— На самом деле горючего было несколько больше, но скажи он, что хватит на три часа, они и продержат его все три часа на этой орбите.
— Поняла вас, два часа, — повторила рыжеволосая радистка. — Оставайтесь на орбите... Влад.
Так-так, она по крайней мере знает мое имя, подумал Дольский, забыв о том, что все два следующих часа ему предстоит крутиться по этой орбите. Он уже представил себе возвращение на базу и встречу с рыжеволосой красавицей.
* * *
В самом просторном месте поляна была не шире девяноста футов, поэтому, когда пилот самолета-вертолета CV-22 майор Хэнк Фелл сажал свою машину на эту поляну, между кончиками лопастей и толстыми сучковатыми ветвями сосен и елей почти не оставалось места, а размер лопастей самолета составлял примерно восемьдесят пять с половиной футов. Внезапный порыв ветра — и любая из этих ветвей могла повредить самолет.
Командир экипажа, он же пулеметчик, сержант Майк Браун стоял возле носа самолета. На голове у него был шлем, от которого тянулся шнур, вставленный в розетку возле двери самолета. Сержант наблюдал за небом в бинокль, когда почти прямо над головой пролетел реактивный самолет. Пилоту реактивного самолета нелегко засечь их в таком густом лесу, и все же Браун машинально присел, ожидая, что в любую секунду сверху может упасть бомба или ударить очередь.
— На этот раз я их отлично разглядел, сэр, — сообщил Браун в микрофон рации, учащенно дыша. Он прикрыл рот рукой в перчатке, отдышался несколько секунд, подождал, пока успокоится сердцебиение, и только затем продолжил: — Бомбардировщики МиГ-27 и Су-17. Ведущий оснащен вооружением для поддержки с воздуха, и ракеты у него на крыльях. Не могу точно сказать, чем вооружен ведомый, но пушки есть наверняка. Думаю, они нас не заметили. — Сержант включил секундомер на своих наручных часах. — Засеку время полета, чтобы знать, сколько у нас времени на взлет.
Хэнк Фелл и второй пилот Мартин Ватанабэ встревожились и занервничали, им хорошо были понятны чувства Брауна, ведь даже сквозь шум собственного двигателя они слышали рев реактивных самолетов, пролетевших прямо над ними.
— Я понял, — ответил Брауну Фелл. — Он ничего не передал по радио, поэтому считаю, что пока мы в безопасности. Тщательно проверить шасси.
Фелл, который в течение десяти минут вел «Отбойный молоток» над самыми верхушками деревьев — после того, как они вторглись на территорию Беларуси из Польши, — сумел посадить свой самолет на поляну, когда заметил самолеты советского производства, внезапно появившиеся милях в пятнадцати от него. К счастью, истребители в этот момент выполняли плавный поворот, поэтому у Фелла оказалось несколько дополнительных секунд, чтобы принять нужное решение. Он выбрал поляну и спикировал на нее. И как только колеса шасси его самолета коснулись земли, появились советские истребители. Находившиеся на борту «Отбойного молотка» восемнадцать морских пехотинцев моментально покинули самолет и заняли оборонительные позиции вокруг поляны. Одно отделение морских пехотинцев было вооружено «Стингерами», и теперь они постоянно держали самолеты противника под прицелом.
— Шасси находится под водой, — доложил Браун, осмотрев «Отбойный молоток». Поляна была частично затоплена весенними дождями, поэтому передняя стойка шасси полностью ушла под воду и вода даже покрыла нижнюю часть переднего обтекателя антенны радара и купола инфракрасного сканера. — Выключите радар и инфракрасный сканер, иначе они выйдут из строя.
— Уже выключил, — откликнулся Ватанабэ.
К счастью, хвост самолета задрался высоко и был почти сухим, но самолет все-таки не тонул в грязи.
— Понадобится большое усилие, чтобы вытащить нос, — продолжал докладывать Браун, — а с хвостом все в порядке. Взлет будет очень сложным.
— Понял. Как далеко мы от зоны высадки? — поинтересовался Фелл.
Ватанабэ вывел на дисплей полетный план.
— До зоны высадки добрых семьдесят миль, — ответил он. — Двадцать — тридцать минут лета.
Фелл посмотрел на медленно вращающиеся лопасти. Даже при таком их вращении расходовалось много топлива, а сейчас это было непозволительной роскошью. Взлетев с палубы «Хозяйки долины» несколько часов назад, они пролетели уже почти триста миль, но не по прямой, а окружными маршрутами, избегая радаров в Калининградской области и белорусских военных баз, расположенных вдоль границ. У «Отбойного молотка», на борту которого находились восемнадцать морских пехотинцев со всем своим снаряжением, топлива могло хватить только на пятьсот миль. Дополнительного топливного бака не было, дозаправка в воздухе не предусматривалась, а они все еще находились довольно далеко от своего объекта. Но каждая минута, проведенная на земле с включенными двигателями, сокращала дальность полета, а о том, чтобы добираться к объекту пешком через эти болота, рискуя попасть в руки белорусских солдат, не могло быть и речи.
— Мы не можем больше ждать, — решил Фелл. — Майк, прикажи всем вернуться на борт. Когда самолеты пролетят над нами на восток, мы окажемся как раз позади них. К счастью, когда они развернутся на запад, они нас не заметят.
Морские пехотинцы вернулись в самолет, Браун постучал в правое боковое стекло кабины и показал на небо.
— Они летят! — крикнул он, спеша к двери.
Фелл двинул вперед рукоятку форсажа двигателя... 60, 70, 80 процентов мощности. Ничего...
— Они над нами, приготовьтесь... Пора!
Фелл продвинул рукоятку до отметки 90 процентов. Хвостовая и основная стойки шасси приподнялись над землей, но носовая осталась торчать в грязи. Он продвинул рукоятку до отметки 95 процентов. Воздушным потоком хвост мотнуло вправо, и самолет начал вибрировать так сильно, что казалось, передняя стойка шасси сейчас сломается.
— Осторожно, — передал по рации Браун. — Руль направления задевает деревья.
Фелл потянул на себя ручку управления циклическим шагом вращения винтов, чтобы основная стойка шасси опустилась на землю. И как только он сделал это, носовая стойка внезапно вырвалась из грязи, и «Отбойный молоток» скользнул назад, прямо на сосны.
— Хвостовой стабилизатор запутался в ветках! — крикнул Браун.
Каким-то образом Феллу удалось сохранить управление машиной, самолет находился всего в нескольких футах над землей, и Фелл осторожно двинул его вперед, пока хвостовой стабилизатор не освободился.
— Вижу несколько веток, торчащих из стабилизатора, — доложил Браун. — Хотите, чтобы я их вытащил?
Фелл перевел переключатель системы управления полетом в положение «проверка», произошло моментальное переключение из вертолетного режима в самолетный, и он смог проверить руль высоты. Никакого серьезного сопротивления в работе руля он не ощутил.
— Не надо, пусть торчат. Думаю, они не помешают.
Оба пилота еще никогда в жизни не испытывали такого облегчения, как сейчас, в те секунды, когда «Отбойный молоток» поднялся над верхушками деревьев.
Фелл убрал шасси, опустил вниз гондолы винтов до того положения, когда компьютер системы управления полетом перевел машину из вертолетного в самолетный режим, а затем отвернул слегка вправо, чтобы оказаться как раз позади Су-17, который видел в одной-двух милях перед собой. «Отбойный молоток» продолжил полет над самыми верхушками деревьев, иногда даже задевая их фюзеляжем.
«Черт, а может, я и зря оставил эти ветки в руле высоты», — подумал Фелл через несколько минут. Теперь, когда «Отбойный молоток» перешел в самолетный режим, ветки в стабилизаторе все больше давали себя знать.
— Проклятье! Ручку управления слегка заклинивает, — сообщил Фелл по внутренней связи. Для управления рулем высоты ему теперь требовалось значительное усилие. — Господи, я надеялся, что эти сучья вылетят. Будет трудно...
— Они поворачивают вправо! — крикнул Ватанабэ. Фелл немедленно отвернул влево, пытаясь как можно дольше оставаться в хвосте у Су-17. Но на этот раз белорусские пилоты поворачивали более круто, и невозможно было держаться у них в хвосте. — Может быть, найдем другое место для посадки? — предложил Ватанабэ.
Но в этом районе лес был наиболее густым. Оставался единственный выход — река.
— Экипажу приготовиться к посадке на воду, — крикнул Фелл, снова переводя машину в вертолетный режим. — Я направляюсь к реке.
* * *
Дольский подумал, что там определенно что-то есть. Уже второй раз, совершая патрульный облет по орбите, он замечал тень, движущуюся над верхушками деревьев. Но, пытаясь разглядеть ее повнимательнее, ничего не мог понять. Очень странно...
— Ведомый, сто пятьдесят градусов по курсу, видишь какое-нибудь движение?
Последовала небольшая пауза, потом прозвучал ответ:
— Нет, командир. Я ничего не вижу.
Дольский переключил рацию на волну базы.
— База, я — 711-й. Еще какой-нибудь самолет патрулирует в моей зоне?
— Нет, 711-й, — ответила рыжеволосая.
— А вы наблюдаете еще кого-нибудь на радаре?
После небольшой паузы радистка ответила:
— 711-й, в вашем районе наблюдаются неустойчивые цели, движутся медленно, высота не определена. Возможно, птицы. Будьте внимательны.
Птицы? Возможно, да непохоже. Сейчас весна, но в это время здесь не наблюдаются перелеты птиц.
— База, я не вижу никаких птиц. И вообще, кого я здесь должен искать?
— 711-й, может быть, для уточнения задачи вы хотите поговорить с «Альфой»?
«Альфа» — позывной командира полка истребителей, а разговаривать с начальством следовало только в случае крайней необходимости.
— Нет, База, но я прошу разрешения изменить маршрут патрулирования и осмотреть реку.
— Поняла вашу просьбу об изменении маршрута, 711-й, ждите.
«Ждите... А чего, черт побери? — выругался про себя Дольский. — Рождества?»
Лейтенант напряженно осматривал тот район, где, как ему казалось, он последний раз заметил... Нет, теперь там ничего не было. Дольский решил было взять курс на этот район и хорошенько осмотреть его, но если командир полка отреагирует на его просьбу об изменении маршрута патрулирования, то он первым делом проверит на радаре его местонахождение. И если обнаружит, что он уже самовольно изменил маршрут, то ему не поздоровится. В этом районе река сворачивала на северо-восток и очень близко подходила к границе с Литвой, и, если командир увидит, что он летит к границе, неприятностей не избежать. Лучше уж придерживаться своего маршрута и ждать приказа...
И все же такая безынициативность была не по душе лейтенанту.
Дольский плавно отвернул вправо, внимательно глядя на восток, туда, где, как ему казалось, он заметил движение.
Там явно было что-то...
Но в этот момент его ведомый выбился из строя, сделав неожиданный поворот и исчезнув из поля зрения.
— Командир, сбрось немного скорость, — попросил по радио Стебут.
Дольский снизил скорость, сделал несколько плавных поворотов, и Стебут снова занял свое место.
— 711-й, я — База, у вас какие-то затруднения?
Вот так! Они сразу заметили небольшое отклонение от маршрута, понял Дольский. Очень плохо...
— Нет, я пытаюсь отыскать возможную цель вблизи маршрута патрулирования.
— Понятно, 711-й... — Диспетчер замялась, она явно не была готова дать разрешение Дольскому действовать по своему усмотрению, но не была готова и запретить. — Сообщите ваши намерения, 711-й.
— Я намерен доложить подробно, когда обнаружу цель или когда вернусь на свой маршрут, — ответил Дольский. И добавил с долей сарказма: — Ждите!..
Фелл вел «Отбойный молоток» к южному берегу реки над самыми верхушками деревьев. Задняя дверь десантного отсека была открыта, и возле нее столпились несколько морских пехотинцев. Одни из них осматривали небо в бинокли, а другие помогали Брауну, который с помощью веревочного лассо пытался выдернуть ветки, застрявшие в шарнирах руля высоты. «Отбойный молоток» продолжал лететь в самолетном режиме со скоростью около шестидесяти миль в час, поэтому Брауну было очень трудно осуществить свои намерения.
Наконец ему удалось накинуть петлю на ветку, и сержант принялся размышлять, как лучше вытащить ее, но в этот момент один из наблюдателей показал на небо. Браун проследил взглядом в направлении его вытянутой руки и раскрыл рот от удивления.
— Сзади нас МиГ и Су, — сообщил он по внутренней связи. — До них примерно семь миль. Идут медленно, на малой высоте. Сейчас я вытащу ветки.
— Давай, Майк, — отозвался Фелл. — А потом закрывайте дверь!
Браун резко дернул веревку, и большинство сучьев вылетело из шарниров.
— Там еще остались маленькие ветки, но, думаю, они не помешают. Можно закрывать дверь, а секунд через пять можете начинать маневрировать.
Ватанабэ щелкнул выключателем, закрывая дверь десантного отсека, затем повернулся к Феллу:
— Что будем делать?
— Пытаться уйти от них — бессмысленно, вступать в бой — тоже, — ответил Фелл. — Мы спрячемся. — Майор еще несколько секунд вел машину по прямой, затем, увидев справа небольшую излучину реки, резко отвернул на сорок пять градусов. Заметив приближающиеся белорусские самолеты, он перевел «Отбойный молоток» в вертолетный режим и начал снижаться, пока радиолокационный высотометр не показал отметку "0".
Браун быстро перебегал от одного иллюминатора к другому, оценивая положение самолета.
— Брюхо замочили, — сообщил он. — Влево больше не двигайтесь, иначе врежемся в деревья. — Сержант перебежал к иллюминатору правого борта и увидел, что порывы ветра от винтов вспенивают воду. — Справа целый фонтан — они заметят его с воздуха.
«А может, вовсе и не следовало прятаться, а надо было прорываться с боем?» — подумал Браун.
— Приготовим «Стингеры» и пушку, Марти, — приказал Фелл второму пилоту. — Я буду управлять машиной и «Стингерами», а ты займешься пушкой. Проверь аппаратуру радиопротиводействия и включи постановщик помех.
Фелл приник к окуляру системы обнаружения и определения целей, и перед глазами возникла круглая желтая прицельная сетка, которую прозвали «пончик», охватывающая зону обзора для пуска ракет «Стингер» с тепловыми головками самонаведения. Тем временем Ватанабэ включил передатчики помех РЛС и систему помех инфракрасным системам ALQ-136, которая посылала во всех направлениях невидимые импульсы энергии, создавая тем самым ложные цели для ракет с инфракрасной системой наведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86