— Оставайся здесь и живи сколько хочешь, а что касается остального… — Он загадочно улыбнулся. — Я тут подрядился обделать одно дельце за кругленькую сумму. Могу и тебя взять в долю. Кое-что перепадет.
Джереми скривил губы, в которых не было ни кровинки, отпил из стакана и, набрав в легкие побольше воздуха, выпалил:
— Лучше я возьму тебя в долю, у меня дельце поинтереснее. Золото ацтеков! — Джереми блеснул глазами.
К немалому удивлению Джереми, его слова не произвели на Майкейю должного впечатления. Он окинул бывшего напарника презрительным взглядом и равнодушно сказал:
— Я смотрю, ты окончательно свихнулся в тюрьме!
— Нет! Нет! — с жаром запротестовал Джереми, который даже представить себе не мог, что Майкейя ему не поверит. — Это истинная правда, клянусь!
И столько было в его тоне искренней убежденности, что Майкейя с любопытством посмотрел на Джереми своими синими холодными глазами.
— Расскажи, что хотел, — произнес он наконец.
Вне себя от радости, что Майкейя готов его выслушать,
Джереми соскользнул со стула и, опустившись на колени у кровати, стал взахлеб рассказывать о том, что ему пришлось пережить. О злополучной поездке в Испанский Техас вместе с Орвейлом в 1804 году, об убитом индейцем человеке, о том, как наткнулся на испанский патруль, после чего одиннадцать лет отсидел в тюрьме. Все это время Джереми хранил ужасную тайну и сейчас, рассказав ее Майкейе, почувствовал облегчение. Свеча в глиняном подсвечнике догорала, бутылка виски была почти пуста, когда Джереми закончил свое повествование.
Несколько секунд, показавшихся Джереми вечностью, Майкейя пристально смотрел на него. До этого Майкейя никогда не верил байкам о сокровищах, тем более о золоте ацтеков, и презирал искателей кладов. Не один идиот потратил годы жизни, надеясь отыскать богатства знаменитого негодяя Сэма Мейсона, которые, по слухам, были спрятаны в одной из пещер. Майкейя даже слушать не хотел все эти глупости. Но когда Джереми упомянул в своем рассказе Бласа Давалоса, а потом Саванну, Майкейя не мог остаться равнодушным. В отличие от Джереми он не верил всему, что тот рассказал, однако понимал, что с помощью этой информации сможет затащить Саванну в постель.
— Итак, Саванна О'Раук хранит золотой браслет и карту, по которой можно разыскать золото ацтеков, верно? — потягивая виски, пробормотал Майкейя, обращаясь скорее к самому себе, чем к Джереми.
Джереми усиленно закивал:
— Перед смертью испанец сказал: «Это спрятано у Саванны». А может, карта у Джейсона? — заколебался он.
Майкейю нисколько не интересовал Джейсон, по крайней мере сейчас. Главное — Саванна. Допив остаток виски и резко выпрямившись, он сказал:
— В настоящий момент это не имеет значения. Где Саванна О'Раук, знаю. Об остальном подумаем в свое время.
Джереми был поражен. Вера в могущество Майкейи возросла.
— Ты знаешь, где она? — вне себя от изумления, спросил он. Майкейя кивнул:
— Да! Можешь не сомневаться! Обтяпаем одно маленькое дельце и отправимся к ней. По-дружески потолковать о папочке!
— К черту дело! Забудь о нем! — воскликнул Джереми с лихорадочным блеском в глазах. — Ведь речь идет о золоте! И Саванна расскажет, как его найти!
— Но без денег нам далеко не уйти, — холодно заметил Майкейя. — Прикончим уважаемого Сент-Клэра, набьем мошну, чтобы в пути себе ни в чем не отказывать, и отправимся в Техас за золотом.
Упрямо вздернутый подбородок Майкейи говорил о том, что дальнейший спор бесполезен.
— Как собираешься убивать Сент-Клэра? — сердито спросил Джереми.
— Не знаю, — весело ответил Майкейя, — но мучить его не стану, быстренько отправлю беднягу на тот свет.
Между тем ничего не подозревавший Адам Сент-Клэр в это время занимался любовью, со всей силой страсти ублажая прехорошенькую женщину. Причем делал это виртуозно и с блеском, поскольку в свои тридцать четыре года имел в подобных делах богатый опыт. Однако делившей с ним постель леди нужно было совсем другое.
Шесть месяцев назад Бетси Эшер приехала в Натчез с братом Чарльзом навестить свою старшую замужнюю сестру Сьюзен Джеффрис и, как только увидела Адама Сент-Клэра, высокого элегантного длинноногого красавца с насмешливыми сапфировыми глазами и черными вьющимися волосами, тотчас же решила покорить его сердце. И не только потому, что он был богат и имел знаменитую плантацию Белл-Виста. Просто она воспылала к нему страстью и буквально преследовала его, не обращая внимания на недовольство брата, считавшего, что Бетси должна выйти замуж за человека более серьезного и покладистого. Однако Бетси слушать ничего не хотела. Ей нужен был только Адам, и она упорно шла к своей цели.
Адам был высоким, под два метра, широкоплечим и стройным, к тому же настоящим красавчиком, неизменно привлекавшим к себе внимание. Если добавить к этому дьявольское обаяние, можно не удивляться, что Бетси буквально потеряла голову. Но ей мало было ухаживаний и даже любовных игр: так уж случилось, что в свои двадцать шесть она все еще была не замужем и решила во что бы то ни стало выйти за богача. Адам же был не только богат, он буквально сводил ее с ума, но серьезных намерений по отношению к ней явно не имел.
Бетси вполне устраивала его в постели, он доводил ее до исступления своими ласками, и она стонала от наслаждения. Но жениться на ней у него не было ни малейшего желания. А именно к этому Бетси стремилась с того самого момента, как ее огромные зеленые глаза встретились с его темно-синими на приеме, устроенном ее сестрой, чтобы представить Бетси всем достойным молодым людям, жившим по соседству.
Младшая в семье, Бетси была всеобщей любимицей, с самого детства ее баловали, потакали всем ее прихотям. Она привыкла к тому, что ей ни в чем не отказывали. И с возрастом становилась все более своенравной. Этому способствовала данная ей природой красота: вьющиеся белокурые волосы, загадочные зеленые глаза, опушенные густыми ресницами, прелестное личико, изящные линии фигуры — все это не оставляло равнодушными мужчин. Бетси едва исполнилось шестнадцать, а за ней уже толпой ходили безнадежно влюбленные поклонники. Один из них, как-то удостоившись ее внимания, затеял с ней любовную игру. Бетси понравилось, и после этого она слышать не хотела о замужестве, предпочитая наслаждаться и менять возлюбленных и отвергая предложения самых достойных и завидных женихов. Так продолжалось до тех пор, пока ее брат Чарльз не обеспокоился ее судьбой, а сама она не отдала свое непостоянное сердечко Адаму Сент-Клэру.
— Почему ты не хочешь на мне жениться? — спросила она, надув свои розовые губки.
Лежа в изящной позе на измятой постели, где только что закончился их любовный поединок, Адам весело посмотрел на нее. из-под густых ресниц. Она сидела на краешке постели совершенно голая, и Адам, как истинный ценитель женщин, глядя на нее, не мог не отдать ей должное. Бетси не заметила блеска его глаз, но от нее не ускользнула лукавая улыбка, спрятанная в уголках его губ.
— Нечего смеяться! Я ведь серьезно!
— А я и не смеюсь, — беспечно ответил Адам. — Но мне трудно сосредоточиться, когда передо мной такая восхитительная крошка во всей своей красе. С таким великолепным телом!
Разговор этот происходил, в спальне роскошного небольшого дома, который словно притаился в одном из уединенных уголков огромного имения Белл-Виста, в нескольких милях к северу от Натчеза. Раньше это был охотничий домик, но он стал местом тайных свиданий, когда у Адама был бурный роман с замужней женщиной. Чтобы превратить охотничий домик в роскошные апартаменты для занятий любовью, пришлось ухлопать уйму денег. И Адам счел неразумным отказаться от этого гнездышка даже после того, как его роман закончился. Тем более что у него не было недостатка в женщинах типа Бетси Эшер, всячески скрывавших свои любовные связи. Адам не сводил глаз с Бетси, восхищаясь ее полными грудями с соблазнительно торчавшими розовыми сосками и одновременно размышляя о том, не совершил ли ошибки, когда впервые привел ее сюда. Не то чтобы она ему не нравилась, напротив, он наслаждался ее податливым, нежным телом, страстными ласками, обжигающими поцелуями ее чувственных губ, но с самого начала у него и в мыслях не было на ней жениться, и он этого никогда не скрывал. Да и сама Бетси еще несколько недель назад, когда их отношения только начинались, весело убеждала его в том, что не помышляет о замужестве, но потом, к его великому сожалению, видимо, передумала. Адам вздохнул. Он терпеть не мог все эти сцены с упреками и обидами.
Бетси между тем, польщенная комплиментами Адама по поводу ее тела, кокетливо поглядывая на него, проворковала:
— Будь мы женаты, нам не пришлось бы встречаться тайком. А мое великолепное тело, как ты говоришь, источник твоего наслаждения, было бы с тобой каждую ночь…
— А днем в чьей оно будет постели? — с иронией спросил Адам, не питая никаких иллюзий насчет этой крошки.
Бетси даже рот открыла от изумления и во все глаза смотрела на Адама, совершенно забыв про кокетство. Неужели ему известно обо всех ее связях? Просто невероятно! Ведь она была так осторожна! Она, конечно же, была женщиной опытной в любовных утехах, и все же ни один из ее прежних поклонников не мог сравниться с Адамом Сент-Клэром в постели. Да, он был самым искушенным, самым высокомерным и в то же время самым обворожительным из всех, кого она когда-либо знала. Но в сложившейся ситуации ее это нисколько не радовало, потому что он не собирался на ней жениться.
Бетси смотрела на его широкие плечи, мощную грудь и тонкую талию, видневшиеся из-под батистовой простыни. А дальше, под тонкой тканью, угадывались узкие бедра и длинные красивые ноги. Он был воплощением мужественности, и Бетси не могла им не восхищаться. Белизна простынь и подушек, на которых он возлежал, подобно султану в гареме, великолепно оттеняла его смуглую кожу с темными завитками на груди. Его волосы слегка растрепались, и на лоб упала черная прядь. Синие, как сапфиры, глаза сверкали под густыми бровями, волевой подбородок слегка выдавался вперед. Таких чувственных губ, как у Адама, Бетси никогда не встречала. Неудивительно, что от женщин у него просто отбою не было.
Сидя на краю постели, Бетси с досадой думала о том, что Адам — самый ужасный и самый обворожительный мужчина на свете и ни одна женщина перед ним не устоит. Он доводил ее до бешенства, но его мужественность сводила ее с ума. И она ничего не могла с этим поделать.
Охваченная внезапным желанием, Бетси, сверкая глазами, с очаровательной улыбкой произнесла:
— О Адам! Не будем ссориться. По крайней мере сейчас. — И добавила страстным шепотом: — У нас так мало времени побыть вместе…
— Это намек, дорогая? — Губы Адама тронула чувственная улыбка.
Он произнес это таким вкрадчивым, многообещающим тоном, что Бетси дрожь проняла. Она готова была заниматься с Адамом любовью до бесконечности, до полного изнеможения и никак не могла насытиться его ласками. Никогда в жизни она такого не испытывала. И сейчас затаив дыхание смотрела на бугорок под простыней в том месте, где у Адама кончался живот. Со сладострастной улыбкой на пухлых розовых губках она осторожно потрогала бугорок, откинула простыню и увидела настоящий бутон, который стал прямо на глазах распускаться от прикосновений ее ласковых рук. «Какой же он большой и красивый!» — думала Бетси, не в силах скрыть своего восхищения.
— Это намек? — кокетливо спросила она. Адам легонько сжал ее хрупкие, изящные плечи, медленно привлек к себе, коснулся губами ее приоткрытых губ и прошептал:
— О чем ты сейчас думаешь?
Но разве могла она о чем-нибудь думать, когда он покрывал ее страстными поцелуями, прижимая к себе с такой силой, что она чувствовала тепло его твердой упругой плоти? Обезумев от желания, Бетси обвила его шею руками, в то время как он щекотал языком ее губы, дразня и возбуждая ее.
Ловким движением Адам уложил Бетси рядом с собой и одной рукой ласкал ее груди, а другой гладил между ног, Затем легонько пощекотал пальцами лоно, от чего Бетси застонала и изогнулась. Какой восхитительный грешник этот Адам Сент-Клэр! Такого любовника у нее еще не было.
Наконец Адам откинулся на подушки, приподнял изнывающую, доведенную до полного изнеможения Бетси, положил ее на себя, рывком вошел в нее и, впившись губами в ее губы, начал любовный поединок.
Когда все было кончено, Бетси, все еще вздрагивая от только что испытанного наслаждения, прошептала:
— Ведь мы могли бы каждую ночь быть вместе, если бы поженились, вместо того чтобы встречаться от случая к случаю, когда мне удается улизнуть от Сюзанны и Чарльза.
Адам с досадой вздохнул и так резко сел, опустив ноги на пол, что едва не сбросил Бетси с постели.
— Бетси, я не хочу поступать не по-джентльменски, — сказал он, отчеканивая каждое слово, откинув со лба непокорные волосы и пристально глядя на молодую женщину. — Но если мне память не изменяет, я с самого начала говорил, что не женюсь на тебе. Тебя это не устраивает? Давай расстанемся!
С трудом справившись с охватившей ее яростью, Бетси пустила слезу и жалобно всхлипнула:
— О, Адам! Какой же ты бессердечный! Ведь ты любишь меня, я знаю! Почему же не хочешь жениться?
— Да не люблю я тебя, пойми наконец. Не люблю. И не говорил, что люблю. Ни одной женщине никогда не объяснялся в любви. И тебе не давал ни малейшего повода надеяться на что-либо большее, чем интимные отношения. О женитьбе не может быть и речи. — Адам, как и Бетси, был в ярости, но в отличие от нее не скрывал этого. — А если когда-нибудь и совершу это безумство, то предпочту женщину, еще не знавшую близости с мужчиной.
Бетси возмутилась было, но Адам, не обращая на нее никакого внимания, вскочил с постели и стал одеваться. Надел кожаные бриджи, натянул через голову белую рубашку и с суровым видом повернулся к Бетси:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45