В течение тридцати секунд четыре американских вертолета были уничтожены, а противник потерял при этом только один вертолет.
Юргенсен и Рейнольдс с окаменевшими лицами наблюдали ужасные последствия нападения. Совсем недавно здание посольства окружали тенистые деревья, хорошо ухоженная лужайка, а теперь все вокруг было усыпано осколками и затянуто клубами густого дыма. Крики «Помогите!», «Сюда!», «Врача!», «Санитара!» вывели Юргенсена из состояния шока. Он приказал по рации:
— Радист, передайте срочное сообщение 26-му. Посольство подверглось нападению четырех штурмовых вертолетов Ми-24. Точное число жертв пока неизвестно. Посольство почти не пострадало. Четыре вертолета морской пехоты уничтожены. Сбит один советский вертолет...
— Белорусский вертолет, — поправил майора Рейнольдс.
— Радист, подождите. — Юргенсен обратился к Рейнольдсу: — Вы уверены, господин посол?
— Я хорошенько разглядел те два вертолета, которые преследовали «Змею». Совершенно уверен — негодяи, которые совершили это, были из Беларуси. Только у белорусского флага есть и горизонтальные полосы, и вертикальная полоса с боку.
— Откуда вы знаете, может, они входят в состав войск СНГ?
— У самолетов СНГ из разных республик — за исключением России — на борту большой белый ромб, внутри которого нарисован их флаг и опознавательные знаки, — пояснил Рейнольдс. — Это позволяет легко определять их в воздухе и с земли, и они могут свободно летать в воздушном пространстве всех стран — членов СНГ. А у этих вертолетов вокруг флагов белого ромба не было. Это были белорусские вертолеты. Я в этом совершенно уверен.
— Радист, в дополнение к сообщению. Посол Рейнольдс опознал напавшие штурмовые вертолеты как белорусские. Повторяю: белорусские. Сбитый вертолет упал на территории посольства, мы исследуем обломки на предмет установления его принадлежности. Можете передавать.
Юргенсен уже собрался отправить морских пехотинцев тушить огонь на обломках сбитого вертолета противника, как заработала его портативная рация.
— Сэр, получено сообщение от «АМОС-10». — «АМОС» был позывным разведгрупп спецназа, рассредоточенных на территории Литвы. — Они докладывают о продвижении войск. Как минимум бригада направляется на большой скорости на запад с белорусской военной базы Сморгонь. — База армейской авиации Сморгонь, расположенная в северо-западной части Беларуси, находилась всего в тридцати морских милях от литовской границы и в пятидесяти пяти милях от Вильнюса. — Передача оборвалась во время уточненного доклада о составе колонны. «АМОС-10» сообщил о четырех вертолетах. И тут связь оборвалась.
— Все понял, — ответил Юргенсен. «Боже мой, белорусы собрались оккупировать Литву. Все перемещения войск, усиление техникой, которые мы наблюдали и о которых получали сообщения, — все это было прелюдией к оккупации. И надо же, из всех проклятых дней они выбрали именно этот для нападения своих армий на Литву». — Освободите прямой закрытый канал связи с 26-м экспедиционным отрядом, а потом предупредите по радио штурмовую группу в «Физикоусе». Похоже, им пора сворачиваться. Сообщите о налете вертолетов и прикажите любым путем как можно быстрее прибыть в посольство. Выполняйте.
* * *
Командный центр ВС США, Пентагон,
13 апреля, 04.02 по вильнюсскому времени.
Войдя в Командный центр ВС США в Пентагоне, генерал Вилбор Кертис очень удивился, увидев Брэда Эллиота, одетого в летный костюм.
— Собрался куда-то лететь, Брэд? — лукаво спросил он.
Эллиот почтительно поднялся, когда Кертис вошел в комнату, но на вопрос не ответил. Черты лица его были напряжены, губы крепко сжаты. Сначала Кертис решил, что такое выражение лица у Эллиота от боли, но быстро понял, что Эллиот просто зол. Очень зол.
Генерала Эллиота, начальника Технологического центра аэрокосмических вооружений, Кертис нашел в секции поддержки Командного центра — большом, похожем на аквариум зале заседаний, из которого начальники штабов родов войск и их помощники руководили боевыми операциями во всех точках земного шара. Секция поддержки представляла собой балкон со стеклянными звуконепроницаемыми стеклами, с которого открывался вид на главную командную секцию. При необходимости на этом балконе располагались наблюдатели и военные рангом пониже, его можно было изолировать от главной командной секции с помощью жалюзи с дистанционным управлением. В настоящий момент жалюзи секции поддержки были открыты, поэтому Брэд Эллиот мог видеть огромный экран командного планшета — систему, состоявшую из экранов восьми мощных компьютеров, на которых могла высвечиваться вся информация — от спутниковых съемок до различных цифровых таблиц. Сейчас на экранах были карты нескольких районов Балтийского моря, карты Литвы, Вильнюса и несколько метеорологических схем.
Кертис махнул Эллиоту, чтобы тот сел на место, и отпустил штабного офицера, которому было поручено сопровождать Эллиота.
— Ну, как дела, Брэд? — поинтересовался Кертис.
— Бывали и лучше, — резким тоном ответил Эллиот.
— Значит, ты еще не знаком с последними событиями. Понятно. Когда ты намерен отправиться в Вашингтон?
— Нам надо сначала поговорить здесь, сэр.
— Да не называй ты меня «сэр», Брэд. — Кертис попытался несколько разрядить обстановку, но Эллиот продолжал сердито смотреть на своего начальника. Похоже, он даже несколько напуган, подумал Кертис. — Как ты поступаешь, Брэд, когда человек, которого ты знал много лет, оказывается уже не тем человеком? Я видел, как менялись многие люди, — война, повышение или понижение по службе, разочарование, озлобление, большая радость... Но некоторых людей ты считаешь достаточно взрослыми и опытными, чтобы не меняться в зависимости от обстоятельств.
— А я не уверен, что хорошо знаю вас, сэр, — резким тоном заявил Эллиот. — Иногда мне кажется, что все военное руководство только и делает, что ловчит и изворачивается.
— На самом деле это не так, Брэд...
— Так в чем же дело, генерал Кертис? Наступил конец «холодной войны»? Мир уже гарантирован? Армию будут сокращать вместе с военным бюджетом? Похоже, все перестали четко понимать, что правильно, а что нет. У меня такое чувство, что вы просто швырнули по ветру моих людей туда, в Литву. Никакой поддержки, никакого прикрытия. А я надеялся на Локхарта и Кундерта... Я надеялся на вас — что вы защитите их.
— У них есть защита, Брэд, — спокойно ответил Кертис. — 26-й экспедиционный отряд морской пехоты — лучшая часть для проведения специальных операций. С твоими офицерами все будет в порядке.
— И это во время такой заварухи в Литве! Я наряду с другими тоже получаю данные системы «Милстар», Вилбор. Штурмовая группа в опасности. Они потеряли один «Морской молот», а другой поврежден. Знаю я кое-что и о заявлении президента Светлова, поэтому могу предположить, что он в курсе нашей операции и отреагирует соответственно.
— Твои наблюдения и выводы верны, Брэд.
— Так какого черта вы бездействуете?! — взорвался Эллиот. — С начала операции я не заметил мобилизации никаких других частей. Может, вы послали на подмогу остатки 26-го экспедиционного отряда? Я ничего не слышал о приведении в боевую готовность ни 1-го экспедиционного соединения морской пехоты, ни 3-й армии, ни боевой авиации. А что будет делать президент, Вилбор, если в Литве начнется серьезная заваруха? Если что-то случится, то понадобится много часов, прежде чем мы сможем подтянуть нужные силы. А вы просто сидите и ничего не делаете.
— На самом деле кое-что уже случилось, — сообщил Кертис. — Мы обнаружили движение белорусских войск на Вильнюс. Как минимум бригада движется с востока. И, наверное, два или три батальона — с юга.
— Проклятье, я так и знал! — выругался Эллиот. Он махнул рукой в сторону командной секции, где никого не было, за исключением нескольких штабных офицеров. — И ты даже не собрал начальников штабов? — Эллиот помолчал, глядя на Кретиса прищурившись. — С востока? Сморгонь? Базирующаяся там белорусская бригада перешла к боевым действиям?
— А ты знаешь об этой бригаде?
— Черт побери, Вилбор, конечно, знаю! — воскликнул разгневанный Эллиот. — Она была одной из главных наших целей. «Отчаянный волшебник» должен был послать два взвода, чтобы захватить штаб и здание командного центра. А мои «Мегакрепости» нанесли бы удары по вторичным объектам. Вилбор! Ходят слухи, что на базе Сморгонь имеются ракеты «Скарабей» с ядерными боеголовками. И если существует хоть малейшая вероятность того, что они могут пустить их в ход, эти ракеты должны быть нейтрализованы. Выпустить две крылатые ракеты по электростанции возле города и еще две прямо по зданиям...
— Боже мой, Брэд, — Кертис покачал головой. — Вы собирались хорошенько развлечься, да? Устроить жуткие разрушения, и все только потому, что ты так решил?
— Использование мощи авиации является главной частью программы нашей национальной безопасности, — возразил Эллиот. — И моя задача как начальника центра планировать, организовывать и выполнять самые опасные операции с целью защитить...
— Да прекрати ты, Брэд. Раньше ты никогда не пользовался шовинистическими лозунгами для оправдания своих действий, так что не надо начинать делать это сейчас. — Председатель Объединенного комитета начальников штабов снова покачал головой: — Господи, Брэд, никогда не думал, что именно у тебя хватит наглости вторгнуться в чужую страну, даже не предупредив об этом и не спросив разрешения у меня или у Белого дома.
— Эй! Я изложил тебе свой план и отменил его, когда получил твой запрет. И Люгер, возможно, погиб в результате моей нерешительности. Вы бросили Литву на съедение Беларуси. И все же — я выполняю твои приказы.
— Если ты забыл, Брэд, то напомню тебе, что так оно и должно быть. Мы отдаем тебе приказы, а ты их выполняешь. А разработка военных планов и их осуществление без одобрения правительства — это как раз то, что происходит в странах с военной диктатурой, а не в странах конституционной демократии.
— Но наши военачальники в Вашингтоне не должны допускать, чтобы американских военнослужащих подвергали пыткам и держали в тюрьмах иностранных государств, — возразил Эллиот. — Если только эти военачальники не превратились в политиканов и жополизов.
— Можешь обзывать меня как угодно, старый засранец. Ты знаешь, что я не стану увольнять тебя. Я оставлю это президенту, который сейчас уже готов уволить тебя в любой момент. И все равно ты не можешь вот так запросто придумать новую операцию «Старый пес» и осуществить ее, когда тебе вздумается.
— Не трогай ту операцию, Вилбор, — сердито бросил Эллиот. — Ты прекрасно знаешь причину, по которой я осуществил ее. И я посчитал началом новой эры тот факт, что у меня был лучший экипаж, о котором только может мечтать пилот. Началом новой эры в военном деле. Наконец мы начали выполнять ту миссию, которую возложил на нас Господь, — защищать свободу и демократию во всем мире. Ливия, Гренада, Ближний Восток, Филиппины — многое там значительно изменилось. Мы в конце концов преодолели страх перед повторением Вьетнама. А потом вы бросили на произвол судьбы Люгера. Послали горстку морских пехотинцев на вражескую территорию, чтобы освободить его. И теперь бросаете на произвол судьбы Литву и, возможно, остальные страны Балтии.
— Каждый хотел бы просто взять и запустить несколько оснащенных самой новейшей техникой бомбардировщиков В-52, чтобы разгромить противника. Но, к сожалению, не так-то легко это сделать. Гражданский лидер нашей страны обязан предусмотреть гораздо больше, чем человек, охваченный чувством вины и эгоизмом.
— Вина? Эгоизм? О чем ты говоришь?
— Я говорю о тебе, Брэд. Ты носишь операцию «Старый пес» на своей груди, словно медаль. Генеральские погоны позволяют тебе не считаться ни с кем. А твой протез стал своеобразным памятником операции, которую ты провалил.
— Я ничего не провалил, Кертис! Мы выполнили задачу! Уничтожили советский лазер!
— Вам удалось разбомбить цель только потому, что на борту самолета находились такие профессионалы, как Макланан, Люгер, Торк, Перейра и Ормак. А ты тут ни при чем. Большую часть операции ты страдал от боли и шока, во время захода на цель находился в полубессознательном состоянии и полностью потерял сознание, когда вы покинули Анадырь. Ты даже не сидел за штурвалом после дозаправки в Анадыре — домой бомбардировщик привели Макланан и не имевший летной подготовки офицер наведения РЛС! Ты лично не внес никакого вклада в операцию, а на самом деле чуть не погубил всех и чуть не начал третью мировую войну!
— Но ты понятия не имеешь, о чем говоришь! — От злости и растерянности Эллиот даже не мог как следует возразить. — Тебя же там не было...
— Я перечитал анализ операции, составленный разведуправлением Министерства обороны, Брэд, — продолжил Кертис. — Я перечитал свидетельские показания остальных членов экипажа. И все они — повторяю, все — считают, что операцию следовало свернуть из-за повреждений самолета и из-за ухудшения твоего состояния. У вас не было карт, кислородных масок, спасательного оборудования. Операцию следовало свернуть, но ты приказал: «Вперед»...
— Мы приняли это решение вместе — как единый экипаж.
— А чего же еще ты мог ожидать от своего экипажа, Брэд? Неужели ты на самом деле думал, что они откажутся? Макланан, лучший бомбардировщик в мире? Люгер, возможно, лучший в мире штурман? Бывший герой войны Ормак? Ни в коем случае, Брэд. Никто бы из них не отказался продолжить операцию. Но именно ты обязан был свернуть ее. Как командир корабля и командующий всей операцией. Эта ответственность лежала на тебе. Но отступление не может принести славы, не так ли? Вернись ты назад — и никаких наград и почестей.
— Ты заблуждаешься, Кертис. Все было не так.
— Что бы ты получил, если бы вернулся назад? Да ничего. «Страна грез» была бы рассекречена после этого налета, и ее были бы вынуждены закрыть навсегда. Тебя бы сняли с должности и, наверное, вынудили бы подать в отставку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86