сидела она тихонько, сложив руки на коленях, гадая, что будет дальше.
Леди Монтекью дернула за шнурок звонка, и в дверях появилась молодая служанка.
– Вот что, Поттер, моя племянница устала с дороги. Проводи ее в комнату, которую приготовила Хоутон, искупай девочку и уложи в постель. Если она проголодалась, пусть перекусит в комнате. Можешь идти.
Табита слезла с дивана и последовала за служанкой.
Поднимаясь по лестнице, Табита с любопытством оглядывалась вокруг.
Зимний вечер уже вступил в свои права, стемнело, и повсюду ярко горели свечи. Стены были отделаны толстыми дубовыми панелями и увешаны картинами в позолоченных рамах, тускло мерцавших в пламени свечей. Табита подумала, что рамы сделаны из чистого золота. Хотела спросить об этом у служанки, но побоялась выставить себя совершенной невеждой. Несмотря на роскошь, все выглядело мрачно.
Неизвестность томила Табиту. Она ничего не знала о людях, с которыми ее свела судьба, ни о том, какая ее ожидает здесь жизнь.
– Считайте, что мы уже пришли, мисс Табита, – приветливо проговорила служанка. – Пока поднимешься, ноги отвалятся.
Табита, которая и в самом деле с превеликим трудом передвигала ноги, с готовностью согласилась:
– Это правда, но я постараюсь привыкнуть. Верити Поттер украдкой посмотрела на девочку, чья история была ей хорошо известна (впрочем, как и всем остальным слугам), и в сердце у нее шевельнулись сочувствие и жалость к малышке. Не приведи Господь потерять родителей. К тому же ее светлость добротой не отличалась, так что сиротке не дождаться от нее хоть какого-то утешения.
Наконец Верити остановилась и ввела Табиту в просто обставленную комнату, довольно просторную, ничуть не меньше ее комнаты в доме родителей. У дальней стены стояла узкая кровать, рядом с ней туалетный столик из такого же лакированного темного дерева. Угол между камином и окном занимали кресло с подлокотниками и небольшой столик. Табите все понравилось. И стены мягкого желтоватого цвета, и симпатичные шторы, а главное – в комнате была всего одна кровать, так что ей не придется соседствовать с Амелией, чего она очень боялась.
Ее дорожная сумка была уже распакована, все вещи вынуты, и девочка в нерешительности остановилась посреди комнаты, не зная, что делать дальше.
– Мисс, ее светлость приказали мне вас выкупать; ванны здесь нет, так что придется нам спуститься вниз – на первом этаже есть свободная комната с ванной. Только сначала я принесу вам поесть, вы, наверное, проголодались?
– Проголодалась.
– А чего бы вы желали поесть? – предупредительно спросила Верити.
– Сама не знаю. – Табита растерянно посмотрела на служанку. – А что мне можно?
– Все, что пожелаете, – рассмеялась Верити. – На то есть прислуга на кухне; вам нужно только распорядиться.
Табита подумала и сказала:
– Мне хочется поджаренных тостов с маслом и еще пирожных, ну, тех, маленьких, которые я ела в гостиной.
– Сейчас принесу вам еду, а потом искупаю. Вы пока посидите здесь. Я быстро.
Оставшись одна, Табита принялась более внимательно обследовать свою комнату. Открыла все ящики в туалетном столике и обнаружила, что все ее вещи аккуратно разложены. Затем подошла к окну, чтобы посмотреть на расстилавшиеся снаружи угодья. Окно было для нее слишком высоко, и ей пришлось пододвинуть маленький столик и влезть на него, но ничего, кроме тьмы кромешной, она не увидела. Разочарованная, Табита слезла со столика и уселась на кровать в ожидании служанки. В комнате становилось все холоднее, и девочка уже начала думать, что про нее забыли, но служанка вернулась и поставила на столик поднос с ужином.
Пока Табита управлялась с едой, Верити прохаживалась по комнате, болтая о том о сем. Увидев, что тарелка пуста, девушка улыбнулась.
– А теперь спустимся вниз, принимать ванну.
Вскоре Табита уже сидела в ванне, полной благодатной горячей воды, а Верити, закатав рукава, терла ее мочалкой.
– Знаете, мисс, то, что случилось с вашими папочкой и мамочкой, просто ужасно, – проговорила служанка. – Мы тут, как узнали про это, все испереживались, честное слово. Меня здесь тогда еще не было. А остальные помнят, каким хорошим и добрым был ваш папочка, никто про него дурного слова никогда не сказал. А матушка ваша была настоящей красавицей. Говорят, что вы на нее как две капли воды похожи.
Табита подняла на Верити полные грусти глаза.
– Правда? – прошептала девочка.
– Ну, я матушку вашу ни разу не видела, а Латтерсби, наш привратник, говорит, вы вылитая она.
Тут Верити, к своему ужасу, увидела, что по щекам девочки заструились слезы.
– Мисс! Бога ради, мисс! Я не хотела вас расстраивать, бедная малютка! Давайте-ка лучше вытремся и вернемся к вам в комнату. – Завернув девочку в банную простыню, Верити отнесла ее наверх, усадила на постель, надела ей шерстяную ночную рубашку и уложила спать, вручив любимую куклу и подоткнув со всех сторон одеяло.
– Все уладится, мисс, вот увидите. Время лечит, вы снова будете улыбаться.
Сжав руку девочки, служанка задула свечу и на цыпочках направилась к двери. Верити Поттер до слез было жалко сиротку. Ей хотелось посидеть рядом с Табитой, дождаться, когда та заснет, но у нее было много дел, и хозяйке не понравится, если она тут задержится. Девушка вышла из комнаты, прикрыв поплотнее дверь, и заспешила по коридору.
Табита ворочалась в постели и никак не могла уснуть. На нее волной нахлынуло одиночество, и она принялась горько плакать при мысли о том, что обречена теперь жить в этом холодном и враждебном мире, с кузиной и кузеном, которые сразу не понравились, а во взгляде Ричарда она заметила даже ненависть. Свернувшись калачиком, Табита прижала к груди любимую куклу и не заметила, как погрузилась в спасительный сон.
Глава 2
Даже для середины июля солнце было слишком жарким, и окрестности просто купались в пышно разросшейся зелени. На протяжении последних недель на голубом небе не было ни облачка, не пролилось ни капли дождя.
Табита, лежа на животе, водила пальцами по воде журчащего ручья.
– Они нас здесь не найдут? – спросила девочка.
– Если даже найдут, я их сюда не пущу, – ответила подружка. – В моем доме пусть слушаются меня, а играем только мы с тобой.
Люси Риз расположилась рядом на теплых досках крохотной пристани. Один рукав был у нее закатан, и девочка, ухватившись под водой за стебель водяной лилии, пыталась подтянуть цветок поближе к себе. На нем сидела, чуть поводя прозрачными крыльями, большая красивая стрекоза.
– Хорошо бы и завтра не было дождика, – сонно пробормотала Табита. Закрыв глаза, она лежала в приятной полудреме, разморенная жарой. – Надо же, сколько клубники. Миссис Гластонбери собирается делать фруктовый пунш. Знаешь, Люси, так здорово, что этим летом ты никуда не уехала. Без тебя и Доминика здесь умереть можно со скуки.
– Табби, я бы ни за что не приехала, если б не знала, что ты будешь в Роксли, честное слово! – с чувством ответила Люси. – Амелия такая зануда… Ой! Улетела!
– Что? Кто это был? – Табита от неожиданности села и стала вглядываться в воду.
– Стрекоза…
– Люси! Ты только посмотри! – воскликнула Табита. – Это же головастики! Во что бы их нам наловить?
Люси тоже села и принялась стаскивать с ног туфли и чулки.
– Если зайдем на мелководье, голыми руками наловим! Давай, Табби, пошли! – поторопила она подругу.
Однако Табита заколебалась.
– А если кто-то придет? Люси подняла голову.
– Ну и что? – с вызовом ответила Люси, не догадываясь, почему медлит подруга. – Пошли, Табби! Знаешь, как это здорово! А потом пусть нас ругают, мне все равно…
Табита хорошо знала, что скажет тетя Монтекью, если она увидит ее стоящей в воде с голыми ногами и приподнятым подолом. Впрочем, леди сейчас скорее всего пьют чай на террасе, а прохладная вода так и манила к себе.
Со дня приезда Табиты в дом ее тети прошло больше двух лет. Этот дом сразу показался ей враждебным и мрачным, и, к несчастью, она не ошиблась. Тетя Монтекью оказалась сверх меры суровой и строгой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29