Как хочешь, с ней не поездишь. А с механической совсем другое дело: сразу видно, какой перед тобой человек.
Незнакомец вел машину уверенно и агрессивно. Его правая рука постоянно находилась на рукоятке переключения скоростей, чтобы в зависимости от дорожной обстановки, не теряя ни секунды, можно было ускорять и замедлять ритм движения.
Стоило появиться впереди просвету между идущими машинами, и «опель» с хищным рычанием истинного покорителя дорог вырывался вперед.
Такой стиль езды называется спортивным и выдает опытного водителя.
— Вы спортсмен? — неожиданно для самого себя спросил Вербин, внезапно осененный догадкой.
— Бывший, — с гордостью ответил незнакомец, не отрывая глаз от темной улицы, освещаемой лишь светом его собственных фар. — А как вы догадались?
— Лихо машину водите, — сказал майор, поежившись. — Не всякий так может, нужно иметь азарт и уверенность в себе. В своих руках. А почему бывший спортсмен? У вас возраст еще позволяет…
— Травма, — коротко пояснил «Иван Иванович». — Ничего не поделаешь. Я борьбой всю жизнь занимался, классные места на первенствах брал. Теперь все — ключица, коленный сустав… Словом, завязал, не могу больше. Одно вождение только и осталось.
Он усмехнулся и замолчал, не желая далее распространяться о своих проблемах.
Поехали молча, хотя Вербин почувствовал вдруг, что между ним и незнакомцем установилась какая-то неуловимая симпатия. Наверное, тому было приятно, что майор восхитился его ездой, а Вербин поймал себя на том, что этот человек вообще ему импонирует. Настоящий мужик, надо полагать. А Вербин всегда любил настоящих мужиков — немногословных, твердых, держащихся с достоинством, не мельтешащих.
«Да что это я? — попробовал он усовестить себя. — Этот парень же педофил.
Мразь. Скорее всего, он вообще преступник».
Они остановились.
— Давайте выйдем, — сказал незнакомец. — Вы тут постойте немного, покурите, а я сейчас приду.
Он скрылся в темноте, и Вербин не пошел следом. Если мужчина заметит слежку, все пропало. Ему даже убегать будет не нужно. Он просто развернется и скажет, что знать не знает никакого Вербина, впервые в жизни видит, а про видеокассеты вообще не желает разговаривать. И ничегошеньки у майора на него нет, кроме разговоров, а прокурор захохочет прямо в лицо и откажет даже в ордере на обыск…
Минуты через три незнакомец появился. В его руке был зажат небольшой полиэтиленовый сверток, и майор облегченно вздохнул. Вот теперь парень действительно на крючке — в руках у него пакет, на нем отпечатки пальцев, а внутри криминальные видеокассеты. Вот это для прокурора уже что-то. Мало, конечно, но хоть для начала…
— Куда едем? — по-деловому строго спросил «Иван Иванович», садясь за руль, и, услышав названный ему Вербиным адрес, принялся разворачивать машину назад прямо из правого ряда.
— Вот сюда, во двор, — указал майор, когда они Уже подъехали к зданию, где размещался отдел. — Там темновато, но проехать можно. Я покажу.
Лихо зарулив во двор, незнакомец, следуя словам своего пассажира, остановился прямо возле двери отдела, над которой, освещенная мигающей слабенькой лампочкой, помещалась красная табличка с длинной надписью, начинавшейся словами «Управление внутренних дел Унчанской области»…
— Приехали, — улыбнулся Владимир, — мы на месте. Глушите мотор и пойдемте со мной.
Он вытащил из внутреннего кармана куртки удостоверение, по обычаю опытных сотрудников прикованное металлической цепочкой, и развернул его перед лицом «Ивана Ивановича».
— Милиция. Майор Вербин, — вежливо представился он.
Того, что произошло дальше, он не ожидал. Даже не мог предвидеть: незнакомец с самого начала казался ему таким спокойным и уравновешенным…
В первую секунду Владимир с внутренним удовлетворением наблюдал, как незнакомец буквально застыл за рулем, оглушенный сделанным ему сообщением. Он просто оцепенел.
В следующее мгновение правая рука его отделилась от руля, на котором лежала, и, описав выгнутую линию, ударила Вербина по лицу. Это движение было столь стремительным, что майор даже не успел осознать происшедшее. Удар — искры из глаз — резкая боль…
В это мгновение в мозгу вспыхнула только одна мысль: как глупо. Как глупо он попался, проявив элементарную неосторожность!
Кто бы мог подумать, что опытный майор Владимир Вербин окажется столь неосмотрительным. Когда нечто подобное случается с кем-то другим, все недоуменно пожимают плечами и делают осуждающие выражения лиц: как можно было так сплоховать? Это же полное отсутствие профессионализма!
Точно так же невольно думал о своих погибших коллегах и сам Вербин. Жалел их, сочувствовал, но не мог понять, как такое случается с людьми…
А вот так и случается!
Удар был нанесен кулаком в нос, что само по себе не так опасно. Но от такого удара жертва на несколько секунд слепнет и теряет ориентацию в пространстве. Через полминуты все нормализуется, но чаще всего этой полминуты у человека уже не бывает…
Яростно моргая глазами, чтобы прорвать окутавшую его тьму, Владимир отчаянно протянул руки вперед и схватился за что-то — ему хотелось думать, что это отвороты плаща его противника.
В ответ он получил еще один удар по лицу, но сейчас он уже был готов к этому. Да что говорить: Вербин уже приготовился к смерти. Ведь преступник начинает бить сотрудника милиции не для того, чтобы отпускать его живым.
Майор снова дернулся, и его рука соскочила куда-то вниз, отчего вдруг раздался пронзительный шум — только мгновением позже Владимир понял, что это был гудок машины, его рука угодила прямо в руль «опеля». Это было здорово, и он обрадовался: появилась слабая надежда хотя бы остаться живым. Вдруг кого-то в темном дворе привлечет внезапный гудок заехавшей сюда машины и он вмешается. А не вмешается, так хоть спугнет преступника.
Но тут произошло самое неожиданное: незнакомец вдруг резко рванулся прочь из собственной машины. Он открыл дверцу со своей стороны и, оставив майора внутри, кинулся наружу.
Это было нелогично: глупо бежать на его месте! Если уж решил сопротивляться задержанию, бить офицера милиции — так уж доводи дело до конца, а не убегай стремглав. Ведь по машине легко можно Установить личность и организовать облаву.
Впрочем, размышлять об этом не было времени — Вербина буквально подбросило кверху, и он, забыв обо всем на свете, вылетел из машины с ледом за бежавшим.
Догнать! Схватить!
Если полез в драку, а потом побежал, значит действительно виновен и действительно крупная птица. Мелкие случайные сошки не дерутся с мил ционерами и никуда не бегают.
Обычные «клиенты» «полиции нравов» не зывают сопротивления — к этому Вербин давно привык, вот и расслабился. Но ведь и долгие годы, про-веденные в уголовном розыске, не прошли даром. Сейчас за считанные секунды схватки все старые навыки вернулись вновь. Снова появилось главное, стержень, который должен быть в каждом милиционере: догнать и схватить!
Зрение уже вернулось к нему, и Владимир, хлюпая носом и стараясь не думать о том, что случилось с онемевшим лицом, бросился в темноту двора, куда за несколько мгновений до этого побежал незнакомец.
Догнал он его возле самой арки ворот, под кото рую они заезжали несколько мгновений назад.
Налетев сзади, прыгнул, чтобы схватить правой рукой за шею. Это был хороший захват, майор несколько раз в жизни успешно применял его против физически более крепкого противника. Виснешь у человека на спине и душишь двумя руками — милое дело!
Но не тут-то было: Вербин забыл о том, что перед ним спортсмен-борец, можно сказать, профессионал. Никакие тренировки в спортзале не заменят реальной жизненной практики — кровавых драк с коварными противниками, которыми изобилует работа в уголовном розыске. Раньше Вербин был в форме, но сейчас давно ее утратил. Если ты в последние пять лет имеешь дело не с убийцами и грабителями, а лишь читаешь нотации проституткам, разыскиваешь продавцов порножурнальчиков, поневоле утратишь боевую форму…
Незнакомец сбросил майора с себя, как богатырь отшвыривает ногой дворовую шавку. Вербин пошатнулся, и в голове пронзительно зазвенело. Но он снова кинулся следом.
Настигнув противника снова, он бросился на землю и, схватив того за ногу, сильно дернул. На этот раз удалось — незнакомец со всего размаху грохнулся оземь.
Владимир попытался завернуть ему руку за спину, но не сумел завершить прием. Тогда он вскочил сзади на плечи лежавшему и, схватив его за голову, ударил несколько раз лицом о землю газона. Но земля оказалась мягкой, и удары получились слабыми. А в следующее мгновение незнакомец каким-то странным образом выкрутился из-под насевшего на него Владимира и внезапно оказался сверху, подмяв его под себя грузным мускулистым телом.
На фоне черного ночного неба Вербин увидел прямо над собой лицо преступника, и оно поразило его своей мрачной решимостью. Схватив Вербина за горло, мужчина не стал душить его, однако прижал к земле, а вторая рука его взметнулась кверху. Кверху, к черному небу, к луне и звездам — чтобы нанести последний сокрушительный удар. Удар, после которого майор уже точно не сможет никого преследовать по ночным дворам.
Владимир невольно закрыл глаза, стараясь не Думать о том, будут размозжены кости лица, или Дело обойдется чем-то полегче. Говорят, будто че-люстно-лицевая хирургия в последнее время научилась творить чудеса, однако вряд ли за милицейскую зарплату… И вдруг рука, схватившая его за горло и прижимавшая к земле, ослабла, а незнакомый голос где-то наверху, будто доносясь с неба, резко произнес:
— Не двигаться! Милиция!
После очередного обхода школ Марина, не чувствуя под собой ног от усталости, притащилась в отдел. Она заварила чай и уселась ждать Вербина — ей почему-то казалось, что он придет сюда, несмотря на поздний час.
Лукоморов несколько раз бросил в сторону Марины выжидательный взгляд, а потом решительно поднялся и прокашлялся.
— Так, вот что, — заметил он. — Некоторые могут сидеть тут хоть до утра, если им делать нечего. А серьезным людям пора и домой отправляться. Время позднее, нечего тут высиживать.
— А вы что, еще не все заготовки сделали? — улыбнулась Марина в ответ.
Лукоморов посуровел — она коснулась святого.
— А вот когда попробуешь сама, — сказал он почти торжественно, — тогда и не будешь больше иронизировать не по существу вопроса. Мы с женой такие заготовки делаем, что пальчики оближешь. Вот это — жизнь, не то что здесь всякой гадостью заниматься.
— «Если бы ты видел мою капусту, не звал бы ты меня на службу», — машинально процитировала Марина слова одного римского деятеля, так ответившего на призывы вернуться к государственным делам. Эти слова вырвались у нее невольно, и она пожалела о своей иронии, потому что, услышав их, Лукоморов помрачнел. Ему показалось, будто Марина издевается над ним и его увлечением.
— А мы не только капусту заготавливаем, — обидчиво сказал он, отворачиваясь к окну. — Много всякого. Хотя и капусту еще уметь надо делать.
Там ведь приправы требуются — целый комплекс, — важно заключил он.
Оставшись одна, Марина позвонила домой и обрадовала Артема: на сей раз она не забыла купить кэпсы, они лежали в ее сумочке. Вчерашний эпизод с проституткой достаточно устыдил ее. Если уж та не забыла о своем ребенке…
Марина услышала шум двигателя въехавшей во двор машины, услышала шорох шин по опавшей листве, обильно усеявшей все здесь, но не придала этому значения.
Знала, что Вербин придет пешком. Если вообще придет.
Спустя полминуты раздался резкий автомобильный гудок, заставивший ее насторожиться. Зачем машине гудеть в темном дворе?
В этом пронзительном гудке, разорвавшем вечернюю тишину, Марине внезапно почудилось что-то жалобное, зовущее — то ли призыв о помощи, то ли гневное возмущение. Что это?
Выглянув в окно, она увидела совсем рядом с входом в отдел «опель-фронтеру» с включенными фарами. В темноте видно было плохо, но Марине показалось, будто перед ее глазами мелькнула какая-то фигура. Затем послышался топот ног и звуки, явно изобличающие шум борьбы. Два человека во дворе дрались — это было понятно.
Был ли одним из этих людей Вербин, Марина не знала, но в том, что происходящее имеет какое-то непосредственное отношение к «полиции нравов», сомневаться не приходилось.
Единственный в отделе пистолет лежал в сейфе, а ключ от сейфа — в верхнем ящике стола Вербина. Вообще-то это грубое нарушение всех мыслимых инструкций, но, если бы не это нарушение, пистолет сейчас был бы вообще недоступен.
В мгновение ока метнувшись в незапертый кабинет майора, Марина схватила ключ и трясущимися от волнения руками сунула его в скважину сейфа. Она волновалась, буквально кожей ощущая, как сквозь пальцы утекают бесценные секунды, каждая из которых может быть роковой.
Вот и пистолет. Ей никогда еще не приходилось применять его в боевой обстановке. На стрельбище или в тире — совсем другое дело.
«Наверное, он не заряжен», — подумала с опаской Марина, взвесив в руке тяжесть оружия. Но проверять это уже не было времени, она слишком спешила.
Выскочив во двор, она несколько секунд всматривалась в темноту, которая лишь на расстоянии полутора-двух метров слегка разгонялась слабым светом лампочки, висящей над дверью.
Выбежав на улицу, Марина увидела лишь финальную часть погони-поединка, когда незнакомец уже сидел на груди у Вербина и готовился к нанесению последнего удара. Вот тогда она и бросилась на преступника, одной рукой схватив его за волосы, а второй приставив ствол пистолета к виску.
— Не двигаться! — крикнула она громко, с отчаянием понимая, что не знает точно, как поступит, если ее команда не подействует и преступник не остановится. Стрелять ему в голову? Убить этого человека?
К счастью, он замер, ощутив ледяную сталь у своего виска. Видимо, понял, что шуток больше не будет.
Марина так и держала пистолет у головы мужчины, пока Вербин с трудом поднимался с земли и доставал из заднего кармана наручники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39