Ледяной ветер разодрал рот зависшего над бездной полковника, высек из глаз потоки слез. Из-за слез и ветра огни какого-то города, проплывающего внизу, показались скоро Романову входом в преисподнюю, из которого рвутся наружу протуберанцы бурлящей огненной плазмы…
– Заглянул по ту сторону жизни, теперь правду как на духу! – рывком вытянул его из люка Скиф. – Наш разговор прямой: ты рассказываешь все до конца и доставляешь нас в Сербию. Ну-ну, давай поведай нам историю твоей подлости, – сел перед ним на длинный зеленый ящик Скиф. – Итак, кто и за что убил Ольгу?
– Костров.
– Музыка – кабацкая, слова – народные, – отвернулся Засечный. – Слышали уже…
– Слышали не до конца, – попытался прислониться спиной к ящику Романов.
Скиф помог ему. Он жалко улыбнулся, как-то по-собачьи посмотрел ему в глаза:
– Костров-то, конечно, Костров. Да спасал-то он не только себя, но и своего друга Коробова.
– Отца Ольги? – вытаращился Скиф – Угу-у Ольга не на нефти и ширпотребе капитал сколотила. Проворачивала через свою фирму миллиардные сделки с оружием в "горячие точки". С этого все и имели… Клиентов ей заграничных поставлял сам Коробов… У него в Цюрихе и оставалась львиная доля всех баксов. Конкуренты на Ольгу осенью наехали… Она испугалась или еще по какой причине, уж не знаю, но стала отказываться от таких сделок.
Из Цюриха папаша на нее жал, по пять раз в день звонил, срывались сделки на астрономические суммы. А Ольга уперлась и ни в какую. Тогда ее предупредили…
– Взорвали машину с шофером?
– Да.
– Кто взрывал?
– Гураев Иван. Отморозок из Львова. Рассчитывали, что одумается, а вышло: коса на камень. Ты появился – ей как шлея под хвост… Костров испугался, что она вот-вот в прокуратуру с повинной явится.
Тогда бы всей их шайке конец… Ольга не глупая, понимала, в какие игры играет… "Наружку" костровскую провела и улизнула на день в Швейцарию. А там со своим адвокатом перевела на тебя все, что было на ее счетах.
– На мою дочь.
– А нужна Коробову твоя дочь?.. У него самого наследник есть от немки, почти ровесник твоей дочери.
Об этом ты подумал?
– Складно поешь, Гена, но чтобы отец руку на родную дочь…
– Я и не говорю, что с Ольгой он сам… Заинтересованные и услужливые, вроде Кострова, всегда на стреме… Смотри, даже подшустрили, чтобы ее смерть раз-раз и списали на аварию с самолетом. Уж он-то, при его бабках, мог и из Цюриха раскрутить расследование.
– Почему не раскрутил?
– А нужна была его шайке и ему самому эта раскрутка?.. Следствие ведь неминуемо вышло бы на контрабандную торговлю оружием. Скандал в газетах… Тут, блин, не до родственных чувств…
– Все равно… Отец же он.
– Малахольный ты! – скривился Романов. – Помнишь, в Афгане Хабибулла Ольгу умыкнул?.. А ведь тогда это все было подстроено им, самим Коробовым…
– Не понял? – вытаращился Скиф.
– Я и говорю, малахольный, – усмехнулся Романов. – Слушай сюда: Хабибулла Коробову на границу пять караванов с опиумом пригнал, по миллиону баксов за караван. Коробов ему тогда фактически дочь в заложницы отдал под те пять миллионов. А всю операцию осуществил Костров.
– Не верю!
– Веришь – не веришь, а я сам тогда по рации передавал в ставку Хабибуллы о твоих с Ольгой прогулках по базарам и сообщил ему о выезде из гарнизона автобуса, в котором его люди и сцапали ее. С Хабибуллой-то я еще по Высшей школе КГБ был знаком…
Кстати, Коробов кинул его тогда, как пацана, на те пять миллионов баксов.
– Ты сам передавал Хабибулле?.. – вырвалось у Скифа.
– Сам… По приказу моего непосредственного начальника генерала Кострова, Представляешь, что бы с Ольгой было, если б тогда ты не вызволил ее?.. В гарем к нему десятой женой пошла бы или продал бы ее Хабибулла какому-нибудь грязному аравийскому бедуину… Вот и суди теперь об отцовских чувствах господина Коробова.
– Ольга об этом знала? – ошалело выдохнул Скиф.
– Осенью этой узнала… В Цюрихе Хабибуллу случайно встретила. Ты его тогда лишь ранил. Вот и пошла баба вразнос… Ты ж теперь Коробову – кость поперек горла.
– Не врублюсь!..
– Толкую же тебе, что у него на Ольгины баксы свой наследник растет. Без тебя он с внучкой без помех разберется…
– Ну, Алексеева и попа Мирослава за что? – взорвался Засечный.
– Всей информацией я не владею, но просчитать кое-что несложно, – осмелился посмотреть на него Романов. – Основная цель Коробова, конечно, Скиф.
Но чтобы у вас с Алексеевым и у правоохранительных органах лишних вопросов не возникало, решили убрать вас всех троих руками якобы хорватских секретных агентов, совершивших акты возмездия… Попа, по-видимому, убрали как свидетеля.
– Через Житомир на Пензу! – хмыкнул Засечный. – При чем тут хорватские агенты?
– При том… Мучника и Алексеева с попом, всех – оружием югославского производства.
– А Мучник где хорватам дорогу переехал?
– Говорю же, удобный момент заодно на вас его труп повесить, – пожал плечами Романов. – Чтобы потом не возникал… Ольга ведь перевела на девочку часть и его активов.
– Мы Мучника – югославским оружием, а нас им же – липовые хорватские агенты?.. – Скиф, катанув желваки, схватил его за плечо. – Фуфло толкаешь!..
К хорватам мы ни с какого боку… Нормальный народ, не отмороженный… Их генералиссимус Тито вояка был что надо. А лихим хорватским парнем Олеко Дундичем мы в суворовском училище просто бредили… По всему, "хорватским агентом", убившим Алексеева и Мирослава, был ты сам, отвечай, гад!
– Отвечай, или сброшу на хер! – вскипел Засечный.
Романов засучил ногами, стараясь отползти подальше от люка:
– Клянусь детьми, не я! – закричал он, увидев ярость в его кошачьих глазах. – Коробов ликвидатора-"суперпрофи" из Швейцарии прислал. Такие с нами даже в контакт не входят.
– Что же твой долбаный "супер" не довел "акты возмездия" до конца? – наклонился над ним Скиф.
– Миром правит случай… Мучника, как фраера, жадность сгубила. Рассчитывал, видать, вернуть свою долю, а получил дырку в голове… Это он подбил сына Кострова похитить девчонку и потребовать у тебя за нее Ольгино состояние. А лопухнулись они на том, что ты из-за своего фальшивого паспорта в Швейцарию выехать не мог. Когда мы ту шахту расшифровали, Коробов туда сразу направил Кастрата – ликвидатора с такой кличкой. По его приказу на моих глазах в вертолет загрузили килограммов сто пластида… Думаю, Кастрат имел of Коробова приказ ликвидировать всех вас в той шахте. Всех, и девочку тоже… Но вы непостижимым образом опередили его и боевиков Гураева…
– Чмо ты позорное, Романов, – вздохнул Скиф. – Надо было тебя еще в Афгане пришить, не смердел бы теперь…
– Как я мог помешать ликвидатору? – пробормотал тот. – Молите бога, что Тото Костров по-глупому влез в эту историю… Кастрат вас и в Москве перебил бы всех…
– Лапшу на уши он тебе вешает, Скиф, – сказал Засечный. – А ты их ему подставляешь.
– Нет, Семен, он не врет, – откликнулся тот. – Знаешь, почему он правду говорит?..
– Почему?
– Мы для него вроде бы уже покойники. А перед покойниками можно и душу наизнанку вывернуть.
Ты пошарь-ка в салоне, уверен, что-нибудь интересное найдешь.
Засечный зыркнул бешеным взглядом на Романова и, не откладывая дела, принялся шарить по углам и багажным полкам.
Романов заерзал и, привстав, будто размяться, неожиданно метнулся к пистолету в двери. Скиф врезал ему коротким слева. Он рухнул на деревянную решетку пола. Скиф прижал его коленом и перетянул руки за спиной брючным ремнем.
– С ума Сошел! – орал тот. – Хочешь угнать военный самолет?.. Тебя в любой стране объявят террористом. Нас ведут авиадиспетчеры… Что заподозрят, поднимут истребители и заставят; пойти на посадку.
Развяжите мне руки!
– Кончай базар! Рассказывай; как собираешься делать из нас покойников?
– Я сделать?.. Хотел помочь, как друг, а вы…
– Не ори, а соберись с мыслями… Ну что, поручик Сечна, нашел что-нибудь особенное?
– Нашел кое-что… – ответил тот с загадочной интонацией.
Из парашютного отсека Засечный вытащил два газовых баллона с проводками на головках и принюхался к ним.
– Зачем в транспортном самолете усыпляющий газ? – спросил он. – Помнишь, командир, нам в штабную хату босняки такую игрушку кинули?
– Это спецсамолет. Для какой-то операции, наверное, – побледнел Романов.
– Операции "Славянское братство", – рывком подтянул его к себе Скиф. – Ты заходишь в кабину к летунам… Там щелкаешь тумблером – головка баллона отстреливается, газ под давлением заполняет салон. Через три минуты братья-славяне спят сном праведников. Грузите их в бочки или в такие ящики и выгружаете в любой стране. Там еще наручники должны быть, Семен, пошарь.
Засечный сначала аккуратно снял с баллонов головки с проводками, потом, приоткрыв люк, выбросил баллоны за борт. Потом он снова пошарил в парашютном отсеке и, к своему удивлению, вытянул две пары браслетов.
– Для выгрузки, – усмехнулся Скиф. – Чтоб не дергались.
Засечный злобно заклокотал и двинулся на Романова:
– Сука-а-а!!!
– Убийцы!!! Уголовники!!! – завизжал как резаный Романов. – Вас стрелять как бешеных собак!
Засечный впер в него мутный взгляд и смачно плюнул в лицо. Хотел еще вогнать ботинок в ребра, но остановил Скиф.
– Погодь, Семен, – повернулся он к Романову. – В какую страну курс держим?
– Пока кружим над Московской областью. Загорится зеленая лампочка над кабиной, значит, дали коридор на…
– Что замолк? – усмехнулся Скиф. – Подсказать тебе? На.., на… Хорватию.
Романов вздрогнул, стал белее снега.
"Правду доносила цыганка!" – пронеслось у него в голове. Он даже приподнялся, чтобы заглянуть за плечо Скифа. Скиф тоже оглянулся:
– Что ты там увидел?
– Мой агент – цыганка в поезде из Одессы – вас пасла… В донесении писала, что черта у тебя за спиной видела, – пролепетал Романов.
– Я его недавно перед церковью на паперти сбросил, – зло усмехнулся Скиф.
А Засечный ощерился вдруг по-кошачьи и отбросил Романова к люку:
– Лети к нему на рандеву в преисподнюю!
– Успеем, Семен! – встал перед ним Скиф. – Я еще о нашей участи не все рассказал, и его, кстати, тоже, – кивнул он на Романова.
– Рассказывай скорее, чтоб его вонью не дышать! – прошипел Засечный.
– В ящиках с контрабандными ракетами нас, Семен, выгружают тепленькими в Загребе и в подвале без окон пичкают психотропами. В бреду мы проговариваемся, где Ника. Ее переправляют туда же, в Хорватию. Потом устраивают спектакль с переодеванием на границе с Сербией… Газеты выходят с аншлагами:
"Нику Скворцофф похитил родной отец, международный преступник и террорист, боснийский полковник Скиф. Изувер вывез ребенка в Сербию и убил, чтобы завладеть ее многомиллионным наследством.
Он и его сообщник, международный преступник Сечна, погибли в схватке с агентами хорватской безопасности и тэ дэ и тэ пэ…" Играют траурные трубы, дамы аплодируют "засекреченным" агентам, а экс-тесть, уронив слезу, входит во владение внучкиным состоянием. Так, чмо?..
– Коридор дадут на Сербию, – сглотнул слюну Романов. – Но самолет "случайно" собьется с курса, и истребители НАТО посадят его в Загребе. Там в нем обнаружат новейшие зенитные ракеты "земля – воздух" и сопроводительные документы в адрес сербских сил ПВО.
– Где они? – прошипел Засечный. – Где эти сопроводительные документы?
– В планшете у командира экипажа.., в синей папке.
Засечный рванулся к пилотской кабине, но Скиф схватил его за руку:
– Успеется, Семен!.. Подонки! – скрипнул он зубами. – ООН обвинит Россию в нарушении эмбарго на поставку оружия в Югославию!.. Полетят псу под хвост все международные соглашения! Вмешается НАТО!
– Само собой, – подтвердил Романов. – Но, кажется, сейчас главное для Коробова сорвать переговоры с МВФ об очередном многомиллиардном транше для России.
– По крупной играет тестюшка!.. Зачем ему это?..
– Чтобы по стране покатились голодные бунты, погромы, хаос… А там, глядишь, если подфартит, можно и из цюрихского замка в Кремль перебраться.
– И ты пошел с ним на такое?! – притянул Романова к себе Скиф.
– Что я?.. Мошка над вязанкой горящего хвороста…
– Мошка-мандавошка! – процедил сквозь зубы Засечный. – Могли бы просто завалить, в тошниловку-то вашу зачем нас совать?
– Непонятливый ты, поручик Сечна! – вздохнул Скиф. – На нас, оказавших сопротивление при аресте, хоть атомную бомбу вешай… Мертвые показаний не дают и адвокаты их не защищают…
– В корень зришь, Скиф! – подтвердил Романов. – Россия, мол, не только укрывала международных военных преступников, но и с их помощью, в обход эмбарго, наладила поставки оружия в Югославию. Ложь, поручик Сечна, чтобы в нее поверили, должна быть грубой, гы-гы! – истерично хохотнул он. – Скандал громыхнет аж до небес!
– Впечатляет! – задохнулся Засечный.
– Когда по твоему сценарию летуны должны пшикнуть газ в салон? – спросил Скиф.
– Как только дадут коридор на Сербию. Я заснул бы вместе с вами, чтобы не вызвать у вас подозрений… Ты хотел еще о ,моей участи рассказать? – напомнил Романов.
– Тебя убьют раньше нас. На кой хрен моему экс-тестю болтливый свидетель?
Романов изо всех сил пытался подавить подступившую тошноту.
– У меня дети… Что мне делать, Скиф? – просипел он.
– Отрабатывать свою жизнь.
– Как?..
– Взять себя в руки и приказать летчикам лететь туда, куда я тебе скажу.
– Если откажусь?
– Тебя – за борт, а летунам – ствол в бочину, и: "Летите голуби, летите…"
– Нас с ними четверо, – в голосе Романова снова прорезалась угроза.
– С вас и одного Засечного хватит, – отмахнулся Скиф. – Найди мне хоть одного летчика, который умеет стрелять и прыгать с парашютом. А уж в ГБ такого и подавно не сыщешь.
– А если я до конца раскрою карты?
– Смотря какую масть сдашь, – усмехнулся Засечный. – Крапленую – головой в люк…
– Иду ва-банк: я не полковник органов государственной безопасности.
– Это мне известно, – равнодушно сказал Скиф.
– Я ушел в резерв еще в девяносто втором…
– С Костровым вместе?
– Да. Но я не сидел в тюрьме.
– Досадное недоразумение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49