С шоссе на предельной скорости выскочила «шкода» и двинула на четверку убийц, стоящих в свете фар. Продолжая стрелять, тени бросились врассыпную. Не снижая скорости, «шкода» въехала в джип, скомкав ему весь передок и сама превратившись в гармошку. Из машины вывалился разгоряченный Боксер и начал палить во все стороны по метавшимся теням. Парни отвечали ему тем же, но, казалось, что Витек заговоренный и его ни одна пуля не берет. Но он просто знал, на что идет, и ринулся в бой со всей накопленной за последнее время энергией разрушения, никак не находящей выхода. И сейчас она вырвалась наружу.Двоих он уложил сразу. Третий спрятался за кузов джипа и отвечал оттуда частыми выстрелами, но Витек достал и его. Сначала ранил, а потом прыгнул на него и добил выстрелом в грудь. Четвертый исчез в темноте. Витек закончил стрелять и прислушался к тишине. Где-то совсем рядом хрустнула ветка. Витек пальнул в эту сторону и услышал глухой стон. Он прыгнул туда и прижал коленом лежавшего на земле человека. Одним ударом выбил пистолет из его руки, схватил за шкирку и потащил массивное тело к машине. Подставил голову под свет единственной фары, продолжавшей гореть. Груздь был ранен в бок и тяжело дышал, затравлено глядя на него. Витек расплылся в злорадной ухмылке.— Какая знакомая рожа! — зловеще проговорил он.Махров только приподнял голову над землей, а уже все было кончено. По бокам от джипа лежали три трупа, а на поверженном враге восседал довольный произведенным эффектом Боксер, приставив ему к голове ствол.— Давно до тебя добираюсь, Валер, — говорил он. — Вот и добрался наконец! Ну что, хочешь пожить ещё немного или сразу тебе в башке дырку сделать?— Убери, — захрипел Валера. — Убери, Витек. Мы же друзья. Договоримся. Вы же сами начали. Вот и вынудили меня. Я не собирался. Я хотел все миром решить.Махров поднялся на ноги, слегка покачиваясь и все ещё не веря в избавление, побрел по грунтовке к разбитым машинам. Как только представил себе, что минуту назад мог лежать на земле безмолвным куском мяса, дрожь пробежала по всему телу от шеи до самых пяток. Нет, не зря вскормил он «приемного сына». Вот кто ответил добром на добро, спасая его третий раз на день от верной гибели.— Ты жив, Витек! — радостно сказал он, подходя. — А этот подонок говорил, что с тобой уже разделались!— Хотели разделаться, Сергеич, — кивнул Витек, — да ничего не вышло. Шла за мной их «аудишка». Так они на перекрестке в аварию попали. Я на красный пролетел, а эти козлы в какой-то автобус вмудохались!— Они не собирались тебя убирать, Витек, — прохрипел Груздь. — Просто вели.— Ага, рассказывай! — Витек хрипло засмеялся. — Я твоего рыжего тоже убирать не стану. Сам застрелиться, когда узнает, что тебя уже нет.Он снял колено с живота Груздя, освободив его от своей массы. Валера с трудом поднялся на ноги, держась за бок, из которого сочилась кровь. Он не сводил взгляда с пистолета в руке Витька, направленного ему прямо в лицо.— Все бы шло, как шло, Валер, — проговорил примирительно Махров. — Ты сам начал передел. Думаешь, я хотел тебя валить? Ты мне не мешал. У нас были свои куски, это ты захотел сожрать мой.— И в мыслях не держал, Сергеич, — начал оправдываться Груздь. Его трясло — то ли от боли в боку, то ли от страха. Поэтому говорил он нервно и сбивчиво. — Наоборот, хотел сотрудничать. И сейчас хочу. Давай объединимся, Сергеич. Вместе будем работать. Весь город на уши поставим. А, Сергеич? То, что ты мне жизнь сохранил, я не забуду, клянусь. Весь мой район тебе отдам. Буду только наркотой заниматься. Ты же сам этого избегаешь. Поверь, Сергеич!Махров осклабился и переглянулся с Витьком. У того на лице было написано только одно желание — мочить.— Ты ведь жадный и завистливый, Валер. Тебе что, своего района не хватало? Жадность тебя сгубила, как того фраера. Я тебя мочить не буду, ты сам погибнешь. От нее, от жадности. Знаешь ведь, большие деньги развращают. Как и большая власть. Человек престает быть самим собой и начинает грызть других. Сначала друзей, потом всех остальных. Пока не остается один. Вот тут и приходит смерть.Груздь быстро глянул на Махрова, и Махров увидел в его глазах дикий страх.— Бес попутал, Сергеич, — нервно забормотал Валера. — Ей-богу! Но теперь я твой должник. У меня все бригады лихо работают. Будут на тебя работать.— Да уж видели, какие они лихие! — хмыкнул Витек. — Побежали, как зайцы.Махров отвернулся, усмехнулся про себя. Да, таким напуганным он Груздя ещё никогда не видел. Вот что значит — смотреть в глаза собственной смерти.— Ладно, живи, Валер. Твое счастье, что я крови не выношу. — Он показал рукой на трупы. — Видишь, сколько парней погибло из-за тебя. Кто за это ответит? Ты? Нет, ты их на себя не возьмешь. Для тебя человек — дерьмо. И кто теперь это дерьмо убирать будет, а?— Сейчас сделаем! — Груздь с готовностью достал из кармана пиджака мобильный телефон, быстро набрал номер, заговорил сбивчиво и торопливо: — Хорёк, это я. Для тебя есть работка. Нужно тут прибрать за нами. Три штуки и две тачки. Восьмой километр Загородного шоссе. Давай, только поскорее. Плачу вдвойне. — Он отключил телефон, убрал его в карман. — Все, сейчас приедут, уберут.Витек смотрел на Махрова, ожидая приказа или какого-нибудь жеста. Махров же старался на него не смотреть, наконец встретился глазами, понял, чего хочет его подручный, едва заметно кивнул, затем повернулся и быстро пошел прочь. Витек перевел взгляд на Груздя. Валера терпеливо ждал решения своей судьбы с жалкой надеждой, что его оставят в живых. Витек злорадно ухмыльнулся и выстрелил ему в живот. Валера охнул и осел на землю, уставившись взглядом, полным ужаса, на своего убийцу.— Нужно было сказать: «Четыре штуки», Валер, — наставительно проговорил Витек и выстрелил ему в лоб.Груздь откинулся назад, завалился на бок, поджав под себя ногу, и больше не издал ни звука.Махров уже выбрался на шоссе и шел к стоявшему на обочине «мерседесу». Он дернул дверцу и увидел, что в салоне никого нет. Посмотрел по сторонам и увидел вдалеке худенькую женскую фигурку, быстро идущую по обочине в сторону города.Люська поднимала руку, пытаясь остановить проезжавшие попутки, но машины пролетали мимо. Наконец, остановилась какая-то иномарка. Люська открыла дверцу, забралась в машину.— Быстрей, Витек! — крикнул Махров. — Люська уходит!Он плюхнулся на водительское сиденье, вставил ключ, сходу завел движок. Витек прыгнул рядом, хлопнул дверцей.«Мерс» развернулся и пошел вдогонку за иномаркой, быстро набирая скорость. Минуты через две он обошел её и прижал к обочине. Махров с Боксером выскочили из машины, рванули к иномарке. Витек грохнул кулачищем по капоту. Водитель, аккуратно стриженный молодой парень, видать, из бизнесменов, сидел бледный, как полотно. Махров распахнул правую дверцу.— Ну, что же ты, дорогая? Так и уехала, даже не попрощавшись! Я ведь ненадолго отлучился. Быстро поговорил и все. Теперь разговаривать не с кем.Он вытащил Люську из машины и повел к своему «мерсу». Витек показал водиле свой здоровенный кулак, но тот и не думал возмущаться.— Не трогай меня, — устало говорила Люська, пока Махров галантно усаживал её на заднее сиденье. — Не могу я с тобой, Махров. Лучше сразу убей и все.Он сжал её руку, насильно усадил на сиденье, забрался сам, захлопнул дверцу.— Это пройдет, девочка. Все пройдет. У тебя сейчас шок. А потом все встанет на свои места. Все наладится. Ты все забудешь, и будем опять вместе. Как раньше. Ведь у нас с тобой все было хорошо, вспомни. Я тебя любил. Ты тоже.— Так больше не будет, — тихо проговорила она.Витек уселся на водительское место, тронул машину, обернулся назад.— Не расстраивайся, Люсь. Я, вон, сейчас такое мочилово устроил, и то не расстраиваюсь. В жизни всякое случается!«Мерседес» круто развернулся и полетел по шоссе в темноту осенней ночи.Получив строгий приказ полковника, Костя плюхнулся на сидение своей «девятки» и поехал по указанному адресу в другой конец города. Он с легкостью отыскал нужный дом, торчащий прямо над улицей. Подъезды выходили во двор, и конечно, сейчас, вечером, забитый машинами под завязку. «Ну и пускай, — подумал Костя, — чем во дворе маячить у всех на виду, лучше встать на другой стороне улицы. Въезд один, он же и выезд, если кто будет въезжать-выезжать, мимо не проскочит». Он так и сделал. Поставил свою «девятку» прямо напротив выезда со двора, пикнул сигнализацией, перешел улицу и направился к подъездам, над которыми висели таблички с номерами квартир. Нашел третий подъезд, поднялся на лифте на шестой этаж.Вот она, эта квартира под номером пятьдесят семь. Самая обыкновенная дверь, обитая коричневым дерматином, только слегка помятая и побитая, словно по ней колотили кулаками, отрабатывая удары.Костя приложил ухо к двери. Ни звука, ни шороха. Будь там кто-то, его бы сразу выдали звуки телевизора, шарканье ног, приглушенные голоса, шум воды и все что угодно. А чем черт не шутит, решил опер. На всякий случай сунул руку под мышку, проверил кобуру: машинка для просверливания дырок на месте. Нажал кнопку звонка. За дверью послышалось веселое треньканье. Подождал немного и повторил попытку разбудить хозяйку. Нет, не просыпается и не шаркает тапочками за дверью. Костя дернул ручку. И дверь на замке. Значит, нет никого. Ну и ладно! Костя запомнил расположение квартиры и спустился вниз.Перешел улицу, забрался в машину. Поднял глаза на шестой этаж. Отыскал окна пятьдесят седьмой квартиры. Свет не горит, занавески не шевелятся, тени не бродят. Включил магнитолу, настроился на любимую волну, откинул голову на подголовник. Уже вечереет, его в салоне никто не заметит. Даже если присматриваться будет. Направил взгляд в сторону выезда — обзор хороший. Вот так и будем сидеть, пока кто-нибудь не объявится. Да вот уже и объявился!У самого выезда тормознул «жигуль». Из него вылезла молодуха, в светлых джинсах в обтяжку, в короткой кожаной курточке, попкой так и завертела. Сама стройная, высокая. Вполне может быть манекенщицей. Торопливо направилась во двор. Опаздывает, что ли, куда? Давай, теперь на окна смотреть будем. Если свет загорится, значит, хозяйка пожаловала. На улице уже темень, свет обязательно включит.Татьяна вставила ключ в замок, повернула два раза, толкнула дверь, прошла в прихожую. В квартире темно, словно все уже спят. Она включила свет. Первое, что бросилось в глаза — поваленная тумбочка.— Эй, Люся, где вы?Из комнаты донесся тяжелый вздох.Она скинула сапоги, прошла в комнату, зажгла свет и там.На кровати лежал Андрей. Он повернулся на спину, приоткрыл один глаз, другой был заплывший и уже открывался с трудом. Как раз тот, где недавно был синяк.Татьяна замерла на пороге.— А где Люська?Андрей молча помотал головой.— Кто это тебя так разукрасил?Он с трудом поднялся, сел на кровати, спустив ноги на пол, попробовал дотронуться до разбитой губы.— Они увезли её. Пришли, насвинячили и увезли. Сволочи!— Кто?— Махров и этот громила. Он сказал, что больше я её не увижу. А я больше всего хочу сейчас её увидеть. Ты не знаешь, где он живет?Татьяна скинула курточку, открыла шкаф, вынула кусок ваты и пузырек с перекисью водорода. Стала прикладывать ему на лицо, прижигая ссадины. Он поморщился и отстранился.— Зачем это, Тань? Лучше не станет.Танька поменяла вату, принялась протирать ему лицо ещё раз.— Дурак, заражение будет. Потом станешь, как неизлечимый сифилитик, весь в язвах.Андрей отстранил её руку, поморщился.— Где он живет? Я поеду туда.Танька недовольно поднялась с постели, убрала пузырек. Если не нужна её забота, пускай ходит так, с кровоподтеками и синяками. По правде говоря, ему так даже лучше, синяки украшают лицо. Сразу выглядит мужественней и становится похожим на бандита. Внешность, она, знаете ли, отражает сущность.— Совсем свихнулся! Махров тебя убьет. Он за Люську любого удавит. А ты вообще никто. Пропадешь без вести. И искать не будут.— Так знаешь или нет?— Не знаю! — огрызнулась Татьяна. — Я у него никогда не была. Люська говорила, что у него за городом особняк. Где-то в Разгуляево есть дачный поселок. Вроде там. Все равно ты не найдешь.— Почему, я знаю, где Разгуляево. Только вот дачного поселка не помню. Видать, поналепили дачек, пока я кантовался в дальних странах.Он резко поднялся. В голову ударила кровь. Он не удержался на ногах и опустился обратно на кровать.— На ногах не стоишь, а собрался в Разгуляево топать, — заметила она. — Все равно не дойдешь. Езжай лучше на вокзал. Я вам билеты купила. Через час поезд отходит. Время отправления двадцать один пятнадцать. Сядешь в вагон под покровом темноты, никто и не заметит.Она нагнулась, подняла курточку с пола, полезла в боковой карман, вынула кошелек. Прошелестела перед его носом розовыми бумажками.— Скажи спасибо, достала чуть ли не последние. Надо же мне было на вокзал таскаться! Но чего не сделаешь ради подруги. Держи.Танька положила билеты ему в руку. Андрей тупо смотрел на билеты, словно не понимая, что это за бумажки. Автоматически засунул их себе в нагрудный карман, продолжая задумчиво глядеть куда-то в пространство.— Я обещал Люське на ней жениться. Как порядочный человек, я просто обязан это сделать. А женитьба — это серьезно. Такими вещами не шутят.Танька опустилась рядом с ним на кровать, толкнула в плечо.— Эй, ты что? Бредишь, что ли? На ней нельзя жениться. Это просто невозможно. На мне пожалуйста. Только я ещё подумаю. Но на Люське? Тебя за одно намерение отправят на тот свет. Махров с тобой сразу разберется. Но если ты предпочитаешь подохнуть вместо того, чтобы спокойно сесть на поезд, тогда пожалуйста. Я тебя отговаривать не буду.— Я предпочитаю подохнуть, — проговорил он. — Я без неё не смогу жить.— Да ладно, все вы так говорите. — Танька даже засмеялась. — А неделю поживешь с ней и слиняешь, как будто тебя и не было. Потом не сможешь без другой жить. Был у меня такой. Три месяца жили душа в душу. Он мне тоже плел, что без меня жить не может. Жениться хотел. Я верила, как дура. А потом раз, и к другой ушел. Ни с того, ни с сего. Я даже не поняла, что произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49