– Миллеры – твердолобые конфедераты, капитан Камерон. Я по мере сил стараюсь не причинять беспокойства гражданскому населению, однако Миллеры – исключение.
– Но мужчины этого семейства погибли, сэр. Я имею в виду – взрослые мужчины. Сейчас в Монтемарте проживает только вдова с маленькими детьми – девочкой и мальчиком. В доме можно было бы развернуть великолепный госпиталь. Черт возьми, сэр, да я спас бы там сотни ваших солдат!
Банкс, изумленный его тоном, молча уставился на Камерона, и у того мелькнула мысль, что за такое поведение можно и под трибунал угодить. Однако в следующее же мгновение генерал улыбнулся:
– Ну что ж, капитан, попытайтесь меня убедить.
Джесс начал с того же, о чем говорил Себрингу, мол, западные графства Виргинии вполне могут вернуться в лоно Союза, а значит, чем мягче мы будем обращаться с жителями, даже с такими «твердолобыми конфедератами», как Миллеры, тем больше шансов, что исход голосования на следующей неделе окажется в нашу пользу. Банкс по-прежнему улыбался. Выслушав Камерона, он кивнул и взялся за перо.
– Ваша взяла, капитан. Можете распоряжаться Монтемартом по своему усмотрению. – И вдруг он снова нахмурился: – Только не спускайте глаз с…
– Знаю, сэр. Я не должен спускать глаз с миссис Миллер. Меня уже предупредили об этом.
«И я слишком хорошо ее знаю, – мысленно добавил он. – Слишком хорошо…»
Банкс выделил Джессу в помощь двух ординарцев и небольшой отряд охраны. Но пока приданные ему люди собирались, Джесс, сгорая от нетерпения, устремился вперед. Соединившись со своим отрядом неподалеку от Харперс-Ферри, он узнал, что Норрис и его люди уже находятся на пути в Монтемарт.
И началась бешеная скачка. Невзирая на препятствия, Джесс отчаянно гнал Пегаса вперед. Только бы успеть, только бы перехватить Норриса!
Пока паленым не пахло, что само по себе было хорошим знаком.
А вот, наконец, и Монтемарт. Перед домом Джесс увидел кольцо солдат в синем. Над ними возвышался Норрис и что есть мочи отдавал приказы.
Бросились в глаза зажженные факелы. Солдаты держали их наготове, явно сгорая от нетерпения пустить в ход.
А там, на крыльце, – Кирнан.
Она застыла прямая как струна, преисполненная королевского величия, воплощая собой всю красоту, грацию и обаяние мира – ее мира, их мира, мира, который был хорошо знаком им обоим. Заходящее солнце играло в завитках ее волос, и они словно бы светились огнем – более глубоким и живым, чем реальный, который в настоящий момент угрожал самому ее существованию.
Выглядела она роскошно. Казалось, хозяйка только что покинула гостиную, где давала званый обед. Белое кружево покрывало серебристо-синий чехол ее платья, широкая юбка которого пышными складками ниспадала до земли, а корсаж туго охватывал грудь, выставляя напоказ изящную линию плеч и шеи. Глаза Кирнан горели, как изумруды. Всем своим видом она выказывала презрение и непокорность. И пока она молча стояла на крыльце, мужчины с горящими факелами подходили все ближе и ближе.
– Стойте! – закричал Джесс и, пригнувшись к шее Пегаса, ринулся к дому. – Остановитесь, Норрис!
Теперь и капитан его заметил. Повернув коня, он двинулся навстречу, пытаясь остановить незваного гостя, но было уже поздно – Джесс подъехал к крыльцу.
– Какого черта вы тут делаете? – вне себя от гнева вскричал Норрис. – У меня есть разрешение…
– С этого момента оно утратило силу. Прочтите! – И Камерон протянул ему приказ Банкса.
– Госпиталь… – разочарованно протянул Норрис.
– Теперь здесь распоряжаюсь я, понятно? – строго произнес Джесс.
– Ах ты, ублюдок! – прошипел капитан. – Ну, погоди, Камерон, я с тобой еще рассчитаюсь…
Джесс выразительно выгнул брови. Пегас нетерпеливо загарцевал.
– Рассчитаешься за что, Норрис? За то, что я хочу устроить здесь госпиталь? Да ты в своем уме, приятель?
Норрис подъехал поближе.
– Сейчас я тебе объясню! Этот дом я сожгу. И ее тоже. Их всех нужно сжечь и развеять пепел по ветру!
– Но ведь тут дети…
– Они вырастут и тоже станут проклятыми конфедератами! И начнут убивать нас в сражениях…
– Эндрю Миллер мертв, Норрис. И Энтони Миллер тоже. По-моему, этого достаточно.
– Берегись, Камерон, вот тебе мой совет! – скрипя зубами, прошипел Норрис.
– Именно так я и предпочитаю себя вести с ублюдками вроде тебя, – хладнокровно парировал Джесс и, обернувшись к солдатам, властно приказал: – Погасите факелы!
Затем снова взглянул в лицо противнику:
– А тебе тоже неплохо бы поберечься, Норрис. Не смотри, что сейчас я выступаю в роли врача – я уже достаточно давно служу в кавалерии и не уступлю тебе в храбрости.
– Ты мне угрожаешь?
– Просто даю дружеский совет – берегись.
– Прихвостень конфедератов! А может быть, ты вообще конфедерат, а, Камерон?
– Уйди с дороги, – гаркнул Джесс, – иначе я могу забыть, что мы с тобой союзники!
Он объехал Норриса и остановился у самого крыльца.
Кирнан все еще стояла там, величественная, как королева в изгнании, не забывшая о своем былом величии.
– Здравствуй, Кирнан, – произнес он негромко.
Она окинула его холодным презрительным взглядом. Перед ним стояла отнюдь не та, которую он знал когда-то, не та, которую любил.
Перед ним стоял противник, чужой и холодный, как морозная зима.
Она никак не отреагировала на его приветствие. Джесс стиснул зубы, чувствуя, как его раздирает от ярости. Ему хотелось бросить ей в лицо что-нибудь злое, хлесткое, хорошенько встряхнуть, чтобы холодное презрение в ее взгляде сменилось любой другой эмоцией.
– Миссис Миллер, с этой минуты я реквизирую ваш дом. В нем разместится мой штаб, а если понадобится, то и госпиталь. Будьте любезны уведомить об этом ваших домочадцев.
Не сводя с него уничтожающего взгляда, она нехотя проговорила:
– Капитан Норрис собирался сжечь дом, капитан Камерон. Боюсь, вам придется поискать другое место для вашего штаба.
Чаша его терпения переполнилась. Теперь ему хотелось не просто встряхнуть ее, а всыпать как следует, как непослушному ребенку. Он, бросив все, мчался к ней сломя голову, чтобы успеть вовремя, чтобы спасти ее дом, а она как ни в чем не бывало заявляет, что предпочла бы, чтобы дом сожгли, лишь бы его не видеть.
Повинуясь внезапному импульсу, Камерон соскочил с коня и одним прыжком очутился на ступеньке. Он уже протянул было руку, чтобы дотронуться до Кирнан, но в последний момент сдержался.
– Я пытаюсь спасти ваш дом и вашу шею, миссис Миллер, – раздраженно произнес Джесс.
– Моей шее ничто не угрожает, капитан Камерон.
– Еще слово, миссис Миллер, и эта угроза возникнет! Замолчите, и тогда дом не тронут.
Она слегка изогнула брови, в упор глядя на него.
– Вы действительно собираетесь здесь расположиться?
– Да.
Ее губы дрогнули.
– Тогда пусть лучше дом сожгут!
Ему стоило больших усилий, чтобы не накинуться на нее и не заставить, наконец, замолчать, но он тем не менее спокойно произнес:
– Ничего иного я и не ожидал, Кирнан. Ты всегда была не в ладах со здравым смыслом. А как насчет юного Джейкоба Миллера и его сестры?
– Джейкобу тоже не понравится, если в его доме поселится предатель-янки вроде вас, капитан Камерон!
– Значит, вы предпочитаете, чтобы дом сожгли?
– Да!
Он изумленно уставился на нее и вдруг ощутил всю нелепость ситуации: он на всех парусах рвался сюда, чтобы спасти ее дом, а она заявляет, что пусть его лучше сожгут, но его, Джесса, она сюда не пустит!
Еще секунда, и он ее убьет!
Но вместо этого, откинув голову, Камерон вдруг расхохотался, а затем стал спускаться с крыльца.
– Капитан Камерон!
Джесс остановился. Она торопливо сбежала за ним, Дыхание ее стало прерывистым, грудь бурно вздымалась. На мгновение ему вспомнилось, как он держал эту женщину в своих объятиях, как смотрели на него эти зеленые, затуманенные страстью глаза. Но и в этом торопливом беге она не утратила своего королевского достоинства.
И все же ее стойкость немного поколебалась. На самом деле она вовсе не хотела, чтобы дом сожгли. Она просто пыталась показать ему всю глубину своей ненависти.
– Вы… вы будете жечь его прямо сейчас?
Он обернулся, поставил ногу на нижнюю ступеньку и оперся о колено.
– Честно говоря, миссис Миллер, – сказал он, – хорошо бы сделать это. Но я вас разочарую – теперь не смогу. Мне стоило огромных трудов убедить генерала отдать дом мне. Чего я только – не делал – уговаривал, угрожал, чуть ли не на руках ходил!.. Как вы знаете, Миллеры не слишком популярны среди северян. Сотни и даже тысячи их друзей и родственников погибли благодаря оружию, производимому вашей семьей. Они предпочли бы полностью уничтожить и собственность Миллеров, и их самих.
– Нет ничего проще. Большинство Миллеров уже мертвы – благодаря армии северян.
– Уверяю вас, несколько сот наших людей умерли от рук конфедератов.
– Но они находились на виргинской земле! – страстно выкрикнула Кирнан, сверкая глазами.
– Не я начал эту войну, Кирнан.
– Но мы очутились по разные стороны баррикад.
Еще минута, и терпение его лопнет.
А он так ее любил…
Теперь они стали врагами. И вовсе не слова, которые в сердцах бросала Кирнан ему в лицо, а ее презрительный взгляд убедил его в этом.
– Ну, так сражайся со мной! – Он постарался говорить без вызова. – А пока я переезжаю в твой дом со своим штабом. Забирай детей и уезжай к себе. Там ты будешь в безопасности – по крайней мере, какое-то время. Может быть, мне не удастся спасти все, но я постараюсь, чтобы уцелело хотя бы само строение.
– Не стоит делать мне одолжения! – с жаром выкрикнула Кирнан.
Глаза ее метали молнии, грудь бурно вздымалась.
– И будь я проклята, если сбегу от жалкой горсточки дурно воспитанных янки!
Джесс удивленно изогнул бровь:
– Так ты остаешься?
Девушка вздернула подбородок – ни дать ни взять английская королева.
– Скоро сюда придет Джексон Каменная Стена со своими людьми и вышвырнет вас вон! – с угрозой в голосе воскликнула она. – Я с таким же успехом могу подождать их и здесь. А ты проследи, чтобы твои солдаты не слишком бесчинствовали!
– Но вам совершенно незачем оставаться, миссис Миллер.
– Неужели ты прикажешь своим людям выбросить меня и детей на улицу?
– Боже мой, нет, конечно! Идет война, я привык посылать людей в бой, но отнюдь не против беззащитных женщин и детей. Как видишь, я полон милосердия!
Она сделала вид, что не заметила его сарказма, и ответила с холодной улыбкой, в которой чувствовался вызов:
– Значит, я остаюсь.
– Как хочешь, – с деланным безразличием ответил Джесс. – Но заметь, речь шла только о моих людях.
– Да вы просто образец доблести, капитан Камерон!
– Уезжай домой, Кирнан.
– Мой дом теперь здесь. И Джексон скоро вернется. Или Ли… Кто-нибудь из генералов-южан скоро будет здесь, и вам не поздоровится!
Возможно, она права, подумал Джесс. Джексон Каменная Стена не преминет отобрать эту землю, и если понадобится, не один раз. Или в самом деле вернется генерал Ли. Или еще кто-нибудь.
Он не сможет долго удерживать Монтемарт. Но пока северяне здесь, он отсюда не уйдет.
Джесс так и сверлил Кирнан глазами – ее горделивую осанку, прекрасное лицо, глаза, горевшие огнем. Когда-то эти глаза излучали страсть. Теперь они полны презрения и ненависти.
И тем не менее больше всего на свете Джессу хотелось сейчас сорвать с Кирнан ее серебристо-синее роскошное одеяние и сжать в объятиях. Хотелось снова обладать ею, как когда-то.
Окинув девушку жадным взором, он с усилием оторвался и как можно равнодушнее произнес:
– Вряд ли, Кирнан. А впрочем, если хочешь, оставайся. Но дом я все-таки заберу. Я тебя предупредил.
– Предупредили, сэр? – Ее голос звенел от ярости. – Ну а я предупреждаю, что глаз с вас не спущу. Посмотрим, станете ли вы обращаться с нашими ранеными так же заботливо, как со своими!
О, как ему хотелось в этот момент вцепиться ей в глотку! Она сумела задеть самую чувствительную струну его души.
Однако он ничем не выдал своих чувств и, шагнув вперед, спокойно сказал:
– Я считал, миссис Миллер, что вам следовало бы уехать из-за меня. Ведь прежде вы так и поступали! Сам я не возражаю против вашего присутствия. Мне будет даже приятно. А вот вы, помнится, клялись, что ни за что не станете всю жизнь мучиться с янки. Не забыли?
– Я и не собираюсь с тобой мучиться! Я буду жить тебе назло!
Он наблюдал за ней с ленивой улыбкой. Ты бросаешь мне вызов? Ну что же, отлично! Но ты не одержишь верх, Кирнан, видит Бог, не одержишь!
– Я буду досаждать тебе на каждом шагу. И Юг победит!
– В отдельных сражениях, но отнюдь не в войне, – тотчас возразил Джесс. И в ту же секунду понял, что говорит не о Гражданской войне между Севером и Югом, а о них самих.
Атмосфера вокруг буквально звенела от напряжения. Кирнан, казалось, так и кипит от злости, ненависти и презрения.
И вдруг он почувствовал огонь – тот самый огонь, который всегда существовал в их отношениях. Боже мой, как он хотел ее! О-о! Похоже, Кирнан тоже вспомнила о том, что было между ними…
«Черт побери, ты снова будешь моей!» – мысленно поклялся он. Впрочем, за это время она вполне могла забыть его – ведь она стала женой Энтони.
Волна безрассудного гнева накатила на Джесса. Предупреждали ведь его: не смешивай личную жизнь и военную карьеру!
А он вот примчался сюда и сейчас, в этот прекрасный осенний день, когда ему еще надо разобраться с Норрисом, снедаем лишь одним…
Он хочет ее, хочет любить так неистово, чтобы навсегда стереть из памяти, как ее ласкал и целовал тот, другой. Пусть она помнит его одного, и будь проклят тот молокосос, что дарил ей свои слюнявые нежности! Джесс ненавидел себя за те чувства, которые вызывала в нем Кирнан, но ничего не мог с собой поделать – он до боли желал ее. Казалось, еще минута – и он накинется на нее прямо на виду у всех и овладеет ею здесь же на газоне, невзирая на то что на них смотрят солдаты.
– Конфедераты вернутся! – неожиданно выкрикнула она.
– Вполне может быть, – согласился Джесс. – Но пока ваши южане не вернулись, миссис Миллер, нам придется жить под одним кровом.
Он снял фуражку и поклонился ей с насмешливой галантностью, невзирая на ярость, которая все еще в нем клокотала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51