Отойдя от окна, Маделина присела на диван. На кофейном столике были разложены фотографии, которые она сделала в прошлый уик-энд во время экскурсии по городу. Она начала их складывать, отбирая лучшие для альбома, который купила сегодня днем.
Вспоминая об этой прогулке, она улыбнулась. Вот они с Полой в зоопарке у клетки кенгуру с детенышем. Ей тогда показалось, что кенгуру похожа на косулю с ее узкой нервной мордочкой и грустными глазами. Раньше она не представляла себе, какое это славное животное. Фотография была хороша, и Маделина отложила ее для альбома.
Натолкнувшись на снимок Полы с Филипом, который она сделала рядом с вольером для птиц, Маделина снова полюбовалась на попугаев и других экзотических птах, видневшихся на заднем плане. Это тоже годилось для альбома. Дальше шла небольшая стопка фотографий, которые она сделала на «Сарабанде», яхте Филипа. Собственно, у него было две яхты. Одна называлась, как и ферма, «Данун» и использовалась исключительно для гонок, а «Сарабанда» была прогулочным судном. Остроносая, великолепно оборудованная, она была рассчитана на шесть пассажиров и имела постоянную команду.
Воскресенье особенно запомнилось Маделине. С детства влюбленная в море, она наслаждалась каждым мгновением морской прогулки. Решив, что сюжеты путешествия на яхте могут составить гордость альбома, Маделина выбрала несколько снимков, сделанных на борту «Сарабанды», и веером разложила их перед собой.
Взгляд ее остановился на фотографии Филипа. Она задумчиво всмотрелась в нее.
Пола мало рассказывала о брате в Нью-Йорке, так что все, что Маделина знала о нем, было почерпнуто из различных журналов, где время от времени появлялись его фотографии. Теперь, вглядываясь в собственный снимок, она понимала, что при всем желании не смогла бы подготовиться к встрече с Филипом Макгиллом-Эмори. Он завораживал ее. Было в этом мужчине, в его внешности, в его душе нечто такое, что она ни в ком не встречала. И никто так не волновал ее. Она почувствовала это в тот самый момент, когда впервые увидела его в Дануне. В его присутствии она терялась, у нее перехватывало дыхание словно от удара в солнечное сплетение.
Вглядываясь в фотографию, Маделина не могла не признать, что на палубе прекрасной «Сарабанды» он выглядит неотразимым. Светлый прогулочный костюм оттенял его загар. В воскресенье было ветрено, и его черные волосы растрепались, а в смеющихся голубых глазах отражалось яркое солнце и сверкающая поверхность океана.
Маделину неудержимо тянуло к нему, и это ее пугало. Тому было несколько причин. Прежде всего, он был братом хозяйки. Но независимо от этого вряд ли она могла бы заинтересовать его. Он был сильным, сказочно богатым и обаятельным мужчиной. Так что женщины, конечно же, вились вокруг него. И его репутация плейбоя только подтверждала это. Сомнительно, чтобы юная деловая дама вроде нее, Маделины, которая не вхожа в те круги, в которых вращается Филип, могла стать предметом его романтических воздыханий. Да и ее такая перспектива не увлекала. Менее всего ей нужна была короткая интрижка. К ним она не приспособлена. Нет, Филип Макгилл-Эмори не из тех мужчин, в которых следует влюбляться таким женщинам, как она. Он слишком опасен, из-за него вся жизнь может пойти кувырком.
«Хватит с меня красивых, трудных мужчин», – подумала Маделина, вспомнив роман с Джеком Миллером. Теперь главное для нее – карьера. К тому же через десять дней она уезжает из Сиднея, и все закончится само собой. К счастью, вчера им с Полой удалось найти нового управляющего. Это была молодая женщина. Она удовлетворяла всем требованиям и уже была принята на работу с недельным испытательным сроком. Если все пойдет хорошо, Маделина скоро будет на пути в Нью-Йорк – подальше, подальше от Филипа Макгилла-Эмори.
На столе резко зазвонил телефон.
– Алло?
– Это Филип. Я внизу.
– Спускаюсь.
Маделина повесила трубку. Подхватив сумочку, шелковый шарф и ключи, она вышла из номера. Спускаясь в лифте, она подумала о предстоящем вечере. Маделина приняла приглашение против воли и только потому, что Филип был так мил и даже настойчив, когда позвонил утром. Разве можно обижать такого человека, как он? Но сегодня ей впервые после той конной прогулки на ферме, предстояло остаться с ним вдвоем. И это беспокоило ее.
Выйдя из лифта, она сразу же увидела его. На нем был темно-голубой блейзер, бледно-голубая рубашка с галстуком и серые брюки. Выпрямившись во весь свой рост, распространяя вокруг флюиды силы и уверенности, Филип занимал, казалось, весь холл.
Увидев Маделину, он поднял в знак приветствия руку и поспешил к ней.
Она сразу же напряглась, как в первый раз, когда они встретились в картинной галерее, и даже едва не поскользнулась на мраморном полу. Взяв себя в руки и широко улыбнувшись, Маделина протянула Филипу руку.
Тот взял ее, сжал легонько и сразу же отпустил. Ответно улыбнувшись, он сказал:
– Рад вас видеть, Маделина, вы, как всегда, бесподобны. – Он одобрительно посмотрел на ее широкую темную шерстяную юбку и белую шелковую блузку.
– Спасибо. Вы сказали, чтобы я оделась попроще.
– Ну да, – проговорил он, ведя ее к двери. – Я заказал столик в «Дойле». Это рыбный ресторан на берегу. Очень простой, веселый, но там лучше всего в Сиднее готовят рыбу и жареный картофель. Я уж не говорю о красотах, которые открываются взору из окон.
– Звучит завлекательно.
Они вышли на улицу. Вишневый «роллс-ройс» стоял прямо у входа в гостиницу. Филип открыл Маделине дверцу, обошел машину, сел на водительское место, включил зажигание и мягко тронулся с места.
– Это на Уотсон-Бэй, на берегу, – сказал он. – Ехать примерно полчаса. Так что устраивайтесь поудобнее, отдыхайте и слушайте музыку. – С этими словами он повернул ручку магнитофона, и в кабине зазвучала песня Мела Тормэ «Лунная ночь в Вермонте».
Маделина последовала его совету, даже не пытаясь завязать беседу. Она понятия не имела, о чем можно было бы сейчас говорить. В горле опять встал комок. Как только она выдержит этот вечер? Сидя вплотную к нему, она испытывала настоящий страх и ругала себя на чем свет за то, что приняла приглашение.
– Расслабьтесь, – сказал Филип, словно прочитав ее мысли.
Она искоса посмотрела на него и нервно рассмеялась.
– Да что вы, я в полном порядке.
– Не думаю.
Маделина промолчала и закусила губу. Теперь пришла его очередь рассмеяться, и получилось у него это так же искусственно. В конце концов он негромко сказал:
– Мы оба слишком много работаем. Должно быть, у вас был не менее трудный день, чем у меня. Нужно время, чтобы сбросить напряжение. Черт, как это я не подумал сразу. Следовало сначала зайти в бар, выпить чего-нибудь.
– Нет-нет, право, все нормально, – повторила Маделина, чувствуя, что отчасти так оно и есть.
Страх проходил. «Не будь дурой, – убеждала она себя. – Откуда ему знать, что я влюблена. И слава Богу, что он ничего не знает». В последние дни при встрече с Филипом Маделина надевала на себя маску безразличия. Ясно, что он просто демонстрирует гостеприимство, чтобы сделать приятное Поле. И в ресторан он пригласил ее по просьбе сестры. Пола всегда так заботится о ней.
Снаружи «Дойл» выглядел как старинный особняк в викторианском стиле. Он был двухэтажный, выстроенный из кирпича и песчаника. По второму этажу шли лоджии под резными деревянными крышами, выкрашенными в белый цвет. Так же был оформлен главный вход. Ярко освещенные, веселые, просто обставленные кабинеты создавали атмосферу английского пивного бара.
Ресторан был переполнен, но их сразу же проводили к столику в углу, прямо у окна, откуда открывался вид на море, сливавшееся в ночной тьме с небом. Филип усадил Маделину так, чтобы ей был виден город и возвышающаяся над ним громада Башни Макгилла.
Филип заказал бутылку «Пюле Фисе». Потягивая прохладное сухое вино, они принялись толковать о новой управляющей и начавшейся распродаже. Разговор о таких предметах был для Маделины привычным, и она абсолютно успокоилась. Филип тоже. Он охотно рассказывал ей об опаловых шахтах в Кубер-Педи и Лайтнинг-Ридже, о том, как добывают опалы, и о гигантской сети предприятий, которыми он владел и руководил. „Макгилл Корпорейшн» захватила воображение Маделины. Как всегда, когда речь шла о большом бизнесе, она слушала с огромным вниманием. Незаметно пролетел целый час.
– Наверное, пора заказать что-нибудь, – спохватился Филип, когда официант подошел к ним в третий раз.
– Мне то же, что и вам, – быстро проговорила Маделина, бросив беглый взгляд на меню.
– Жареная рыба с картофелем, подойдет? – улыбнулся Филип.
– Отлично.
Сделав заказ, Филип принялся расспрашивать, в чем именно заключаются обязанности Маделины у Полы. Она рассказала ему о своей работе, в частности о том, как готовится к шестидесятилетию «Харт».
Выслушав, Филип покачал головой.
– А я-то думал, только Пола у нас больна работой. Оказывается, вы – два сапога пара.
– Боюсь, что так, – призналась Маделина.
Ей нравилось быть с Филипом, недавние страхи улетучились.
– Но в таком случае, где у вас время на личную жизнь? И как на это смотрит ваш приятель?
– У меня нет приятеля.
– Вот как? – Филип удивленно поднял брови. – У такой девушки, как вы… такой красивой, такой умной… – Филип не закончил фразы, досказав остальное взглядом.
Пропустив комплимент мимо ушей, Маделина ответила:
– У меня как раз закончился роман.
– О, прошу прощения.
– Ничего, это к лучшему. Вышла ошибка.
Брови Филипа поднялись еще выше.
– То есть как это?
– Я приняла внешность за суть.
– Ясно. – Филип оценил тонкость замечания. Ему стало до смерти любопытно, кто же был приятель Маделины и он не удержался от вопроса.
– А что он делает? Я имею в виду, чем зарабатывает на жизнь?
– Он актер. Довольно талантливый, следует признать. Играет на Бродвее.
– Известный? Я знаю его?
– Может быть. Наверняка. Его зовут Джек Миллер.
– Ну конечно, знаю. Я видел его на сцене пару лет тому назад в Нью-Йорке. По-моему, в одной из пьес Юджина О'Нила.
Маделина кивнула.
– И что же за кошка пробежала между вами?
Маделина закусила губу и посмотрела в сторону.
Впрочем, она тут же снова перевела взгляд на Филипа и улыбнулась.
– Мой папа, – начала она, намеренно произнося слова с южным акцентом, – говаривал, что не найти никого лучше заядлого пьянчужки, чтобы убить любовь в зародыше и излечить женщину от романтических бредней. По-моему, это чистая правда.
Филип улыбнулся. Ему понравился южный говор, его мягкие обволакивающие интонации.
– Вот теперь я могу поверить, что вы из Кентукки, – сказал он. – И с вашим отцом я вполне согласен.
– Дело не только в пьянстве, – продолжала Маделина, на сей раз без акцента. – Джек всегда относился ко мне, то есть к моей работе, несколько странно. По его собственному признанию, он мужчина-шовинист, и ему не нравится мой интерес к карьере. Так или иначе…
В этот момент появился официант с подносом, и Маделина переменила тему, задав Филипу вопрос о гонках на яхтах. Это был его конек, единственное, по сути дела, развлечение, и он с охотой пустился в объяснения.
Выслушав его, Маделина сказала, что с детства обожает море. Она вспомнила, как впервые плавала на яхте в Нантакете, со Смитами.
– Я познакомилась с Пэтси Смит в первый же день, как остановилась в приюте, и мы сразу сделались друзьями. Мы и сейчас дружим, хотя она вернулась в Бостон.
– Что за приют? – спросил Филип, проглотив кусок рыбы.
Маделина рассказала ему о сестре Броне, других монахинях, о жизни в приюте, о том, как прошли ее первые годы в Нью-Йорке. Филип слушал внимательно, время от времени кивая и посмеиваясь над милыми подробностями ее существования. Сегодня она по-настоящему раскрылась перед ним, не таясь, рассказывала о себе, и ему хотелось, чтобы так было и дальше. Он должен знать об этой женщине все. Он уже не мог без нее.
За кофе Филип вдруг неожиданно попросил:
– Может, съездим на уик-энд в Данун, Маделина? После такой тяжелой недели со всей этой беготней отдых вам не повредит. Это ваш последний шанс, ведь в конце будущей неделе вы возвращаетесь в Нью-Йорк, верно?
– Верно.
Маделина отпила кофе. Помолчав, Филип снова попросил:
– Ну скажите «да», Маделина. Мне бы так этого хотелось.
Голос его прозвучал как-то странно, и Маделина посмотрела ему прямо в глаза. Выражение их разобрать было трудно. И тут она интуитивно поняла, что нравится ему. У нее упало сердце. Поездка в Данун – это игра с огнем. Нужно отклонить приглашение. В целях безопасности. Так было бы правильнее всего, рассуждала она и сказала:
– С удовольствием. Спасибо за приглашение.
И тут же подумала, удивляясь собственной непоследовательности: «Дура, сама же напрашиваешься на неприятности…»
– Можно полететь завтра в полдень, – обрадованно сказал Филип.
– Нет-нет, только не завтра, – быстро проговорила Маделина. – Завтра мне надо быть в магазине. Раньше субботы ничего не получится.
– Тогда в пятницу, – настойчиво сказал Филип, не сводя с нее глаз. – В пятницу утром. С магазином все будет в порядке. Чего вы так волнуетесь?
Маделина судорожно вздохнула. Да, она согласилась. Но зачем?
– Я должна зайти в магазин хоть на два часа, – сказала она, все еще пытаясь оттянуть неизбежное.
– Ну что ж, пусть будет так, – согласился Филип. – Кен заедет за вами в одиннадцать и отвезет в аэропорт. Мой самолет будет наготове и, если вы вылетите в полдень, то к обеду будете на месте. – Мягко улыбнувшись, Филип наклонился, взял руку Маделины и задержал ее.
Маделина только кивнула.
Глава 20
Филип снял насквозь промокшие свитер и рубашку и отбросил их в сторону. Затем скинул сапоги для верховой езды и поспешно прошел в ванную. Его так и трясло от холода. Отвернув до упора кран, он пустил горячую воду и постоял под душем несколько минут, пока не согрелся как следует. Затем насухо вытерся, надел купальный халат и подошел к зеркалу. Расчесывая влажные волосы, он думал о Маделине.
Какая жалость, что гроза разразилась так внезапно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54