Пятнадцать лет мирной жизни не стерли из памяти холод и грязь, вопли и стоны умирающих людей, запах гниения, вид тел, сваленных в общие могилы. Джефф до сих пор помнил дикую боль в раненой руке. Тогда он тоже хотел умереть, но еще больше хотел выжить и доказать, что сильнее своих врагов, что им не удастся убить силу его духа так же, как они пытались убить его тело.
Только ненависть поддерживала Джеффа эти две страшные холодные зимы. Теперь в ней уже не было нужды, но иногда она все-таки возвращалась. Джеффа выводило из себя то, что Тайлер пытается заставить его по-джентльменски обращаться с мисс Гуд-вин; Нет, он ни в чем не собирался ее обвинять. Просто она стала искрой, воспламенившей глубоко запрятанный гнев.
В одной из кладовых Джефф обнаружил довольно устойчивый дубовый стол. Он был ужасно тяжелый. Хорошо еще, что Виолетта не оказалась где-нибудь поблизости и не видела, как Джефф пытался вытащить стол из кладовой, поставить на ножки и разложить. Даже развернуть скатерть и расставить свечи далось ему не так-то легко.
Придвинув стулья, Джефф начал переносить на стол блюда. Полнейший абсурд присылать столько еды даже на двоих! Зная Тайлера, Джефф предположил, что это рассчитано как минимум на пятерых.
Хрусталь, серебро, китайский фарфор свидетельствовали о роскоши отеля Тайлера. Очевидно, мисс Гудвин не пробовала таких блюд с тех пор, как по-
кинула Массачусетс. Будучи воспитательницей шестнадцати девочек, ей, наверняка, приходилось есть вместе с ними лишь сырые овощи да переваренное мясо, получая несварение желудка.
Джефф посмотрел на заставленный угощениями стол. Нет, ему никогда не съесть все это самому. Да и на Виолетту он вряд ли мог рассчитывать, тем более, что она даже не сообщила ему о карантине. Но ведь ей самой пришлось остаться один на один с воспитанницами, напомнил себе Джефф. Поразительно, как Виолетта еще не сошла с ума с этими несносными детьми.
Она даже никргда не выходила из себя, разговаривая с ним, хотя Джефф делал все, чтобы спровоцировать ее. Ничего не случится, если он один раз проявит к ней любезность. Кстати, это позволит ему показать, что и он умеет держать себя в руках.
Однако Джефф все еще сомневался, стоит ли приглашать Виолетту. Им еще придется провести вместе несколько дней, и ему не хотелось, чтобы между ними устанавливались какие-то более близкие отношения. Они могут дать Виолетте надежду. А надежды женщин всегда нацелены только на замужество.
Впрочем, справедливости ради, следовало отметить: Виолетта никогда не показывала, что не прочь принять его ухаживания.
Джефф еще раз придирчиво осмотрел стол, решив, что довольно глупо и эгоистично восседать за ним одному и поглощать все это изобилие. Возможно, будет не так уж и плохо около часа побеседовать с мисс Гудвин.
Правда, Джеффу не хотелось слушать ни о девочках, ни о ее семье. Но, может быть, они поговорят о чем-нибудь другом? Господи, да какое это имеет значение?! Если Виолетта окажется невыносимо скучной особой, он просто никогда больше не пригласит ее на обед, сколько бы еды не прислал Тайлер.
Итак, решено, Джефф пригласит Виолетту и даст ей возможность хоть часок отдохнуть от девочек. Вот только как это сделать? Судя по всему, он ей нравился не больше, чем она ему. Одобрит или нет Виолетта, если Джефф спустится вниз? У этой женщины хватит наглости сделать все что угодно, лишь бы досадить ему. А если она откажет? Его гордость слишком уязвима. Джефф знал: отказ женщины он воспримет так же остро, как и провал в бизнесе. Однако ему было отлично известно, как обращаться с женщинами. На свете не существовало таких дам, которые могли бы обвести вокруг пальца Джеффа Рандольфа. И мисс Гудвин – не исключение.
– Здесь все правильно, – похвалила Виолетта, передавая Эсси лист бумаги. – Как тебе это удалось? У тебя ведь всегда были нелады с математикой.
– Это дядя помог мне.
Опять он… Целый день Виолетта не поднималась наверх, а Джефф не спускался вниз, но она ни. на минуту не могла забыть о его присутствии.
– Мистер Рандольф, Эсси. Если хочешь навещать его, тебе следует запомнить, как зовут этого человека.
– Он сказал, что это не имеет никакого значения.
– Возможно и так, но ты всегда должна знать имя человека, с которым столь часто разговариваешь. Это одно из правил вежливости. Ты здесь все поняла? – спросила Виолетта.
– Да, благодаря мистеру Рандольфу. Он сказал, что я не должна рассчитывать на других, что рано или поздно люди откажутся прийти мне на помощь, и я окажусь в очень неприятном положении.
Лучше бы мистер Рандольф держал свою философию при себе, подумала Виолетга. У Эсси и так достаточно неприятностей из-за отца.
– Объясни мне задание, – попросила она девочку.
Через несколько минут Виолетта убедилась, что Эсси действительно все поняла. Интересно, что в ней так привлекало Джеффа, заставляя становиться добрее? Со своими собственными племянницами он не обращался и наполовину приветливее.
– Я горжусь тобой, – произнесла Виолетта, когда девочка закончила объяснение задания. – Думаю, в будущем у тебя с математикой будет все в порядке.
– Мистер Рандольф обещал помочь мне, если я что-то не пойму.
Не мешало бы мистеру Рандольфу задуматься над тем, что будет с Эсси после его отъезда. Похоже, он не понимает, что, приблизив к себе ребенка, а постом так же неожиданно расставшись с ним, можно .нанести девочке глубокую душевную рану. Вполне вероятно, будучи одиноким, Джефф так же нуждался в Эсси, как и она в нем. Но он должен сознавать:
ему смириться с потерей друга будет гораздо легче, чем ей.
– Бет зовет нас обедать, – сказала Виолетта, поднимаясь со стула. – Тебе нужно поспешить, а то девочки все съедят до твоего прихода.
– Ничего подобного, – улыбнулась Эсси. – Аурелия и Джульетта обещали занять мне место.
Если мистер Рандольф подсказал девочкам взять Эсси под свою защиту, это только пойдет ей на пользу. Правда, Бетти Сью всячески старалась разозлить близнецов, но те и без дяди могли прекрасно за себя постоять.
Виолетта раздумывала, что лучше: пообедать с девочками или взять обед к себе в комнату. Впрочем, ей не хотелось ни того, ни другого. Она очень устала за эти дни и отдала бы свою месячную зарплату за возможность хоть ненадолго покинуть школу.
Виолетта тяжело вздохнула. Она была здесь такой же пленницей, как и мистер Рандольф, с той лишь разницей, что не выходила из пансионата уже в течение десяти дней, а он находился взаперти только один день. Интересно, как Джефф Рандольф выдержит еще четыре дня?
Хотя что такое четыре дня по сравнению с двумя годами тюрьмы?! Виолетте не раз приходилось слышать рассказы о страданиях заключенных, и они все переворачивали у нее в душе. Она не представляла, как человеку с такой серьезной раной удалось выжить в тех ужасных условиях. Виолетта также не понимала, как женщина – конфедератка или янки – могла отказать в помощи раненому. Ничего удивительного, что Джефф Рандольф зол на весь свет, особенно на янки. Впрочем, у Виолетты на это было меньше причин, но она так же злилась на южан.
С лестницы вприпрыжку скатилась Джульетта и резко остановилась, увидев Виолетту.
– Дядя Джефф предлагает вам пообедать с ним, – сообщила она. – Он говорит, что трапеза с врагом не может быть хуже обеда с шестнадцатью болтливыми девчонками.
– Дядя пообещал надеть рубашку, – С ехидной ухмылкой добавила Аурелия.
– Передай ему, Джульетта, что я очень благодарна за приглашение, однако предпочитаю обедать в обществе шестнадцати болтливых девочек.
– Ему это не понравится, – предупредила Джульетта, перепрыгивая сразу через две ступеньки.
– Я и не ожидаю, что ему это понравится, – пожала плечами Виолетта. – Идите за стол. Вы нужны Эсси.
– Если эта противная Бетти Сью скажет еще хоть слово…
– Думаю, не скажет, но все-таки постарайтесь не враждовать с ней. Она так же, как и вы, не умеет себя вести: не знает, когда нужно спокойно посидеть.
– Рандольфы никогда не сидят спокойно, – с гордостью заявила Аурелия. – Мы всегда стоим, чтобы нас можно было пересчитать.
– Это хорошо только для маленьких мальчиков, а маленьким девочкам следует…
– Папа говорит, что у девочек должно быть столько же мужества, сколько и у мальчиков, – опередила ее Джульетта.
– А что говорит ваша мама? – спросила Виолетта.
– Мама считает, что если бы не было женщин, мужчины давно бы уже превратились в животных. А Рандольфы, утверждает она, были бы худшими среди них.
– Хотелось бы мне встретиться с вашей мамой. Судя по всему, она рассуждает как настоящая женщина.
– А дядя Мэдисон называет маму фурией. Я не знаю, что значит, но тетя Ферн всегда смеется при этом, – заявила Джульетта и вприпрыжку помчалась вниз по ступенькам.
Виолетта огорченно посмотрела вслед девочкам. Несмотря на все свои усилия, ей так и не удалось научить близнецов ходить спокойно. Единственный способ передвижения, признаваемый ими, был галоп.
– Дядя Джефф сказал, что если вы не подниметесь к нему, он сам спустится вниз. И еще он сказал что может случайно забыть надеть рубашку.
– Это шантаж! – воскликнула Виолетта.
– Дядя Джефф просил передать вам это. С каждым шагом Виолетта дышала все чаще и не могла понять, почему. То ли виной тому замечание Джеффа о ее далеко не лучшем виде, то ли от страха или волнения. Она убеждала себя, что идет наверх только для того, чтобы все поставить на свои места, иначе Джефф, на самом деле, спустится вниз без рубашки. Кроме того, Виолетта собиралась сообщить ему, что отсутствие руки никому не дает права на снисхождение.
Поднявшись, наконец, на третий этаж, она замерла в изумлении: в центре холла был накрыт стол. Его украшали предметы, которых Виолетта не видела уже целую вечность: два серебряных подсвечника с зажженными свечами, хрустальные бокалы, бутылка вина и многое другое. Из комнаты появился Джефф, держа в руке еще одно блюдо.
– Мой брат прислал все это из своего отеля. Он выдающийся кулинар. Непростительно дать пропасть таким блюдам, – объяснил Джефф, слегка нервничая, так как все еще не был уверен, согласится ли Виолетта пообедать с ним.
Виолетта, действительно, собиралась отказаться от приглашения, но почувствовала, что ее намерения растаяли быстрее, чем масло на горячем пироге. Виолетту тронуло внимание со стороны Джеффа. Судя по всему, он потратил много усилий, чтобы все подготовить, и сделал это для нее. Джефф, наверняка, не стал бы стараться для себя одного.
– Все это привезла ваша машина? – поинтересовалась Виолетта, медленно приближаясь к столу.
– Конечно.
– Удивляюсь, как вы сами еще не спустились на ней вниз.
– Боюсь ареста, – ответил Джефф, но глаза его смеялись. – Поймите, это несколько неудобно человеку в моем положении. Кроме того, когда я все организовал, здесь стало не так уж плохо. Меня никто не отвлекает, и я выполняю вдвое больше работы.
Виолетта позволила Джеффу усадить себя за стол, вмиг забыв все, что собиралась сказать. Мрачные стены, озаренные светом свечей, создавали в центре холла некий волшебный островок. Школа, мисс Сеттл, девочки – все отошло куда-то далеко, а Джефф Рандольф, наоборот, стал еще более значительным.
Столь привлекательный мужчина, как он, вполне мог бы предстать перед каждой женщиной в образе принца Очарования, мечтательно подумала Виолетта, отметив и свежую рубашку Джеффа, и новую куртку. Она тут же предостерегла себя: приглашение, вероятно, вызвано лишь одиночеством и элементарной вежливостью, однако ничего не могла с собой поделать, дрожа всем телом и ожидая, что же принесет эта встреча.
Прошло уже много лет с тех пор, как Виолетта оставалась наедине с мужчиной, и сейчас она испытывала даже более нежные чувства, чем раньше. Это было одновременно глупо и опасно. Однако Виолетта не желала с этим соглашаться. Она еще никогда не чувствовала себя так хорошо, как в этот вечер.
Между тем Джефф открыл бутылку вина. Заметив, что его бокал наполнен молоком, Виолетта протестующе закрыла рукой свой.
– Почему вы не налили себе? – спросила она.
– Выпивка погубила моего отца. Мэдисон, правда, иногда пьет бренди, остальные же братья даже не притрагиваются к спиртному, – объяснил Джефф.
– Мне тоже, пожалуйста, молока, – сказала Виолетта и сама удивилась этому, потому что с детства не пила молока после еды.
– Вы уверены? Поверьте, это великолепное вино. Тайлер прислал его специально для вас.
– Мой отец тоже умер от пьянства. Я никогда не пью вина.
Это признание на какое-то мгновение сблизило ее с Джеффом. Впрочем, это ощущение скоро исчезло, оказавшись столь же эфемерным, как и его улыбка.
Виолетта отведала понемногу всех блюд. Однако ее больше интересовал Джефф. Она совершенно не понимала его. Он широко улыбался, ухаживая за ней, но их разговор ограничивался рецептами блюд и вопросами, сколько и чего ей положить. То ли Джефф не способен поддерживать за столом самую обычную беседу, то ли ему просто не о чем говорить, недоумевала Виолетта. Скорее всего, последнее, решила она, когда Джефф положил себе на тарелку еду и принялся сосредоточенно ее поглощать.
Виолетта молча наблюдала за ним, чувствуя, как постепенно пропадает волшебное очарование этого вечера. Они были просто-напросто двумя людьми, находившимися в одной комнате, но разделенные каким-то невидимым барьером.
Холодное молоко, горячая, великолепно приготовленная пища… Удивительный контраст, подумала Виолетта.
– Никогда не пробовала ничего более вкусного, – первой нарушила она молчание, надеясь, что упоминание о кулинарных способностях его брата заставит Джеффа разговориться.
– Угу, – только и ответил он, похоже, всячески избегая беседы.
Виолетта почувствовала глубокое разочарование.
В ее душе угасла последняя вспышка волнения, постепенно унялась дрожь ожидания чего-то необыкновенного. Нет, Джефф ничуть не изменился, он выглядел все так же прекрасно, но волшебство пропало. Виолетта напомнила себе, что приглашена на обед, и если не приступит к еде, та остынет.
Она обратила внимание на монограмму на салфетках:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49