Он протянул ей стакан. Кирнан отпила, закашлялась и чуть не поперхнулась. Камерон с улыбкой похлопал ее по спине.
– Пожалуйста, не смейся надо мной! – взмолилась девушка.
– Я и не смеюсь. Как ты не понимаешь, милая, сегодня был самый лучший и неповторимый день во всей моей жизни! Я всегда буду благодарен тебе за него…
Похоже, он не притворялся, но Кирнан вдруг смутилась и уставилась на свои руки. По сравнению с руками любимого – огромными, загорелыми, чуть загрубевшими от постоянной езды верхом, но с пальцами длинными, изящными, как нельзя лучше подходящими для работы медика, – ее собственные были белыми, как алебастр, и очень маленькими.
Пальцы любовников переплелись.
– Мы с тобой как будто всю жизнь ждали этого, – проговорил Камерон.
– Но я вроде бы помолвлена с другим, – слабым голосом напомнила ему Кирнан.
– Ах да, бедняжка Энтони, – хмыкнул Джесс, и тон его ей не понравился.
Он встал, надел форменные брюки с желтыми лампасами и отошел к камину. Пошевелил хворост, отчего пламя разгорелось с новой силой, да так и остался стоять, уставившись на_ огонь. Теперь, когда он отвернулся, Кирнан рискнула взглянуть на него. Пламя камина отбрасывало золотые и оранжевые языки на его крепкий торс. Джесс, безусловно, был красив – настоящий мужчина, немного грубоватый, правда, но вместе с тем чрезвычайно привлекательный. Только что он обнимал ее своими сильными руками, прижимал к груди и дарил такую восхитительную любовь. При всей своей неискушенности Кирнан понимала, что делила ложе с мужчиной, знавшим в этом толк, владеющим волшебством истинного чувства. И если Джесс исчезнет из ее жизни, она, возможно, никогда больше не испытает ничего подобного.
В глубине души она всегда чувствовала, что счастлива будет только с Джессом. И ни с кем иным. Никогда…
– Нет никаких причин оскорблять Энтони, – упрекнула она Джесса, плотнее запахивая накидку, словно укрываясь неким щитом респектабельности.
– Разумеется, – тут же отозвался он. – Нет никаких причин оскорблять Энтони.
– Джесс, я не видела тебя почти целый год, и вдруг…
– И вдруг я снова появился в твоей жизни, – закончил он тихо и задумчиво.
– Когда ты сегодня приехал… – начала было Кирнан, но Джесс не дал ей договорить, а, стремительно бросившись к кровати, опустился на одно колено и взял девушку за руку.
– Да, я налетел, как ураган, закружил и увлек за собой. И ты со мной поехала! – победно выкрикнул он.
Кирнан улыбнулась.
– Да, поехала, – кивнула она.
Высвободив одну руку, она нежно откинула волосы, упавшие ему на лоб. К чему сейчас говорить об Энтони? Ведь любые слова могут разрушить очарование их невероятной близости с Джессом. А вдруг волшебство исчезнет?!
Сегодня в этой хижине будут только они двое – она и любимый.
Энтони, несомненно, остался в прошлом. При всем своем упрямстве, безрассудстве и даже необузданности Джесс – человек глубоко порядочный. После того, что случилось, он, разумеется, женится на ней. В будущем. Первым делом надо мягко и деликатно устранить Энтони. И еще отец… С ним, пожалуй, будет посложнее. Он крайне удивится, что она так сблизилась с мужчиной, фактически будучи невестой другого. Ну ничего! Она сумеет его убедить – если подойдет к делу дипломатично.
Только сейчас не время и не место для любой дипломатии. Незачем портить воспоминания прошлой ночи.
– Джесс, что с тобой? Ты расстроен?
– Я не вправе был так поступать. В самом деле, не вправе.
– Но что все-таки произошло?
Он пожал плечами и, опустившись на кровать, обнял Кирнан.
– Ты считаешь, ничего такого?
– Джон Браун в тюрьме. Все кончено!
– Нет, не кончено. Ну как тебе объяснить? Теперь жизнь уже никогда не будет такой, как раньше.
– Я тебя не понимаю.
– Ты видела только то, что происходило в Харперс-Ферри. – Джесс встал и, снова подойдя к камину, невидящим взглядом уставился на пламя. – Кирнан, на Западе я видел страшные вещи. Индейцы творили бесчинства по отношению к белым, причем Многому, надо признать, они у белых же и научились. И сегодня здесь, в Харперс-Ферри, я тоже столкнулся с этой бессмысленной жестокостью. Людей не просто убивали, Кирнан, – над ними глумились и издевались, бессмысленно и страшно!
Она и понимала и не понимала его. Наблюдая за событиями в Харперс-Ферри, девушка тоже воспринимала их неоднозначно – на ее взгляд, многих инцидентов можно было бы избежать, – но Джесс, похоже, переживал происходящее гораздо глубже. Создавалось впечатление, беспорядки в городе затронули в его сердце какую-то чувствительную струну, ей неведомую, или вызвали некие неприятные воспоминания.
– Джесс, не забывай, что Джон Браун напал первым. Он застрелил мэра, самого милого и безобидного на свете человека. Горожане вынуждены были принять ответные меры!
– Да, но эти меры зачастую принимали слишком ужасающую форму, – тихо проговорил Джесс.
– Ты меня пугаешь, я не понимаю, о чем ты?
– Боюсь, что ты никогда меня не поймешь…
– Так объясни же, наконец, что ты имеешь в виду! – взорвалась Кирнан.
Но Камерон только покачал головой:
– Я сам себя не понимаю, Кирнан.
И вдруг ее осенило. Она выпрямилась, не обращая внимания на то, что накидка упала и теперь она стоит перед Джессом в чем мать родила.
– Джон Браун – фанатик! – отчетливо выговаривая слова, бросила девушка в лицо Джессу. – Такой же, как Линкольн. Если он победит на выборах, страна расколется – расколется пополам.
– Ты не можешь этого знать, Кирнан.
– Нет, могу! И знаю. Тут намешано много всего – и стремление к свободе, и экономика. Но главное то, что у них одна жизнь, а у нас – другая!
– Не за свое дело ты берешься, Кирнан.
Девушка вдруг похолодела от ужаса. Казалось бы, только что она владела всем на свете: Джесс был рядом. Они провели чудесную ночь любви. Конечно, не следовало бы так торопиться, но она всегда была выше условностей, ну а Камерон тем более. Любовь оказалась настоящей волшебной сказкой, и теперь перед Кирнан открывалось блестящее будущее, такое же прекрасное и сверкающее, как звезды, всякий раз представавшие перед ее мысленным взором, когда Джесс ласкал ее.
И вдруг оказалось, что это самое будущее коварно ускользает прочь, словно она, набрав воду в ладони, пытается удержать ее, но, разжав пальцы, обнаруживает, что там ничего нет. Вода вытекла…
– Джесс, ты же виргинец!
Он обернулся:
– Нельзя отделять Виргинию от остальных штатов. Тебе это не под силу, Кирнан.
Она отвернулась, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы, и поспешно принялась подбирать валявшуюся на полу одежду.
Черт, корсет она одна надеть не сможет. Обращаться за помощью к Джессу? Ну уж нет!
Внезапно он вырос у нее за спиной.
– Не прикасайся ко мне! – гневно выкрикнула девушка.
– По – моему, просьба слишком запоздалая, – пробормотал Джесс, улыбаясь.
– Уйди!
Она рванулась, пытаясь высвободиться, но он уже ухватился за шнурки. Кирнан снова рванулась, но Камерон уже невозмутимо шнуровал корсет, и она чуть не упала.
– Стой спокойно!
Едва корсет обрел свое законное место, как девушка высвободилась и торопливо напялила на себя одежду. Она чувствовала на себе взгляд Джесса, но даже не подумала поднять глаз.
– Я ухожу, Джесс! – наконец выпалила она.
– Придется тебе подождать меня.
– Доберусь и сама!
– Нет, я тебя отвезу.
– Джесс!..
– Ты приехала со мной, значит, со мной и уедешь.
Джесс неторопливо поднял с пола рубашку и встретился взглядом с Кирнан. Глаза ее, яростно сверкая, метали молнии.
Как он может подвергать сомнению право южных штатов на отделение? Как может выступать против собственного образа жизни, против того, что дорого его брату и ее отцу?
Кирнан попыталась уверить себя, что теперь это не имеет значения. Не должно иметь.
Но ведь имело же! Она словно попала в некий водоворот, и вода теперь безжалостно тащит ее по острым камням. Слухи о возможной войне уже давно носятся по округе.
Но если война и в самом деле разразится, неужели Джесс окажется в стане противников?..
Тем временем Джесс заправил в брюки рубашку и потянулся к сапогам.
На губах его играла обычная ухмылка. Лихо сдвинув фуражку на лоб, он подхватил с кровати свою накидку.
Ту самую, на которой они провели ночь.
Кирнан резко обернулась и направилась было к двери, но Джесс схватил ее за руку.
– Кажется, ты сказала, что любишь меня.
– Я не могу любить предателя!
– Я не предатель!
– Ты не на той стороне.
– О чем, черт побери, ты толкуешь?
– Тогда поклянись! – торопливо заговорила Кирнан. – Поклянись, что будешь на правильной стороне…
– А какая из них правильная, Кирнан? Ты, что ли, знаешь?
Она умолкла, в упор глядя на Джесса. Ей хотелось разрыдаться и броситься в его объятия, забыть весь этот разговор и снова лечь с ним рядом прямо здесь, у камина. Они бы опять занялись любовью, а золотистые блики пламени плясали бы на их обнаженных телах…
Она хотела любить его, единственного мужчину, который был ей по-настоящему нужен! Мужчину, который был бы таким же убежденным виргинцем, как и она сама.
Она хотела, чтобы он всегда был с ней. Но любой ли ценой?..
– Правильная сторона – моя, Джесс, – отрезала Кирнан, надеясь, что он согласится.
Однако Камерон молчал, лишь кобальт его глаз беспрестанно буравил ее сердце. Девушка бросилась к двери, стараясь сдержать слезы. И снова он схватил ее за руку и резко развернул.
– Кирнан, выходи за меня. Теперь ты должна стать моей женой!
– Я ничего и никому не должна, Джесс Камерон!
– Неужели после всего этого ты можешь как ни в чем не бывало кинуться на шею Энтони Миллеру?!
– Я не собираюсь кидаться ни к кому на шею, Джесс. Но Энтони разделяет мои взгляды.
Он досадливо выругался и с силой привлек девушку к себе. Она попыталась было вырваться, но Джесс вцепился в нее мертвой хваткой и, наклонившись, впился губами в ее рот. Боже, какой страстный и неистовый поцелуй! Кирнан невольно ответила. Наконец, Джесс оторвался от ее губ.
– Не вздумай шутить нашими судьбами, Кирнан! – пригрозил он.
Девушка тотчас заторопилась к двери, однако у самого порога Камерон нагнал ее, и не успела она и глазом моргнуть, как уже сидела на чалом.
– Куда ты меня везешь? – строго спросила она.
– Домой!
Застоявшийся и голодный чалый галопом поскакал в Харперс-Ферри.
Перед домом Лейси Джесс натянул поводья. Кирнан, не желая никакой помощи, в ярости спрыгнула с лошади.
– Кирнан!
Она, обернувшись, посмотрела на него выжидающе. А вдруг Джесс все же понял, где его место? Ведь он виргинец! Наверное, дорогой он осознал ее правоту.
Джесс соскочил с коня и со своей обычной ухмылочкой направился к Кирнан.
– Что?! – с вызовом спросила она, опасаясь его объятий. Именно так он и поступил – крепко прижал Кирнан к себе, но едва ей удалось обрести свободу, как она повторила:
– Что ты хотел сказать?
Голос Джесса звучал чуть хрипловато:
– Я уже говорил, чтобы ты не выходила за него, если он не умеет так целоваться. А теперь хочу добавить, что с ним тебе никогда не будет так хорошо, как со мной, проживи ты хоть тысячу лет!
Она занесла было руку, чтобы влепить ему пощечину, но он увернулся.
– Кирнан…
– Иди к черту, Джесс! – отчаянно выкрикнула она. Резко повернувшись, она бросилась к двери.
– Кирнан, я не могу изменить своих чувств!
Не оборачиваясь, она крикнула:
– А я – своих!
Наступила напряженная тишина, затем до Кирнан донесся цокот копыт. Только тут она обернулась.
– Джесс!.. – в отчаянии прошептала девушка.
Слишком поздно – он уже уехал.
Кирнан осталась одна. Внезапно налетел ветер, холодный, как и мир вокруг.
Мир, в котором не было Джесса.
Глава 7
В этот вечер Кирнан больше не видела Джесса. Дэниел тоже не приехал. По слухам, в Плезант-Вэлли негры-рабы подняли бунт, и братья Камероны отправились туда вместе с Ли и Стюартом.
В городе снова стало тревожно – жители опасались, что негры взбунтуются и здесь, хотя теперь у них уже не было возможности присоединиться к Джону Брауну.
Кирнан же с головой ушла в решение собственных проблем, чтобы всерьез принимать опасения, которые к тому же могли оказаться необоснованными.
Весь вечер она старалась быть спокойной и веселой и даже отдала должное роскошному обеду, приготовленному Лейси на случай неожиданного появления Камеронов.
По правде говоря, девушка предпочла бы остаться наедине со своими мыслями, а не поддерживать светскую беседу с миссис Донахью. Улыбаться, вежливо отвечать на вопросы… Мысленно она постоянно возвращалась к прошлой ночи и при первой же возможности, извинившись, удалилась к себе в спальню.
Первым делом она умылась, ибо то горела как в огне, то у нее зуб на зуб не попадал от холода. Прокручивая в уме мельчайшие детали происшедшего, Кирнан все время терзалась одним и тем же вопросом: как же она решилась на такое безрассудство? И тотчас напоминала себе, что пошла на такое не с кем-нибудь, а с Джессом, с Джессом, которого любила.
То и дело упрекая и оправдывая себя, девушка вдруг почувствовала сладостную дрожь во всем теле.
Она снова хотела быть с Джессом!
И все же гнев ее не утих. Как же так – Джесс не разделяет ее чувств, живет словно на другой планете! Впервые ей пришло в голову, что, несмотря на свое признание в любви, ответных слов от Джесса она не услышала.
Он сказал, что женится на ней. Нет, не так – он сказал, что она должна выйти за него замуж! Ну конечно, долг прежде всего! – с горькой усмешкой подумала Кирнан. Сказывалось воспитание джентльмена, хотел он этого или нет. Но она ни за что не станет женой Джесса из чувства долга. Она выйдет за него, только убедившись, что он ее любит.
И предан Виргинии.
На мгновение Кирнан задумалась: а надо ли ей принимать так близко к сердцу дела родного штата? Всерьез интересоваться текущей политикой отнюдь не женское дело, вот и отец не раз ей говаривал. Но они с Энтони исповедовали одни принципы, и тот всегда безоговорочно поддерживал ее мнение.
И все же… Все же она не может стать его женой – во всяком случае до тех пор, пока в ее жизни существует Джесс.
Очередная мысль повергла Кирнан в смятение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51