Все кончилось очень быстро.
Адам тотчас же вскочил и, видимо, стыдясь смотреть ей в глаза, повернулся спиной и натянул бриджи. К себе самому он не питал ничего, кроме отвращения, однако не попытался успокоить ее или хотя бы извиниться, лишь бросил ледяным тоном:
— Вот что такое насилие, моя прелесть! Учти это на будущее
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Саванна в бешенстве схватила увесистую дубинку и что было силы хватила ею Адама по затылку. Он только вскрикнул и рухнул на землю у ее ног. Пораженная, Саванна в ужасе смотрела на Адама, не в силах двинуться с места.
Но в следующий момент уже пришла в себя и, ослепленная ненавистью, как была голая, крепко связала своего обидчика. Теперь он больше не сможет причинить ей вреда, с радостью, думала девушка, опустившись на корточки и внимательно глядя на его лицо. Даже после того как он с ней обошелся. Саванна не могла не отдать должное его красоте. Несмотря на то что он был без сознания, его лицо сохраняло гордое выражение. Длинные ресницы доходили чуть ли не до скул. Ее взгляд скользнул с его классической формы носа на пухлые, чувственные губы…
Наконец Саванна решительно поднялась, быстро натянула бриджи и рубашку, которые вначале назло Адаму категорически отказывалась надеть, отыскала и обула ботинки и взяла часть припасов, разделив их по справедливости. Все это она делала, повинуясь инстинкту, не отдавая себе отчета в своих действиях.
Единственное, чего хотела Саванна, — скрыться, убежать подальше от этого ужасного человека. Уже сидя на лошади, она не удержалась и снова посмотрела на Адама. Он по-прежнему лежал без движения. Девушка забеспокоилась. Что-то долго он не приходит в себя. Саванна вовсе не желала его смерти, хотя считала, что он ее заслужил, и даже оставила на траве рядом с ним нож, чтобы, очнувшись, он смог освободить от ремней руки. Она оставила Адаму не только нож, но и половину провианта и вторую лошадь. Он причинил ей много зла, и она должна покинуть его без малейших угрызений совести. Должна ненавидеть его, презирать. Однако сердце ее болезненно сжалось, когда, прежде чем уехать, она снова бросила на него взгляд.
Он лежал такой беззащитный, и Саванна не смогла побороть охватившее ее чувство отчаяния.

Глава 10

Несколько миль Саванна ехала почти наугад, то и дело возвращаясь мыслями к человеку, которого бросила связанным и беспомощным у лесного озера. А вдруг на него напал аллигатор? Или мокасиновая змея? Или еще какой-нибудь зверь? А ведь не кто иной, как Адам, спас ее, рискуя собственной жизнью, когда ее преследовали змеи.
Как же она могла бросить его на произвол судьбы?! Сознание собственной вины не давало Саванне покоя, и она, как ни старалась, не могла найти оправдания своему поступку.
Вряд ли змеи или крокодил доберутся до того места, где лежит Адам, размышляла Саванна, но на него может напасть другой, не менее опасный хищник. Впрочем, не все ли ей равно, какая участь постигнет этого негодяя, который убил ее отца, а ее саму изнасиловал. Надо выбросить его из головы. У нее хватает своих проблем.
Какой-то шорох заставил ее насторожиться, она осадила лошадь и осмотрелась, но ничего, кроме деревьев с пятнистыми стволами, причудливых вьющихся лиан и густой зелени кустарника, не увидела. Саванна неплохо ориентировалась в лесу, но не была уверена, что скоро выберется из этой чащи. Ей даже стало страшно. Но в следующую минуту она взяла себя в руки и пожала плечами. Единственное, что ей нужно, — это скакать, не отклоняясь, в юго-восточном направлении, и если даже она не попадет в знакомые места, то до реки Миссисипи обязательно доберется.
Золото ацтеков тоже надо выбросить из головы. Богатство никогда не прельщало Саванну, хотя перспектива окружить Элизабет изысканной роскошью, если бы это золото было найдено, представлялась девушке весьма заманчивой. Впрочем, они с матерью неплохо проживут и без него. К тому же без карты и проводника ни о каком сокровище и думать нечего. Да и нет в мире богатства, ради которого стоит подвергаться такой опасности, какой подвергалась она. Надо быть просто сумасшедшей, чтобы продолжать эти бесплодные поиски, в свое время сгубившие ее отца. Не станет же она присоединяться к Майкейе теперь, когда ей наконец посчастливилось стать совершенно свободной. Майкейя не Адам. Он настоящий зверь. И хотя Адам поступил с ней не самым лучшим образом, с ним она испытала ни с чем не сравнимое наслаждение. Конечно, Адам ненамного лучше Майкейи. Но ей никогда не забыть того, что произошло между ними. Ведь она хотела его, что греха таить, а к Майкейе ничего, кроме отвращения, не испытывала.
Опять эти мысли об Адаме лезут ей в голову, рассердилась Саванна и тронула лошадь. Ей надо добраться домой! И лучше не думать о том, что с ней случилось с тех пор, как она увидела склонившегося над ней ухмыляющегося Майкейю. Разумеется, она имела право на какую-то часть золота, имела право похитить и заставить силой убийцу своего отца показать, где спрятан клад. Однако само золото не имело для нее никакого значения. Ей было бы достаточно узнать, что Давалос действительно любил их с матерью и был им предан. Угрозы Майкейи разоблачить Элизабет не очень-то страшили девушку. Она пока не знает, что предпримет, но пусть только этот бандит попадется ей на глаза, она найдет способ его обезвредить, ни перед чем не остановится. От этих мыслей на душе у Саванны посветлело. Она вернется домой, заживет по-прежнему и навсегда забудет Адама, этого дьявола с сапфировыми глазами. Будто и не было его никогда в ее жизни.
Однако стоило ей подумать о том, что этот проклятый дьявол лежит без сознания на голой земле в лесу по ее вине, как от радужного настроения не осталось и следа. Она не должна была уезжать, пока он не придет в себя, думала она, терзаясь угрызениями совести. Он не сразу освободился бы от ремней, и не помешал бы ей бежать, и не стал бы ее преследовать, а вернулся бы в свой Тер-дю-Кер к жене и детям и даже не вспомнил о ней. Мысль о жене и детях поразила Саванну в самое сердце.
Она как-то не задумывалась над тем, что он мог быть женат, и теперь испытала боль. Как только она могла, ничего не зная об этом человеке, увлечься им? Отвечать на его ласки? Лежать в его объятиях? Никогда, ни одному мужчине она не позволяла ничего подобного. Это было так безрассудно с ее стороны! Но теперь все позади, и она не должна больше думать о нем. Должна презирать его! Ненавидеть! Должна испытывать стыд за все то, что натворила. За то, что наслаждалась вместе с этим развратником, который и мизинца ее не стоит. И зачем только он ей встретился на пути?
«Ладно, — наконец сказала себе Саванна, — надо выбросить его из головы и подумать о том, как найти дорогу домой». Саванне стоило немалых усилий сосредоточиться, и она стала придумывать, как экономнее распорядиться своими скудными припасами, но из головы не шел Адам, неподвижно лежавший на земле. А что, если он не сумел освободить руки от ремней? Ведь в лучшем случае его ждет голодная смерть, а в худшем — перспектива стать добычей какого-нибудь хищника, который растерзает его.
Так и не поборов в себе страстного желания помочь Адаму, Саванна повернула лошадь. Она не может бросить его на произвол судьбы. Она должна вернуться и собственными глазами увидеть, что он пришел в себя и с ним ничего не случилось. Но может ли она быть уверена в том, что он не станет ее преследовать, когда она вновь захочет покинуть его? Что делать, если он ее не отпустит? Она без конца твердила себе, что хочет вычеркнуть его из своей жизни, но смерти ему не желает.
Возвращаться по собственному следу было достаточно просто, но почему-то девушку одолевали дурные предчувствия. Как ни удивительно, Саванна не очень-то сокрушалась о потере девственности, может быть, потому, что считала это неизбежным. Зато она не могла простить Адаму его грубости и жестокости, когда он овладел ею вторично. Именно это и заставило ее ему отомстить, оставить его страдать одного. И не только это. Она никогда не забудет, что он убил ее отца, что же до его жены и детей… К горлу подступил комок. Им она не хотела причинять боль и всегда будет сожалеть о случившемся.
На лице девушки появилась печаль. Вот чем обернулась ее месть, корила себя Саванна. И зачем только она поверила Майкейе? Впрочем, у нее не было выбора, в то же время она не могла отрицать, что в каком-то смысле стала его сообщницей, согласившись отомстить убийце своего отца и отправиться с этим бандитом на поиски золота. За свою глупость ей пришлось дорого заплатить. Однако сейчас, убедившись в том, что Адаму не грозит опасность, она сможет вернуться домой, навсегда забыв о Джейсоне Адаме Сэвидже.
Но совершенно неизвестно, что случилось с Адамом за те несколько часов, что ее не было. Она спешилась неподалеку от места их стоянки, привязала лошадь к небольшому пню и крадучись пошла вперед, обуреваемая самыми противоречивыми чувствами. Ей совсем не хотелось видеть этого негодяя, ее мучителя, и в то же время она не могла не тревожиться о нем. По мере приближения к лагерю сердце ее билось все сильнее и сильнее. Она спряталась за раскидистой ивой и огляделась, но ничего особенного не заметила. Лошадь щипала траву у того же дерева, где она оставила Адама, но самого Адама не было, и всюду царил такой же беспорядок, как и в тот момент, когда она покидала лагерь. Вокруг вообще не было ни души. Саванна закрыла глаза, и перед ее мысленным взором пронеслись картины одна страшнее другой. То ей чудилось, будто его уволок медведь, то казалось, что он попал в лапы льва. Она с трудом сдержала готовый вырваться крик ужаса. Но когда снова огляделась, то не увидела ножа на том месте, где оставила его.
Значит, Адам очнулся и освободился от ремней. На Саванну накатил страх. Надо бежать, пока он ее не увидел. Но не успела она опомниться, как ее схватили цепкие руки. Она яростно отбивалась, однако все ее усилия оказались напрасными. Адам крепко держал ее, она ощущала исходившее от его тела тепло, но его объятия, а особенно его тон, не сулили ей наслаждений, когда он холодно произнес:
— Вернулась посмотреть, как я агонизирую, дорогая? Или уготовила мне более легкую смерть, чем голодная, и решила разом покончить со мной?
Саванна даже рот разинула от удивления — так далеко было то, что он говорил, от правды. Она мчалась сюда, чтобы спасти его, а он обвинил ее в жестокости, более того, в преступных намерениях, как будто она способна убить человека. Только этого ей не хватало. У нее просто не нашлось слов, чтобы ему ответить так, как он того заслуживал, и она лишь молча сверлила его гневным взглядом. Нет, этот негодяй недостоин и капли жалости.
Адам между тем взял ее за плечи, повернул к себе и одарил далеко не нежным взглядом.
— Молчишь? — спросил он мрачно. — Думаешь, как бы поумнее соврать?
Задыхаясь от ярости, Саванна выкрикнула:
— Гнусный убийца! Ублюдок! Неужели ты ждал от меня жалости после того, что сделал со мной и моим отцом?
На какой-то момент он пришел в замешательство, но тут же с каменным выражением лица ледяным тоном сказал:
— Я мог бы спросить тебя о том же: чего, черт возьми, ты ждала от меня, если, по-твоему, я настоящее чудовище?
Саванна была вне себя от обиды: ведь она никогда не считала его чудовищем, а следовало бы. Он вполне заслужил это. Ни на минуту нельзя забывать о том, сколько зла он ей причинил.
И, окинув его презрительным взглядом, она тихо произнесла:
— Давай прекратим этот разговор.
— Пожалуй, так будет лучше, — откликнулся он, равнодушно пожав плечами и подталкивая ее к месту стоянки.
— Где твоя лошадь и все остальное? — спросил он после того, как приковал ее к иве.
При взгляде на кандалы Саванна пожалела о том, что не утопила их в озере. А ведь у нее была такая возможность.
— Примерно в четверти мили отсюда, привязана к дубовому пню, — нехотя ответила она, понимая, что отмалчиваться бесполезно.
Адам кивнул, набросил рубашку и скрылся в зарослях. Проводив его взглядом, Саванна с горечью улыбнулась. Вот до чего доводят благие намерения!
Адама тоже одолевали невеселые думы, когда он скакал в указанном Саванной направлении. Еще ни с одной женщиной Адам не обходился так грубо, как обошелся с Саванной, продемонстрировав ей, что такое насилие, сразу после того, как лишил ее девственности. От стыда Адам готов был провалиться сквозь землю. Неужели, пообщавшись недолгое время с Майкейей, он превратился в такую же скотину? В такого же ублюдка и мерзавца? Все попытки Адама найти хоть какое-то оправдание своему поступку оказались напрасными, и он по-прежнему презирал и ненавидел себя, мучимый стыдом и угрызениями совести. Он не должен был даже прикасаться к ней, не говоря уже о том, чтобы лишить невинности, а потом еще и изнасиловать. Он повел себя с ней как презренный негодяй и гнусный развратник.
В полном унынии Адам отвязал лошадь Саванны и, с трудом волоча ноги, поплелся обратно. Такой головной боли и мук совести он еще никогда не испытывал. В то же время он не мог без восторга вспоминать о том, какое получил наслаждение, когда обладал ею. Она оказалась девственницей и до него не знала мужчин. Это тешило его мужское самолюбие. Но о том, как он взял ее силой, лучше было не думать, так же как о причинах, побудивших его совершить этот мерзкий поступок.
Теперь главное найти выход из создавшейся ситуации и как-то оправдаться перед Саванной. Упасть, что ли, ей в ноги, в ее стройные ножки, черт бы их побрал! За этот богатый событиями день ничто, в сущности, не изменилось: он так и остался беглецом, чудом спасшимся от Майкейи, который принял его за Джейсона Сэвиджа, и по-прежнему не мог открыть свое настоящее имя, чтобы не навлечь беду на своего единокровного брата, где бы тот ни находился, в Тер-дю-Кер или в Новом Орлеане.
Адам тяжело вздохнул. Что же делать? Нельзя все время скакать по Техасу, не имея определенной цели. В Натчез пока тоже нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45