Золотой плен – 3

Аннотация
События, описываемые в последней части исторической трилогии Хизер Грэм, погружают читателя в атмосферу раннего средневековья Западной Европы, увлекая невероятными приключениями легендарных викингов; писательница романтически повествует о любви между главными героями — доблестным рыцарем Конаром и красавицей графиней Мелисандой.
Строптивая, своевольная девочка отталкивает сурового, но нежно любящего мужа. Впоследствии эта вражда неожиданно для нее самой превращается в настоящую страсть.
Хизер Грэм
Повелитель волков
От автора
Мне всегда нравились исторические романы. Сама я начала писать в этом жанре после того как моя мать, уроженка Дублина, дала мне прочитать монографию по истории Ирландии. Я нашла там потрясающую историю о принце-викинге Олафе Белом, который напал на ирландского короля Аэда Финнлайта. Аэд доблестно и долго сражался, но, в конце концов, попробовал решить дело миром и в результате отдал свою дочь в жены викингу. Позже, я находила ссылку на эту историю и в других источниках. Это меня заинтересовало. Так появился на свет мой первый исторический роман «Золотой плен», где речь идет о викинге, женившемся на ирландской принцессе. Мне понравилась эта работа — представлять себе, что может скрываться за скупыми словами исторической хроники. Викинги, как известно, были отличными мореплавателями и воинами, однако и они, в конце концов, оседали где-нибудь — либо у себя на родине, либо на покоренных землях. По прошествии некоторого времени они становились защитниками тех областей, которые прежде завоевывали. Олаф Белый появился в Ирландии именно как завоеватель. Однако после женитьбы он стал защищать интересы короля Альфреда Великого, помогая оборонять побережье нынешней Англии от подобных набегов. Потому в продолжении истории — в книге «Покоренная викингом» — сын Олафа и ирландской принцессы сражается на стороне Альфреда.
И все же я не могла так просто расстаться с полюбившейся мне семьей Олафа и его детьми, которые оказались одновременно наследниками воинственной традиции норвежских разбойников и миролюбивой ирландской культуры.
В «Повелителе Волков» другой их сын Конар плавает по морям и сражается по обе стороны пролива. Это было неспокойное время в истории Англии. Беспрерывные войны шли как внутри страны, так и за ее пределами. Я надеюсь, что история Конара и Мелисанды позволит вам перенестись в то почти мифическое время, когда мир был диким и опасным, но также привлекательным и необыкновенно красивым!
ПРОЛОГ
КРОВЬ ВОЛКА
565 от Р. X. Берег Ирландии в Скотии
Высокий светлоголовый мальчишка был непреклонен. В душе его кипело негодование, а вокруг, свистя и завывая, бесновался ветер. Рослый не по годам, мальчик противостоял кружащейся в безумном танце стихии, словно в ее натиске черпал свою силу.
Мать, огорченная его поведением, сказала ему сегодня, что он ведет себя как викинг.
Да, да, он и есть самый настоящий викинг!
— Взгляни на море, сын мой! — обратился к нему отец, кладя руки на плечи мальчика. — Взгляни на белые гребешки волн и представь себе, что это корабли. Их много-много, изящных, ловко сработанных, умело противостоящих любому шторму! Смотри, носы кораблей украшены драконами с оскаленными пастями и искаженными в жутких гримасах мордами… И они словно оживают среди водных просторов — ибо их делали настоящие мастера. Мы — мастера моря, и этого никто не может оспорить.
Мальчик улыбнулся и повернулся к отцу.
— Викинги. Мы — викинги! И неисчислимы корабли, отплывшие отсюда в дальние странствия!
— И это лучшие корабли на всем белом свете. В этом мире нам не обойтись без сражений. Но нам приходится не только обнажать мечи, но и торговать и заключать союзы. Так что без крепких и надежных кораблей просто не обойтись, — задумчиво добавил король. — Ну, да, все мы — викинги. Как норвежцы, так и ирландцы. Но не всегда разумно с твоей стороны напоминать об этом матери.
Мальчик ухмыльнулся. Его мать была ирландской принцессой с головы до пят. Она обучала ирландским законам гостеприимства и бретонской культуре, учила их истории, искусству и религии. Однако он никогда не подозревал, что мать так непримиримо относится к тому, что отец — викинг. Кем бы он ни был в прошлом, теперь он их главный защитник.
А сегодня она сама отправила его к отцу. Дело в том, что Лейв, подшучивая над ним, схватил его деревянный меч — самый лучший на свете меч, подаренный мальчику дедушкой.
Лейв — старший сын и наследник. Он станет королем этой прекрасной страны, их родной страны, Мальчик хорошо это знал. Он даже любил своего брата, которому предназначено быть королем. Конечно, тот и старше, и умнее, про него говорят, что мудростью и несравненной красотою он пошел в мать…
Но как брат посмел тронуть его меч! И самое противное, что это случилось в церкви во время мессы.
Мать, вне себя от гнева, схватила мальчишку за руку и выволокла его на свет Божий.
— Лейв посмел тронуть мой меч! — запальчиво объяснил он ей. Глаза горят, губы упрямо сжаты… Конечно, он мог бы извиниться, он все же любил мать и не хотел ее огорчать.
Однако не отступился.
«Страна — его! Дублин — его!» Он в ожесточении взмахнул маленьким деревянным мечом: — Я буду защищать свои права и земли до самой смерти! — Меч описал полукруг. — Но этот меч — мой! — продолжал упрямиться мальчик.
«Как страстно и уверенно он говорит, — подумала королева. — Да, горд и вспыльчив ее сын!»
Сердце ее сжалось, ибо внезапно она поняла, что он пойдет по стопам отца. О, конечно, он будет любить и страну, и братьев, и сестер… но ему нужно будет что-то еще, за что он будет сражаться.
Она закусила губу в отчаянии. Перед ней стояла миниатюрная копия отца, великого Норвежского Волка! Другие сыновья тоже на него похожи, но этот — больше всех! Золотистые волосы, вечно изогнутые в удивлении брови… лицо маленького мужчины. Многие уже сейчас не выдерживают взгляда его отливающих голубоватым льдом недетских глаз. Осанист и достаточно высок для своего возраста, — почти что с нее ростом.
И его воля…
Стальная воля бойца.
Он вновь взмахнул деревянным мечом:
— Я младший сын, мама, — нетерпеливо объяснил он, — но я вовсе не хочу, чтобы у меня все отняли!
— Ты младший сын короля, известного всему цивилизованному миру, — напомнила она ему. — И…
— Я тоже сумею прославить свое имя! — запальчиво ответил он.
У королевы внезапно опустились руки.
— Ты ведешь себя сегодня просто неприлично! Ты ведешь себя как… как викинг!
— Но мой отец — викинг!
Королева глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. — Ей уже приходилось сталкиваться с таким темпераментом раньше. Неужели ей придется опять проходить через все это?
— Он — ирландский викинг, сынок. Привязанный к своей стране, привязанный к…
— К тебе? — внезапно оборвал ее он.
Мать даже потеряла на мгновение дар речи, потом рассмеялась. — Нет, думаю, что нет. И не вздумай сказать ему что-либо подобное. Я хотела сказать, что хотя он и викинг, но он — цивилизованный викинг. Человек, который читает, думает, судит, — он из тех, кто думает о своем народе.
— Но все же викинг?
— Ладно, ладно, мой волчонок! Шел бы ты лучше к своему отцу-викингу, вон за те скалы со своими жалобами!
Выпрямившись и расправив плечи, очень разозленный, он двинулся по направлению к скалам.
— Сынок! — позвала она. Од обернулся.
— Я люблю тебя, — мягко сказала она.
Гнев его мгновенно испарился, и, улыбнувшись матери на прощание, он побежал вдоль берега — разыскивать отца.
Там, его отец — бывший знаменитый воин — сидел на прибрежном валуне в одном ботинке и задумчиво глядел на пляску стихий.
— Ты скучаешь по морю, пап? Король обернулся.
— Нет, сынок, никогда. Я нашел, что искал в жизни. — Он вздохнул. — Они обвиняют нас, викингов, во всех смертных грехах. Но ведь я никогда не грабил эту землю. Я пришел завоевать ее — да, но для того чтобы строить. Я принес сюда силу и нашел здесь…
— Ну, пап?
— Нашел здесь красоту и мир. Здесь теперь мой дом. Здесь я встретил твою маму.
Мальчик улыбнулся. Отец напоминал ему одного из великих героев древности, пировавших в чертогах Вальгаллы, в то время как одноглазый Один проносился на восьминогом жеребце по облакам.
— Это прекрасно — странствовать по морям, — неторопливо заметил отец, — быть викингом: сражаться, искать новые земли и свое место в мире.
Мальчик взглянул на отца.
— Я буду плавать по морям! — порывисто воскликнул он, взмахнув деревянным мечом. И в этом жесте был вызов — небесам, буре и ветру, древним богам — всему, что только могло бы помешать на пути к мечте. Глубоко вдохнув соленого морского воздуха, он проговорил: — Я буду плавать по морям. И я найду свое место под солнцем и буду править там. Править, храня мир. Я не могу стать королем Дублина как ты, но я все равно остаюсь твоим сыном. Они будут звать меня Повелителем Волков, как тебя звали Норвежским Волком!
Я буду сражаться за правду…
— И за то, что тебе принадлежит? — насмешливо заметил король, сознавая, однако, что так скорее всего и будет.
— И за то, что принадлежит мне, конечно! Пап, ведь чтобы завоевать страну — надо сражаться?
Король улыбнулся.
— Ну, да, конечно. Еще можно заключить брак.
— Значит, либо брак, либо бой?
— Иногда, сынок, это абсолютно одно и тоже, — рассмеялся король.
Златовласый паренек зачарованно смотрел на море. — «Я стану викингом, я найду себе землю, сколько бы мне ни пришлось за нее сражаться, — или жену!»
По небу метнулась кривая молния, вдалеке громыхнул гром. Взор короля устремился в небеса.
«Мергвин счел бы это предзнаменованием», — подумал старый викинг. Внезапно он почувствовал какое-то волнение. Это не было тяжелым предчувствием, скорее предупреждением. Не оборачиваясь, он понял, что Мергвин собственной персоной стоит позади него, внимательно изучая мальчика.
Король вздохнул.
— Все в порядке, колдун. Ты что-то хотел мне сказать. Длинные седые волосы Мергвина развевались по ветру. Сам он выглядел оскорбленным.
— Я не колдун, Олаф Норвежский.
— Да, да, — друид, и гадающий по рунам, — небрежно согласился Олаф.
Мальчик бросил быстрый взгляд на старика, и улыбка озарила его лицо.
— Ты все еще не доверяешь, король? — устало спросил Мергвин, — после стольких-то лет? Олаф улыбнулся.
— Ты предсказывал Лейву долгую счастливую жизнь и мудрое правление. Ты обещал Эрику неприятности, когда он только родился. А теперь… что ты скажешь о Конаре?
— Ну, я не знаю, а чего бы тебе хотелось, Олаф Норвежский? Чтобы я заколол ягненка и обратился к древним богам? Однако мне нравится этот мальчик, наполовину ирландец, наполовину норвежец. Но сейчас я вижу в нем норвежца. Закрой глаза, великий король. И представь себе его мужчиной!
Олаф не смог бы точно сказать — закрывал ли он в действительности глаза. Но на секунду он был уверен, что видит своего сына мужчиной, — прямого, стройного, златовласого, мускулистого и чрезвычайно уверенного в себе воина.
— Да, великий король, этот сын будет морским путешественником, — степенно пророчествовал Мергвин. — Он будет весьма могучим и могущественным. И поплывет он…
— Куда? — спросил король.
Мергвин сосредоточенно нахмурил брови. — Его путь будет лежать на юг, через пролив. И именно там он найдет то, чего жаждал…
— А потом? — требовательно спросил Олаф.
— Потом он будет сражаться, чтобы сохранить это. И… вот, вот и она! Это будет непросто… великое варварское нашествие… все закончится грандиозной битвой…
— Она? Мергвин, кто это она?
Мергвин пожал плечами, продолжая разглядывать высокого мальчишку, не отрывавшего взгляда от моря.
Мергвин снял с плеча суму и весело взглянул на короля. — Вспомни, мой повелитель, что я, так же как и твой сын — гибрид норвежца и ирландца. Поэтому никаких жертвенных ягнят не будет, нет! Это было бы неверно. Для отпрыска викинга надо бросить камни викинга!
Викинг! Именно в этот момент, прикрыв глаза, Олаф неожиданно понял, что его сын действительно будет викингом, пересечет пролив, будет странствовать по дальним землям.
И там встретит свою спутницу — и для битвы и для брака, и им не раз будет грозить смертельная опасность…
Он хотел бы мирной жизни для своих сыновей. Но в этом мире нет мира.
Он взглянул на мальчика и как бы увидел в нем себя самого — молодого вспыльчивого Олафа.
Мергвин внезапно остановился, встряхнул сумой и из нее на землю высыпались маленькие деревянные руны.
В небе опять сверкнула молния. Ветер с диким хохотом проносился над дерзкими гребешками волн.
— Да, действительно, подобно отцу, его будут звать Повелитель Волков! — выговорил, наконец, Мергвин.
Олаф пристально посмотрел сначала на старика, потом на руны, аккуратно разложенные на земле.
Мергвин усмехнулся. — И молния подтверждает это!
Олаф задумчиво молчал, скрестив руки на груди. — Ладно, скажи тогда, старец, что там еще? Где он будет плавать? Где он будет править? Что это за женщина, в конце концов?!
— Терпение, милорд, терпение! — посоветовал Мергвин, ухмыляясь. Нахмурившись, он оглядел сначала короля, потом его сына.
— Дай мне рассмотреть камни, Норвежский Волк, дай мне их разглядеть!.. Путь викинга, принца-викинга…
— А женщина? — требовательно спросил Волк.
— Ага, и женщина! — согласился Мергвин. — Очень, между прочим, красивая…
— И как я понимаю, она, вероятно, из тех существ, что доставляют кучу хлопот?
— О, просто сущий дьявол! — подтвердил Мергвин. Но тут он замер в неподвижности, и усмешка сползла с его лица. — Да, великий король, ты прав, как никогда — хлопот с ней действительно не оберешься. Тысячи врагов, буря, и, чтобы выжить, им необходимо преодолеть…
— Преодолеть — что?
Мергвин поскреб бороду.
— Себя, я думаю.
— Читай дальше, — приказал король. И в тот день на берегу моря среди обветренных скал им было предсказано…
ЧАСТЬ 1
ЛЕДИ И СТРАНА. ИТАК — БИТВА
Глава 1
Весна, 885 от Р. X.
Берег Франции
— Мелисанда! Мелисанда! Его корабли уже здесь!
Эти слова заставили Мелисанду, находившуюся до того в суетливом волнении, застыть посреди комнаты со смешанными чувствами страха и отвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40