Эдуард Анатольевич Хруцкий: «Тревожный август»

Эдуард Анатольевич Хруцкий
Тревожный август


ОББ-1 – 3


OCR & SpellCheck: Vager (vagertxt@inbox.ru) рабочий; М.; 1976
Аннотация Повесть, написанная на основе подлинных документов, посвящена работе советской милиции в годы Великой Отечественной войны. Действие происходит в одном из подмосковных районов, освобожденных от фашистской оккупации. В районном центре совершается несколько дерзких преступлений. Для расследования их на помощь местным работникам милиции приезжают сотрудники МУРа. Читатель встретится со знакомыми ему по книге «Комендантский час» героями — Даниловым, Муравьевым, Полесовым и другими. Эдуард ХруцкийТревожный август Предисловие Вышла в свет новая повесть Эдуарда Хруцкого «Тревожный август». Это вторая книга задуманной автором трилогии о тревожных буднях милиции в трудные военные годы.В 1973 году издательство «Московский рабочий» выпустило первую книгу — «Комендантский час». Действия в ней развивались за сравнительно короткий отрезок времени июль — октябрь 1941 года. Герои ее, работники Московского уголовного розыска, вступили в схватку с матерыми бандитами, ставшими пособниками врага. Автору удалось передать в повести сложную атмосферу тех далеких героических дней.Рисуя образы работников милиции, Эдуард Хруцкий раскрывает перед нами их многогранный духовный мир. Иван Данилов, Степан Полесов, Иван Шарапов и Игорь Муравьев предстают живыми людьми с их сомнениями, болью, любовью, ошибками Эдуард Хруцкий один из первых обратился к теме деятельности нашей милиции в годы войны, теме, безусловно, трудной и многогранной. Читатель и пресса по достоинству оценили работу писателя. Наглядным подтверждением общественного интереса явились положительные рецензии в «Литературной газете», «Красной звезде», «Литературной России», «Ленинском знамени» и других органах печати.Во второй книге время действия еще более уплотняется. Об этом говорит и само название книги — «Тревожный август». Практически все основные события происходят в течение месяца 1942 года. Но, применив прием ретроспекции, автор переносит читателей на рубежи обороны Москвы в тяжелом сорок первом, на базу партизанского отряда, действующего на Украине, на улицы столицы. Раздвигая рамки повествования, Хруцкий показывает нам не только Москву, но и столичную область, бывшую ареной ожесточенных боев.На страницах повести мы вновь встречаемся со знакомыми и полюбившимися нам героями, радуемся их удачам, скорбим об их потерях.Мне кажется, основная заслуга автора заключается в том, что ему удалось создать образы мужественных, принципиальных, по-человечески талантливых людей.Безусловно, выход подобной книги всегда вызывает определенные дискуссии. Часто в таких случаях спорят — реальны ли герои повести. Думается все же, что это непринципиально. Важно то, что автору удалось создать произведение, имеющее большое воспитательное значение, рассказать о том месте в общем строю борцов с фашизмом, которое занимали люди, носившие милицейскую форму. Генерал-майор милиции Д.Я. Афанасьев Глава перваяМосква. 8 августа Данилов У Данилова был знакомый инженер, который, как только садился в машину, немедленно засыпал. Делал он это независимо от длины пути и времени суток и одинаково крепко спал, будь он в такси или в своей, трестовской, машине, когда шофер вез его на очередной объект.Над ним смеялись знакомые, о нем рассказывали анекдоты. И только потом Иван Александрович понял, что этот человек ни разу за много лет не выспался по-настоящему. Слишком много тогда нужно было построить, и слишком мало было специалистов.Данилов вспомнил о своем знакомом, когда пришел к нему в кабинет всегда недовольный шофер Быков и, хмуро посмотрев на начальника отделения, сказал:— Между прочим, до райцентра по нынешним дорогам часа четыре с гаком.— А гак-то велик? — ехидно поинтересовался Данилов.— Тоже с час.— Тогда будем просто говорить: пять часов езды.— А мне, товарищ начальник, при такой резине от вашей точности ни жарко, ни тепло.— Тогда ты, Быков, мне фаэтон найми, я в нем поеду.— Это еще что такое? — удивился шофер.— Вот когда выяснишь, приходи, а пока иди готовь машину. Ясно?— Куда яснее, — Быков вышел, нарочно громко хлопнув дверью.«Все, — подумал Данилов, — через три часа сяду в машину и усну. Буду спать пять часов. Пусть только кто-нибудь попробует меня разбудить».Он подошел к сейфу, отодвинул литую узорчатую крышку замка, с трудом вставил ключ. Ключ был новый. Прежний же, который, видимо, изготовили на заводе именно для этого сейфа, Иван Александрович потерял в декабре прошлого года. Впрочем, слово «потерял» было не совсем точным. Тогда осколком мины у него начисто срезало карман полушубка. В горячке боя он так и не заметил этого и только утром разглядел наконец и понял, почему всю ночь у него мерз правый бок. Естественно, что ключ искать было бессмысленно.После того как батальон НКВД, в котором Данилов был заместителем комбата, расформировали и работники милиции вновь вернулись на свои места, вопрос о сейфе встал на повестку дня. Замначальника МУРа Серебровский просто предложил вскрыть его автогеном, но Данилов заупрямился. Ему жалко стало этот заслуженный чугунный ящик, который верой и правдой служил всем его предшественникам. Потом у сейфа была одна необычная особенность: как только открывали замок, он наигрывал какую-то никому неведомую мелодию.— Ну, тогда сам его открывай, гвоздем, — сказал, уходя, Серебровский. — Ты, Данилов, прямо как старьевщик. Тебе бы из АХО новый сейфик принести — и порядок, а то ведь это чудище полкабинета занимает.Замначальника скрылся за дверью, оставив Данилова один на один с сейфом. Иван Александрович позвонил в справочную, узнал номер телефона завода металлоизделий. Но главный инженер сказал Данилову, что их механики могут вскрыть только сейфы заводского производства.— Спасибо, — поблагодарил Иван Александрович. — А вам неизвестно, где есть еще такие специалисты?— По этому вопросу обратитесь в МУР, — рассмеялся невидимый собеседник и повесил трубку.Что и говорить, адрес был наиболее верным. И вдруг Иван Александрович вспомнил Рогинского, теперь уже старика, бывшего медвежатника, потом колониста. Ему довелось видеть его перед самой войной, и тогда Рогинский со смехом сказал, что трудится «почти по прежней специальности» — заведует мастерской по ремонту сейфов. Мастерская находилась где-то на Трубной, практически в двух шагах от МУРа. Рогинского разыскали через час. Он минут пять покопался с замком, и кабинет снова наполнила старинная звенящая мелодия.— Все, — усмехнулся Рогинский, — теперь, уважаемый Иван Александрович, давайте оформим наши отношения.Он достал из кармана квитанционную книжку.— А без этого нельзя? — спросил Данилов.— Левыми делами не занимаюсь никакими.— А как же теперь мне быть, записать вас в штат? Как открывать и закрывать это музыкальное чудо?— Напрасно иронизируете, сейф у вас замечательный. Теперь таких не делают, их на всю Москву три осталось, а куранты работают только у вас. Ключ я вам сделаю часа через два, правда, замочек придется взять с собой.В общем, после этого сейф стал работать, только ключ вставлялся туговато. Но вызывать старика второй раз времени не было. Глава вторая.Москва. Май. Данилов Шестого мая, поздно вечером, когда Данилов собрался домой, благо казарменное положение отменили, позвонил дежурный.— Иван Александрович, — взволнованно закричал он в трубку, — убийство! — Голос дежурного сорвался.«Видимо, кто-то из новеньких, — подумал Данилов, — старики уже привыкли ко всему».— Где?— В Грохольском переулке.— Хорошо, выезжаю.Игорь Муравьев, Степан Полесов и новый пом-уполномоченного Сережа Белов еще не ушли, и это было очень кстати, так как посылать за кем-нибудь машину времени не было.В автобусе их уже ожидали эксперты и проводник с собакой. Все было как обычно, обыкновенный выезд.Автобус гремел по булыжникам переулков. Шофер гнал машину кратчайшим путем. Трясло.— Слушай, — крикнул Муравьев из темноты, — Володя! Что, в Москве нет больше асфальтированных улиц?— Есть, — ответил шофер, — но так дорога короче.— Боюсь, Иван Александрович, — сказал Игорь, — что он нас не довезет. Ты нас не жалеешь, так собаку пожалей! — опять крикнул он шоферу.— Ничего, — серьезно сказал проводник. — Туман привычный. Правда, Туман?По крыше автобуса застучали ветки, шофер вывел машину в проходной двор.— Ну, дает, — засмеялся Полесов, — сейчас дворами поедем.Пронзительно заскрипели тормоза. Автобус остановился.В переулке пахло липой. Было совсем темно, только узкие прорези замаскированных фар освещали несколько метров булыжной мостовой.— Интересно, куда он нас привез, — спросил Данилов. — Как ты думаешь, Игорь?— А кто его знает…— Привез я вас правильно, — обиженно сказал шофер. — Вон там, видите?Данилов наконец начал различать неясные фигуры у подъезда дома. Потом послышались торопливые шаги, к ним кто-то шел.— Товарищ начальник…— А, это ты, Смирнов, — Данилов по голосу узнал начальника розыска райотдела. — Ну, чего у тебя?— Плохо у меня, четыре трупа.— Да, хуже некуда. Что ж ты, меньше мне не мог приготовить?.. Ну, ладно, веди нас.Глаза привыкли к темноте, и постепенно Данилов уже различал улицу, дома и деревья, которые казались неестественно большими.Сзади по тротуару полоснул узкий свет фонаря.— Пока не надо, потом, — не оборачиваясь, приказал Иван Александрович.— Сюда, — сказал кто-то и услужливо распахнул калитку, — тут ступенька одна сломана, так что вы осторожно.— Спасибо.Первое, что он почувствовал, войдя в дом, был кисловатый запах пороха. Это означало, что здесь стреляли много. Данилов толкнул дверь и оказался на пороге маленькой прихожей.На полу лежал человек в военной форме, рядом валялась фуражка с черным артиллерийским околышем. Осторожно переступив через труп, Данилов вошел в комнату…В пять утра Иван Александрович вернулся в управление и, не заходя к себе, сразу же пошел к начальнику. В приемной сидел неизменный Паша Осетров.— У себя? — спросил Данилов.Паша вскочил, щелкнул каблуками и, оправив гимнастерку, ответил:— Час как прилег. А что, важное что-то?— Придется будить. — Данилов еще раз подивился Пашиной выправке. — Дело безотлагательное.— А может, подождем, Иван Александрович?— Нет, Паша, нельзя ждать.Осетров скрылся за дверью и через две минуты появился вновь.— Ждет.Начальник, стоя у стола, застегивал гимнастерку. Одна щека его была помята до красноты. Он поймал взгляд Данилова, усмехнулся.— Что смотришь? Вот на диване прилег. Все часок прихватил, пока ты жуликов ловишь.Он потянулся всем своим большим, сильным телом, взял со стула ремень.— Я перед войной, Иван, думал, поеду в отпуск, кроме творога, есть ничего не буду. Похудеть все хотел. Сейчас же ем все, что придется, а без ремня галифе бы потерял. Такая вот у нас нынче жизнь. Почище всякого лечебного питания. Ну, докладывай.Иван Александрович сел к столу, достал из планшета бумаги.— Плохое дело, — начал он, — давно у нас такого не было.— Ты докладывай, Данилов, — начальник сел на диван, — а потом мы с тобой решим, что было и чего не было.— Третьего мая в Москву с Дальнего Востока прибыл старший лейтенант Ивановский Сергей Дмитриевич. Цель приезда — служебная командировка. Ивановский сопровождал эшелон с техникой — пушки для фронта. После окончания дел он попросил у начальства разрешения задержаться на три дня в Москве у родителей. Ему разрешили. Шестого мая, вечером, он со своей девушкой пошел в кино. Кстати, она живет в соседнем с нами доме. По ее словам, когда они подошли к дому Ивановского, то заметили: на одном из окон часть светомаскировочной шторы оторвана и свет падает на улицу. Ивановский заглянул в окно и увидел, что какой-то человек бьет по лицу его отца. Он выхватил пистолет и бросился к дверям.— Погоди-ка, — начальник встал, — это тебе девушка Ивановского рассказала?— Да.— А где она сейчас?— У меня в кабинете ждет.— Предусмотрительный ты, Иван, человек, — начальник усмехнулся, — с тобой работать хорошо. Ну, давай дальше.— Нам повезло, что подруга Ивановского, Алла Нестерова, сразу же подошла к окну. Сначала она не поняла, куда бросился Сергей, только потом, догадавшись, подбежала к окну. Через порванную штору Нестерова увидела кусок комнаты и человека в военной форме. Тот поднял руку. И девушка поняла, что незнакомец собирается кого-то ударить. За окном все происходило, как в немом кино. Но внезапно раздался выстрел, звук которого не смогли приглушить оконные стекла, и неизвестный, так и не опустив руку, упал. Потом в комнате прогрохотало еще несколько выстрелов, и погас свет. Нестерова прижалась к стене. С крыльца сбежали трое. И только тогда она увидела «газик», стоявший чуть поодаль от дома. Машина развернулась и пронеслась мимо нее. И все же, несмотря на темноту, Нестерова успела запомнить последние две цифры номера — 06.— Так, — начальник встал, — это уже кое-что. Ну а дальше?— В квартире мы обнаружили убитых: лейтенанта, его родителей и неизвестного в форме ВОХРа. Найдена всего одна гильза от пистолета ТТ: судя по кобуре, этим оружием пользовался Ивановский.— А в командирской книжке у него что записано?— Все дело в том, — Данилов полез за папиросами, — что документов у лейтенанта не обнаружили.— Значит, их забрали.— Больше гильз не нашли, видимо, стреляли из наганов. Кстати, у убитого налетчика на поясе кобура от нагана. Точнее сообщат патологоанатомы и эксперты.— Следовательно, картина такая. Четверо неизвестных врываются в дом Ивановского, избивают его родителей…— Обыскивают квартиру, — добавил Данилов.— Да, обыскивают. Значит, что-то ищут. Поэтому, видимо, и били, заставляли признаться. Им это «что-то» очень нужно было. Просто так на тройное убийство не пойдешь. В общем, поздравляю, Данилов: банда у нас появилась. Опасная банда. Что-нибудь взято из дома?— На полу валялась шкатулка. Нестерова показала, что в ней убитая Мария Дмитриевна Ивановская хранила ценности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24