Рейнджер отпрыгнул назад, растерянно глядя на хмурое лицо его партнера и друга.
«Тебе стоило поверить дроу», сказал Ситтл. Он снова сделал выпад, одновременно вскакивая на ноги, и устремив клинок к горлу рейнджера.
Кзорш отбил удар. «Я поверил ей, как верил тебе, пока твои собственные слова не выдали ложь». «Едва ли», фыркнул маленти. «Я не сделал ошибок, которые мог заметить доверчивый глупец вроде тебя».
«Мертвый ребенок, тот которого мы нашли на корабле», холодно сообщил рейнджер. «Ты сказал, что он твой, чтобы вызвать мое сочувствие и прикрыть прореху в своей легенде. Но я нашел настоящего отца, он сражается вместе с нами».
«Что-то не вижу я никого рядом с тобой сейчас».
С этой насмешкой, Ситтл атаковал серией стремительных ударов. Кзорш оборонялся, но его раненая рука теряла чувствительность, а нож скользил в мокрой от крови ладони. В считанные мгновения, Ситтл выбил у него оружие. Широкая ухмылка расплылась по так похожему на эльфийское лицу маленти. «Ты не поверишь, сколько раз я мечтал об этом мгновении», выдохнул он.
Торжествующая усмешка исчезла, когда его голова резко откинулась назад, врезавшись в металлический прут клетки. Светлые руки ловко обернули длинные, заплетенные волосы Ситтла вокруг его шеи. Зажав косу обоими руками, северянка рванула, прилагая к импровизированной гарроте весь вес своего тела. Как ни хватался за косу Ситтл, отвести ее от горла он так и не сумел. Глаза его выкатились, язык вывалился изо рта, раскачиваясь в гротескном безмолвном контрапункте яростному боевому кличу северянки.
Милосердный Кзорш подобрал кинжал, и оборвал жизнь существа одним коротким ударом. Затем он и северянка начали пробиваться назад, к их отступавшему перед подавляющими силами отряду.
Ретнор поднял подзорную трубу, и с удовлетворением рассмотрел картину бушующего сражения. Темнеющее небо расцвечивали огненные стрелы и языки пламени с горящих кораблей. Каким-то образом Руатим не поддался на слухи о рейде, и выставил против вторжения значительные морские силы. Тем не менее, флот из тридцати лусканских боевых кораблей был более чем ровней разношерстной флотилии, вышедшей ему навстречу. Почти столь же разрушительными как огонь, и с трудом видимыми в подступающей темноте, были две водяных элементали, атаковавшие и исчезавшие, наносившие быстрые удары по руатанским судам и растворявшиеся в волнах. Водяной дух, Искор, хорошо выполняла свою работу. Ретнор широко улыбнулся, видя опрокинувшийся от мощного удара элементали драккар.
И тут, прямо перед его пораженным взглядом, море яростно забурлило, и неимоверной величины змееподобное существо поднялось над волнами – из волн. Гигантская змея воды заговорила, и рев ее был слышен даже сквозь отделявшую Ретнора от сражения дистанцию. Элементали отреагировали мгновенно. Совместными усилиями они подняли из воды корабль Лускана, наклонили, и ткнули в воду носом вперед. Затаив дыхание, Ретнор ждал когда же корабль вынырнет на поверхность.
Этого так и не случилось.
Не появились вновь и элементали. Зато водянистая морская змея направилась прямиком к ближайшему кораблю Ретнора. Она обернулась вокруг него, два, нет три кольца. Потом начала давить. Почти мгновенно деревянный корабль разломился с грохотом, походившим на летний гром. Существо исчезло в волнах, неся разбитый корабль с собой, в неведомую водяную преисподнюю породившую его.
Ретнор коротко выругался. Подобные ужасы могли означать только одно: дроу жива, и сильней чем прежде. Он направил трубу к берегу, привлеченный сверкающим над каменистыми утесами огоньком. Там, пылая на фоне ночного неба, находилась крохотная, знакомая фигурка, окутанная светом и магией. Волшебница плыла в воздухе, выставив вперед сжатые словно когти атакующего ястреба ладони. Ну что же, оставался единственный способ прижать к ногтю трижды проклятую ведьму. Старший Капитан перевел трубу на остававшиеся корабли. На одном бушевала схватка, слишком яростная для обычной: берсерки Хольгерстеда обратили свое боевое безумие против сотни лучших бойцов Лускана. И среди диких воителей с желтыми косами выделялся яростный темноволосый юнец, слишком хорошо знакомый Ретнору.
Мрачная улыбка поползла по лицу Старшего Капитана, когда он приказал рулевому подойти поближе к попавшему в передрягу кораблю. Он получит свою месть, но сначала увидит, какую цену согласна заплатить эльфийская сучка за жизнь юноши.
Лириэль плыла высоко над развалинами Интара, острые глаза эльфийки вглядывались в разворачивающуюся внизу битву. К ее удивлению, само ее присутствие, казалось, наполняло некоторых бойцов уверенностью. На корабле неподалеку одетый в алое воин указал на нее, и прокричал своим людям, что Ворон поднялась на крыло, чтобы лучше направить в смерть души их врагов. Дроу узнала голос Гламмада, Первого Топора Хастора. Однажды она спасла его от сахуагинов; дважды он говорил в ее пользу. Она только рада была выровнять счет. Поток огненных шаров понесся навстречу вражеским кораблям, обступившим суда из Хастора.
Дроу не делала пауз чтобы порадоваться успеху. С помощью заклинания она призвала воплощение воды, существо с элементального плана, способное перехватить контроль над водяными элементалями. По ее приказу змееподобное создание направило их на один лусканский корабль, затем уничтожило другой. Но затраты энергии на удержание его на этом плане были слишком велики; Лириэль буквально чувствовала, как тянет ее вниз, навстречу камням. Она быстро освободила вызванное существо, на условии что оно заберет на свой план и остальных. Морская змея с радостью согласилась, и сбежала в свой водный дом.
Но главная проблема этим не решалась: где-то неподалеку находилось нечто, достаточно могущественное, чтобы управлять обитателями элементального плана. Лириэль должна была найти это существо и уничтожить. Развязав на талии белый платок, она выкрикнула державшейся в водах поблизости нереиде приказ. Та появилась, отчаянно жестикулируя в направлении близлежащего берега.
Лириэль взглянула, и удивленно распахнула янтарные глаза. Вдоль берега танцевало, и, словно восхищенный ребенок, хлопало в полупрозрачные ладоши с каждым новым актом разрушения, удивительнейшее из виденных дроу существ. Хотя и имевшее форму женщины, под глянцевитой, прозрачной кожей чудесного создания содержался пузырящийся фонтан. Лириэль читала о водяных духах – легкомысленных и капризных, часто служащих посланниками богов, – но ни один источник не давал даже намеков на то, как с ними сражаться. Вдохновение пришло к дроу в виде воспоминания о шуточке на вечеринке, одном из простеньких заклинаний использовавшихся дроу Мензоберранзана чтобы поддразнивать и смеяться друг над другом.
«Передавай привет Амберли», зло пробормотала дроу. Она привела в действие заклинание, и глубоко вдохнула. Приставив ладони к губам, Лириэль пропела единственную ноту, чистую и высокую как у эльфийской флейты, далеко пронесшуюся над волнами.
Водяной дух посмотрела вверх, ее прекрасное лицо выражало удивление – и боль. Тело ее содрогнулось, когда внутри заметался усиленный магией звук. Пузырьки лихорадочно забились, все сильнее и быстрей. Наконец она взорвалась, в потоке воды и стеклянистых кусочков.
Пронзительная песня Лириэль завершилась вспышкой дикого хохота. Даже сама она хорошо различила в нем нотки истерики. Она уже почти дошла до пределов своей силы, а битве не видно было конца.
Она еще не успела додумать эту мысль, когда из древнего замка под ней донесся звон клинков. Горстка усталых и израненных морских эльфов выбралась из башни, гонимая волнами хорошо вооруженных мерроу.
Лириэль почувствовала отчаяние. Бой за Аскарлу проигран; враги прорвались. Морские огры скатывались по холму к близлежащей деревне Руатим, где не было воинов чтобы встретить их. Дроу видела разрушение, которое они способны учинить, слышала истории о том, как они обходятся с женщинами и детьми, попавшими в их когтистые лапы. Чтобы предотвратить это, она пойдет на все.
Дрожащие пальцы Лириэль неловко ухватились за обсидиановый кулон; она напрягла волю и заставила онеметь душу, принимая то, во что вновь должна была превратиться.
Федор взмахнул мечом, принимая на него размашистый удар боевого топора лусканца. Выбросив свободную руку он расплющил нос противника о бородатое лицо. Гигант нелепо всхлипнул, и свалился вниз лицом на палубу.
Молодой берсерк переступил через него и оглянулся, выискивая новую цель. Под туникой жег холодным огнем его кожу Ветроход; было больно, но магия дроу действовала. Впервые за многие месяцы, Федор полностью управлял собой. Но схватка не доставляла радости, и смерти павших под его черным мечом его не волновали. Это было необходимо – защитить землю, которая была добра к нему, и Лириэль, и вести братьев-берсерков, вверившихся силе его руки и разума.
Молодой воин ловко отступил в сторону от бешено напиравшего врага. Огромный меч северянина вонзился в мачту, и там и остался, слегка подрагивая. Федор ударом руки отбросил безоружного в сторону. Тот поднялся, выплюнув зубы, и вновь бросился на него. Подавив вздох, Федор ухватился за рукоять всаженного в дерево меча, и оттянул ее на себя, заставив клинок изогнуться в дугу. С инстинктами кузнеца он отпустил оружие за миг до того, как оно сломалось бы. Меч звонко спружинил назад – как раз когда на его пути оказался бывший владелец. Рукоять меча пришлась ему как раз на уровне пояса. Взмахнув ногами, широко раскинув руки, он встретился головой с палубой, и растянулся на ней во всю длину. На сей раз, он уже не поднялся.
Следом Федор пришел на помощь берсерку Хольгерстеда, чей топор едва удерживал четырех лусканских меченосцев. Он встал с ним спина к спине, и отбивая удар меча коснулся бедра бойца заранее установленным сигналом. Еще два раза Федор отбивал удары северянина, стараясь, чтобы звон от столкновения их клинков возвышался по громкости над фоном битвы. Затем быстрым выпадом пробил его насквозь и коротким движением стряхнул с меча. Со следующим вздохом Федор развернулся, вложив во взмах черного меча всю свою силу и магию Рашемена.
Синхронно с ним воин Хольгерстеда припал на колено. Клинок Федора просвистел над головой брата – и сквозь шеи всей противостоявшей ему троицы. Ни у одного из северян не нашлось времени поставить навстречу меч, и силы остановить такой удар. Три головы слетели на палубу, все еще неся торжествующие ухмылки уверенных в победе людей. Хольгерстедец наклонился, широко расставив руки, поймал обезглавленные тела в падении и швырнул их на двух приближавшихся бойцов. Воины Лускана инстинктивно отпрянули от этого ужаса; берсерк уверенно надвигался на выведенных из колеи врагов, высоко занеся окровавленный топор.
Видя что здесь ситуация под контролем, Федор осмотрелся, как идет сражение за пределами их корабля. К ним на таранной скорости приближался еще один вражеский корабль. Стоявший на носу судна, с черной бородой и злобным весельем на лице, был Федору знаком. Лица убитых больше не тревожили его сон, но воспоминания о каждом сражении теперь оставались с ним. Он помнил тот поединок, помнил, как обрубил ему руку с мечом. Однако сейчас чернобородый сжимал меч с явственным нетерпением, впившись взглядом в глаза Федора; его корабль все сокращал дистанцию между ними.
Молодой Первый Топор объявил тревогу, посылая к борту лучников, чтобы встретить новую угрозу. Он не сомневался, что встретится с тем человеком в схватке, прежде чем сражение завершится.
В этот миг громоподобный взрыв всколыхнул море, заставив его сбиться с природного ритма волн. Федор ухватился за поручень и взглянул на берег. Что еще недавно было двумя боевыми кораблями Лускана теперь усеивало поверхность моря дымящимися осколками. На мгновение он ощутил радость и облегчение; это могла быть только работа Лириэль. Она вернулась из Аскарлы победительницей! Но когда его глаза проследили след сверкающей магии, они поднялись к небесам над Интаром и маленькой фигурке, витавшей в них. Он неверяще, с ужасом наблюдал, как Лириэль увеличивается в размере, источая силу словно берсерк входящий в боевое безумие. Никогда раньше ему не доводилось видеть облако зла подобное тому, что окружало теперь Лириэль, полное темной энергии и жестокого наслаждения. В этот миг Федор понял, что противостояние между ним и Лириэль, так долго надвигавшееся, и которому оба они отчаянно противились, все же настало. Каков будет ее выбор, он мог только гадать.
Северянка вынырнула из водного портала словно делающий вдох дельфин, и бросилась, выставив кинжал, на спину опередившего ее мерроу. Она вцепилась в него как раз когда огр завывая прыгнул через стену небольшого бассейна. Он завертелся, отчаянно пытаясь зацепить приникшую к нему женщину, как занозу повисшую как раз за пределами досягаемости его черных когтей. Она ударила еще раз, вонзив кинжал в тело. Мерроу поскользнулся в собственной крови и упал. Из воды выкарабкался Кзорш, и поразился ярости женщины. Ее холодные синие глаза остановились на нем, и ухватив его за руку она кинула куда более легкого эльфа в сторону мерроу, который как раз удивленно разворачивался, пытаясь понять почему споткнулся и упал его собрат. Кзорш среагировал с мгновенными рефлексами эльфов – поднял кинжал и приставил к нему локоть, позволяя мощи броска северянки вогнать его в цель. Пораженный мерроу захрипел, обдав морского эльфа порывом отвратительно пахнущего дыхания. Кзорш рывком вырвал кинжал и отступил в сторону от падающего огра. «Кто ты?» спросил он у воительницы восхищенно.
«Игрейн, старшая дочь Ульфа-шамана», бросила сквозь сжатые зубы девушка. «Я не позволю этим тварям сделать с моей деревней то же, что и со мной. Твои войны будут сражаться?»
«Будут, если ты поведешь их», ответил с глубоким почтением эльф, готовый передать командование той, чья страсть и целеустремленность превосходила даже его собственные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49