Каталог огромен, хорошая цена 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– тихо спросила она у сидевшего перед нею молодого человека в черном костюме, придающем особую мрачность его и так-то не слишком дружелюбному виду. – Но разве я пришла бы просить денег, если бы было иначе? Поймите, его просто подставили…
Алексей невольно поморщился от этих слов, при этом оставшись недовольным собой: нельзя же так выдавать свои чувства перед собеседником! “Непрофессионально”, – машинально выставил он оценку самому себе. Желая загладить неловкость, он перевел разговор на другую тему:
– Галина Михайловна, отчего вы все-таки решили обратиться именно в наш банк? Просьба достаточно необычна, у нас ведь не выдают кредиты частным лицам, да еще под такие.., м-м.., мероприятия, если можно это так назвать.
Фалеева, все это время затравленно сидевшая на стуле как курчонок на насесте – растрепанная и нелепая в своем тесном, вытертом плаще – вдруг вскочила как ужаленная и, заправив седоватые пряди длинных волос за уши, в гневе закричала на Алексея:
– Молодой человек, я, что, опять не туда попала? Видно, зря я здесь с вами битый час говорила.
Господи, где ваш Чеглоков!
– Так, спокойно, – сделал к ней шаг Алексей, приподняв убеждающие ладони. – Снова и по порядку. Ну, тупой я. Не понял. Помогите мне разобраться. Да, мы имеем право задать вам вопрос, почему вы выбрали именно наш банк. И нет в этом вопросе никакого криминала!
– Вы что, издеваетесь надо мной? О чем говорил ваш Чеглоков, когда убили этого артиста? Это-то вы хоть помните?
Нертов и сам задумался: что же тогда было?
– Я напомню, – подсказала Фалеева, все еще тяжело переводившая дыхание. – Так вот, он сам тогда заявил, что никаких денег не пожалеет на то, чтобы найти убийцу Македонского. Чуть ли не премию обещал тому, кто укажет на него. Было такое?
– Было, – согласился Алексей, все еще не понимавший, к чему же клонит эта Фалеева. – Ну и…
– Ну и то, что, когда мой муж, – мой бывший муж, но эти наши отношения никого не касаются, – когда он выяснил, наконец, кто же убил Македонского, вы тут не можете раскошелиться на какие-то жалкие две тысячи, чтобы вытащить его из тюрьмы! К чему тогда были все эти обещания? Он, идиот, из-за этого сел, да пропади пропадом этот артист! Вы хоть понимаете, каково теперь мне? Что я сыну скажу, когда он вернется из армии?
Из всех сумбурных слов, выкрикиваемых этой женщиной, Алексей четко понял лишь одно: Фалеев якобы вышел на убийцу Македонского – если это, конечно, не было бреднями его бывшей супруги, явно находившейся не в себе.
– Галина Михайловна, – попытался остановить он ее словесный поток, – давайте вернемся к убийству. Вы только что сказали, что вашему мужу стало кое-что известно…
– Не кое-что! Поймите, он мне все рассказывал – мы оставались друзьями. Он даже спрашивал моих советов, особенно если дела были связаны с женщинами. Вернется вечером со службы и начинается: Галя, подскажи, как бы ты вела себя в той или иной ситуации, что бы сделала, что сказала? Когда актера убили, он сначала эту его девчонку подозревал, думал, что она наводчица, а потом, как нарисовал мне всю картинку про нее, я ему сказала: нет, она его точно любила. И он поверил, отстал от нее.
Нертов посмотрел на эту женщину уже иным взглядом.
– Галина Михайловна, да вы садитесь. Давайте-ка организуем кофе, поговорим спокойно, – он набрал номер одной из секретарш Чеглокова и попросил принести чего-нибудь перекусить: на двоих. Когда кофе и кое-какие бутерброды уже стояли на столе, он кивнул Фалеевой:
– Присоединяйтесь, я сам с утра голоден.
– Что ж так? – спросила она.
– На похоронах был. Разбились у нас тут ребята – ДТП…
– Значит, я некстати… Простите, что так на вас вскинулась – накипело, – Галина Михайловна посмотрела на него виновато и с какой-то непонятной ему жалостью. – Вы ведь немногим старше моего сына. Представила его на вашем месте: разве мог бы он понять с налету, о чем речь? Вваливается какая-то растрепанная баба, кричит что-то про своего мужа-арестанта, денег просит…
– Ну зачем вы так? Не такой уж я зверь лесной, чтобы ничего не соображать… Вы только поймите, что не могу я вас зря обнадеживать… Я и сам хочу установить истину в этом деле! Мы очень и очень в этом заинтересованы, – поправился он. – Помогите нам. Давайте все-таки по порядку: что установил ваш муж? Кто и почему его посадил, как вы полагаете? Вы не обижайтесь, но пока это только ваши предположения, а факты, увы, против Фалеева. Тот случай в Озерках – как к нему относиться? Был ведь, ничего не попишешь, а? Вы извините, но я тоже немного в курсе. Так сказать, по долгу службы.
– Тогда нам будет легче разговаривать. Простите, как вас зовут? Я немного рассеянная была, не запомнила…
– Алексей Юрьевич.
– Ну вот, как нашего сына, он тоже Леша. Можно, я вас по имени, без отчества буду звать, мне так проще с вами говорить.
– Хорошо.
– Вы намного моложе моего мужа и, наверное, к счастью, еще не успели посталкиваться с теми подлостями, которые устраивают людям, если они и в самом деле приближаются к чему-то такому, из-за чего летят звездочки и погоны…
– Как сказать, – невольно вставил Алексей. – Всякое случалось: после университета я служил в военной прокуратуре. Но милицию, конечно, знаю меньше: был там только на практике, студентом.
– Хватило этого? – Фалеева пристально посмотрела на него. – У моего мужа тоже всякое бывало. И подставляли его не раз, недаром он и в операх до пенсии засиделся…
– Галина Михайловна, давайте вернемся к нашему делу! – Алексей догадался, что собеседница уже приготовилась рассказать ему всю свою жизнь, от замужества за перспективным выпускником чего-то там до развода с опером-неудачником.
– Да, вы правы. Не будем отвлекаться. Так вот, я уже сказала вам о том, что Фалеев всегда был со мною откровенен, спрашивал моего совета и так далее. Это не ушло и после того, как мы развелись, тем более, что мы фактически продолжали жить вместе. Одну плиту на кухне делили… – она усмехнулась.
– Галина Михайловна!
– Алексей, вы слушайте – вам это должно быть интересно. Так вот, как я уже сказала, у него не было никаких секретов от меня. Он меня расспрашивал – я подсказывала. Вы, конечно, полагаете, что перед вами тут какое-то помело сидит, баба-яга в медной ступе, а я педагогический институт закончила. С Фалеевым мы как раз студентами и познакомились, только он не смог тогда доучиться на юридическом факультете – ребенок родился, надо было идти работать.
– А сейчас-то вы где?
– Так, социальный работник кризисной службы. Будут проблемы – обращайтесь, хоть всем вашим банком. Телефон оставлю. Чем смогу – помогу.
– Чужую беду – руками разведу?
– Вот-вот. А свою, увы, просмотрела. Так вот, я уже сказала вам, что у Фалеева не было от меня никаких секретов. Я работаю в анонимной службе привыкла хранить чужие тайны. Сказал мне – все равно, что похоронил. А посмотреть на дело незамыленным взглядом – сами понимаете, иногда просто необходимо. Случай с Македонским меня, конечно, и саму заинтересовал, все-таки такой известный человек. К тому же слишком много было несоответствий, хотя поначалу муж и полагал, что речь идет об обычной квартирной краже, обернувшейся убийством лишь из-за того, что хозяин квартиры вернулся домой раньше времени. Сам убеждал меня в том, что это – дремучая бытовуха. Но дальше пошли вопросы, ответа на которые он так найти и не успел.
– Вы сказали о том, что он вышел на след убийцы… – мягко подсказал Алексей.
– Да-да. Вначале все жильцы этого дома отпирались: ничего, мол, подозрительного в вечер убийства не видели и не слышали. А потом вдруг – вы не поверите, какая удача свалилась, – женщина выдержала торжественную паузу.
Алексей посмотрел на нее с неподдельным любопытством. Фалеева усмехнулась, заметив, наконец, искренний интерес своего собеседника, и продолжила:
– Видите ли, Фалеев всегда убеждал меня в том, что большинство преступлений, да почти сто процентов, раскрываются не через какие-то там сверхгениальные способности сыщиков, а по воле случая или, пардон, через обычное стукачество. Всегда, мол, найдется кто-нибудь, кто захочет заложить соседа, завалить конкурента и так далее. Вы, Алексей, как к этому относитесь, к такой идее?
– Думаю, что ваш муж во многом прав, – отозвался Нертов, припомнив свой опыт военной прокуратуры.
– Вот-вот, – обрадовалась Галина Михайловна такому взаимопониманию, – это только в кино детектив бродит, сопоставляет улики, всюду свой нос сует, а в жизни к нему просто кто-то приходит да рассказывает, как было дело А потом уж он, извиняюсь, под этот донос свои улики подгоняет…
Алексей не стал спорить, опасаясь пресечь откровенность женщины. Он лишь задумчиво кивнул.
– Короче, приходит как-то муж со службы довольный и говорит мне: Галя, ты не поверишь, но нашелся-таки герой-пионер, Павлик Морозов! Я спрашиваю: ты о чем? А он мне – о том, что, мол, восполнен самый главный пробел. Короче, доставили к ему в отделение какого-то мальчишку за кражу из ларька, а мальчишка этот, этакий пройдоха, и предложил Фалееву сделку – да, так и сказал. Мол, если гражданин начальник его с миром отпускает – а пареньку больно уж в спецшколу не хочется, не первый это у него привод, – то он в обмен на это поделится кое-чем интересным, касающимся одного убийства на Васильевском острове. Ну, давай, отвечает мой муж, по рукам. И тогда мальчишка сообщает, что знает, кто грабанул квартиру Македонского в тот вечер, когда его, судя по всему, и убили. Муж, конечно, не поверил, но тот божится: мол, это моя мамка была с одним своим дружком, она в тот день еще едва ногу не сломала – только подвернула, но домой кое-что притащила, какую-то вазу и фотографию этого артиста. Дескать, дружок ее за эту фотографию сильно ругал, чуть не побил, кричал, что улика.
– Галина Михайловна! – Алексей опешил от неожиданности, от такой быстрой и простой разгадки убийства, до сих пор почему-то считавшегося “глухарем” в этом отделении милиции. – И что же было дальше?
– Понятно, что Фалеев – прямиком на квартиру к этой мамке. А мальчишка-то этот дома почти и не живет, все больше по подвалам ночует да у ларьков кормится. Такая, значит, мамаша – иначе зачем бы он ее заложил, спрашивается? Ну, соседи говорят, что уже неделю она дома не появлялась, где-то загуляла. Так мой муж ее, кстати, и не нашел, сколько ни искал потом по разным притонам. Она наркоманка. Но! В травмпункте подтвердили, что она туда в те дни, когда и убийство было, обращалась – я не точно помню диагноз: какой-то перелом мелкой косточки стопы, который бывает при падении с высоты. Ну, как вам эта история? Верите теперь мне, что муж действительно вышел на след?
Алексей виновато посмотрел на Фалееву и вздохнул. Действительно, все сходилось: и женщина в тот вечер из окна квартиры Македонского выпрыгнуть могла, как подсказала ему та бабушка с первого этажа, и мужчина с нею был…
– Слушайте меня, молодой человек, дальше. Мать мальчика исчезла. Что делать?
– Искать дружка… Успел ваш муж предпринять что-нибудь в этом направлении?
– Спрашиваете! И успел, и нашел. Мальчик сам на него показал, хотя Фалеев вначале и отнесся к этому скептически. Мало ли на кого ребенок зол? Подставит любого дядю – из тех, что к матери шастали.
– Несомненно, – согласился Нертов. – В таких делах надо быть осторожным, с выводами не торопиться.
– Вот-вот, тут и повод был не поверить. Мальчишка стал утверждать, что дружок этот – мент. Милиционер, – поправилась Галина Михайловна. –Короче, отвел он мужа к одному отделению милиции, не нашему, слава богу, и показал на этого дядю. Вот и весь рассказ.
– А дальше-то что было? Дальше! Кто это был? Удалось найти хоть какие-нибудь доказательства? – заторопил повествование Нертов, понимая, что надо выжать максимум информации из этой женщины, пока она расположена говорить начистоту.
– Как социальный работник я могу вам сказать, что эти показания мальчика, малолетки, не имели особого веса. Муж ведь даже ничего официально и не протоколировал. Дальше и в самом деле надо было искать улики. Но… Сами понимаете, там пошли всякие оперативные дела, говорить не буду, не знаю. Сказал мне только Фалеев, что на квартире у подружки того милиционера ничего не обнаружено – из тех вещей, что были украдены у Македонского.
– Да, дела… – отозвался не сразу Алексей. – Я только одного не пойму, Галина Михайловна, как же он ничего не запротоколировал, хотя бы в черновую, не подшивая в дело? Сейчас бы это могло его выручить!
– О, господи, – нервно вскинулась Фалеева. – Я же, кажется, говорила, что этот пацан, хоть и малолетка, но категорически отказался что-либо подписывать! Это раз. А второе… Может, не было у мужа гарантий, что этого милиционера не покрывают и в нашем отделении? Хотя, скорее всего, Фалеев просто не хотел, чтобы все это всплывало раньше времени. Это вы понимаете? И он не зря опасался – ведь подставил его в конце концов тот опер, на которого показал мальчик. Я не сомневаюсь, что это сделал именно он – кому еще было?
Нертов промолчал. Потом спросил:
– Галина Михайловна, но каким же образом этот милиционер, как вы говорите, подставивший вашего мужа, узнал, что им интересуются? Если это нигде не задокументировано? Что, было какое-то нежелательное пересечение?
– Не думаю, муж работает аккуратно, у него такой опыт… – Фалеева отпила уже остывший кофе. – Все эти дни я пытаюсь разобраться, как же это могло произойти…
– Постойте, – как можно спокойнее начал Алексей, которому пока все казалось логичным и убедительным в этом рассказе Фалеевой, кроме одного, о чем она пока умалчивала – этого эпизода с избиением старика-домовладельца в Озерках, за которое и посадили Фалеева. – Но взяли-то вашего мужа, вы уж извините, с поличным! При чем здесь этот милиционер?
Фалеева вскочила и удивленно уставилась на Нертова:
– Как, разве непонятно?
– Нет!
– Так послушайте, что там было! Вы хоть знаете, почему он оказался в этих чертовых Озерках? крикнула она растерянно.
– Без понятия. Это вы мне должны об этом сказать, если хотите помочь мужу, – уже умоляюще проговорил Алексей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38


А-П

П-Я