Он был в этом уверен.
Может, забраться в воду, оставив снаружи одну только голову? Течение уже прорвалось на остров сквозь пролом в стене. Упругая коричневая струя уже заливала его. Может, спрятаться там, за ней, оставив снаружи лишь голову? А если учует собака? Зарыться бы в грязь подобно крабу!
От одной мысли кожа покрылась мурашками. Это было настолько противно и отвратительно, что его затошнило. Но разве лучше, если его поймают и потащат обратно на виселицу? Что может быть ужаснее этого?
Лай собаки заставил его действовать. Сняв рубашку и шорты, он засунул их поглубже в грязевую струю, ближе к подножью стены, и прижал сверху камнем. Затем подбежал к болотцу, в котором он наблюдал возившихся крабов, и засунул руку в коричневую грязь, проверяя ее глубину. Она была липкой и напоминала коричневый крем; но дно, кажется, твердое! Хилари набрал полные пригоршни грязи и, закрыв глаза, толстым слоем размазал ее по волосам и лицу. Совершенно голый, он шагнул в болотце и вытянулся в липкой жиже во весь рост. Он лежал на спине, головой почти упираясь в камыш и вытянув ноги в сторону центра болотца, затем начал вдавливать тело в грязь. Сначало его потянуло вниз, и в голове мелькнула страшная мысль, что с ним все кончено. Но мягкая жижа оказалась не очень глубокой, и вскоре спиной он почувствовал твердую почву. Ему было холодно. Чарльз продолжал извиваться, вертя ягодицами, плечами, шеей и головой. Он почувствовал, как грязь охватила подмышки, но продолжал ввинчиваться все глубже и глубже. Холодная струя полилась на живот. Ноги и шея уже погрузились. Интересно, подумал он, смогу ли я потом выбраться? Грязь налилась в уши, лишив его слуха. Теперь он был покрыт почти полностью и начал погружать голову, оставив на поверхности только глаза, нос и рот. В мозгу мерцали лишь две горящие точки: смерть и небо над головой, смерть и небо, небо смотрит на смерть.
Он не знал о том, что происходит вокруг. Голоса не достигали его ушей, и если бы он даже осмелился, то все равно не смог бы повернуть голову. Он только догадывался, что преследователи находятся рядом, и… мгновенно убедился в этом, когда его взгляд сквозь полузакрытые грязью веки уперся в огромный сапог, возникший в траве совсем рядом с ним. Мозг молнией прожгла мысль, что сейчас сапог опустится на него… Но тень отодвинулась в сторону, и он опять погрузился в небытие. Он не имел представления, ушли ли полицейские с острова или все еще прочесывают его. Теперь он испытывал страх перед грязью больше, чем перед своими преследователями: перед грязью и ужасающим холодом. Он старался лежать без движения, пытаясь справиться с собственным страхом. Он потерял чувство времени — он знал лишь одно: надо держаться, пока хватит терпения.
Предел наступил раньше, чем он рассчитывал. Вода внезапно залила глаза — коричневая грязевая струя ударила по глазам и почти ослепила его! Прилив достиг наивысшей точки! Он должен попытаться выбраться наружу, даже если окажется прямо у них под ногами. Чарльз отвел назад руки, сжал кулаки и начал отталкиваться ими от грязи. Голова продвинулась вверх на дюйм или два, позволив ему дышать. Но тело сидело еще слишком крепко. Чарльз извивался всем телом, пытаясь повернуться сначала на один бок, потом на другой. Ему было не за что ухватиться, и он вновь возвращался в прежнее положение. Нет никакого смысла так извиваться, говорил он себе; нужно действовать не спеша и рассчитывать каждое движение. Несколько секунд он отдыхал, расслабив перегруженные мышцы, затем стал действовать совершенно иначе, пытаясь подтянуть к животу ноги. Наконец ему удалось высвободить колени, и, отталкиваясь пятками от твердого дна, он стал пытаться вытащить голову. Ничего не получалось, и он начинал снова и снова. Несколько раз пятки проскальзывали по грязи, ноги распрямлялись, и он возвращался в прежнее положение. Но теперь Чарльз был уверен, что выберется. Грязь становилась все мягче и жиже по мере того, как разбавлялась водой. Вскоре он с радостью почувствовал, как в шею вдавился стебель камыша. Он начал с новой силой выталкиваться наружу и медленно вытащил плечи. Приподнял ягодицы — грязь, громко чавкнув, выплюнула и их. Последний удар о дно пятками — и через мгновение он лежит на поверхности солончака!
Дрожа всем телом, Хилари встал на колени. Он представлял собой жуткое зрелище: призрак, покрытый грязью. Каждый, кто увидел бы его сейчас, испугался бы до смерти. Но смотреть на него было некому. Чарльз стер грязь с лица и открыл глаза — остров вновь принадлежал лишь ему! Вверх поднимался легкий дымок от окурка, валявшегося прямо у него перед носом…
Он вытряхнул грязь из ушей, вытер о траву руки и осторожно залез в пролом, откуда вел наблюдения раньше. Полицейский катер был пришвартован у домика; рядом с кучкой щебенки стояли две группы людей. Кэтрин, все еще в своем красном платье, говорила о чем-то с Бэйтсом.
Наконец обе группы распались. Некоторые разошлись по машинам, пятеро сели обратно в катер. Движок заревел, и катер, поднимая крутую волну, промчался мимо Туинни Айленда, растворившись вдали. Последнее, что услышал Чарльз, был отчаянный лай собаки.
Усталый, но торжествующий, он упал на поверхность солончака и долго лежал так в теплой журчащей воде, прежде чем начать уничтожать следы своего ужасного приключения…
Глава 7
Помощник комиссара отодвинул бумаги, посмотрел на него и резко произнес:
— Ну что ж, инспектор, давайте подробности!
С выражением глубокой скорби на лице инспектор Бэйтс развернул большую карту бассейна Медуэя и разложил ее на столе. Придется перейти в оборону. А ведь он был так уверен в своей версии со шлюпкой, в том, что он непременно поймает Хилари; он так настаивал на разрешении бросить все силы в поисковую партию! А теперь придется признать, что весь этот амбициозный маневр, о котором прознали газеты и телевидение, оказался самой большой промашкой за долгие годы службы в полиции… Он не мог понять до сих пор, почему так вышло. Он весь выложился на этом чертовом архипелаге! Мышцы адски болели от непривычного напряжения, но соображать от этого он, как видно, лучше не стал.
— Так вот, сэр, — начал он, — поисковая партия работала строго в соответствии с нашим планом. Сразу после рассвета три морские бригады стартовали из Рочестера, выйдя на поиски шлюпки и хоть каких-либо следов пребывания Хилари. Одна из них отправилась вверх по реке, дойдя до первого шлюза. Вторая покрыла северную часть залива от Рочестера через Ху до порта Виктория и устья реки, — он показал все это на карте. — Третья, с которой шел я, отвечала за южную часть большой петли. Строго между нами, мы перетряхнули каждый дюйм грязи в этом заливе, каждое болотце, островок или солончак…
— И не нашли никаких следов?
— Ни единого, — с отвращением ответил инспектор.
— Плохо, — комиссар внимательно разглядывал карту. — Не мог ли он утопить шлюпку и вернуться на берег, завидев вас?
Бэйтс покачал головой.
— Мы приняли все меры предосторожности. Местная полиция была вся поставлена на ноги. Они на велосипедах объезжали побережье. Следов шлюпки не обнаружено.
— Вы, конечно, проверили все шлюпки в устье реки?
— Естественно, сэр. А также и те, что находятся в яхт-клубах и во двопах. На Медуэе этой шлюпки нет. Совершенно точно.
— А как насчет Суэйл? — Помощник комиссара ткнул пальцем в широкий приток, впадавший в Медуэй у местечка Куинборо.
— Инспектор Фуллер проверил там все весьма основательно, не забыв о маленьких бухтах. Он ничего не нашел.
— Гм… Какова вероятность того, что Хилари отправился на свой шлюпке в открытое море?
— Все пограничные и береговые службы охраны были подняты на ноги в ночь побега, сэр, но за все это время не обнаружено ничего необычного. Думаю, его заметили бы сразу же, если бы он вздумал поплыть на этой скорлупке. Конечно, не исключено, что он потерпел кораблекрушение…
Помощник комиссара сдержанно улыбнулся.
— Для нас это было бы весьма удобно, не так ли? Но мы не имеем права принять эту версию, не получив доказательств. Хоть что-нибудь обязательно вынесло бы на берег. И где же в таком случае шлюпка? Нагруженная припасами, она не могла исчезнуть бесследно в течение одной ночи. Нужно взглянуть правде в глаза, инспектор. Похоже, что мы просто отправились по ложному следу.
Бэйтс был признателен ему за «мы», но не испытывал желания признать ошибку, пусть даже коллективную.
— Я мог бы поклясться, что найду его в устье, сэр, все говорило за это. Я просто уверен, что по телефону звонил именно Хилари. И раз уж его соединили, неужели он бы не стал говорить? И если не Кэтрин подобрала его на машине, то кто же? Она так странно вела себя на заправке, наврала насчет шлюпки, не знает, где спальный мешок, здесь все одно к одному. Абсолютно все!
— За исключением того, что вы так и не нашли шлюпку.
— Да, — с горечью согласился Бэйтс. — И именно этого я никак не могу понять.
— Итак, ее нет в заливе, — с некоторым раздражением продолжал помощник комиссара. — Ее там нет. Не думайте, что я обвиняю вас в том, что вы затеяли эту поисковую операцию, инспектор. У вас была хорошая версия, и вы совершенно правы, решившись проверить ее. Но мы не можем продолжать цепляться за версию, которая не подкрепляется фактами. В конце концов, эта девчонка, Кэтрин, ответила вам на все вопросы, вполне возможно, она говорила правду. Шлюпку могли украсть в течение лета, так, как она сказала.
— Предположим, — наконец согласился с ним Бэйтс. — Я слышал, что подобные кражи не редкость в этих местах. Ее могли угнать куда-нибудь подальше и закрасить название.
Помощник комиссара кивнул головой.
— А если случилось именно это, у нас нет достаточных оснований предполагать, что Хилари находится в районе Медуэя, не так ли?
— Так точно, сэр.
— Пойдем дальше… Если же Хилари в ту ночь не забрал шлюпку с припасами, можно предположить, что он там и не появлялся… Ведь если бы он там появлялся, ему бы потребовалась помощь. Девчонка ведь с ним не связывалась, насколько я знаю?
— Да, это верно, — согласился Бэйтс. — Мы следили за ней днем и ночью. Она не делала никаких попыток связаться с ним.
— Даже когда вы сами навели ее на это в то утро в Рочестере?
— Нет, сэр, она даже не обратила на это внимания. Она не делала никаких попыток.
— А как она вела себя в целом? Как женщина, которая ничего не знает?
— Да, вполне вероятно, — недовольно пробормотал Бэйтс. — Ее интересовали новости о Хилари, она покупала газеты, слушала радио и вообще выглядела очень расстроенной. Но с ее школой, мне кажется, при желании не так уж сложно разыграть любой спектакль…
— Да… это точно. — Помощник комиссара на секунду задумался, взвешивая все «за» и «против». — И все же, инспектор, — сказал он наконец, — учитывая отсутствие веских улик, не думаю, что мы вправе продолжать так давить на нее, как мы делали это раньше. Согласен, что события следовали одно за другим весьма подозрительным образом, но, расследуя их, мы зашли в тупик. Я предлагаю избавить ее от нашего внимания на несколько дней — оставить ее в покое и дать ей понять, что она абсолютно свободна. А потом мы неожиданно вновь нагрянем к ней в домик. Если она в курсе, где находится Хилари, то так нам будет легче все выяснить.
— Согласен, сэр.
— А мы тем временем сосредоточим свои основные усилия на другом направлении. Если не эта девчонка помогает Хилари, то кто-то еще. И наша задача — выяснить, кто это делает.
Бэйтс выглядел очень расстроенным.
— Мы проверили всех его друзей и знакомых, сэр, и все места, где он может появиться. Других звонков по коду в эти дни не было — вообще никаких признаков, что он связывался с кем-то еще, помимо девчонки.
— А если он не нуждался в этом? Предположим, он действительно разговаривал с девчонкой, но просил ее связаться с кем-то еще, кто в состоянии оказать ему помощь, — с кем-то, кого они оба знали? Она могла, к примеру, позвонить этому парню, а сама тут же слинять на Медуэй, чтобы сбить нас со следа.
— Вполне вероятно, — согласился с ним Бэйтс. — Должен признаться, я не подумал об этом. Придется проверить и такую версию. Я сразу же этим займусь. Пока остается надеяться, что Хилари кто-нибудь опознает. Теперь его лицо знакомо каждому мужчине, женщине или ребенку в этой стране.
Помощник комиссара взглянул на огромную стопу писем, лежавшую у него на столе.
— Это не такое уж великое счастье, инспектор, — мрачно пробормотал он.
— Согласен, сэр. Но я уверен, что наброшу сеть на него в самое ближайшее время.
— Уж постарайтесь… — промолвил помощник комиссара. — Ладно, Бэйтс, держите со мной связь.
— Так точно, сэр.
Инспектор с отрешенным видом свернул в трубку карту бассейна Медуэя, перехватив ее эластичной резинкой. По крайней мере, подумал он, разминая затекшие ноги, мне больше не надо лезть в эти кошмарные солончаки!
Глава 8
Кэтрин наблюдала за методичной высадкой полицейских на Туинни Айленд с чувством безнадежного отчаяния, Прекрасно сознавая, что все кончено. Поисковая партия была огромной, а остров — таким крошечным! Когда же, задержавшись там ненадолго, они вернулись оттуда без Чарльза, она даже не нашла в себе сил заявить: «А что я вам говорила?!» Она не могла даже представить себе, каким чудесным образом он сумел спрятаться сам на этом крошечном острове, уж не говоря об этом чудовище — шлюпке?!
Но он сумел это сделать! После невыносимой агонии, пережитой утром, голова кружилась от радости. Он все еще на свободе, и теперь у них есть все основания надеяться на лучшее. Самая страшная опасность миновала! После того как полиция столь тщательно обыскала все острова, они вряд ли решатся еще раз пойти на это. Чарльз завоевал свою безопасность!
Впервые после того, как они расстались у дамбы, Кэтрин имела основания надеяться, что в скором времени они встретятся вновь. Но не сразу! Сначала ей нужно убедиться в том, что за домиком никто не наблюдает и что она сама может вполне свободно передвигаться. Чтобы убедиться в этом на все сто процентов, надо уехать на время, как она и рассчитывала заранее, в такое место, где любые ее действия не вызовут подозрений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27