Он вспомнил так много в это мгновение — любовь, конечно, но главным образом он вспомнил дружбу, которую делили между собой он и Ива над Рекой, доверие, глупости, смех. Ода, конечно, смех… Он и его маленькая Голубые Глаза так редко смеялись вместе, что Охотнику трудно было вспомнить, когда они смеялись. Внезапно он понял, что без смеха никакой любви у них не получится. Особенно для нее.Голосом, в котором звучали расстройство и нежное веселье, Охотник сказал:— Ты так сильно хочешь меня, что мы должны торопиться, да?Она напряглась и откинула голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза. Он встретил ее взгляд ленивой улыбкой, стараясь не думать о ее сосках, трущихся о его кожу, о том, как мучительно ощущать ее бедра, прижимающимися к нему. Высвободив одну руку, он осторожно вытер следы слез с ее щек.Издав негромкий смешок, который он закончил ; вздохом поражения, он сказал:— Голубые Глаза, у нас еще будет много ночей лежать друг с другом. Навсегда, да? Пока мы не умрем.— Пока смерть не разлучит нас, — поправила она.— О да, пока смерть не разлучит нас. — Он пожал одним плечом. — Очень долгое время, да? Если я вызываю в твоем сердце такой страх, что мы должны торопиться, умнее подождать. Достаточно того, что ты будешь лежать рядом со мной, что я могу обнять тебя.Выражение ее лица изменилось от настороженного недоверия к полному неверию. — И ничего не делать?Охотник разделял ее чувства. Это была самая лучшая идея из всех когда-либо приходивших ему в голову. Никогда в жизни он так сильно не стремился к обладанию женщиной.— Ты захочешь делать что-нибудь? Ты скажи это, и мы будем делать. — Стремясь дать ей возможность не так остро ощущать свою наготу, он натянул поверх них шкуру и ослабил руку, которой обнимал ее, дав ей возможность почувствовать себя свободнее. — Расскажи мне историю. Про мою Лоу-реетту, когда она была маленькая, как Черный Дрозд.Она смотрела на него, явно не в состоянии поверить, что он действительно имел в виду то, что сказал. Он заставил себя зевнуть, и по выражению, промелькнувшему на ее маленьком лице, понял, что был не очень убедителен.— Тебе не хочется спать, — сказала она обвиняющим тоном.— Ка, нет, — признался он. — Я делаю ложь, да? Чтобы сделать тебе спокойно. Мое сердце лежит на земле, когда ты боишься. Давай будем радоваться. Расскажи мне историю.— Охотник, на мне нет ничего из одежды, — пропищала она.Одна из его темных бровей вопросительно приподнялась.— Ты должна иметь одежду, чтобы рассказывать истории?— Нет. Мне кажется я… ну, в общем, это могло бы помочь мне думать.Он вздохнул и перекатился на спину, увлекая ее за собой в изгибе своей руки. Прижав ее голову к своему плечу, он сделал невероятное усилие игнорировать ощущение ее шелковистого тела на своем и сказал:— На этом команче надеты штаны. Я буду рассказывать истории.И с этими словами Охотник начал говорить, улыбаясь иногда самому себе, так как он быстро обнаружил, что ему так же трудно сосредоточиться на своих мыслях, как и ей, когда она обнаженная лежит рядом. Хриплым шепотом он поведал ей о пророчестве. Когда он закончил, она пошевелилась, лежа в изгибе его руки.— Это твоя песня?— Huh, да.— Но она прекрасна!С удивлением Охотник осознал, что он был того же мнения.— Раньше у меня было много ненависти к словам песни. — Он намотал на палец прядь ее волос, улыбаясь. — И большая ненависть к женщине с волосами цвета меда, которая когда-нибудь украдет мое сердце. Я хотел убить тебя.— Но я не женщина твоей песни.— Ода, ты и есть та женщина.— В песне говорится, что Народ назовет меня Маленькой Волшебницей. Они не назвали! И никогда не назовут. Я далеко не волшебница.— Это придет, — заверил он ее. — Должно прийти. Все слова должны.Она увидела, как потемнели его глаза.— Что случилось? Почему ты стал таким печальным? Мышцы его шеи взбугрились узлами.— В моей песне говорится, что я должен однажды покинуть мой народ. Я команч. Без них я буду ничем, Голубые Глаза.Лоретта смотрела невидящим взором на движущиеся тени, наблюдая за игрой света костра.— Это всего лишь легенда, Охотник. Глупая легенда. Ненависть уносится с ветром? Вершины холмов и большие каньоны крови! Другие времена и новые народы? — Она повернула к нему свое лицо. — Посмотри мне в глаза. Видишь ли ты в них новое утро с новыми начинаниями?Он пристально посмотрел на нее, а затем хриплым шепотом, который проник в глубину ее существа, он произнес:— Да. — Он произнес это слово так, что оно прозвучало многократным эхом в ее сознании.Именно в тот момент Лоретта поняла. Он влюбился в нее. Она смотрела на его темное лицо, находившееся от нее так близко, что они дышали вместе, и что-то в ее сердце дрогнуло от жалости к нему и к себе. Она никогда не сможет полюбить его в ответ. Каньон ненависти и горечи разделял их. В этом, по меньшей мере, пророчество было верным.— О, Охотник, не смотри на меня так.В какой-то момент он приподнялся на локте над нею, его широкая грудь возвысилась бронзовым навесом, его плечи закрывали свет, оставляя освещенным только лицо.— Ты украла мое сердце.— Нет, — прошептала она. — Не говори так, даже не думай. Разве ты не понимаешь? Я никогда не полюблю тебя, Охотник. — У нее участился пульс. — Я боюсь…Он положил на губы палец, взгляд его глаз стал теплым.— Лежать со мной? Я не слепой, Голубые Глаза. Твое сердце лежит на земле от воспоминаний. Это пройдет. Ты придешь ко мне. Ты захочешь, чтобы я положил на тебя свою руку. Так будет. Боги сказали это. Она отвернулась.— Я буду лежать с тобой, потому что я обещала и дала клятву перед Богом и священником. Но я никогда не захочу, никогда. — Рыдание застряло у нее в горле. — О Боже, что я делаю здесь? Я не хочу причинить тебе боль, Охотник, правда, я не хочу.Он улегся рядом с нею и притянул ее снова в изгиб своей руки, прижав светлую голову к своему плечу.— Kataikay. Ш-ш-ш, Голубые Глаза. Не плачь. Это будет хорошо.— Как может быть хорошо? Я здесь, как в ловушке. Я не могу уйти. Я надавала обещаний и не уверена, смогу ли сдержать их. Мне страшно, Охотник. Я боюсь тебя и твоих людей, даже себя. Как может все быть хорошо?— Это будет хорошо. Мой народ примет. Ты будешь заодно с ним, с этого момента, жена воина. Со временем ты захочешь быть рядом со мной. Твой страх уйдет. Ты будешь видеть. До тех пор этот команч подождет.— Ждать? — прошептала она. — Ты хочешь сказать… — Она замолчала и посмотрела на него. — Ты не… заставишь меня?Горло Охотника сжалось.— Я не делаю никаких обещаний для тебя. Я жду теперь, да? Мы посмотрим, где наши мокасины упадут.Чтобы успокоить ее, он начал рассказывать истории о своем детстве, о своем первом луке, выкинув часть о том, как попал в отца, о своей первой драке, о своей первой охоте. Он дошел до рассказа о своих победах, когда почувствовал, что ее тело, прижимавшееся к нему, расслабилось и ритм дыхания изменился. Его голос стих. Он смотрел вверх в темноту, обуреваемый желанием, которое нельзя было погасить. Пройдет еще немало времени, прежде чем он последует за своей Голубыми Глазами в черные глубины сна. Очень много времени.Когда Лоретта проснулась на следующее утро, Охотника и ее брошенной одежды не было. Рядом с нею, на шкуре, — лежали юбка и блуза из оленьей кожи и пара красивых мокасин. Дрожащими руками Лоретта развернула блузу, узнав в ней ту, над которой трудилась Девушка. «Ein mah-heepicut», — прошептала ей Девушка. Теперь Лоретта знала, что слова означают «это твое». Глаза ее наполнились слезами.Когда она подняла юбку, чтобы рассмотреть, в вигвам вошел Охотник, заставив ее спрятаться под прикрытием бизоньей шкуры. Блеснув озорной улыбкой, он сказал:— Девушка послала одежду. В следующий раз ты не будешь завернута в такое большое количество wan-nup, да? Нам понадобится меньше времени, чтобы ничего не делать.Он повернулся и ушел раньше, чем Лоретта осознала, что он пошутил. Еще больше времени потребовалось для того, чтобы она улыбнулась. За этой шуткой скрывался большой смысл. «В следующий раз понадобится меньше времени, чтобы ничего не делать». С легкостью в сердце Лоретта спрыгнула с кровати и облачилась в красивые одежды, которые Девушка сделала для нее. Все отлично подходило по размерам и сидело хорошо.С пылающими щеками она провела рукой по мягкой, податливой коже, которая касалась груди. С тем же успехом она могла остаться обнаженной. Сзади блуза была чуть ниже талии, опускаясь прямо от границы бюста, свободная и легкая. Зная о привычке Охотника залезать руками к ней под одежду, она не могла себе представить, как будет носить эту блузу. Юбка не была намного лучше, достигая до колен, с легкой бахромой по окружности. Никакой нижней одежды или белья, ничего! Это было ужасно.В горле Лоретты образовался небольшой ком, когда она посмотрела ниже изящно скроенной юбки на мокасины, красиво украшенные бисером. Девушка потратила так много времени и вложила столько труда. Лоретта понимала, что обидит ее, если откажется носить одежду. А этого она не могла допустить.Лоретта подумала о своей матери, как бы чувствовала она себя, увидев свою дочь одетой, как сквау команчей. Эти мысли привели ее к другим, а именно, что, нравится это ей или нет, она не просто выглядела сквау команча, а в самом деле была ею, повенчанная со знаменитым своей жестокостью Охотником, который мог делать с нею все, что хотел и когда хотел, до тех пор, пока она не умрет. ГЛАВА 21 В течение нескольких следующих дней жизнь в деревне приняла оборот, который для Лоретты был не то чтобы приятным, но по меньшей мере выносимым. До сих пор Охотник не осуществлял своих супружеских прав. Красный Бизон, к ее большому облегчению, отправился с друзьями на охоту, поэтому она была избавлена от его беспокоящего присутствия, и, как обещал Охотник, Лоретта была вольна ходить в деревне куда вздумается.Со времени ее свадьбы с Охотником у большого костра отношение к ней со стороны жителей деревни изменилось. Все индейцы проявляли готовность бросить свои дела, чтобы помочь ей освоиться в новых условиях. С помощью Девушки Высокой Травы и матери Охотника Лоретта медленно привыкала больше говорить на языке команчей, что давало ей возможность общаться с другими женщинами и позволило обзавестись друзьями. Та, Которая Трясется, пожилая женщина, жившая за несколько вигвамов от вигвама Охотника, отвела как-то Лоретту в сторону, чтобы показать ей, как готовить пеммикан, основу рациона команчей, представлявший собой смесь перетертых в порошок мяса, жира и сушеных фруктов. Лоретта также принимала участие в неприятной для нее работе по обработке шкур после одной очень удачной охоты на бизонов, а теперь она была занята изготовлением своей первой пары мокасин из куска старой кожи, который дала ей Девушка.Активное участие в повседневной жизни деревни позволяло Лоретте ощущать себя нужной. Она ходила с женщинами на реку купаться по ночам. Было приятно смотреть по сторонам и видеть узнаваемые лица, улыбаться и получать ответные улыбки.Другим подбадривающим ее обстоятельством было выздоровление Эми. Лоретта поражалась тому, как быстро возвращалось к ребенку ее прежнее веселое состояние духа, и она вскоре поняла, что в значительной степени причиной этого было общение с Быстрой Антилопой. Юный воин просто обожал Эми и проводил с ней часы в прогулках вдоль реки, закладывая основы дружбы, от которой Эми вся светилась.В противоположность Лоретте тот же самый период времени явился для Охотника испытанием. Тогда как отношения Быстрой Антилопы с Эми развивались быстро и устойчиво, его отношения с Лореттой оставались на том же уровне. Она продолжала идти на разные уловки, чтобы не спать с ним вместе, выбирая вместо этого матрац, на котором спала Эми, где ей было довольно неудобно. Осложнению их отношений способствовало также то обстоятельство, что Яркая Звезда развернула целую кампанию, чтобы заставить Охотника обратить на нее внимание.Охотнику казалось, что, куда бы он ни повернулся, Яркая Звезда оказывалась поблизости, трепеща ресницами и краснея, так явно стараясь обратить на себя внимание, что его жена не могла долго оставаться в неведении. Охотнику не хотелось подвергать Яркую Звезду позору, посмеявшись над нею. В то же время он не хотел, чтобы у Лоретты создалось впечатление, что он поощряет девушку. У него и без того было достаточно проблем.Пока он обдумывал ситуацию, пытаясь найти способ заставить Яркую Звезду оставить его в покое, юная девушка усилила свои действия, и, как боялся Охотник, Лоретта наконец поняла, что происходит. Когда это случилось, досталось Охотнику.— Кто эта девушка? — спросила Лоретта однажды вечером.— Какая девушка? — Охотник почувствовал, как шея его становится горячей, и избегал смотреть в глаза жены, которые метали молнии.— Эта девушка, у которой что-то с глазами. Охотник попытался угодить Лоретте, бросив на Яркую Звезду презрительный взгляд.— Она сестра моей женщины, которая умерла. — Он согнулся над затачиваемым наконечником стрелы. — Ее зовут Яркая Звезда.— У нее не такой уж яркий вид. У нее что, нервный тик, или она всегда моргает так?Охотник подавил готовый вырваться взрыв смеха.— Она делает глаза, да?— Тебе?Он выпрямился и вопросительно приподнял бровь.— Ты думаешь, она делает глаза тебе? Лоретта напряглась.— Ты находишь это смешным? Разве она не понимает, что ты женат… — Вспышки в ее глазах стали еще ярче. — Ода, как глупо с моей стороны. Я забыла, что ты можешь иметь целое стадо жен.Охотник вздохнул и отложил наконечник для стрелы в сторону.— Этот команч не имеет никакого желания для стада жен. Одна жена приносит достаточно много неприятностей.— Ты хочешь сказать, что я делаю твою жизнь несчастной? Если это так, зачем ты женился на мне? Почему не женился на ней?Охотник различал ревность, когда видел ее проявления. Все другое потерпело неудачу. Нужна была новая тактика.— Я мог. Яркая Звезда думает, я буду хорошим мужем, да?— Она может иметь тебя.Это был не совсем тот ответ, которого ожидал и надеялся получить Охотник.— Ты имеешь меня навсегда до тех пор, пока мы не умрем. Это было твое желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62