женщины общаются иначе.
Марина смеялась вместе со всеми, при этом искоса наблюдая за реакцией Вербина. Как начальник он должен был пресечь этот разговорчик, ведь Виталик помешал говорить о серьезном деле. Но Вербин молчал.
Когда потом Марина спросила майора, он строго взглянул на нее и ответил:
— В милиции люди должны смеяться. Понимаешь? Нет? Это оттого, что ты еще недавно работаешь. Поработаешь больше со всяким дерьмом — поймешь. Чем серьезнее отдел, чем страшнее и противнее задания — тем больше нужно смеяться.
Иначе мы все с ума посходим очень быстро.
План Марины он утвердил. Только поинтересовался, каким образом она собирается искать в Унанске потребителей подобных видеокассет.
— Объявление дашь, что ли? — спросил он. — Ау, извращенцы-педофилы, отзовитесь! Так, что ли?
Но у Марины уже имелась мысль и на этот счет. С нею она пришла к начальнику вечером следующего дня. Засиделась допоздна за бумагами, все уже ушли домой, а она спохватилась только в девятом часу. До этого сидела и листала материалы старых дел, которые провели до нее в отделе, — училась.
А в восемь часов вдруг вскинула глаза к часам на стене напротив и ужаснулась. Уже девятый час, Артемка дома один и наверняка готовит уроки. А как же без нее — ему ведь наверняка нужна помощь. Первый класс — дело серьезное, и если с буквами и слогами у ребенка все складывалось благополучно, то счет никак пока не удавался. Ну, не хотели противные палочки правильно складываться: каждый раз два плюс три получалось шесть…
— До пятого класса я еще смогу тебе помогать по математике, — не раз говорила Марина сыну. — А после пятого тебе придется уж самому справляться. Я же филолог, сама ничего в этих цифрах не понимаю. Так что лучше учись сам на всякий случай.
— А папа? — хитро улыбался в ответ Артем. — Папа знает математику, он сам говорил. Папа ведь инженер.
Ну да, папа иногда приходил к ним, навещал сына. Для Марины эти визиты всякий раз бывали испытанием, но она сама просила Вадима заходить — ребенок должен видеть отца, для него это радость.
Кстати, как же она могла забыть? Ведь Вадим звонил накануне и говорил, что должен сегодня прийти. Она набрала номер телефона и услышала в трубке веселый голос Артема.
— Мама, папа пришел, — затараторил он, — мы с ним делаем математику. А еще нам задали сочинить стихотворение про осень, и я сочинил, и папе очень понравилось. Правда, папа? У меня разорвался ремень на ранце, ты ведь починишь, а то ходить неудобно… А мы поедем за город в воскресенье?
Когда ребенок приятно возбужден, вопросы и всякие рассказы сыплются из него, как из рога изобилия, вперемешку и без остановки. Даже трудно отделить, когда заканчивается одно и начинается другое.
— Я скоро приду, — на всякий случай сообщила Марина, хотя знала: визиты папы редки, Артем бывает так прикован к нему, что вообще забывает о существовании мамы. Именно из-за этого, ради правильного эмоционального воспитания сына, Марина и терпела приходы Вадима.
В трубке послышалось шуршание, невнятные звуки, потом Артемка сказал:
— Папа спрашивает — ты скоро?
— Да, — вздохнула Марина, — скоро. — Хотела добавить: «К сожалению», но сдержалась. Артемка бы все равно не понял и удивился. Какое ему дело до маминых проблем с папой?
Марина собрала разложенные на столе бумаги и совсем было собралась идти, когда в кабинет вдруг заглянул Вербин. Вот удивительно, Марина ведь думала, что он давно уже отправился домой.
Выглядел он усталым, вокруг глаз пролегли темные круги, а губы, казалось, даже побледнели.
— Хотел спросить у тебя, — сказал он, присаживаясь напротив Марины, — как ты собираешься устанавливать круг покупателей продукции? Где ты их будешь искать?
Марина ждала такого вопроса, она целый день напряженно думала как раз об этом.
Где искать? Конечно, искать следует там, где торгуют чем-то подобным. Там, где концентрируются любители порнографии.
— В секс-шопах, конечно, — усмехнулась она. — Правда, я там никогда не бывала, но это уж другое дело. Побываю, присмотрюсь. Думаю, что именно там могут что-то знать о кассетах с маленькими детьми.
Вербин закинул ногу на ногу и вздохнул.
— Именно так я и думал, — мрачно заметил он. — Ты никогда не бывала в секс-шопах… А ты хоть знаешь, сколько их всего в Унчанске? Я тебе скажу — одиннадцать. И все они, в общем-то, под контролем. То есть никакой детской порнографией они не торгуют.
Об ассортименте этих магазинов, носящих стыдливое название «Интим», Вербин тоже рассказал.
Там продаются презервативы разных видов и марок, таблетки и мази для полового возбуждения, фаллоимитаторы самых разных размеров, цветов и форм, вибраторы и всякое такое. Словом, все для реального секса. А кроме того, имеется большой выбор видеофильмов и литературы по всем направлениям — от гетеросексуального до гомосексуального. О том, являются эти фильмы порнографическими, то есть подлежащими запрещению, или же они эротические, ведутся постоянные дебаты, и по каждому конкретному фильму можно долго спорить с разных точек зрения.
Но чего в магазинах «Интим» нет — так это фильмов с насилием и с детской порнографией.
— Потому что владельцам это невыгодно, — пояснил Вербин, пожав плечами. — Детское порно — уголовщина, и тут не о чем спорить и незачем звать экспертов.
Каждый владелец магазина это отлично знает. Бизнес у него хороший, прибыльный.
Зачем ему так страшно рисковать? Выставишь на продажу один такой фильм, заработаешь лишних сто рублей, а за это потеряешь все, да еще сядешь в тюрьму.
Нет, они таким не торгуют.
Но Марина не собиралась так легко сдаваться.
— Но где же еще могут продавать такие кассе — приглашая собеседника к размышлению, спросила она. — Рассмотрим ситуацию. Дано: в Ун-чанске есть примерно сто человек, которые очень хотят и могут покупать видеокассеты с детским порно. Спрашивается: куда они могут пойти со своим желанием и своими деньгами? Ответ: туда, где продается нечто подобное этого же профиля. То есть в секс-шопы.
— Ты думаешь, что в шопах эти кассеты продаются нелегально? — усомнился Вербин. Потом задумчиво добавил:
— Впрочем, почему бы и нет? Всякое бывает, за всем не уследишь. Нужно проверить, ты права.
Марина торжествовала — начальство окончательно одобрило ее план действий.
Но на лице Вербина застыло тягостное выражение — он о чем-то напряженно думал.
— Вот что еще, — наконец проговорил он недовольно. — План твой хорош, но кто его будет исполнять? Ходить по секс-шопам и прикидываться из-вращенцем, готовым купить за любые деньги детское порно… Кто это будет делать? Не ты же, тебе нельзя, никто не поверит.
Да, об этом Марина не подумала. Кто же в самом Деле поверит в то, что молодая красивая женщина всерьез интересуется такими вещами? Хоть на тебе и не написано, что ты сотрудник милиции, но все же…
— Ладно, — решил наконец Вербин, вставая, — распределимся так: ты пойдешь по всем школам го-Рода с фотографиями детей. Кстати, снимки уже готовы, утром можешь забрать. А по шопам пройдусь я. Где-то у меня валялась накладная борода.
Нужно будет почистить и расчесать.
Уже уходя, он обернулся к Марине:
— Сколько в Унчанске школ?
— Девяносто четыре, — без запинки ответила Марина. Это она, как бывшая учительница и сотрудник ИДН, знала назубок. — Семьдесят восемь полных средних и остальные — восьмилетки. За десять дней можно все обойти.
— За пять, — усмехнулся майор. — УВД взяло проверку на контроль, и областная прокуратура — тоже. Теперь будут требовать отчета каждый день. Так что на школы у тебя пять дней. Идет?
Дорога домой показалась на этот раз Марине очень короткой — она была окрылена. Еще бы! Ее первое расследование на новом месте оказалось серьезным — сама областная прокуратура взяла на контроль, это не игрушки. Чувство ответственности всегда ободряло Марину, еще со школьных ученических времен, когда она была бессменной старостой класса.
— Зачем тебе все это надо? — удивляясь ее рвению, говорили подружки, пожимая плечами. — Таскаться куда-то, отвечать за что-то…
Но Марина успела привыкнуть к таким недоуменным вопросам. Ее как раз всегда взбодряла ответственность. Это чувство стимулировало ее, давало новые силы, можно сказать — тонизировало.
Да еще сам Вербин вызвался ей помочь! Можно сказать, что они вдвоем будут работать над этим делом — разве не честь для молодой сотрудницы?
Ближе к дому вспомнила о том, что там сидит Вадим. Вот черт! Это сразу испортило все настроение, накатила усталость и отвращение к себе — почему она так слаба перед этим подлецом? Можно утешать себя, говоря, что терпишь его визиты только ради сына, но все равно как паскудно на душе! Уныло зашла по дороге в магазин, постояла у прилавка, вспоминая, какое вино любит Вадим. Ах да молдавский кагор, как же она забыла… Вадим как красна-девица, любил всякие сладости, в том числе и сладкие вина. Потом пересчитала деньги в кошельке — до следующей получки оставалось совсем мало. Обидно, но нужно купить еще шоколадный тортик, а он дорогой. Теперь придется до конца месяца не обедать днем, терпеть до вечера. Но если не купить угощение для Вадима, он будет воротить нос, будет недоволен и станет еще противнее. Еще не захочет прийти в следующий раз, и Артемка будет расстраиваться. А ему нельзя расстраиваться — в школе и без того большие нагрузки…
Дома все выглядело весьма благостно: Вадим с Артемом сидели на диване, собирая картинку из картонных пазлов. Картинка получалась красивая — что-то из восточной жизни с минаретами и седобородыми стариками в ярких чалмах.
— Уроки сделаны? — коротко спросила Марина, заглянув в комнату. — Точно сделаны? Все? Ты проверил?
Она старалась не смотреть на Вадима. Повернулась и ушла на кухню. Когда приходит папа, Артему мама не нужна, он весь поглощен общением с Вадимом.
Приходящий папа…
В общем-то Вадим неплохой отец. Он всегда что-нибудь приносит Артему, охотно дает деньги на покупки для него. И вот сейчас тоже — сидит там, старательно складывает пазлы. Ладно уж, слава богу, что хоть так. Работая в ИДН, Марина видела отцов и похуже. Гораздо хуже, если честно сказать…
Она наскоро поужинала, ревниво прислушиваясь к звуку голосов из комнаты, к счастливому смеху Артема. Потом взглянула на часы и заторопилась. Скоро десять часов, Артему пора спать. Вадим всег-Да укладывает сына, когда приходит, читает ему на ночь сказку. Артем заснет в четверть одиннадцатого — это точно, потому что мальчик страшно устает за день.
Марина приняла душ и быстро уложила феном волосы попышнее. Потом уселась перед зеркалом и сделала вечерний макияж — Вадиму нравится, когда она выглядит чуточку вульгарной…
«Интересно, он Ленку Подосину тоже заставляет красить морду погуще? — вдруг пришла издевательская мысль. — Можно себе представить, какая получается у Ленки рожа!»
Накрасившись, минуту в задумчивости постояла перед зеркалом. Вздохнула: попробуй после полного рабочего дня выглядеть свеженькой и аппетитной…
— Теперь сойдет, — решила она, окончательно запрезирав себя после всех приготовлений.
Но отказаться от этого тоже не могла, хотя и ругала себя за такую типично бабскую черту. Ведь ушел от тебя муж, дура, ушел к другой! Так зачем же ты каждый раз так упорно хочешь произвести на него впечатление? А вот зачем: чтобы смотрел на бывшую жену и облизывался. Чтобы видел, какая она красивая. Пусть смотрит и с тоской думает о том, что потерял, чего лишился по собственной воле!
Марина поставила на стол бутылку купленного вина, открыла ее, развернула тортик. Потом зашла в комнату Артема, где мальчик лежал, уютно свернувшись под одеялом, и слушал, как папа читает очередную сказку. Впрочем, сказка не заставила мальчика забыть о важной для него вещи. Увидев вошедшую маму, он хитро сощурился и спросил:
— Мама, а ты не купила?
«Что?» — хотела было уяснить Марина, но тотчас же вспомнила. Да, она снова забыла купить кэпсы! До того как пойти в школу, Артемка и знать не знал про эту игру. А теперь в классе только и разговоров о кэпсах — самой популярной детской игре последних лет. Как ни старалась, как ни расспрашивала сына, Марина не смогла понять, в чем заключается смысл игры в кэпсы. Вроде бы нужно класть на стол или на пол некий картонный кругляш, называемый кэпс, а потом бить по нему сверху еще каким-то кругляшом, чтобы тот перевернулся. Или не перевернулся, черт их разберет, этих мальчишек. Однако Артемка увлекался этими глупыми штуками, и их следовало ему покупать. Похоже было на то, что в младших классах школы ценность и социальное лицо маленького человека определяется как раз наличием или отсутствием дурацких кэпсов.
Сколько дней уже обещала Марина сыну купить эти штуки в ближайшем канцелярском магазине и каждый раз забывала.
— Опять забыла? — обиженно спросил Артем. — А я ведь тебя просил…
— Что? Чего? — вмешался Вадим, не поняв, о чем идет речь. — Что тебе нужно, а мама не покупает, сынок? Скажи мне, я в следующий раз обязательно привезу.
«Какой ты щедрый на деньги Ленки Полосиной», — чуть было не вырвалось у Марины, а вслух она твердо сказала:
— Это наше с Артемкой дело. Не надо ничего привозить, я сама куплю. Завтра же.
Поцеловала сына на ночь и вернулась на кухню — ждать.
«Зачем я так готовлюсь всегда? — мелькнула противная мысль. — Разоделась, накрасилась, купила вина. И так каждый раз… Для этого скота? Да нет, конечно, — вечный комплекс школьной отличницы! Все, что делаешь, нужно делать хорошо. На „пять с плюсом“. Или уж не делай совсем. А как не делать?»
…Утром Марина поднялась заспанная, едва заставила себя встать с постели.
Хорошо еще, что будильник громко звонит, — иначе бы точно не проснулась.
Как угорелая, метнулась в ванную, стерла, смыла размазавшиеся по лицу остатки вечерней обильной косметики. Встала под душ, чувствуя, как от слабости дрожат ноги: после ухода Вадима она не удержалась и допила до конца оставшееся в бутылке вино… А ведь предстоит целый день бегать по городу на своих двоих — нужно обойти пятнадцать школ, это не шутки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39