– Согласно предписанию мы следуем в Манассас, – сказал он, беря девушку за руку. – Вряд ли мы поспеем туда вовремя, но все эти славные ребята, мои товарищи, знают, как я по тебе сохну. Пришлось, правда, рассказать им и о том, что ты не отвечаешь мне взаимностью и отказываешься выйти за меня замуж. Но в последний раз, когда мы говорили с тобой об этом, ты ведь решила подумать, так? И вот мы немного отклонились от нашего маршрута, чтобы…
– Ничего себе «немного»! – воскликнула Кирнан. – Да вы сделали крюк в добрую сотню миль!
Энтони усмехнулся:
– Вот именно. Так что теперь у тебя не хватит духу снова мне отказать!
Он шагнул к ней и прижал к себе.
– Кирнан, у меня нет времени, совсем нет. Я даже не смогу провести с тобой ночь, и мне некуда тебя везти, потому что дом мой далеко позади. Но зато со мной священник – ротный капитан Даулинг еще недавно был отцом Даулингом в Чарлстауне, – и если ты согласишься стать моей женой, я обязательно вернусь. И когда вся эта заварушка закончится, отвезу тебя, куда ты только пожелаешь. Но зато если мы поженимся, я пойду в бой с ощущением твоего поцелуя на устах и зная, что скоро мы будем вместе… Клянусь, воодушевленный тобой, я добьюсь победы – вместе со своими ребятами, конечно!
Все это было так неожиданно, что девушка не сразу нашлась с ответом.
Пожалуй, надо выйти за Энтони. Ведь она знает его давно и очень хорошо к нему относится. В конце концов, это ее долг, иначе зачем же она мучила его столько лет, на самом деле любя Джесса…
Конечно, никаких сильных чувств она к нему не испытывает, но недаром он как-то сказал, что его любви хватит на них обоих.
«Выходи за него, выходи, выходи, – как заклинание, твердила про себя Кирнан. – И сотри, наконец, из памяти Джесса и надежду на то, что он когда-нибудь вернется к тебе…»
Поскольку молчание затянулось, Джон счел нужным вмешаться.
– Весьма галантно и романтично с твоей стороны, Энтони, – начал было он, – но не лучше ли подождать, пока…
– Да! – вдруг выкрикнула Кирнан.
– Что?! – разом обернулись к ней Энтони и отец.
Только теперь стало ясно, что Энтони и не надеялся на благополучный исход. Да и отец знал ее слишком хорошо, чтобы поверить своим ушам.
– Я сказала «да»! – с вызовом повторила девушка.
– А не слишком ли ты торопишься, девочка? – нахмурившись, спросил Джон.
– Глупости, папа! Мы с Энтони знакомы тысячу лет, и он сто раз делал мне предложение. А сейчас, когда он отправляется на войну…
Голос Кирнан утонул в приветственном реве военных.
– Похоже, я в меньшинстве, – усмехнувшись, пробормотал Маккей и взглянул на Миллера. – Молодой человек, позвольте мне переговорить с дочерью. – Он увлек Кирнан в дом и, плотно закрыв дверь, обнял ее за плечи. – Доченька, ты понимаешь, что делаешь?
– Да, папа, отлично понимаю.
– Но ведь ты любишь Джесса Камерона.
Кирнан не мигая встретила взгляд отца.
– Я ненавижу Джесса Камерона! – отчеканила она.
– Это-то меня и пугает, – со вздохом признался Джон. – Как говорится, от любви до ненависти один шаг. Естественно, бывает и наоборот… Все эти годы, юная леди, я не делал попытки устроить твою судьбу, ожидая, пока ты сама не полюбишь и не выберешь человека по сердцу.
– А если бы ты взялся устраивать мою судьбу, то наверняка имел бы в виду Энтони, – напомнила Кирнан.
Он снова вздохнул и чуть ли не умоляюще проговорил:
– Не делай этого, Кирнан!
– Но так надо, папа!
– Ты всегда была такой порывистой…
– Прошу, не пытайся меня отговаривать. Не забывай – ради меня Энтони проделал долгий путь. И он идет на войну!
– Кирнан, я не буду тебя отговаривать, но все же выслушай меня. Если сегодня вы с Энтони поженитесь, рано или поздно он вернется и в качестве его жены тебе придется жить с ним в одном доме, делить с ним постель, заботиться о семье. Ты понимаешь?
Кирнан внутренне содрогнулась. Она всегда мечтала стать хозяйкой Камерон-холла.
– Понимаю, – тем не менее ответила она.
– И ты действительно этого хочешь?
– Да, папа, всем сердцем.
Джон снова вздохнул и открыл дверь. На крыльце их ждал жених, красивый, стройный и такой элегантный в своей новой форме. Лишь глаза выдавали его беспокойство.
– Похоже, моя дочь, наконец, сделала свой выбор, Энтони. Столько лет ты за ней ухаживал, а теперь вот приходится устраивать свадьбу наспех, когда даже тарелки не убраны после ужина! Ну что же, если вы оба так хотите… Прошу вас, джентльмены, входите.
В ответ на приглашение раздался такой ликующий рев, которого Кирнан в жизни не слышала. Энтони отбросил хлыст, сорвал с головы фуражку и подхватил любимую на руки. Глядя в его глаза, она чувствовала себя счастливой.
Только почему-то ощущала холод и пустоту внутри…
– Лейтенант Миллер, пора приступать! – распорядился кто-то из военных.
И вот уже вся орава одетых в серую форму военных поднялась на крыльцо и разом заполнила холл Маккеев.
Сияющие, счастливые глаза Энтони с любовью смотрели на Кирнан.
– Спасибо! – прошептал он.
Кирнан попыталась улыбнуться, но губы ее не слушались. Они с Энтони продолжали неотрывно смотреть друг на друга, пока отец силой увел дочь в дом.
– Пойдем, Энтони, – обернувшись, бросил он. Кирнан двигалась, как во сне. Отец встал с ней рядом и вложил ее руку в руку Энтони. Капитан Даулинг, некогда священник Чарлстона, произнес приличествующие случаю слова, а рота Миллера молча взирала на всю церемонию, столпившись за спиной молодоженов.
Джон вытащил охапку нарциссов из стоявшей на столе вазы и сунул дочери в руку. Судорожно сжав цветы, Кирнан уставилась на священника. Она так погрузилась в свои думы, что Энтони пришлось толкнуть ее в бок, когда настал момент произнести брачный обет. И все же она твердым голосом произнесла все, что полагается, хотя сама не понимала, что говорит.
И снова солдаты огласили воздух радостным ревом, а Джубили, экономка Маккеев, вдруг заплакала. Отец Даулинг объявил, что теперь жених может поцеловать невесту, и Кирнан очутилась в объятиях Энтони.
Наклонившись, он поцеловал ее.
И в ту же секунду девушка поняла, что совершила ужасную ошибку. Его поцелуй был полон любви и теплоты, был нежен и целомудрен, но… не более. В нем не чувствовалось ни лихорадки желания, ни настойчивости. От этого поцелуя мир не перевернулся, а холод в душе Кирнан так и не растаял. Он не разгорячил ее кровь, не вызвал дрожи во всем теле. Он не был горячим, страстным, неистовым…
В общем, это был не поцелуй Джесса.
Слезы выступили на глазах девушки, но она, стиснув зубы, не позволила им пролиться. Напротив, нежно обвила руками шею Энтони и ответила на его поцелуй, стараясь хотя бы отчасти отблагодарить молодого человека за его многолетнюю бескорыстную любовь.
А солдаты все кричали и бросали в воздух фуражки. Еще через минуту хлопнула пробка от шампанского.
Кирнан мягко высвободилась из объятий Энтони, не сводя, впрочем, с него взгляда. Да, напрасно она не придала значения тому, что не любит юношу!
«Но я буду ему хорошей женой», – мысленно поклялась девушка. Она заменит мать его младшим брату и сестре, будет содержать в образцовом порядке его дом, пока он сражается на войне, освоит его бизнес. В общем, сделает все, чтобы Энтони был счастлив, и постарается забыть свою любовь.
Во всяком случае, Энтони об этом никогда не узнает.
– Я люблю тебя, Кирнан. И если мне суждено умереть, то умру счастливым, поскольку и ты меня любишь.
Молодая жена еле выдавила из себя улыбку. К ним тотчас подошел Джон с бокалами шампанского и приветственно пожал руку своему новоиспеченному зятю.
Кирнан показалось, что ее целовали по меньшей мере сотню раз – так товарищи Энтони выражали свою радость. Солидный запас холодного шампанского, извлеченный отцом из погреба, был выпит до капли, а Джубили каким-то образом ухитрилась испечь несметное количество пирожков и пирожных и даже изжарила мясо. Словом, получился хоть и импровизированный, но весьма приличный свадебный обед.
Впрочем, командир роты, явно нервничая, вдруг начал подгонять подчиненных. Солдаты высыпали на крыльцо, оставив молодоженов одних.
– Ты сделала меня самым счастливым на свете, – взволнованно взяв Кирнан за руку, проговорил Энтони, а потом обнял ее и поцеловал.
Еле сдерживая слезы, девушка попыталась должным образом ответить на его поцелуй.
– Будь осторожен, Энтони.
– Обещаю! И вернусь, как только смогу. О, Кирнан, как я рад! Спасибо тебе… Если бы ты знала, как я тебя люблю!.. – Он поцеловал ее еще раз и нехотя отпустил. Взглянув на Джона Маккея, Миллер взволнованно проговорил: – Берегите ее, сэр, ради меня!
Кирнан спиной почувствовала, как отец улыбнулся.
– Я уже много лет только этим и занимаюсь, молодой человек.
Энтони тоже улыбнулся и поспешил вслед за товарищами.
«Как они прекрасны, – подумала Кирнан – все отличные наездники, молодые, элегантные, в новой серой форме… Боже, защити их», – мысленно добавила она.
– Итак, миссис Миллер? – Голос отца оторвал Кирнан от дум. Она обернулась и, вздернув подбородок, в упор посмотрела на него. Больше всего на свете ей хотелось плакать, но она просто обязана была улыбаться.
– Я счастлива, папа, клянусь Богом, счастлива. Я сделаю все, чтобы Энтони было хорошо со мной, честное слово!
Джон хмыкнул:
– Когда мужчина женится, он ждет от жены любви, а не только чтобы ему было хорошо.
Кирнан поспешно опустила глаза.
– Но я действительно замечательно отношусь к Энтони, папа. – Она снова посмотрела на отца. – А каким он был сегодня красавцем, правда? Просто чудо как хорош! Красивый, элегантный, стройный…
– Да, красивый, элегантный, стройный.
Джону Маккею всегда нравился молодой Миллер.
Но вот только красота, элегантность и стройность – еще не все, не в этом истинная ценность человека. Внешне люди могут походить друг на друга, а по внутренним качествам различаться, как небо и земля.
Она все еще любит Джесса, в этом Джон Маккей ничуть не сомневался. Да ему и самому нравился капитан Камерон. В нем было что-то особенное, как и в их с Кирнан отношениях.
Но Джесс оказался во вражеском стане, и лучше бы Кирнан забыть его.
Она сделала правильный выбор, убеждал себя Джон, в глубине души сомневаясь, так ли это. Теперь дочь замужем. Они с Энтони повенчаны священником, а значит, связаны навеки.
Хотелось бы надеяться, что так оно и есть…
– Я устала, папа. Пойду лягу, – негромко сказала Кирнан. Он внимательно посмотрел ей в глаза, молча кивнул и поцеловал в щеку. Дочь подарила ему ослепительную улыбку и торопливо скрылась.
Однако позже, проходя мимо ее спальни, Джон услышал, как она плачет.
Не слишком подходящее занятие для девушки, которая всего четыре часа назад вышла замуж, с грустью подумал он. Впрочем, Энтони Миллер – достойный молодой человек и наверняка будет ей хорошим мужем. Как говорится, стерпится – слюбится. Большинство людей так и живут.
И все же сердце Джона разрывалось от горя, пока он, стоя под дверью, слушал всхлипывания дочери. Единственную, он любил ее больше жизни и постоянно молился, чтобы она была счастлива. Возможно, когда Энтони вернется с войны и они создадут семью, когда у ног Кирнан будут копошиться малыши, она наконец обретет настоящее счастье…
Но Кирнан так и не пришлось спать в той постели, которую она сама себе постелила. И виной тому был все тот же Манассас.
Джесс вот уже вторые сутки не выходил из палатки, оборудованной под госпиталь. Руки его были по локоть в крови.
Мертвые, раненые и умирающие все прибывали. Вот и сейчас Камерон извлекал пулю из плеча подстреленного артиллериста, как вдруг снаружи донеслось: «Всем немедленно отступать!»
Стиснув зубы и собрав всю свою волю в кулак, Джесс продолжал работать, хотя вокруг вовсю рвались снаряды.
– Капитан Камерон, вы что, не слышали приказа? – строго спросил молоденький сержант, просунув голову в палатку.
– Слышал. И хочу спросить тебя: как бы тебе понравилось, мальчик, если бы это у тебя была пуля в плече, а я бы бросил все и стал удирать, как заяц? – Джесс тут же, еще не успев остыть, обернулся к санитарам: – Выносите раненых, да поживей! Туда, к повозкам.
Убедившись, что распоряжение выполняется, он снова склонился над артиллеристом. Снаружи раздался еще один оглушительный взрыв, затем мимо палатки побежали солдаты.
Здесь, у Бул-Ран, произошло одно из самых крупных сражений Гражданской войны. Военачальники советовали Линкольну не предпринимать поспешных шагов, однако под давлением жаждавших крови наступление все же началось. И казалось бы, успешное – северяне под предводительством бригадного генерала Ирвина Макдауэлла так и рвались в атаку. Армия Макдауэлла насчитывала тридцать пять тысяч солдат и офицеров. Они выступили из Вашингтона в весьма воинственном настроении. Впереди двигались живописные зуавы. И вот шестнадцатого июля корпус, в котором служил Джесс, вступил в бой.
Однако похоже, в стратегии северян с самого начала была допущена серьезная ошибка, ибо вскоре атака захлебнулась, сменившись сумятицей, проволочками и потерей темпа. Так продолжалось два дня. В конце концов, северянам удалось овладеть Сентревиллем, городком, расположенным к северу-востоку от Бул-Ран – тихой мелководной речушки Виргинии.
На другом ее берегу расположился генерал Конфедерации Борегар со своей армией. Двадцать две тысячи южан были преисполнены решимости стоять насмерть за железнодорожный узел Манассас, важный стратегический пункт.
Прибыв к месту сражения, Макдауэлл распорядился провести разведку, в результате чего его силы столкнулись у Блэкберн-Форд с двумя бригадами конфедератов.
Столкновение длилось еще дня два, в течение которых Макдауэллу удалось пополнить запасы снаряжения и продовольствия и привести в относительный порядок свои изрядно потрепанные войска. В соответствии с планом битвы в два часа ночи двадцать первого июля тридцатипятитысячная армия северян начала наступление, стройными колоннами выдвинувшись из Сентревилля вдоль Уоррентон-Пайк.
Макдауэлл, на взгляд Джесса, действовал умело, но, к сожалению, его войско так и не превратилось в регулярную армию, оставалось плохо обученной и неопытной толпой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51