Наградой за смелость был банан, в глазах шимпанзе поистине «твердая валюта», неведомая в окружающем лесу. Обычно большая часть дня проходит у этих приматов в поисках малопитательного корма — листьев растений свыше девяноста видов, более полусотни разных плодов, а также некоторых цветков и почек. Естественно, приятные на вкус сытные бананы быстро взяли верх над обычным рационом. Что повлекло за собой примечательные последствия. Облегчая себе работу, исследователи стали регулярно подкармливать шимпанзе бананами: наблюдать животных, не покидая лагерь, было куда проще, чем следить за ними, когда они беспорядочно бродили по лесу, разыскивая привычный корм. Тем самым, по сути, кончилось изучение нормального образа жизни диких шимпанзе.
Джейн Гудолл должна была уяснить себе, что не следует использовать бананы как приманку, когда начались жестокие драки между шимпанзе и павианами, которые тоже стали приходить за угощением. В обычных условиях вряд ли есть причины для стычек между этими двумя видами, и было странно наблюдать, как меньшие ростом острозубые павианы задирали крупных, мускулистых шимпанзе.
Все это можно увидеть в телефильме, снятом по заказу Национального географического общества США. Показано также, как шимпанзе убивает детеныша павиана, после чего вся стая поедает своего далекого родича. Репрессия в отместку за «террористические акции» взрослых павианов?
Мало того, что «твердая валюта» в виде заманчивых вкусных плодов вызвала аномальную межвидовую агрессию. Когда студенты из отряда Джейн Гудолл решили записать звуки, издаваемые шимпанзе, она вызвалась им помочь и высыпала на землю целую корзину бананов. Последовало нечто вроде того, что происходило в прошлом, когда в тропических городах туристы бросали горсти монет детям бедняков. Полный хаос, яростные драки… За звуками дело не стало! Шимпанзе покрупнее хватали охапки плодов и с дикими криками набрасывались на сородичей, пытавшихся что-то добыть. Развернулась жесткая борьба за «твердую валюту»!
Наблюдения в Национальном парке Гомбе длятся больше двадцати лет. Палатки сменились домиками, среди местного населения наняли десять постоянно работающих помощников, и целый ряд исследователей подключаются к дальнейшему изучению шимпанзе, которые окончательно осели вокруг лагеря. У этих приматов есть один звук, служащий для контакта между членами стаи и с находящейся поодаль другой стаей; это позволяет поддерживать нужное расстояние между соседями, подобно тому как вой волков помогает их стаям избегать нежелательных столкновений. Теперь нормальное поведение шимпанзе и в этом отношении было нарушено.
В фильме Джейн рассказывает про необычные жуткие явления. Стая, которая привыкла ориентироваться на станцию подкормки, постепенно разделилась на две группы. Одна (ее называли Касакелской) закрепилась на территории вокруг «бананового центра», другая, поменьше числом, обосновалась по соседству. Ставшая уже обыденной агрессивность в конце концов приобрела совсем жестокий характер, «в поведении шимпанзе появились неведомые ранее черты».
От трех до шести самцов из большей, Касакелской группы, соединяясь вместе, стали систематически преследовать и избивать отдельных особей из меньшей группы. Это были кровавые драки, совсем не похожие на нормальные для шимпанзе чисто демонстративные выпады во время споров за главенство. Если раньше потасовки длились не больше минуты, теперь они могли продолжаться до двадцати минут, и жертву избивали до полусмерти. Так, одному шимпанзе сломали ногу, другому вместе с шерстью вырвали клочья кожи. За четыре года побоищ погибли от ран семь самцов и минимум одна самка!
Джейн комментирует в фильме: «Теперь, когда мы знаем, какими агрессивными могут быть шимпанзе, нельзя без содрогания не отметить, что это делает их еще более похожими на людей, чем мне представлялось раньше».
К этим ужасам добавились другие пагубные для стаи черты поведения. Одна взрослая самка и ее дочь похищали детенышей у других самок из той же группы и поедали их! Исследователи наблюдали четыре подобных случая каннибализма; похоже было, что такая же участь постигла еще шестерых детенышей. «Почему они так поступали? Честное слово, не знаю», — говорит Джейн в фильме.
Не странно ли, что бригада исследователей, включая саму Джейн Гудолл, не разобралась в случившемся и не поняла, что скопление многих особей в одном месте нарушило нормальные поведенческие реакции и что вызванный частой конфронтацией стресс как раз и явился причиной совершенно аномальных явлений — убийств и каннибализма. Ярчайший пример гибельных последствий стресса!
Впрочем, такие промахи и оплошности в исследовании отнюдь не редкость; не всегда можно сразу выявить причинно-следственные связи. Вспоминается один случай на борту «Линдблад эксшюрер», круизного судна, на котором собрались любознательные туристы и целый отряд орнитологов, лимнологов, океанологов и других специалистов. Внезапно взревела сирена, и в громкоговорителях раздался голос капитана: «Все наверх!» Собравшись на палубе, мы увидели редчайшее, как нам казалось, явление — Амазонка вдруг изменила свое течение! Один участок илистого берега за другим, разрушаемые потоком, сползали в воду, падали могучие деревья. Мы снимали на фото— и кинопленку, комментируя увиденное и радуясь, что на нашу долю выпала наблюдать нечто из ряда вон выходящее.
Лишь много месяцев спустя я сообразил, что тогда произошло. Большое судно, бросившее якорь посреди реки, нарушило нормальное течение, и могучий поток принялся размывать плотный слой ила, на котором успели вырасти столетние великаны!
Наше удивление и радость от встречи с необычным сродни эмоциям бригады Джейн Гудолл, усердно снимавшей на пленку своеобразное поведение шимпанзе. Вызванное как раз тем, что обезьян стали потчевать бананами!
После этого отступления как не сравнить поведенческие аномалии шимпанзе с эскалацией агрессивности «танцующих мышек», когда число последних стало непомерно велико. Наблюдения Джейн над пристрастившимися к бананам особями вряд ли пригодны для характеристики свободно бродящих по лесу шимпанзе, зато они многое говорят о влиянии стресса на приматов. Тут есть над чем задуматься и нам, членам того же надсемейства человекоподобных приматов.
Глава 6
Свирепые яномамо — жертвы стресса.
Вернемся в мир индейцев и рассмотрим явление, во многом напоминающее постепенное превращение шимпанзе Джейн Гудолл в агрессоров и показывающее, как пагубен стресс в мире людей — и не только в больших городах.
Большинство индейцев Суринама живет в маленьких селениях, хотя там, где появились притягательные центры в виде миссионерских станций, в некоторых случаях селения за два десятка лет выросли вдвое. Размещаются они на подходящих участках возле рек на достаточном удалении друг от друга.
От области обитания «моих» индейцев до яномамо в Венесуэле приблизительно тысяча километров, и разделяет их саванна со скудной растительностью — результат внедренного и здесь обычая выжигать лес, расчищая место под тощие пастбища. Другими словами, с этой стороны лесные жители яномамо надежно отгорожены от всяких контактов.
По данным ученых, яномамо, видимо, принадлежат к потомкам древних мигрантов, палеоиндейцев, или древнеазиатских кавказоидов, как звучит в переводе английский термин. Доктор Лэйрисс выделил особый фактор крови, присущий монголоидам, китайцам, японцам и другим азиатским народам, а также большинству индейцев Северной и Южной Америки. У европейских народов и живущих в Японии айнов этого «фактора Диего» нет, и вот оказалось, что он отсутствует также у яномамо и у других охотников-собирателей!
Яномамо внешне похожи на акурио, есть много общих обычаев, совпадают и орудия (правда, каменного топора уже нет). Но в отличие от достаточно мирного нрава акурио темперамент яномамо обеспечил им, пользуясь выражением специалиста Наполеона Шаньона, славу «свирепого народа».
По здешним меркам племя яномамо, насчитывающее в целом около десяти тысяч человек, рассредоточенных в селениях с числом жителей от пятидесяти до двухсот пятидесяти, очень большое, одна из самых многочисленных индейских популяций влажного тропического леса. Спрашивается, почему их так много, если трио, вайана и акурио столь малочисленны и живут маленькими группами? Районы обитания яномамо отнюдь не богаче других областей дичью и съедобными плодами.
Именно скудные природные ресурсы вынуждали в прошлом индейцев — охотников и собирателей — в поисках пищи постоянно переходить с места на место в пределах обширной территории. Чем же объяснить, что в совершенно одинаковых природных условиях в Суринаме бродят в лесах группы числом не больше пятнадцати — двадцати человек, тогда как в Венесуэле и Бразилии есть общины, насчитывающие не менее пятидесяти, а чаще всего сто пятьдесят — двести членов?
Рассказывая об «асоциальном», в корне отличном от нормы поведении шимпанзе, я сравнивал их вспышки агрессии с тем, что подростком наблюдал в перенаселенном аквариуме с «танцующими мышками». Общим знаменателем был вызванный чрезмерным числом соприкосновений стресс, и как следствие— растущая агрессивность особей.
Отсюда еще одна параллель. Правда, человеку, не привыкшему мыслить биологическими категориями, кажется чуть ли не унизительным значиться в ряду животных; многие считают даже непристойным, когда их сравнивают с другими представителями фауны. Биолог же знает, что мы — один из видов животного мира с определенной специализацией. И не забывайте, что в своих научных экспериментах мы проверяем на животных действие новых лекарств, чтобы выяснить, годятся ли они для (животного) человека.
Обитатели леса—индейцы — в своем развитии и своей технике явно достигли предела, начертанного их средой обитания. Мы, так называемые «культурные» народы, по сути ни в чем не превосходим индейцев; при одинаковом с нами воспитании и образовании индеец нам не уступит. Повторяю это для того, чтобы не вызвало недоразумений мое сопоставление поведения яномамо с поведением шимпанзе в «банановом центре» Джейн Гудолл.
Как вы видели, относительно спокойная жизнь стаи шимпанзе была нарушена обилием бананов. Эти плоды заняли первое место в рационе, и популяция выросла из-за них настолько, что распалась на две группы, причем большая группа терроризировала меньшую, а потом начались убийства детенышей и каннибализм в собственной стае. В точности, как у другого вида млекопитающих, мелких грызунов в моей колонии «танцующих мышек».
Как ни странно, «твердой валютой» у яномамо тоже оказались бананы! Среди обитателей леса начался процесс, который мы наблюдали у жителей «плодородного полумесяца», а именно растущая зависимость от нового продукта питания, оседлость и быстро обостряющаяся агрессивность.
Да, яномамо разводят бананы — разумеется, не с незапамятных времен. Дело в том, что родина плодов, которые теперь тоннами вывозят из Южной Америки, отнюдь не этот континент; первоначально их доставили сюда с Канарских островов европейцы. Помимо знакомых нам желтых бананов, род Мша включает еще около сотни видов, и все они происходят из Азии. Есть бананы, употребляемые в пищу только в вареном виде, их мякоть напоминает картофель. Плоды других сортов бывают желтые, красные, зеленые, разной величины и вкуса.
По данным Шаньона, восемьдесят пять процентов пищевого рациона яномамо составляют недавно интродуцированные культуры, и главная среди них — «картофельный» банан. Он сыграл здесь ту же роль, что в Старом Свете хлебные злаки, заложившие основу нового, оседлого образа жизни. Однако зерно может храниться годами, бананы же долгого хранения не выдерживают. Иначе говоря, это не тот продукт, для защиты которого на складах нужно строить города. Тем не менее, банан способствовал возникновению более концентрированных поселений.
Поскольку история этого вопроса никем не изучалась, я не берусь точно сказать, как развивался процесс, но могу представить себе следующую схему.
Когда в этот регион прибыли первые европейские мореплаватели, карибы вскоре соприкоснулись с ними, причем контакты частенько носили отнюдь не мирный характер. Все же в ходе меновой торговли карибы, очевидно, заполучили и бананы. Возможно, с первых плантаций, основанных чужеземцами на островах. Разводить бананы в тропической зоне легче легкого. Откусите кусок и выплюньте его на землю; меньше чем через два года у вас будет растение высотой пять-шесть метров с огромной гроздью чудесных питательных плодов.
В XVI веке и в последующие столетия карибы через Ориноко и ее притоки наводнили материк, сея среди местных жителей ужас и, вероятно, бананы. Трио, вайана и макуси говорят на языках карибской группы, и по соседству с яномамо живет карибское племя макиритаре, которое, как и макуси, (слишком) давно общается с европейцами.
Разница во внешности, языке и по факторам крови между карибами, с одной стороны, яномамо и акурио — с другой, велика. Акурио пришлось ведь спасаться бегством от интервентов, и в их легендах и былях много жутких подробностей кровавых стычек той давней поры. Яномамо как будто легче перенесли конфронтацию и со временем поладили с карибами, даже вели меновую торговлю, как это, впрочем, принято у всех племен, независимо от общего характера ситуации. Макиритаре по-прежнему торгуют с ближайшими селениями яномамо, и похоже, что особым спросом пользуются разные виды бананов.
Подобно тому как в Старом Свете хлебные злаки дали толчок к устройству постоянных поселений, индейцы усмотрели возможность оседлой жизни, заполучив пищевую культуру, которая, в отличие от зерновых, приносила урожай круглый год. При условии, конечно, постоянной охраны ее от вредителей, диких свиней и иных любителей бананов, включая других индейцев.
Разумеется, прочие кочевники той же палеоиндейской ветви тоже заинтересовались банановыми плантациями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32