По одному тону звонка в дверь Люська поняла, что заявился он. Звонок был резким, нетерпеливым и требовательным, не предвещавшем ей ничего хорошего, хотя она давно уже от Махрова ничего хорошего и не ждала. Она нарочно выдержала паузу, продолжая сидеть в кресле и курить, затем не торопясь подошла к двери, посмотрела в глазок и увидела в нем искаженную оптикой физиономию своего «стареющего поклонника». Махров нетерпеливо давил на кнопку, ругаясь на весь подъезд, что его заставляют ждать. Люська смилостивилась и открыла дверь.Он вихрем ворвался в квартиру, пронесся в комнату, заходил из конца в конец и заорал, подогревая себя смачными ругательствами.— Нет, что ты вчера устроила, а? Что это за стриптиз, твою мать! Ну, наклюкалась до свинячьего состояния, это ладно! Так давай ещё на весь ресторан сиськами сверкать! Я что, тебя об этом просил? Ты что, хотела меня посмешищем выставить? Выгоню тебя в шею без выходного пособия! Поняла? Будешь на вокзале чучмеков обслуживать!Люська забилась в уголок дивана, съежилась и даже не пыталась оправдаться. Просто не хотела этого делать. Она привыкла, что вечерами Махров вываливал на неё накопившееся за весь день раздражение. Если спорить и перечить, он ещё больше разозлится, да примется кулаками махать. А так покричит, побуянит, но скоро успокоится и потащит её в постель. А после своего любимого занятия станет шелковый, как шарфик на шее, хоть узлы завязывай.— Я устала, — тихо сказала она и для убедительности повторила. — Устала…Он перестал ходить, застряв у окна, развернулся и изумленно уставился на нее, увидев перед собой простодушный взгляд ни в чем не повинного человека.— Ты устала? Отчего устала. По подиуму шлындрать — не велика работа! Не кирпичи таскаешь! А если устала, можешь отдохнуть. Съезди на недельку за границу. Больше не дам. Ты мне нужна здесь.— Зачем? — уточнила Люська, хмуро глядя на него исподлобья.— Привязался, — хмыкнул он. — Не могу без тебя. Когда тебя нет, мне чего-то не хватает. Мне плевать, как это называется. Ты должна быть при мне всегда. И я тебя никуда не отпущу. Хочешь ты этого, или не хочешь. Вот так.Люська с отвращением слушала его, обиженно проворчала:— Мне осточертели все эти твои траханья и разборки! Терпеть этого уже не могу.Вот такого он не ожидал! Любые капризы случались, но такого откровенного хамства ещё не было. Он ведь подобрал её на помойке, в каком-то захолустном салоне, отмыл, отчистил, навел лоску и вывел в свет. Кто она была до него? Задрипанная манекенишка — ни рожи, ни кожи. Ведь это он её холил и лелеял, нанимая массажистов и парикмахеров, и сделав из неё звезду подмостков. И в результате получить такой плевок в лицо! Оказывается, все их близкие отношения, вернувшие ему утраченную молодость, всю его любовь и нежную заботу о ней она не ставила ни в грош. Вот этого он, пожалуй, ей не простит! Сейчас простит, потом нет. Он помнит всех, кто нахамил ему когда-то, помнит долго, всю жизнь, пока не отомстит. Чувство мести, как и сексуальное влечение, можно удовлетворить только актом и ничем другим.Он медленно подошел к дивану, навис над нею и стал гладить по головке, как провинившуюся дочку, от чего у неё похолодело внутри. Вдруг схватил за волосы и сдавил с такой силой, что Люська сморщилась от боли. Но она даже не пискнула, не хотела унижаться до плача.— Осточертели, говоришь? Могу тебя освободить от этого. Но тогда извини. Полы в привокзальном сортире будешь мыть. Больше никуда не возьмут. Но я тебя потом на порог не пущу. Мне нужна дама из высшего общества, а не поломойка. Так что сейчас должна мне служить.Он отпустил её волосы, опять погладил по голове, заговорил ласково и душевно.— Ну, зачем ты меня расстраиваешь, Люся? Я ведь тебя люблю. Вот такую своенравную. За то, что наперекор мне, люблю.Он сел рядом с ней на диван, приобнял за плечи, поцеловал в щеку. Люська даже не повернулась и никак не отреагировала на его нежности.— Не делай мне больно, — тихо сказала она.— А ты не заставляй! Я же тебя ревную. Нет, правда. Ты вчера разделась там, в ресторане, а эти наглые рожи на тебя смотрят и ржут. Я так взбесился, что готов был их всех перестрелять. Ты мне не веришь?Люська повернула голову, посмотрела ему в глаза.— Не верю…— Почему? — зло пробормотал он. — Почему не веришь?— Ты не из-за ревности взбесился, а из-за того, что над тобой смеялись.— Ошибаешься, Люся, — улыбнулся он. — Сейчас ты увидишь, как я тебя люблю.Он стал стаскивать с неё кофточку. Она безвольно подчинилась. Ей уже было все равно, что он с ней делает. Мог бы спокойно сейчас придушить, она бы не пикнула. Наступило оцепенение, которое возникает, когда свалившиеся несчастья перехлес-тывают через край. Тогда устаешь с ними бороться и просто сидишь и равнодушно ждешь, какая ещё гадость свалится на тебя. Вот с таким полным безразличием Люська и отдалась Махрову, как отдавалась ему в последнее время.На звонок долго никто не открывал дверь, и Андрей уже посчитал, что хозяйки все ещё нет дома. Он расстроился и собрался ждать её хоть до ночи тут на лестнице, как вдруг дверь распахнулась, и на порог вылетела Люська, раздраженная и злая, запахивая одетый на голое тело халат. Андрей замер, боясь спугнуть её своим видом. Она стала старше, грубее и серьезней, но он узнал её мгновенно. Сердце у него сразу подпрыгнуло, и он расцвел счастливой, хотя и довольно глупой, улыбкой.— Чего надо? — грубо спросила она, увидев за дверью какого-то облезлого бомжа.— Здравствуй, Люся! — сказал бомж.Люська недоуменно смотрела на него. Ее мрачная физиономия выражала только одно: где найти такое место, где бы её никто не доставал и не лез в душу. Наконец, в голове всплыли воспоминания далеких дней, и в дверном проеме прорисовалось знакомое лицо, но кто это такой, она вспомнила с трудом.— Андрей?— Хорошо, что ты дома. А я уж подумал — тебя нет.— Ты что, вернулся?— Ага. Когда-нибудь это должно было случиться. И вот, я тут.— Как ты меня нашел?— Проходил мимо какого-то салона мод. И вспомнил, что ты хотела стать манекенщицей. Ты мне писала, помнишь? Зашел и с боем узнал у персонала твой адрес.Люська продолжала мрачно смотреть на него, и он понял, что она не рада. Совсем. А чему ей радоваться? Прошлое не вернуть, оно безвозвратно ушло, а если и вернется, сейчас будет только в тягость. У неё совсем другая жизнь, нелегкая и несвободная. Она повязана по рукам по ногам и уже не принадлежит себе. Этот бывший зек теперь ей не нужен, она просто не может позволить себе иметь с ним какие-то отношения.— Я рада, — сухо проговорила она. Ни один мускул на лице не дрогнул, чтобы изобразить подобие улыбки. — Но тебе лучше сейчас уйти.— Почему? — искренне удивился он.— Я не одна.— А с кем, с мужем?— Нет.— С приятелем?— Да нет же. Тебе этого лучше не знать. Уходи, и все. Потом как-нибудь увидимся.Он пожал плечами.— А мне некуда идти. Совсем некуда.Люська занервничала. Не хватало еще, чтобы Махров узнал о нем. Конечно, она может их познакомить. Только вот чем закончится это знакомство? Скорее всего, этот парень больше не сможет произнести ни слова.— Я тебе потом все объясню. Уходи! — Она попыталась закрыть дверь, оставив его на лестничной площадке.Андрей решил не отступать и не терять присутствия духа, воспрянутого при виде желанного лица, хоть и подпорченного слегка недовольной гримасой.— Люся, я надеялся провести с тобой хотя бы один вечерок, развлекая тебя рассказами о своих приключениях.Люська не меняла выражение лица, и её мрачная физиономия могла у любого отбить охоту даже подходить к ней.— Какие могут быть приключения на зоне, я знаю, мне уже рассказывали.— И ты меня даже не впустишь?— Я сейчас на работе, понял? Ты мне мешаешь.— На какой работе? — удивленно пробормотал Андрей. Вот те раз! Это что ещё за офис в двухкомнатной квартире? Какой такой работой она может заниматься под вечер, вместо того, чтобы проводить рабочий день в салоне мод?— Ну кто там еще? — послышался из спальни хриплый мужской голос.И тут Андрей все понял. Ему сразу стало ясно, какой работой она сейчас занимается, очевидно, подрабатывая после основной. Или основная только для прикрытия? Нет, никак не думал он, что Люська пойдет на панель. Просто отказывался в это верить. Он положил руку ей на плечо, отодвинул её в сторону, распахнул дверь и ввалился в прихожую. Люське пришлось отступить, так настойчиво он полез напролом.— Ну, давай же ты, проваливай! Если не хочешь стать побитой собакой, уходи отсюда! — все ещё говорила она, пытаясь скрыть за явной грубостью страх. Она испугалась не на шутку, что сейчас Андрей натворит черт знает что, не осознавая даже, с кем имеет дело и к каким последствиям это может привести.Она схватила его за локоть и со всей силы потянула назад. Андрей мягко высвободил локоть из её руки и упрямо шел в спальню, несмотря на её увещевания и слезные просьбы.А в спальне его взгляду предстала идиллическая картинка. На широкой постельке под одеялом возлежал немолодой уже мужик и спокойно таращился на него. Сразу было видно, что это хоть и приходящий трахальщик, но чувствует он себя здесь достаточно уверенно и в постели расположился по-хозяйски.Андрей остановился на пороге, не решив ещё для себя, как ему поступить — сразу вышвырнуть гостя на лестницу или подождать, пока тот оденется. Он посмотрел на Люську, судорожно хватающую его за локоть, и с несвойственным ему сарказмом сказал:— На работе, значит! А я думал, ты мне вяжешь свитер ко дню рождения.— Уходи, кому говорят! Вали ты отсюда, дубина! Сам не понимаешь, во что ввязываешься, — хмуро бормотала Люська, начиная осознавать, что он просто так не уйдет, потому как встал на защиту её женского достоинства, рыцарь долбанный.Андрей увидел лежащую на стуле одежду, в спешке снятую с себя Махровым, когда тот возбудился от люськиных прелестей и поскидывал её в один момент. Он собрал его шмотки, свернул их комком и бросил на постель.— Одевайтесь, гражданин. Чем бегать по девочкам после работы, шли бы лучше к жене и детям.Махров хмуро смотрел на Андрея, перевел взгляд на Люську, не меняя выражения лица и не понимая еще, что за тон выбрал для беседы этот сумасшедший.— Люська, это что за придурок? — попытался выяснить он. — Я что-то давно не встречал таких ненормальных, которые бы обращались ко мне на «вы».— Уходи, Андрей, уходи, — настойчиво говорила перепуганная Люська, безуспешно пытаясь сдержать нервную дрожь. — Вали отсюда, пока цел и можешь передвигаться сам.Андрей никак не отреагировал на её слова, даже не пошевелился и не дернулся к двери, чтобы уйти.— Мы с Люсей давно знакомы, — сказал он. — Очень давно.— Это что, твой бывший муж? — хмыкнул Махров. — Ты мне как-то рассказывала о своей школьной любви, да, Люсь. Но чтобы у тебя был когда-нибудь муж, такого я не слышал. Может, ты давно его бросила с двумя детьми и забыла, а теперь он явился сюда за алиментами?— Нет! — крикнула Люська, и немного успокоившись, перестала дрожать. — Мы с ним были знакомы, пока он не сел в тюрьму.— Да что ты! — изумился Махров, продолжая спокойно лежать в постельке. — Свои люди, сочтемся…Андрей переводил возмущенный взгляд с Люськи на голого мужика, лежащего в постели, и всем своим видом выражал недовольство обманутого мужа, застукавшего жену с любовником.— Давайте выметайтесь, вам говорят! Или я за себя не ручаюсь.Махров хмыкнул и зло засмеялся.— Ты хоть знаешь, с кем имеешь дело, пацан?— Не знаю и знать не хочу.— Я её теперешний муж! Мы с ней уже давно расписаны на всех ресторанных меню, и теперь вот занимаемся супружескими обязанностями. Понял ты, козел?Если слова Махрова о супружеских обязанностях Андрей мог выслушать спокойно, то последнее высказывание ему резко не понравилось. Он с агрессивным видом двинулся в сторону постели, но был перехвачен по пути насмерть перепуганной Люськой, схватившей его за локоть обеими руками.— Стой, идиот! Ты даже не представляешь себе, кто этот человек и что он может с тобой сделать!Андрей остановился и зло посмотрел на нее.— Да тут и знать нечего! Это какой-то проходимец, которого ты подцепила во время своих прогулок по панели и притащила к себе домой.Махров перестал усмехаться и вытаращил глаза. Обращение к себе на «вы» он ещё мог как-то пережить, но такое! Он чертыхнулся и стал натягивать под одеялом брюки, затем вылез из постели, натянул рубашку, судорожно заправил её в брюки, надел пиджак, всунул ноги в ботинки, бормоча при этом:— Ах, ты, мать твою! Я думал, ты хороший парень, и хотел отпустить тебя с миром, а теперь вижу, что ты напрашиваешься на грубость и ждешь, не дождешься, когда кто-нибудь съездит тебе по морде. Ты уже дождался! Раздавлю, букашка!Он подскочил к Андрею, чтобы исполнить задуманное, но видно, хотел съездить по морде как следует, и потому долго размахивался. За это время он успел как следует разглядеть физиономию наглеца и заметить внушительный, хотя и уже побледневший синяк под его глазом. Он остановил кулак на полпути, и это предотвратило драку. Андрей уже готов был ответить тем же, сжав кулак и отведя руку для размаха.— Ты кто такой? — буркнул Махров.— Не имеет значения! — запальчиво ответил Андрей, все ещё держа кулак наготове.— Отвечай, когда спрашивают, сопляк!— Слушай, папаша, иди домой, пока я не разозлился!— Сейчас договоришься! — рявкнул Махров. — Так ты сидел?— Тебе-то что? Хочешь, чтобы я поделился опытом?— Заткнись! — Махров был пониже ростом и, стоя вплотную к Андрею, смотрел на него снизу вверх, сверля черными глазами. — Когда вернулся?— Может, тебе всю биографию рассказать?— Домушник?— Сам ты домушник!Махров тяжело вздохнул, поняв, что здесь толку не добьешься, и посмотрел на Люську. А Люська поняла, что если она сейчас не вмешается, эта ссора закончиться очень скверно и, может быть, даже смертельно для одного из них. Кто будет этим неудачником, она ни секунды не сомневалась.— Да прекрати ты, долбанутый! — Она схватила Андрея за локоть и попробовала оттащить. — Если не хочешь оказаться в морге с дыркой в башке, убирайся отсюда немедленно!Андрей выдернул руку, не желая отступать ни на шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49