У меня нет намерения выяснять с вами отношения. Прошу вас: дайте мне сделать свое дело и спокойно уйти.— Ну нет, на этот раз вам так легко не отделаться. — Одутловатое лицо Доббса блестело от пота, а маленькие глазки налились злостью. Он медленно подошел к Честити, и у нее поползли мурашки по спине. — На этот раз вас никто не защитит, — сказал Доббс вкрадчивым голосом, — и не надейтесь опять застать меня врасплох.Он окинул девушку нахальным взглядом, и щеки ее запылали огнем.— Так ты жена священника? — Он грубо хохотнул. — Ну и ну! Когда ты заявилась сюда в прошлый раз, у тебя был вид шлюхи, а не пасторской жены: платье расстегнуто на груди, а в глазах — бесстыжий призыв.— Бесстыжий призыв? — Честити задохнулась от гнева. — А ну дайте мне пройти! Я больше не намерена слушать ваши оскорбления!— Ну нет, ласточка, никуда ты не уйдешь.Тяжело задышав, Честити сжала кулаки.— Вы мне угрожаете, сэр?— Нет, я тебе не угрожаю, киска, я говорю: ты не спрячешься за пасторский воротничок своего мужа. Поубавь свою спесь, рыбка, теперь никакой проныра ковбой не уведет тебя у меня из-под носа, сняв за два вонючих цента.— Сняв за два вонючих цента? — с отвращением повторила она. — Я ухожу! Убирайтесь, дайте мне пройти!Лавочник продолжал медленно наступать на девушку, и она почувствовала прилив ярости.— Я вас предупреждаю… — проговорила Честити.— Ты меня предупреждаешь? Ну и что же ты будешь делать, если я тебя не отпущу?За девушку ответил низкий голос, неожиданно прозвучавший сзади:— Будет делать не она, а я.Вздрогнув, Честити обернулась и увидела Рида, который уже подошел к ним. Одетый с иголочки и гладко выбритый, он держался прямо, без малейшего признака болезненной слабости. Его рослая, мускулистая и широкоплечая фигура зрительно сузила пространство того угла, где они стояли. Пасторский воротничок был на месте, но взгляд Рида отнюдь не выражал религиозного смирения. Честити не ожидала, что у него может быть такой пугающий вид.Ноги Доббса приросли к полу.— К-кто вы такой?Честити видела, как губы Рида скривились в усмешке, а руки сжались в кулаки.— Ты и сам знаешь, кто я.— Я думал, вы больны. В городке говорили, что вы при смерти.— Что ж, они ошибались.Доббс оглядел Рида, цепко прищурив маленькие глазки.— Нет… вы не пастор! — Он усмехнулся и покачал головой. — Будь на вас хоть два воротничка… Я еще никогда не видел пасторов с такой внешностью.Рид язвительно хмыкнул.— Ты прав, я не пастор — сейчас. Сейчас я просто человек, который хочет услышать, как ты будешь извиняться перед дамой за свое хамское поведение.— Перед дамой?.. Это вы о ней, что ли? — Доббс окинул Честити презрительным взглядом. — Видали мы таких дам! Не собираюсь я перед ней извиняться. Она получила то, что хотела. Заявилась сюда с таким видом, как будто только что кувыркалась с мужиком в постели и готова опять запрыгнуть туда с другим.Рид злобно двинулся на Доббса. Предвидя его реакцию, Честити быстро шагнула вперед и встала между двумя мужчинами. Рид внезапно схватил ее и притянул к себе. Она грудью почувствовала, как колотится его сердце, а горячее тело содрогается от ярости.— Не надо, Рид, прошу тебя! Не связывайся с ним, он этого не стоит! Лучше пойдем отсюда.— Нет.Рид отодвинул ее в сторону таким стремительным жестом, что она не успела сообразить, что происходит, и пошел вперед. Парализованная почти осязаемой силой его гнева, девушка стояла в немом оцепенении и наблюдала за дальнейшим ходом событий. Рид, схватив перепуганного лавочника за грудки, оторвал его ноги от пола.— Ты извинишься перед этой женщиной, причем сделаешь это немедленно, — сказал он убийственным тоном.— Извините! — пролепетал Доббс, выпучив глаза и мелко кивая головой. От его нахальства не осталось и следа. — Извините, извините!— Умоляй, чтобы она тебя простила!Доббс испуганно сглотнул и перешел на визг:— Умоляю вас, простите меня, пожалуйста!— Рид… — хотела вмешаться Честити, но тот не обращал на нее внимания.Он грубо встряхнул завывающего от ужаса Доббса и прошипел:— Твое счастье, что я в одежде священника, иначе бы…Не закончив фразу, он бросил лавочника и, тут же забыв о его присутствии, обернулся к Честити. Рид долго разглядывал бледное лицо девушки, потом смахнул непослушный локон с ее щеки и сказал:— Занимайся покупками, я тебя подожду.Вся дрожа, Честити прошептала:— Нет, Рид, пожалуйста, пойдем отсюда!Он тронул ее плечо и на мгновение задержал руку. Это прикосновение было волнующе нежным, но взгляд Рида дышал холодом.— Мистер Доббс извинился. Мы должны дать ему возможность загладить свой проступок.Только сейчас она заметила, что бедный лавочник стоит как вкопанный, не в силах пошевелиться.— Я правильно говорю? — спросил Рид, взглянув на него.— Да, да! Конечно!— Честити позовет тебя, когда выберет товар, — процедил Рид сквозь зубы.Доббс исчез за полками, а Честити осталась стоять, смущенная и растерянная.— Ты зря так, Рид. Я… я и сама могла бы за себя постоять.Взгляд Рида стал суровым.— Как ты постояла за себя в прошлый раз?— Да.— Выбирай себе вещи, я подожду.Честити видела, что спорить с ним бесполезно. Повернувшись к одежной стойке, она сняла с вешалок темную юбку строгого фасона и простую ситцевую блузку.— Все, я выбрала.Несколько минут спустя, когда они вышли на улицу, Честити пыталась выбросить из головы и навсегда забыть сцену у прилавка. Рид отодвинул в сторону ее руку с деньгами и сам расплатился за покупки, при этом взгляд Доббса являл собой отвратительную смесь ненависти и страха. Напоследок Рид наградил лавочника таким страшным взглядом, что ей не хотелось его вспоминать, потому что она не сомневалась в его совершенной искренности.Они направились к гостинице. Рид неожиданно взял ее руку и просунул себе под локоть, прижав девушку к своему боку.— Почему ты не сказала мне о том, что случилось с тобой в магазине? — резко спросил он, и Честити удивилась его злобному тону.— Потому что… — она отпрянула от него, тоже вдруг разозлившись; — потому что это не твое дело.— Нет, мое. — Он посмотрел на девушку своими невероятно голубыми глазами, и по спине ее пробежала странная дрожь. — Не забывай, что ты моя жена.Удивляясь своему волнению, Честити вызывающе бросила:— Я не твоя жена. Это только уловка, придуманная для удобства.Он медленно оглядел ее лицо.— Больше никогда не поступай так со мной, Честити.— Как не поступать?— Никогда не ставь себя в такое положение.От удивления Честити проглотила язык.— Обещай мне, — потребовал Рид, и она растерянно заморгала. — Честити…— Нет.— Почему ты не хочешь дать мне это обещание?— Потому что ты не имеешь права просить меня об этом!— Я имею право, потому что несу за тебя ответственность.Она удивленно посмотрела на него:— С чего ты это взял?— Мы будем путешествовать как муж и жена!— Это всего лишь хитрость, временная хитрость!— Черт, ну почему ты такая упрямая?— Как ты выражаешься?— Как хочу, так и выражаюсь!— Я тоже делаю что хочу, и не смей мне указывать!— Я буду тебе указывать до тех пор, пока наша «временная хитрость» остается в силе.— Ты что, хочешь со мной поругаться?Рид напрягся.— Нет, не хочу. Мы отправляемся на дневном поезде.Честити охнула:— Сегодня?Ответом ей был лишь его суровый взгляд.Рассерженная и удивленная его беспричинным гневом, девушка отвернулась и тут увидела Салли. Та стояла рядом с молоденькой блондинкой, и обе смотрели в их сторону. Они наверняка видели ее перебранку с Ридом! Честити готова была провалиться сквозь землю от стыда. Заставив себя улыбнуться, она подняла глаза на Рида и процедила сквозь сжатые зубы:— На той стороне улицы Салли с подругой. Они на нас смотрят.Рид равнодушно взглянул в их сторону.— Они тебе машут. Помаши в ответ, — попросила она и поняв, что он не собирается это сделать, простонала: — Господи, что они подумают?Рид прожег ее взглядом:— Пусть думают что хотят. Мне нет до них никакого дела. — И повторил серьезным тоном: — Никогда больше не поступай так со мной, Честити. Этого слизняка я отпустил, но, если подобное повторится, я не могу за себя ручаться.Честити не нашлась что ответить.Они зашагали по тротуару, Честити по-хозяйски держала его под руку.
— Ну, теперь ты видишь, что я была права? Ты думала, что он твой, но ошиблась, подруга. — Салли обернулась к Опал, вопросительно вскинув брови.Красавчик пастор никак не отреагировал на их попытки привлечь его внимание. На виду у всех он был совершенно поглощен своей спутницей: что-то шептал ей и смотрел так, что казалось, в целом мире существует только одна она.На юном лице Опал появилось непривычно хмурое выражение.— Я не думала, что он мой, — заявила она, — он действительно был мой… несколько мгновений.— Пока не увидел Честити.— Черт возьми, о ней он думал меньше всего, когда держал меня за руку и представлял сладкие минуты нашего свидания.Салли громко расхохоталась:— Что ж, может быть, несколько мгновений ты потешила свое воображение, но он наверняка забыл о сладких минутах свидания с тобой, как только услышал, что кто-то пытался прикоснуться к его жене.— Это еще ничего не значит. Когда мужчина стоит перед алтарем и слышит, как женщина клянется ему в супружеской верности, он начинает считать ее своей собственностью, только и всего.И все-таки Салли хотела, чтобы последнее слово осталось за ней. Она оглянулась на перешептывающуюся парочку.— Да ты только посмотри на него! Знаешь, я еще никогда не видела, чтобы мужчина так смотрел на свою жену. Он просто пожирает ее глазами. И дураку ясно: он злится, что она пошла в этот магазин без него. Я могла бы поспорить на последний доллар, что Чарли Доббс сейчас стоит за прилавком в мокрых штанах. Взгляни на этого человека, — Салли покачала головой и невольно вздохнула, — он не бросит свою жену, даже если случится всемирный потоп.— Да… но мне бы хотелось попытаться еще разок.— Говорю тебе: не трать напрасно время!Опал вдруг притихла.— Что для этого надо, Салли? — серьезно спросила она подругу.— Для чего?— Что надо для того, чтобы мужчина вот так на тебя смотрел?Лицо Салли сделалось унылым.— Милая… если б я знала! — сказала она после долгого молчания, и в голосе ее послышались нотки искренней грусти.
Он еще сердился и не мог понять отчего.Молча сидя в темном вагоне поезда, Рид рассеянно слушал монотонный перестук колес. После случая в галантерейном магазине прошло несколько часов, а он все никак не мог остыть.Рид взглянул на соседнее место. Честити сидела с закрытыми глазами, но он знал, что она не спит. Их резкий разговор на улице перед магазином задал тон на весь остаток дня. Перед тем как они пошли на вокзал, к ним в номер заглянул доктор Карр. Разумеется, решение Рида отправиться в дорогу с незажившей ногой очень ему не понравилось. Приняв плату за лечение, старенький врач, по обыкновению не стесняясь в выражениях, высказал Риду все, что о нем думает.Потом в комнату вошла Салли — попрощаться. Он почувствовал себя неловко в присутствии этой женщины, а потому разговаривал с ней хмурым, сердитым тоном. Честити сказала, что он вел себя неприлично, однако он сам так не считал.Когда Честити чудесным образом нашла в номере свои очки там, где искала несколько раз до этого, его раздражение усилилось.В довершение всего на вокзале выяснилось, что поезд задерживается и прибудет только к вечеру. Уже стемнело, и нога ныла так сильно, что, когда они наконец сели в поезд, ему с трудом удавалось скрывать боль.Взгляд Рида задержался на спокойном лице Честити. Почему он так разозлился, услышав рассказ Салли? Ответ напрашивался сам собой. Честити то и дело шутила с огнем. Благие намерения побеждали в ней голос разума, и она, точно маленький ребенок в дремучем лесу, уверенно шагала вперед, совершенно не замечая опасностей, подстерегавших ее за каждым кустом.Ясные глаза Рида потемнели. Дженни тоже верила в благие намерения. Она была честной, ласковой, полной жизни, но эту жизнь так быстро отняли у нее, что он до сих пор просыпался среди ночи и удивлялся, что ее нет рядом.Но правда была безжалостной, а реальность — неумолимой. Перед смертью Дженни кричала ему, звала на помощь. А он не успел ее спасти, хоть и любил всем сердцем.Однако Честити не просила о помощи, она помогала сама, не задумываясь о возможных последствиях.Черт возьми, что за дурак бросил ее одну на произвол судьбы?Надо узнать ответ на этот вопрос.— Честити… ты не спишь?Девушка беспокойно заворочалась и открыла глаза, в которых плясали злые зеленые огоньки.— Ты еще сердишься?Молчание.— Этот лавочник получил по заслугам, но я был не прав, когда сорвал на тебе свой гнев, — искренне сказал Рид.— Ты не должен был вмешиваться.Рид не хотел спорить.— Я бы сама все уладила, как в прошлый раз!Губы Рида дрогнули в улыбке.— Это правда, что ты уложила Доббса на обе лопатки?Девушка густо покраснела.— Я не хотела его бить, но он меня так разозлил… а потом он вдруг попятился и грохнулся на пол. Я не поверила своим глазам.— Поделом ему.— Нет, я не должна была… — Честити осеклась. — Вообще-то все правильно. Он низкий человек.— Неужели ты думала, что он простит тебе это, когда снова пошла в магазин?— Я не ожидала, что он опять ко мне полезет.— Ты полагала, что он все забудет?— Порядочный человек должен был признать свою ошибку.— Если бы он был порядочным человеком, вообще ничего бы не случилось.Честити промолчала.— Ты уже не на востоке, Честити. Здесь слишком много желающих воспользоваться твоей… неопытностью. А я не хотел сидеть и ждать, чем все это закончится.— Я понимаю.Она смотрела на него чистыми, невинными глазами.— Расскажи мне о своем банкире.— Каком банкире?— Который ждет тебя в Калдвелле.— Он не мой. Это просто друг. Точнее, не совсем друг…Риду стало не по себе.— Если он не друг…— Я с ним никогда не встречалась, поэтому, наверное, не могу назвать его своим другом…— Ты с ним никогда не встречалась? — Рид удивленно уставился на девушку. — Ты хочешь сказать, что отправилась за сотни миль… одна, уверенная, что в конце пути тебя встретит человек, с которым ты никогда не встречалась, только потому, что он тебе это обещал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31