Сумасшествие Чу Таюаня делает его недоступным для правосудия. Его будет судить Высший Суд.
Судья взял со стола старый парчовый мешочек с визитными карточками Хуна, слегка погладил его кончиками пальцев и осторожно положил в карман.
Разложив на столе лист бумаги, он взялся за писчую кисточку. Тотчас же трое его помощников встали и осторожно вышли из кабинета.
Прежде всего судья Ди письменно доложил префекту подробности смерти госпожи Ляо Леньфан, а потом написал еще пару писем. Одно — старшему сыну старшины Хуна, служившему домоправителем в доме младшего брата судьи, в Тайюане. Старшина давно овдовел, и старший сын теперь был главой семьи. Он и должен был определить место похорон.
Второе письмо было адресовано старшей жене судьи, в дом ее матери, тоже в Тайюане. Судья начал с формальных вопросов о здоровье старой женщины, а потом известил жену о кончине Хуна. После обычных формальных фраз он добавил несколько душевных слов: «Когда уходит дорогой нам человек, мы теряем не только его, но и частицу себя».
Передан письма слуге для немедленной отправки, судья в одиночестве поужинал, погруженный в печальные мысли. Судье не хотелось думать ни об убийстве Лана, ни о деле госпожи Лу. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Чтобы чем-то заняться, он попросил слугу принести ему папку с его проектом плана государственных займов, призванных помочь землепашцам в случае неурожая. Это был его любимый проект. Они с Хуном работали над ним много вечеров, стараясь отточить формулировки, которые удовлетворили бы Ведомство финансов. Хун считал, что фонды для займов можно накопить, экономя на непродуктивных затратах окружной администрации.
В самый разгар расчетов дверь кабинета отворилась и вошли его помощники. Отодвинув бумаги, судья предложил:
— Давайте еще раз обсудим с вами версии убийства Лана. Я по-прежнему убежден, что его отравила женщина. Но до сих пор только показания его молодого помощника указывают на то, что Лан хорошо знал эту женщину. Помните, помощник рассказал нам о женщине, посетившей Лана ночью, но сказал, что не смог определить по голосу, кто это.
Ма Жун и Чао Тай печально закивали.
— Нас тогда поразило, что они не произнесли обычных приветствий, это тоже говорит о том, что они хорошо знали друг друга, — заметил Чао Тай, — но ведь мы уже знали это, потому что Лан даже не старался скрыть свою наготу, когда она появилась в парильне.
— А вы не можете припомнить каких-нибудь еще подробностей их разговора, подслушанного юношей? — спросил судья.
— Да нет, ничего особенного, — пожал плечами Ма Жун. — Она, кажется, предъявляла к нему претензии, что он ее избегает, а Лан отвечал, что теперь это не важно, и добавил что-то вроде «котёнок».
Судья внезапно выпрямился.
— Котенок? — переспросил он, не веря своим ушам.
Он вдруг вспомнил вопрос маленькой дочери госпожи Лу. Она спросила судью, где тот котенок, о котором говорил гость ее матери! Это полностью меняет дело!
Судья быстро обратился к Ма Жуну:
— Быстро седлай коня и поезжай к Пань Фэну. Он звал госпожу Лу еще ребенком. Спроси у него, не было ли у нее какого-нибудь прозвища!
Ма Жун очень удивился, но задавать вопросы было нe в его привычках, поэтому он тотчас же вышел.
Судья Ди больше ничего не сказал, он только попросил Тао Ганя приготовить свежий чай, а пока принялся обсуждать с Чао Таем проблему подчинения гражданского населения округа силам караульного войска.
Очень скоро вернулся Ма Жун.
— Так вот, — доложил он, — я застал старого Паня очень подавленным. Новость о непристойном поведении жены потрясла его больше. чем известие о ее смерти. Я спросил его о госпоже Лу, и он рассказал, что школьные подруги звали ее Котенком.
Судья стукнул кулаком по столу.
— Это именно то, что я и предполагал! — воскликнул он.
Глава 18

Жена судебного лекаря докладывает о двух заключенных; молодая вдова снова дает показания в суде
Трое помощников ушли, и в кабинет вошла госпожа Куо. Судья предложил ей сесть и выпить с ним чашку чая. Он почему-то чувствовал себя виноватым перед этой женщиной.
Когда она склонилась над столом, чтобы налить чай ему и себе, судья вновь почувствовал исходящий от все легкий аромат.
— Я пришла доложить, что госпожа Пань ничего не пьет, не ест, а только плачет. Она спросила меня, будет ли ей позволено хоть раз встретиться с мужем!
— Это против правил, — нахмурившись, ответил судья. — Кроме того, не думаю, что это пойдет на пользу им обоим.
— Эта женщина, — мягко произнесла госпожа Куо, — знает, что ее казнят, и смирилась со своей судьбой. Но она теперь поняла, что все таки любила своего мужа, и хочет попросить у него прощения, чтобы умереть с чувством хотя бы частичного искупления своей вины!
Судья немного подумал.
— Основная цель закона состоит в том, чтобы восстанавливать жизненный порядок и по возможности исправлять вред, причиняемый преступниками. Поскольку извинения госпожи Пань могут утешить ее мужа, ее просьба будет удовлетворена.
— Я также докладываю, — продолжила госпожа Куо, — что смазывала спину госпожи Лу различными мазями. Раны заживают, и все же…
Она запнулась. Судья одобряюще кивнул, иона продолжила:
— Мне кажется, ваша честь, что она физически не очень сильна и держится только за счет своей исключительной силы воли. Боюсь, что еще одной порки она просто не выдержит!
— Спасибо за совет, — ответил судья, — я учту это.
Госпожа Куо поклонилась и, немного поколебавшись, сказала:
— Она все время молчит, поэтому я взяла на себя смелость расспросить ее о маленькой дочери. Она ответила, что о девочке позаботятся соседи и что суду вскоре все равно придется ее отпустить. Однако я решила, что надо пойти в ее дом и убедиться, что девочка в порядке. Если же ребенку плохо, я возьму ее к вам!
— Возьмите ее в любом случае! — попросил судья. — Попав же в дом, постарайтесь найти там черную татарскую одежду или любую черную одежду, которая могла бы быть похожа на татарскую! Это по силам только женщине!
Госпожа Куо с улыбкой поклонилась. Судья еле сдержался, чтобы спросить ее мнение о возможной связи госпожи Лу с мастером Ланом. Довольно странно обсуждать с женщиной судебные проблемы! Вместо этого он спросил госпожу Куо, что думает ее муж о здоровье Чу Таюоаня.
Госпожа Куо медленно покачала головой:
— Муж снова прописал ему сильное снотворное. Он считает, что Чу окончательно повредился умом.
Судья Ди вздохнул. Он кивнул, и госпожа Куо удалилась.
Открыв вечернее заседание, судья Ди прежде всего огласил правила подчинения караульному войску, добавив, что объявления будут развешаны по всему округу. Затем он приказал старшему стражнику подвести к столу госпожу Лу.
Судья заметил, что она по-прежнему следит за собой. Она причесалась, просто, но со вкусом, и надела новую парчовую куртку. Держалась она прямо, хотя плечи ее, по-видимому, сильно болели. Прежде чем опуститься на колени, она бегло оглядела зал и, похоже, была разочарована тем, что зрителей собралось совсем немного.
— Вчера, — ровным голосом произнес судья Ди, — вы оскорбили суд. Вы неглупая женщина, госпожа Лу, и я верно, что на этот раз вы честно ответите на мои вопросы, в интересах правосудия и в ваших собственных.
— Эта женщина не привыкла лгать! — холодно ответила госпожа Лу.
— Скажите мне, — спросил судья, — правда ли, что, кроме имени, у вас также есть прозвище Котенок?
— Ваша честь издевается надо мной? — насмешливо спросила госпожа Лу.
— Задавать вопросы — привилегия суда, — спокойно ответил судья Ди. — Отвечайте!
Госпожа Лу хотела пожать плечами, но вдруг ее лицо исказилось от боли. Сглотнув, она ответила:
— Да, это мое прозвище. Его мне дал покойный отец.
Судья Ди пожал плечами и спросил:
— Ваш покойный муж когда-нибудь обращался к вам так?
В глазах госпожи Лу появился злой блеск.
— Нет! — огрызнулась она.
— Вы, — продолжал судья, — когда-нибудь надевали черную одежду, которую носят татарские мужчины?
— Я отказываюсь отвечать на оскорбления! — откликнулась госпожа Лу. — Разве приличная женщина может надевать мужскую одежду?
— Дело в том, — заметил судья Ди, — что такую одежду нашли среди ваших вещей.
Он заметил, что госпоже Лу впервые стало не по себе. Немного поколебавшись, она ответила:
— Вашей чести, может быть, известно, что у меня имеются татарские родственники. Эту одежду очень давно оставил у меня в доме мой двоюродный брат из-за границы.
— Вас отведут обратно в тюрьму, — сказал судья Ди, — а потом приведут обратно для продолжения допроса.
Когда ее увели, судья прочел два официальных сообщения, касающихся изменений в законах о наследовании. Он заметил, что зал суда на этот раз полон и что народу прибывает. По-видимому, по городу поползли слухи, что госпожа Лу снова дает показания.
Старший стражник подвел к столу трех рослых парней. Они были очень смущены и с опаской смотрели на стражников и судью.
— Не бойтесь! — ласково произнес судья. — Вы встанете перед зрителями и посмотрите на человека, которого подведут к этому столу. Потом вы мне скажете, видели ли вы этого человека, а если видели, то когда и где.
Госпожа Куо ввела госпожу Лу, одетую в черную одежду, найденую в ее доме.
Госпожа Лу семенящим шагом подошла к столу. Она изящно сбросила с плеч голубую куртку, обнажив маленькую, упругую грудь и округлые бедра. Повернувшись к зрителям вполоборота, она наискосок обвязала голову черным шарфом, застенчиво улыбнулась и нервно засунула пальцы подполью куртки. Судья Ди подумал, что она непревзойденная актриса. Он дал знак старшему стражнику, и тот подвел к столу трех юношей.
— Вы узнаете этого человека? — спросил судья Ди того, что был постарше.
Юноша с нескрываемым восхищением смотрел на госпожу Лу. Она застенчиво, искоса взглянула на него и покраснела.
— Нет, ваша честь, — запинаясь произнес юноша.
— Не тот ли это человек, которого вы встретили возле бани? — терпеливо спросил судья.
— Ни в коем случае, ваша честь! — с улыбкой ответил парень. — Это был юноша!
Судья Ди посмотрел на остальных. Они помотали головами, тараща глаза на госпожу Лу. Она лукаво посмотрела на них и быстро закрыла рот рукой.
Судья Ди вздохнул и дал знак старшему стражнику увести юношей. Как только они ушли, выражение лица госпожи Лу, как по мановению волшебной палочки, изменилось. Оно вновь стало холодным и злобным.
— Может эта женщина спросить, в чем смысл маскарада? — с усмешкой спросила она. — Неужели женщина, у которой исполосовала вся спина, должна слова подвергаться оскорблению, надевая мужскую одежду и раздеваясь на публике?
Глава 19

Злая женщина оскорбляет судью; внезапное преображение бумажного кота
Опознание не удалось, но тщательно продуманное поведение госпожи Лу убедило судью Див ее вине.
Наклонившись вперед, он твердо произнес:
— Расскажите суду о ваших отношениях с мастером борьбы Лан Таокеем!
Госпожа Лу выпрямилась и гневно закричала:
— Можете пытать и оскорблять меня сколько хотите, мне все равно, что со мной будет. Но я отказываюсь принимать участие в подлой клевете, пятнающей память мастера Лан Таокея, нашего национального героя и гордости этого округа!
В толпе громко закричали. Судья ударил молотком по столу.
— Тишина! — крикнул он и рявкнул на госпожу Лу: — Отвечай на мои вопросы, женщина!
— Я отказываюсь! — громко отозвалась госпожа Лу. — Можете пытать меня сколько хотите, но вам не удастся втянуть мастера Лана в ваши мерзкие планы!
Судья с трудом подавил гнев и резко произнес:
— Это неуважение к суду! — Вспомнив о предупреждении госпожи Куо, он приказал старшему стражнику: — дайте этой женщине двадцать ударов ротангом по бедрам!
Зал наполнился гневным бормотанием. Кто-то крикнул:
— Ищите лучше убийцу Лана!
Другие закричали:
— Позор!
— Тишина и порядок! — зычно крикнул судья Ди. — Суд наконец получил неопровержимые доказательства того, что сам мастер Лан обвинял эту женщину!
Публика притихла. Вдруг по всему залу разнеслись вопли госпожи Лу. Стражники бросили ее на пол лицом вниз и стянули с нее штаны татарского костюма. Старший стражник тотчас же накрыл ее оголенный зад куском влажной тряпки, потому что по закону женщина может быть постыдно обнажена только на месте казни. Пока двое его помощников держали ее за руки и за ноги, старший стражник хлопнул ротангом по тряпке.
Госпожа Лу отчаянно закричала. После десятого удара судья Ди дал знак старшему стражнику, и тот остановился.
— Теперь вы будете отвечать на мои вопросы! — холодно произнес судья.
Госпожа Лу подняла голову, но говорить не могла. Наконец она хрипло выдохнула:
— Никогда!
Судья Ди пожал плечами, и ротанг снова засвистел в воздухе. Когда на тряпке, закрывающей зад госпожи Лу, появились кровавые пятна, она вдруг затихла. Старший стражник остановился, ее перевернули на спину и начали приводить в чувство.
Судья Ди рявкнул на старшего стражника:
— Приведите второго свидетеля!
К столу подвели крепкого молодого человека в простом коричневом халате, с чисто выбритой головой и приятным, честным лицом.
— Назовите ваше имя и род занятий! — приказал судья.
— Этого человека, — почтительно ответил юноша, — зовут Мей Чен. Я борец седьмого разряда и более четырех лет был помощником мастера Лана.
Судья кивнул.
— Скажите, Мей Чен, — спросил он, — что вы видели и слышали в один из вечеров примерно три недели назад.
— Как обычно, — ответил борец, — этот человек расстался с мастером после вечерней тренировки. Почти дойдя до своего дома, я вдруг вспомнил, что оставил в тренировочном зале железный шар. Я вернулся за ним, потому что он был мне нужен для утренней гимнастики. Входя в передний двор, я услышал у двери разговор учителя с гостем. Я только смутно рассмотрел черную одежду гостя. Я знал всех друзей учителя и решил не вмешиваться. Вдруг я услышал женский голос.
— Что же сказала женщина? — спросил судья.
— Из-за закрытой двери я не мог отчетливо различить слова, ваша честь, — ответил Мей Чен, — а голос и вовсе был мне не знаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21