Лириэль нырнула вбок, и откатилась прочь, в прыжке услышав лязг стали меча первого помощника, встретившейся со сталью. Вскочив, она увидела кружащих с клинками наготове Федора и Ибна. Два других моряка попытались вмешаться; Лириэль быстро избавилась от них парой метательных ножей, чтобы сосредоточиться без помех на дуэли. Никогда еще она не видела Федора в таком гневе, даже в безумии берсерка.
«Я рашеми, и мой меч принадлежит вичаларан », объявил он. «Однажды ты уже угрожал жизни моей госпожи; наказание – смерть. Ты умер бы в тот же день, в море, не запрети она».
«На самом деле, этот раз уже третий, но последний едва ли стоит упоминать», вставила Лириэль. Отвечая на быстрый вопросительный взгляд Федора, она прибавила, «Он кинул в мою постель ядовитого паука. Жалкая задумка».
«Позволь мне убить его», произнес он мягко, но в голубых глазах его пылала ярость.
На мгновение Лириэль наполнило холодное возбуждение от предвкушения смерти врага, и абсолютной власти, которой в этот момент она обладала над обоими. Эту эмоцию она видела много раз, на лицах своих сородичей, но сама никогда не ожидала испытать. Понимание наполнило ее страхом. Словно прикосновение Лолт оставило ледяные пятна на ее душе. «Нет!» воскликнула она с отчаянным протестом, отвечая собственным мыслям не меньше, чем просьбе Федора.
Рашеми уставился на нее. «Таковы законы и правила чести. Это мой долг, как твоего защитника. Трижды он нападал на тебя, – разве я могу позволить ему жить?»
«Думаешь, меня заботят твои законы?» выкрикнула она.
«Я не пошлю тебя в бой, убивать за меня или умереть. Я не сделаю этого!»
Юноша услышал в голосе Лириэль нотки истерики. После мгновенного колебания, он отвел назад меч и ударил, высоко и со всей силы, по внимательно ждавшему Ибну. Тот парировал. Федор шагнул под скрещенные клинки, и резко ткнул Ибна в живот. Звучно выдохнув, первый помощник выронил меч и согнулся пополам. Федор с силой опустил рукоять меча ему на шею, и он без чувств свалился на пол.
Дроу и ее рыцарь долго смотрели друг на друга. «Руатим ожидает война, вороненок», сказал он мягко. «Настанет время, когда тебе придется отправить меня в бой. Такова моя судьба… и твоя».
Лириэль отвернулась и вышла из деревянного строения, глаза ее горели от слез, которые она не в силах была пролить. Ясно, что Федор не понял ее слов, решив, что она просто боится подвергнуть его опасности. Это само по себе было верным, и она не вынесет, если он узнает больше.
Ее растерянность еще больше усиливало предположение, что Хрольфа убил тот, кому он доверял. У нее на родине многие становились жертвами предательства друзей, но ее больно ранило, что душу такую открытую и искреннюю как Хрольфа постигла та же участь. Лириэль подумала, что во всех имеющих смысл значениях это место едва ли отличается от Мензоберранзана.
Ну что же. Если так, она отлично знает, как ей действовать. Торопясь к берегу, дроу крепко сжимала символ богини. Она игнорировала прилипчивое отчаяние, ставшее ее неотрывным спутником с того дня, как Лолт избрала ее своей жрицей. У нее есть могущество; она им воспользуется. Она обещала Лолт битву, славную победу. Паучья Королева получит свою долю, даже если Лириэль придется убить любого упрямого руатанца, который встанет на ее пути.
Но сначала она должна убедить свихнувшихся на драке идиотов, что они готовятся сражаться совсем не с тем противником.

Глава 21
Дроу не грезят

Лириэль полусбежала, полускатилась вниз по обрыву, к морю. Гнев ее слабел, и по мере этого слова Ибна оборачивались к ней другой стороной. Она больше не была уверена, что он стал причиной смерти Хрольфа. Если уж на то пошло, сам он, похоже, возлагал вину на морских эльфов, и на нее. Сперва она предположила, что у его злых слов не было иной цели кроме как выпустить ненависть ко всем эльфам. Теперь ей пришло в голову, что он действительно убежден в своей правоте.
И может статься, Ибн не во всем ошибается. Лириэль не скоро забудет изображение отвратительного рыбообразного существа, прятавшееся под благообразной личиной морского эльфа Ситтла, или свое подозрение, что тот на самом деле маленти. Кзорш полностью отрицал возможность того, что его друг на самом деле сахуагин – мутант, даже не признал, что подобные создания действительно существуют, – но все же Лириэль сомневалась. Была еще одна, кто могла знать ответ, или, по крайней мере, ее можно было заставить найти его.
Дроу остановилась у самого края воды, и зарылась в свою сумку в поисках туго скрученного прямоугольника из белого шелка. Она встряхнула изящный платок, взвившийся над водой словно флаг. Если верить книгам, порабощенная нереида будет следовать за своим платком-душой, и молить о его возврате; Лириэль предотвратила это неудобство, приказав нимфе молчать и держаться подальше. Но сейчас нереида ей понадобилась, и ее долгий высокий клич перекрыл шепот волн.
Спустя миг водяная нимфа явилась перед Лириэль. Немногое уцелело от сверкающей красоты, зачаровавшей Ведигара. Даже ее голос был бледен и слаб, пока она упрашивала вернуть платок. Безжалостная дроу обвязала им, словно широким шелковым кушаком, собственную талию, и взглянула на нереиду сверху вниз.
«Что тебе известно о Хрольфе Буяне? Большой человек, желтые косицы, усы почти до подбородка? Ты использовала против него свою магию? Отвечай правду, или я оторву от платка эти кусочки!»
«Нет, я не зачаровывала никого после коричневобородого оборотня», простонала нереида. «Ты хочешь, чтобы я утопила его? Этого Хрольфа?»
Полыхнув глазами, Лириэль содрала несколько нитей с платка нереиды. Нимфа взвыла от боли и заплакала, прикрыв лицо ладонями.
«Вороненок, что ты делаешь?»
Дроу повернулась, защищая глаза рукой. На вершине обрыва стоял Федор, с ужасом глядевший на сцену внизу.
«Получаю ответы», крикнула она. «Слушай, если хочешь, можешь спуститься сюда, но в любом случае не мешай!»
Она тут же повернулась к хнычущей нереиде. «Ты топила других людей?»
«Некоторых», признала та. «Другие попали в объятия моих сестер. А еще нескольких взяли келпи».
«Келпи?»
«Растительные существа. Третьеразрядные сирены», в голосе нереиды появилось профессиональное презрение. «Как я слышала, именно келпи поймали тех морских эльфов, которых вытащили на берег ваши рыбаки». «Кзорш об этом не говорил», пробормотала Лириэль.
«Еще бы! Тут хвастаться нечем».
«На что эти келпи похожи?»
«В воде они выглядят как и любые водоросли с длинными ветвями. Время от времени они выбрасывают отростки – маленькие, округлые, закрученные как раковина улитки. Взрослые келпи способны творить иллюзию, позволяющую им казаться женщиной, лошадью или любой другой вещью – тем, чего больше всего жаждет их жертва».
Лириэль запомнила это описание. Большая часть полученной информации была ей внове, но она задумалась, почему знатоки моря руатанцы не заподозрили в происходящем работу этих существ. Видимо, келпи были им незнакомы, возможно, их принесли с далеких берегов. «Откуда здесь эти келпи?» обратилась она к нимфе, надеясь, что та назовет Лускан. Как раз такое доказательство ей и нужно!
В глазах нереиды появилась хитрость. «Из места глубоко в море. Я отведу тебя туда», с энтузиазмом предложила она. «Я покажу тебе, где их выращивают!»
Дроу вздернула снежную бровь. «Выращивают?»
«За ростками ухаживают, затем высевают в море, чтобы они росли и убивали. Пойдем, пойдем туда!»
Но Лириэль вспомнила кое-что виденное лишь несколько дней назад, и смутное подозрение превратилось в уверенность. Вероятнее всего, ей вовсе не понадобится отправляться куда-либо вместе с нереидой, чтобы найти непосредственный источник порослей келпи. «Ты останешься здесь, пока я тебя не позову», приказала дроу.
«Но мой платок», умоляюще протянула ладони нереида. «Отдай его мне, я выполню все, что ты пожелаешь!»
Лириэль отвернулась и вскарабкалась по склону, не обращая внимания на жалостливые просьбы нимфы. Протянув руку, Федор помог ей преодолеть последние несколько футов обрыва.
«Это необходимо было, так обращаться с ней?» спросил он. Дроу пожала плечами. Развязав свой белый пояс, она беззаботно запихнула его в сумку, не думая о том, что вызовет новый вопль боли у опасной твари внизу. Однако выражение лица Федора ее действительно беспокоило. Его явно сердило рабство, в котором Лириэль держала нереиду.
«Согласишься ли ты, что информация, добытая у плененной нереиды, была ‘необходимой’ если я тебе скажу, что, не обладая ей, ты мог убить невиновного человека?»
Федор нахмурился. «Что ты имеешь в виду?»
«Что, если Ибн не убивал Хрольфа?»
«Он напал на тебя . Его смерть заслужена трижды»
«Ладно, согласна, но я не верю, что он убил Хрольфа, или что он играл какую-то роль в бедах Руатима. Первые два раза, когда он пытался меня убить, мне кажется, он действовал в основном из-за своей ненависти к эльфам и предубеждений насчет женщин на корабле. Он не хотел подвергнуть опасности других моряков. Но сегодня он напал решив что я частично виновна в гибели Хрольфа, поскольку я общалась с морскими эльфами. Ты не заметил, как он удивился, когда я обвинила его в отравлении людей Хольгерстеда сонным медом? Я была слишком зла, чтобы понять это раньше», признала Лириэль, «Но если все так, значит Руатим предал кто-то другой. Мы должны найти его – или ее – и не думать о средствах, которые для этого потребуются!»
Федор мрачно кивнул, и задумался. Ему все же претила безжалостное обращение с нереидой, но он признавал, как важно сейчас отыскать предателя. «Ты знаешь, кто это?»
«Думаю что да», коротко сказала Лириэль. «Тебе не показалось странным, что Дагмар объявилась в Хольгерстеде как раз в день нападения? С целым вагоном всякой всячины как своим ‘приданым’?»
«В общем-то нет. Здесь такой обычай».
«Но откуда еще мог взяться мед, кроме как со складов Хрольфа? И у кого еще был ключ, кроме его первого помощника и меня?»
«Возможно, у многих. Хрольф доверял легко».
«Верно, но подумай: прежде, чем Дагмар отправилась в Хольгерстед, она в одиночестве зашла на склад, подобрать несколько вещиц как плату для бедолаги, вынужденного взять ее. Разве не могло быть, что она добавила бочонок-другой меда, подсластить сделку?»
«Может быть», согласился Федор, «но это маловероятно. Даже если мед был отравлен, даже если он действительно был с приданым Дагмар, как можно утверждать, что это намеренное предательство а не несчастный случай? Верность Дагмар своему народу вне подозрений. Почему еще она отправилась в Хольгерстед, в качестве второй жены Ведигара?» То, как упрямо ее друг защищал северянку, начинало уже выводить Лириэль из себя. «Невелика потеря, если она знала, что тот умрет задолго до того, как ей придется лечь с ним», бросила она. «Да и не так уж это было бы тяжело. Ведигар не лишен привлекательности, для человека конечно».
Юноша моргнул; он никак не мог не принять на свой счет этот сомнительный комплимент человеческим мужчинам. «Тяжело только в том, что он ей не нравится», напряженно ответил Федор.
Глаза Лириэль сузились, взгляд отяжелел. «Но ей нравишься ты, это ты хотел сказать?»
«Я лишь говорю, что согласие Дагмар лечь в постель с человеком, которого она едва знает – будь то Ведигар или я – говорит в ее пользу в смысле желания выполнить свой долг перед Руатимом», объяснил он. «У северянок не принято относиться легко к таким вещам. Я не представляю, как женщина столь верная долгу может стать предательницей».
Эти слова вонзились в Лириэль как острые осколки стекла. Несмотря на все свои прежние приключения с тем или иным приятелем среди дроу, сама она никогда не относилась к ‘таким вещам’ беспечно. Неужели Федор действительно так мало понимает в том, через что ей пришлось пройти, прежде чем она смогла принять его дружбу, тем более его любовь? Федор потребовал от нее больше, чем сама она предполагала найти в себе. Для Лириэль, дроу из Мензоберранзана, путь к такой близости был с болью вырванным прозрением, невероятным изменением и ростом. И после всего этого, Федор превозносит сдержанность северянок как добродетель – немыслимое оскорбление!
«Что до мотивов Дагмар, скоро мы их узнаем», мстительно объявила Лириэль. «Может ты и не способен видеть в женщине глубже ее привлекательного личика, но властью Лолт могу я!» Дроу показала ему обсидиановый кулон.
Лицо Федора наполнилось ужасом. «Не надо», попытался он отговорить ее. «Вороненок, не стоит тебе связываться с этой богиней!»
Неестественная ярость вспыхнула в ней темным, потрескивающим огнем. Лириэль узнала прикосновение Паучьей Королевы, и слишком поздно вспомнила жестокие ритуалы, которым должны были следовать ее жрицы. Ревнивая богиня не позволяла своим слугам никаких проявлений симпатии, и особенно оскорбляла ее мысль, что жрица может привязаться к мужчине. Часто от женщин Мензоберранзана требовалось жертвовать их мужчин, их любовников и даже сыновей, чтобы умиротворить Королеву Пауков. Лолт не долго будет терпеть ее союз с человеческим мужчиной, особенно если тот осмеливается вмешиваться в веру жрицы и ее долг перед Лолт. Федор не понимал, насколько опасен его путь. До сего момента, не понимала и Лириэль.
«Не говори мне дурного о Лолт», предупредила она. «Я принесла ей клятву жрицы, в обмен на магическое спасение Эльфийки ».
Федор вздрогнул и взял ее за руки. « Это была работа твоей богини? Лириэль, неудивительно, что ты плакала, зная, чему поклялась! Никогда, нигде я не чувствовал такого отчаяния и зла!»
«Или такого могущества», холодно добавила дроу.
«Но какой ценой?» настаивал он. «Как может добро появиться из зла? Я боюсь за тебя, вороненок, и боюсь, во что ты можешь превратиться. Ты уже повелеваешь рабыней, и обвинила добрую женщину в предательстве».
В его словах было достаточно болезненной истины, чтобы заставить ее высвободить ладони. «Подумай, как ты разговариваешь со мной», рявкнула она. «Или напомнить, что я могу приказать тебе вырвать сердце этой ‘
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49