Она счастливо улыбнулась и, смущенная, глядя в его сапфировые глаза, ответила:
— Я-то возвратилась, а ты, похоже, ее не покидал!
— Хочешь, чтобы я тоже побывал на вершине блаженства? — спросил он с лукавой улыбкой, целуя ее в висок.
И тут Саванна поняла, что все еще хочет его. Она снова затрепетала, охваченная сладкой истомой, соски набухли и затвердели. Желание горячей волной разлилось по телу.
В глубине аквамариновых глаз появился чувственный блеск.
— Очень хочу, — с многообещающей улыбкой ответила Саванна. — Просто мечтаю, чтобы ты побывал на вершине блаженства.
Тихонько застонав, Адам привлек ее к себе, запечатлел на ее губах долгий, страстный поцелуй и стал ласкать ее грудь. Саванна же, возбуждаясь все больше и больше, с восторгом принимала его ласки.
Однако Адам и на сей раз не торопился, хотя терпеть больше не было сил, и, лишь убедившись, что Саванна жаждет снова испытать экстаз, погрузился наконец в ее горячее лоно, громко застонав от вожделения. Тела их двигались в унисон, вершины блаженства они достигли в один и тот же момент.
В эту ночь Саванна поняла, что интимная жизнь — это целая наука и что нет ничего запретного, особенно если мужчина и женщина любят друг друга. Она оказалась способной ученицей и быстро усвоила многое из того, чему ее учил Адам. Ее руки и губы скользили по его телу, и, к ее изумлению, он не оставался равнодушным к ее неумелым ласкам. Казалось, их любовный поединок будет длиться вечность.
Лишь когда за окнами забрезжил рассвет, Адам наконец осушил до дна чашу наслаждения, и оба, умиротворенные, уснули, однако и во сне Адам не выпускал ее из объятий, словно боялся, что она исчезнет, и ее золотистые волосы щекотали ему губы.
Саванна не знала, как долго спала, а когда открыла глаза, Адама рядом не было. Какое-то время она неподвижно лежала, глядя на расшитые золотом шелковые покрывала, и перед ее мысленным взором проходили одна за другой картины минувшей ночи. Как она посмотрит Адаму в глаза при свете дня, после того, что, потеряв всякий стыд, позволила ему вытворять с ней такие ужасные вещи, да еще получала при этом удовольствие и всячески потворствовала ему?! Ведь в их отношениях ничего не изменилось, и единственной причиной их злополучного брака по-прежнему оставался будущий ребенок. Не дитя любви, а дитя похоти. Ведь до сих пор ни один из них не произнес слово «любовь». Даже прошлой ночью, которая оказалась лишь отвратительной пародией на любовь. Саванна уткнулась лицом в подушку и застонала. Ничего, кроме пустоты, она не испытывала. Как теперь вернуться к тем рубежам, которые ему удалось взять из-за коварного предательства ее тела? Только она повинна в случившемся. Адам тут ни при чем. Он не брал ее силой. Она отвечала на его ласки. Мало того, побуждала его делать с ней все, что ему хотелось. Боже! Если бы только она могла возненавидеть его! Сделать так, чтобы ее тело дрожало от омерзения, а не от страсти, когда он к нему прикасается!
Чтобы прогнать наваждение, Саванна села в постели и отдернула занавеску, за которой стояла кровать. Яркий солнечный свет хлынул в комнату. Саванна зажмурилась и поняла, что уже позднее утро. Отыскав пеньюар, который Адам вчера сдернул с нее, Саванна накинула его и осторожно встала с постели. В комнате никого не было, лишь на туалетном столике лежал на видном месте листок бумаги. Это была записка от Адама, всего несколько слов, написанных наспех. Он ушел куда-то по срочному делу и обещал скоро вернуться. Он также сообщал, что распорядился насчет ванны и завтрака. Ей оставалось лишь дотронуться до сонетки, чтобы любое ее желание было тотчас же исполнено.
Саванна невольно улыбнулась, но тут же одернула себя. Не хватало только растаять от его предусмотрительности. Однако сделала все, как он велел. В ожидании ванны подошла к высокому гардеробу, куда повесила накануне все свои платья, но при взгляде на них ничего не почувствовала, кроме уныния.
У нее не было красивой одежды, но раньше это ее нисколько не трогало. Однако сейчас она не могла не признаться, что предпочла бы выглядеть помоднее, хотя старалась уверить себя, что их отношения остались прежними. Выбирать, собственно, было не из чего, и Саванна остановилась на простеньком платье из бледно-зеленой ткани в полоску с пышной юбкой. Вырез каре и лиф были отделаны темно-зеленой лентой.
Приняв ванну, как и накануне, пахнувшую лавандой, и поиграв пеной, Саванна почувствовала себя бодрой и свежей, надела платье нежно-зеленого цвета и вернулась в спальню. Едва она переступила порог, как в нос ей ударил восхитительный аромат кофе. У кровати па столике с мраморной столешницей стоял поднос, а на нем серебряный кофейник, хрустальное блюдце с глазированной клубникой и теплые, аппетитно пахнувшие булочки, посыпанные сахарной пудрой. Наслаждаясь ароматами, наполнившими комнату, Саванна попробовала булочку. Хрустящая корочка буквально растаяла во рту. Очень довольная, Саванна вышла с подносом на маленький балкон, где нашла столик и стул, и с аппетитом принялась за еду.
После завтрака она вернулась в комнату, села к туалетному столику, проворно заплела в две косы свои роскошные волосы и уложила их вокруг головы. Она долго рассматривала себя, стоя перед зеркалом, и наконец пришла к выводу, что придраться не к чему. Платье чистое и выглядит вполне прилично, волосы в порядке. Саванна осталась довольна, но тут же напомнила себе, что должна ненавидеть Адама, потому что он женился на ней без любви. И то, что она испытала с ним ночью, ничего не меняет! Для него она всего-навсего племенная кобыла и не должна забывать об этом ни на секунду. Чтобы показаться ему на глаза, вполне сойдет и это старенькое платье! Она и не подозревала, как великолепно оттеняет зеленая лента на вырезе каре ее мраморно-белую кожу и легкий румянец на щеках. А строгая, гладкая прическа лишь подчеркивала красоту ее точеного лица. И пусть платье было не очень модное, оно подчеркивало изящные линии ее высокой статной фигуры, а пышные юбки, словно живые, трепетали при каждом ее шаге, слегка открывая прелестные ножки.
Саванна места себе не находила от волнения. Она прошла в главную гостиную и уже начала беспокоиться, почему так долго нет Адама, когда он наконец появился.
Стоило Саванне увидеть его, как сердце ее забилось будто пойманная птичка. Белый галстук красиво оттенял его смуглое подвижное лицо, синий камзол ловко сидел на широких плечах, а нанковые панталоны подчеркивали стройность его сильных мускулистых ног. Саванна покраснела, потому что в этот момент совсем некстати пришли на память подробности минувшей ночи, и, чтобы выйти из неловкого положения, она быстро проговорила:
— Доброе утро! Ты покончил с делами?
Адам усмехнулся, заключил ее в объятия и ответил:
— В общем, покончил. И очень надеюсь, что ты останешься довольна результатами.
Еще не придя в себя от его поцелуя и ощущая тепло его губ на своих, Саванна, глядя ему в глаза, удивленно сказала:
— Я? Но что может быть общего у меня с твоими делами?
— Ты позавтракала? — загадочно улыбаясь, спросил он. Саванна кивнула.
— Отлично! Тогда пошли! Хочу кое-что тебе показать. — Саванна нехотя последовала за Адамом, уже раскаиваясь в том, что согласилась на его предложение. Ей вовсе не улыбалась перспектива идти с ним куда-то, вместо того чтобы прямо сейчас объяснить, почему она в ужасе от того, что произошло ночью…
Объяснить это было не так-то легко. Ведь она любит его. Но Адам должен понять, что до рождения ребенка она не станет делить с ним постель. Просто гордость ей не позволит. Потому что он не любит ее, и то, чем они занимаются, не что иное, как похоть, плотское наслаждение, не имеет ничего общего с настоящим глубоким чувством и поэтому оскорбительно для женщины.
Мысли Саванны были прерваны, когда Адам неожиданно замедлил шаги, и хотя выражение его лица не изменилось, Саванна поняла, что что-то неладно. Как только они спустились с лестницы и вошли в холл, выдержанный в золотисто-кремовых тонах, с выложенным изразцами полом, Саванна заметила приближавшихся к ним
мужчину и женщину. Она, конечно, не поняла, почему их появление так смутило Адама, и подумала, что скорее всего он стыдится ее и не хочет представить своим друзьям. Одетая по последней моде, женщина была небольшого роста, светловолосая, с прелестным личиком. Ни один мужчина не смог бы пройти мимо такой красоты. Ее спутник, тоже светловолосый, видимо, приходился ей родственником, потому что они были очень похожи. Его темно-зеленый камзол выглядел так же элегантно, как темно-синий — Адама, галстук тоже сиял белизной, а ботинки буквально сверкали.
Не обратив на Саванну ни малейшего внимания, даже не повернув в ее сторону головы, женщина устремилась к Адаму, игриво похлопала его по руке веером из кружева и слоновой кости и весело воскликнула:
— Вот уж не ожидала встретить тебя здесь, хотя слышала от кого-то, что ты собираешься в эти края! Мы с Чарльзом покинули Натчез и сейчас направляемся к Майчаудсам. Хотим погостить у них в имении с романтическим названием «Под сенью дубов», что на Байо-Чаупитулас. Может, выберешь время, как-нибудь заедешь туда? — Она кокетливо улыбнулась Адаму.
— Рад видеть вас, мисс Эшер! — вежливо, но сухо произнес Адам. — Не думал, что встречу вас в Новом Орлеане. — Он кивнул стоявшему рядом с ним мужчине и добавил: — И тебя рад видеть, Эшер!
Чарльз Эшер, судя по его виду, не был в восторге от этой встречи и холодно произнес:
— Взаимно. Вы здесь надолго?
— Нет. Всего на несколько дней. — Адам понимал, что нельзя не представить им Саванну, и, мысленно проклиная Бетси Эшер вместе с ее братцем, ледяным тоном произнес: — Знакомьтесь. Это Саванна Сент-Клэр, моя жена. Саванна, это мисс Бетси Эшер, а это ее брат — мистер Чарльз Эшер.
Бетси побледнела как полотно и замерла, пораженная, в то время как Чарльз, похоже, с удовольствием выслушал эту новость.
— Твоя жена? — каким-то отвратительным визгливым тоном переспросила Бетси. — Должно быть, ты шутишь?
— Нет, не шучу, — мрачно усмехнувшись, ответил Адам. — Извините, мы опаздываем, нас ждут. — И он пошел дальше, увлекая за собой Саванну.
Бетси злобно прищурилась и смотрела им вслед, пока Чарльз не потянул ее за собой.
— Ничего не поделаешь, — сказал он не без ехидства. — Придется тебе теперь наставлять рога кому-нибудь другому!
Бетси презрительно скривила губы, и ее зеленые глаза зловеще блеснули.
— Помолчи! Есть у него жена или нет, я все равно заполучу его себе в мужья, — вибрирующим от злости голосом заявила Бетси и в ярости добавила: — Не знаю, откуда эта девица взялась и чем приворожила его, но держу пари, этот скоропалительный брак наверняка вынужденный, любовью тут не пахнет! Я хочу его, и ничто не остановит меня! Даже то, что он женат!

Глава 18

Чарльз Эшер пришел в бешенство и, не находись они в публичном месте, разразился бы проклятиями. Но, как человек светский, ограничился тем, что скрипнул зубами и, изобразив улыбку, сказал:
— Если не возражаешь, сестричка, я предпочел бы обсудить это, когда мы останемся наедине.
Бетси передернула плечами и, выдавив из себя улыбку, последовала за братом наверх, где находились их апартаменты. Они приехали в Новый Орлеан еще, два дня назад. В это время года плантаторы находились в своих имениях, а остальные жители старались спастись от жары и сезонных лихорадок в окрестностях, где-нибудь на природе, и тоже покинули город. Поэтому Бетси и ее брат не знали, куда деваться от скуки, и не могли дождаться, когда наконец попадут в усадьбу «Под сенью дубов». У Чарльза были виды на Пьера, наследника семейства Мишо, очарованного его сестричкой. Пьер наверняка сделает предложение Бетси. Совсем недавно Эшеры познакомились с этим семейством, матерью и сыном, когда те приехали в Натчез навестить дальнего родственника. Дело было в мае. Пьер с первого взгляда влюбился в Бетси, а поскольку он был очень выгодной партией, Чарльз с восторгом принял предложение молодого человека приехать вместе с Бетси в их усадьбу погостить.
Не успели они закрыть за собой дверь, как Бетси в сердцах швырнула свой чудесный веер на пол и с перекошенным от злости лицом прошипела:
— Женат! Ни за что не поверю! Особенно после того, как этот негодяй отказался жениться на мне!
Чарльз, привыкший к таким вспышкам ярости у сестры, самоуверенной и тщеславной, предпочел молчать, пока весь ее гнев не выплеснется наружу. И лишь когда она запустила в стену хрустальным графином и осколки дождем посыпались на стол красного дерева, а потом смахнула со своей кровати все до единой атласные подушки, разразившаяся буря стала понемногу стихать.
Тяжело дыша, Бетси повернулась к брату и закричала:
— Знаю, ты не хочешь, чтобы я вышла за него замуж! И никогда не хотел. Возможно, тебя он почему-то не устраивает. Зато устраивает меня! Я хочу его! И этим все сказано. Пьер — слюнтяй, мальчишка! Он и в подметки Адаму не годится!
— Возможно, ты права и лучшего партнера тебе не найти, — цинично усмехнулся Чарльз, — только вряд ли ему понравится, что не его одного ты ублажаешь в постели, а я проигрываю в карты его кровные денежки.
— Карты тебя погубят! Наше состояние ты уже промотал. Слава Богу, что родители не дожили до этого дня. Они просто не выдержали бы такого кошмара!
Бетси сказала чистую правду, и Чарльзу нечего было ей возразить. Он проиграл приличное состояние, доставшееся ему от отца, и никто, даже их сестра, Сюзанна, не мог себе представить, в каком отчаянном положении они очутились, когда так кстати пришло ее приглашение.
Дом, плантация, состояние Чарльза и даже наследство Бетси, которым он распоряжался по праву старшего брата, пришлось отдать в уплату за огромные карточные долги, которые он наделал в Виргинии. Сам Господь Бог надоумил Сюзанну пригласить их в усадьбу погостить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45