— Ты ему, оказывается, сочувствовала, — промычал Вербин, с трудом поднимаясь по ступенькам и волоча ноги. — Вот уж не подумал бы, что ты сочувствуешь извращенцам. По тебе не скажешь.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, — заметила Марина. — Да, он извращенец, но он скорее несчастный человек, чем преступник. Мне почему-то кажется, что он говорит правду, когда уверяет нас в том, что в реальной жизни никогда себе ничего не позволял и не позволит. И ты ведь тоже ему поверил?
Вербин остановился на несколько секунд на лестничной площадке, переводя дух.
— Я поверил, потому и решил отпустить, — сказал он. — Кроме того, как ты должна сама понимать, У нас не было никаких законных оснований для ареста. При нем оказались запрещенные кассеты, изготовленные преступниками. Для прокуратуры это не основание. Но вот что плохо: он ведь напоследок предупредил нас, что не станет совершать ничего предосудительного с детьми в реальной жизни, но лишь при одном условии. А именно…
— Да, я помню — перебила его Марина. — При условии, что будет и впредь иметь возможность смотреть фильмы про это. А мы как раз собираемся прихлопнуть эту фирму. И фильмов таких больше не будет. И тогда Поликарпову придется все-таки лечиться.
Майор печально усмехнулся:
— Мы прихлопнем десяток таких фирм и фирмочек, а на их месте немедленно возникнут новые. Так что фильмов для Поликарпова и ему подобных всегда будет достаточно. В этом и заключается рутинность нашей работы.
Он вздохнул и подумал о том, что уже давно собирался сказать это новой сотруднице. Чтобы у нее не было иллюзий. Милицейская работа — это процесс, а не результат. Не стоит растравлять себя пустыми надеждами. Ты будешь всю жизнь искоренять преступность, ловить и сажать, а преступность будет так же методично возрождаться, как феникс из пепла. Не следует забывать старинный совет: «Делай, что должно, и будь, что будет»… Эту фразу можно было бы написать крупными буквами на милицейских фуражках — вдоль по тулье, как пишут названия кораблей у моряков…
Они стояли уже возле двери квартиры, и Марина собиралась позвонить, потому что знала — Артемка любит открывать ей дверь сам. Но она даже не успела поднести руку к звонку, когда дверь распахнулась настеж и на пороге показался Вадим.
О боже, вот этого Марина уж точно не ожидала!
Он ведь всегда звонит перед своим приходом, пред, упреждает. А сегодня, оказывается, пришел просто так, и весь вечер сидел тут, ожидая ее возвращения.
Лицо Вадима было перекошенным и красным от злости. Вероятно, он смотрел в окно и увидел, как они с Вербиным подъехали, а потом еще некоторое время стояли возле парадной двери. Зато теперь, дождавшись, Вадим не собирался скрывать своих чувств.
— Явилась, — громко сказал он, — не запылилась. Да не одна, а с кавалером.
Ухажера себе завела?
На Вербина он пока не смотрел, направив всю злость на Марину.
— Познакомьтесь, — произнесла она, делая шаг в квартиру и оттесняя Вадима плечом. — Это мой бывший муж Вадим. Он иногда заходит навестить сына, — добавила она, обернувшись к Вербину. — Проходите, пожалуйста.
— Нет, — заявил Вадим, чуть пошатнувшись в проеме двери. — Этот сюда не пройдет. Нечего ухажеров в дом таскать, тут наш ребенок.
Марина вдруг почувствовала, что от Вадима пахнет спиртным. Это было не редкостью, потому что Вадим любил иной раз выпить.
— Не командуй здесь, — строго сказала Марина, с ненавистью взглянув в красное от злобы лицо. — Это мой дом, и я хожу сюда с кем хочу. Понятно тебе?
Она еще надеялась на то, что Вадим вовремя одумается и будет вести себя прилично. Ну, хотя бы соответственно обстоятельствам. В самом деле, какое право он имеет здесь распоряжаться?
— Владимир, проходите, — настойчиво повторила она, обращаясь к майору. — Не обращайте внимания на Вадима. Он сейчас уйдет.
Она строго взглянула в глаза бывшего супруга, все еще надеясь на понимание. Она не хотела затевать скандала.
— Кто уйдет? — возмущенно закричал Вадим. — Вот этот сейчас уйдет — это точно. А я останусь здесь, со своим сыном. Понял ты, урод? — Он обернулся к Вербину.
Марине хотелось закрыть лицо руками, но она лишь зажмурилась. В голове пронеслось сразу много разных мыслей.
Как она возмущена поведением Вадима. А как ясе стыдно перед Вербиным за это. В первый раз пригласила человека в дом, а тут, как назло, сидит этот придурок. Надо же было Вадиму притащиться именно сегодня без предупреждения, да еще и сидеть, дожидаться ее. Зачем она так долго терпела визиты Вадима? Зачем проявляла слабость?
«Именно это и должно было когда-нибудь произойти», — сказала она себе горько.
Осмысливая «урода», Вербин несколько секунд молчал. Мужчины глядели друг на друга так пристально и не отрываясь, словно играли в «гляделки».
— Кто урод? — медленно переспросил Владимир, с неохотой отрывая руку от поручня лестницы, за который до этого крепко держался.
— Посмотри на себя, — тут же отреагировал Вадим. — Тогда поймешь, кто тут урод. Сказано тебе — иди отсюда, а с ней мы сами разберемся. — Он мотнул головой в сторону Марины.
— Как ты смеешь, — выдавила она, тоже побагровев от досады. — Я тебя сюда не звала! Что ты лезешь в мою жизнь? Уходи!
Но Вадим был настроен «базарить»: спокойная реакция Вербина на его слова создала иллюзию того, что ситуация развивается под контролем.
— Никуда я не уйду, — твердо заявил Вадим. — Я отец Артема, имею право приходить и видеться с сыном. Поняла, сучка? А вот этот пусть катится колбасой отсюда. Сижу тут целый вечер с ребенком тебя все нет и нет, а ты, оказывается, мужиков в дом таскаешь — вот твоя работа.
Марина пыталась сдержать слезы, но не смогла. Наверное, слишком напряжена была в эту минуту — вот слезы обиды, досады и горечи и брызнули из глаз.
— Не реви и иди в дом, — заметил повелительно Вадим. — Тебя там ребенок ждет, пока ты с мужиками таскаешься по ночам. А мы тут с гражданином еще побеседуем наедине. Чтоб неповадно было шляться. Так ведь?
Он презрительно покосился в сторону майора. Вадим явно не правильно истолковал его замедленную и как будто вялую реакцию — решил, что незнакомец испугался. В принципе испугаться было чего: Владимир чуть ли не на голову ниже ростом, и внешне его телосложение казалось значительно более хлипким. Впрочем, в сравнении с красавцем Вадимом, имеющим фигуру былинного русского богатыря, большинство мужчин заметно проигрывали.
— Нет, не так, — внезапно покачал отрицательно головой Вербин. Несмотря ни на что, он оставался спокойным на вид и держался уверенно. — Мне показалось, что хозяйка дома попросила вас уйти, — сказал он негромко. — Именно вас, а не меня. Не правда ли, Марина? Или я ошибаюсь?
Марина поежилась: сейчас ей предстояло принять довольно важное решение.
Ну, не самое важное в жизни, однако… Ей очень не хотелось ошибиться.
— Да, так, — подтвердила она, закусив губу от волнения и стараясь не думать о том, что может произойти.
— А вы ведь здесь не прописаны, насколько я понимаю? — вежливо осведомился майор. — Если это так, вам придется немедленно покинуть квартиру. Это, видите ли, называется незаконным вторжением в жилище. Если вы раньше об этом не знали, то я рад вас информировать.
«Он здорово держит себя в руках, — невольно отметила про себя Марина, с восхищением взглянув на Владимира. — Хотя что в этом удивительного? Наверняка он не раз попадал и в более сложные ситуации. А Вадим что? По сути он, несмотря на свое телосложение, перед Вербиным щенок».
Последующие события немедленно подтвердили ее правоту.
— Да я тебя с лестницы спущу! — взревел Вадим, не выдержавший издевательского тона майора. Он еще не сумел оценить ситуацию: не понял, что стоящий перед ним человек не случайно держит себя так спокойно и уверенно.
Выскочив из квартиры, Вадим бросился на Вербина, размахнувшись для нанесения удара. Он знал, что такой удар обыкновенно оказывается и последним, после чего мгновенно поверженный противник уже не помышляет о сопротивлении.
Но произошло чудо, которого Вадим не ожидал. Никогда еще с ним не случалось подобного. Секунду назад перед ним стоял невысокий бледный человек с усталым лицом, уж никак не производящий впечатление бойца. За свою жизнь Вадиму приходилось легко накаутировать и не таких. А тут… Вербин пригнулся в самый последний момент.
Охнув, Вадим потерял равновесие и наклонился вперед. Уклоняясь от второго удара, майор чуть присел в сторону и оттуда, снизу, нанес свой удар — в солнечное сплетение, или, как говорят, «закрыл дыхалку».
Тут многое зависит от того, какой у противника брюшной пресс, сумеет ли он, сориентировавшись, блокировать силу удара. Вадим не смог и, крякнув от боли, согнулся пополам. Теперь лучше всего было бы ударить его сверху вниз по затылку. Но Вербин не сделал этого, что-то его остановило.
— Что вы делаете? — растерянно закричала Марина, опомнившись после первых ударов, которыми обменялись мужчины. — Прекратите сейчас же! Вадим, остановись!
После неудачной драки с Поликарповым Вербин так сильно переживал весь вечер, что в данную минуту сумел полностью мобилизовать все свои силы и умение.
В конце концов, для него это был вопрос профессионализма. Его честь была посрамлена в первой драке, и он подсознательно ожидал возможности восстановить ее.
Но и противник на этот раз попался другой. Поликарпов все-таки был спортсменом-борцом, а Вадим, хоть и высокий, крупный и мускулистый, все же обычный человек. Не «сделать» такого было бы для Вербина окончательным посрамлением чести мундира.
Еще не разогнувшись, Вадим бросился на майора головой вперед. Он хотел прижать его к стене и, придавив всем телом, наносить удар за ударом.
Но Владимир, снова успев отскочить в сторону, захватом зажал шею противника и принялся сдавливать ее с такой силой, будто намеревался открутить ему голову.
«Слегка придушу, — решил он. — А там посмотрим».
Но Вадиму удалось разогнуться и освободить голову из захвата. Багровый от ярости и натуги, он выскользнул из рук майора и почти сразу же ударил ногой.
Ботинок пришелся Вербину в живот, отчего в глазах потемнело, и он испугался, что вот прямо сейчас потеряет сознание.
«Стоять! — приказал он себе, стискивая зубы от боли. — Стоять!»
Но устоять не удалось, потому что в тот же момент Вадим, развернувшись, ударил его кулаком в лицо. Звездочки рассыпались перед глазами, все вокруг померкло. В наступившей звенящей тишине Вербин вдруг услышал только пронзительный вопль Марины и на мгновение отключился.
Открыв в следующую секунду глаза, Владимир увидел, как кинувшаяся вперед Марина повисла сзади на бывшем муже и, обхватив его руками, пытается оттащить в сторону. Может быть, именно это предотвратило третий, сокрушительный удар, после которого Вербин мог не оправиться…
Одним движением Вадим сбросил с себя легкую женщину, отлетевшую от него как пушинка. Марина не устояла на ногах и скатилась по ступенькам лестницы. К счастью, она успела зацепиться рукой за поручень, так что, пролетев пару метров, остановилась.
Оценив ситуацию, Вербин сориентировался в пространстве, после чего, одним рывком оттолкнувшись от стены, стремглав бросился на противника. На тот раз он должен был действовать решительно: был слишком измотан, голова кружилась и все плыло перед глазами. В таком состоянии долго он не продержится, тем более что Вадим совершенно озверел от драки и шальные глаза его не оставляли сомнений: способен на все.
Схватка происходила в ограниченном пространстве лестничной площадки, где нет места для того, чтобы развернуться. Однако для одного взмаха руки пространство нашлось. Вербину вдруг вспомнился один прием, который показывал ему старый коллега, тренировавший его в милицейской юности.
— Так делать вообще-то нельзя, — говорил он, показав прием. — Потому что запросто можешь убить человека. Может, выживет, а может, и нет. Тут не знаешь наверняка. Но на крайний случай сгодится.
За всю свою службу в уголовном розыске Верба, ну только один раз приходилось использовать этот прием, но тогда перед ним был матерый преступник, которому все равно явно светила «вышка», а потому он представлял собой особую опасность при задержании. В тот раз Владимир не сомневался, и оказался прав: преступник, кстати, не выжил после того удара, однако ни тогда, ни когда-либо после Вербин не переживал и не раскаивался в содеянном.
Однако сейчас была совсем другая история: в конце концов, как ни суди, а бывший муж Марины — не преступник, не уголовник, которого разыскивает вся милиция страны. В общем-то это обычный человек, который временно обезумел, что иногда случается с самыми разными людьми. Можно ли взять на себя смелость и право рисковать его жизнью?
«Но он-то берет на себя такое право, — с негодованием подумал майор. — В чем я провинился перед ним?»
А может быть, последней каплей, переполнившей чашу ярости Вербина, было то, как Вадим отшвырнул от себя Марину, пытавшуюся ему помешать. Так с женщинами, а тем более с бывшей женой, обращаться не положено. Свою Римму, например, Владимир никогда бы так не швырнул, ни при каких обстоятельствах…
Да, скорее всего, именно это и послужило окончательным толчком к принятию решения. И в следующее мгновение он нанес удар. Ребром ладони по открытому горлу противника — как учил старый коллега. Вот уже второй раз в жизни пригодилось…
Результат удара Вербин увидеть не успел: в следующую секунду майор ощутил внезапный сильный толчок в спину, от которого чуть не упал: он не ожидал нападения сзади. Ударили его чем-то острым, в спине возникла сильная боль.
Вербин резко развернулся в сторону нового врага и тут же ощутил боль в животе.
Это бледный, как полотно, Артем изо всех сил нажимал на зонтик, надеясь таким образом проткнуть врага насквозь…
Побелевшие губы мальчика были стиснуты, а округлившиеся глазенки выдавали как отчаянную решимость, так и ужас, охвативший ребенка, который только что увидел, как незнакомец бьет его отца.
Мальчик, видимо, услышал шум и выглянул на лестницу, где застал невыносимую для ребенка картину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39