– Или, – добавила она, – обольстить.
Стивен немного помолчал и проговорил:
– Я не пытаюсь обольстить вас, леди Паджет. И умоляю простить меня. Если…
– Уверена, лорд Мертон, – перебила она, – вы истинный джентльмен. Я прекрасно знаю, что у вас в мыслях не было меня соблазнить. В нашем случае все наоборот. Это я намереваюсь вас соблазнить и полна решимости добиться успеха.
Стивен ничего не ответил. Они продолжали танцевать молча. Оркестр играл прелестную грустную мелодию. Платья других дам переливались калейдоскопом цветов, свечи в настенных бра и люстрах ярко горели. Иногда звуки музыки заглушались громкими голосами и смехом.
– Зачем? – тихо спросил он наконец.
Кассандра откинула голову и широко улыбнулась:
– Потому что вы очень красивы, лорд Мертон. И потому что мне в отличие от многих очень молодых дам, не хочется, чтобы вы за мной ухаживали. Я уже побывала замужем, и этого мне хватит на всю жизнь.
Он не ответил на улыбку и долго пристально смотрел на Кассандру. Но тут его взгляд смягчился. Он снова улыбнулся.
– Полагаю, леди Паджет, – пробормотал он, – вам нравится эпатировать окружающих?
Кассандра подняла плечи и не сразу опустила, зная, что так ее грудь еще больше обнажилась. До сих пор он вел себя как настоящий джентльмен и ни разу не опустил взгляда ниже ее подбородка. Но сейчас случайно глянул вниз и слегка покраснел.
– Вы собрались жениться? – спросила она. – И настойчиво ищете невесту? Решили остепениться и завести детишек?
– Вовсе нет, мадам, – серьезно ответил он. – На все ваши вопросы ответ один – нет. Пока еще нет. Простите, но…
Музыканты замолчали, и они остались стоять лицом друг к другу, ожидая следующего вальса.
–Так я и думала, – кивнула она. – Сколько вам лет, лорд Мертон?
Музыка снова заиграла, на этот раз более быструю мелодию, и Стивен неожиданно снова развеселился.
– Мне двадцать пять.
– А мне двадцать восемь. И я свободна, впервые в жизни свободна. Какая чудесная свобода в том, чтобы быть вдовой! Я не обязана подчиняться ни одному мужчине: ни отцу, ни мужу. И наконец могу жить как хочу, не ограниченная правилами общества, в котором правят мужчины.
Слова Кассандры казались бы чистой правдой, будь у нее хоть немного больше денег, не говоря уже о том, что сейчас от нее целиком и полностью зависели три человека, которым тоже придется голодать. Но ее хвастовство звучало так уверенно! Свобода и независимость – действительно чудесные вещи.
– Как видите, я не представляю для вас угрозы, лорд Мертон, – продолжала она. – И не вышла бы за вас, даже умоляй вы меня на коленях принять ваше предложение, присылая при этом ежедневно две дюжины красных роз.
– Но вы не прочь соблазнить меня? – уточнил он.
– Только по необходимости, – улыбнулась она. – Если вы будете противиться или колебаться, я отступлю. Вы так красивы, а я предпочитаю делить постель с совершенным мужчиной.
– В таком случае вы обречены, мадам, – весело сверкнул он глазами. – На свете нет совершенных мужчин.
– А если бы он нашелся, был бы невыносимо скучен, – подтвердила она. – Зато есть идеально красивые и идеально привлекательные мужчины. Полагаю, их немало. Но сама я видела только одного. Впрочем, может быть, вы уникальны?!
Стивен громко рассмеялся, и Кассандра впервые осознала, что они оказались в центре внимания, совсем как в те минуты, когда она танцевала с графом Шерингфордом.
Вчера она думала о графе Мертоне и мистере Хакстебле как об ангеле и дьяволе. Возможно, собравшиеся здесь считали дьяволом ее, Кассандру Паджет.
– Вы невыносимы, леди Паджет, – вздохнул он. – Должно быть, вы искренне наслаждаетесь собственными словами? Но я предлагаю сосредоточиться на танце.
– Ах вот оно что, – пробормотала Кассандра. – Похоже, вы боитесь. Боитесь, что я не шучу. Или что шучу. А может, просто боитесь, что однажды ночью я раскрою топором вашу голову, которая будет лежать на соседней с моей подушке.
– Ни то, ни другое, ни третье, леди Паджет. Я просто опасаюсь, что если этот разговор продолжится, обязательно споткнусь, наступлю вам на ногу и покрою себя позором. Сестра научила меня отсчитывать такт, однако я не могу сосредоточиться, когда веду столь рискованную беседу с прелестной соблазнительницей.
– В таком случае продолжайте считать, лорд Мертон, – разрешила Кассандра.
Кассандра полагала, что он никак не может понять, шутит она или говорит серьезно, поэтому они замолчали… как и было ею задумано.
Но его влекло к ней. Он заинтригован и тянется к ней. Что ж, это хорошо. Теперь остается только убедить его протанцевать с ней последний танец… и тогда он поймет, насколько серьезны ее намерения.
Но удача была на ее стороне, и оказалось, что даже ждать не придется. Они долго и молча танцевали, и когда прозвучал последний аккорд, Кассандра попыталась что-то сказать, однако Стивен заговорил первым:
– Это последний танец перед ужином, леди Паджет, который дает мне право повести вас в столовую и усадить рядом… если вы, конечно, позволите. Вы позволите?
– Ну разумеется, – кивнула она. – Как же иначе мне осуществить задуманное? Ведь мне еще предстоит вас обольстить.
Стивен тихо усмехнулся.
Глава 4
Стивену было не по себе. Он был ослеплен. Покорен, сбит с толку. С каким дьяволом он сегодня столкнулся? Неужели она вчера действительно увидела его сквозь черную вуаль в тот момент, когда они с Константином заметили ее, и сегодня специально наткнулась на него, чтобы ему пришлось пригласить ее на вальс? А потом призналась, что собирается обольстить его. И полна решимости добиться успеха. «Потому что вы красивы, лорд Мертон». «Предпочитаю делить постель с совершенным мужчиной…»
Ее слова эхом отдавались у него в голове, хотя он до сих пор не был уверен, что правильно их расслышал.
Когда музыка окончательно стихла, он предложил ей руку, и она не просто положила свою, но сжала его пальцы. Бальный зал быстро пустел. Все направлялись в столовую и расположенные по обе стороны от нее гостиные. Всем хотелось есть и немного отдохнуть после танцев. И все смотрели на них. Разумеется, никто не глазел открыто, этого не позволяли правила этикета, а вот подсматривать украдкой… Кассандра то и дело ловила взгляды исподлобья. Да и Стивену эти взгляды не померещились. Впрочем, это вполне понятно. Приезд Кассандры на бал вызвал настоящий фурор. Но его ничуть не смущала ее компания. Он был рад, что его присутствие может спасти ее от неприкрытых оскорблений или язвительных реплик, в которых привыкли изощряться многие представители бомонда. Он почти ничего не знал о жизни леди Паджет, однако Мэг и Шерри не выкинули ее за порог, мало того, из кожи вон лезли, чтобы она почувствовала себя как дома. И это побудило многих гостей к учтивому обращению.
Стивен заметил маленький свободный столик с двумя стульями, втиснутый в угол одной из гостиных, слева от столовой, и повел к нему леди Паджет.
– Может, сядем здесь? – предложил он.
Наверное, им будет удобнее в этом уголке, чем за одним из длинных столов в столовой, где она снова попадет под обстрел любопытных взглядов.
– Тет-а-тет? Прекрасная идея, лорд Мертон.
Он усадил ее, а сам отправился в столовую, чтобы наполнить их тарелки.
Неужели она действительно хочет стать его любовницей? Или ее намерения не простираются дальше этой ночи? Или он ее не понял? Может, она просто шутила? Но нет, он все понял верно. Она прямо заявила, что хочет его соблазнить. Господи, она спросила, не боится ли он, что его убьют топором в постели?
Кто-то поймал его руку и крепко сжал. Мэг одарила его сияющей улыбкой:
– Стивен! Я так горжусь тобой! И собой за то, что вырастила брата настоящим джентльменом. Спасибо.
– За что? – удивился Стивен.
– За то, что танцевал с леди Паджет. Я знаю, каково это – быть парией, хотя меня никто не подвергал остракизму. Мы все должны думать о том, как тяжко приходится людям, которых судят лишь на основании сплетен и слухов. Ты поужинаешь с нами?
– Леди Паджет – в соседней комнате, ожидает, пока я принесу ей тарелку, – сообщил он.
– Вот и хорошо! – обрадовалась Мэг. – Несси и Эллиот пошли ее искать. Они вознамерились пригласить ее на ужин. Я горжусь всеми вами. Хотя, полагаю, вы делаете это не только ради меня, но и для леди Паджет.
– Где маркиз Клавербрук? – спросил он.
– Уже лег в постель, – сообщила Мэг. – Глупый старик настоял на том, чтобы принять гостей, после чего уселся в зале и наблюдал за танцующими, хотя отчаянно устал и ненавидит балы, даже когда здоров. А потом стал ворчать и жаловаться, узнав, что мы разрешили играть вальсы. В его время никто не позволял себе такого неприличия, и так далее и тому подобное. – Ее глаза весело сверкнули. – Поэтому я прогнала его в спальню. Дункан клянется, что я единственная, кто способен справиться с его дедом, остальные слишком его боятся, хотя вся эта его свирепость напускная. На самом деле он чистый ягненок.
Стивен присоединился к толпившимся у буфетного стола гостям и наполнил две тарелки деликатесами и сладостями в надежде, что леди Паджет хоть что-то съест.
Когда он вернулся в гостиную, она обмахивалась веером с привычной надменно-пренебрежительной улыбкой на губах. Все остальные столики были заняты. Никто не обмолвился с ней ни словом, но Стивен видел, что все остро чувствуют ее присутствие. Вероятно, кое-кто и выбрал эту гостиную, потому что тут находилась леди Паджет. Позже поползут слухи о ее поведении, а гости сегодняшнего бала станут жаловаться на возмутительное присутствие убийцы и необходимость ужинать с ней в одном помещении.
Такова природа человеческая…
Стивен поставил тарелку перед Кассандрой и уселся напротив. Кто-то уже успел налить чай.
– Надеюсь, – сказал он, – хоть что-то из того, что я принес, придется вам по вкусу.
Кассандра опустила взгляд.
– Мне по вкусу вы, – сказала она низким обольстительным голосом.
Интересно, она всегда говорит столь возмутительные вещи?
Ничего не скажешь, леди Паджет была самой привлекательной и чувственной женщиной из всех его знакомых. Когда они вальсировали, жар ее тела окутывал его, хотя она танцевала по всем правилам и ни разу не попыталась сократить расстояние между ними.
– Боялись, что я не вернусь? – спросил он. – Вам было не по себе? Очень смущались?
– Потому что все здесь ждут, что я вытащу топор из-под юбок, покручу им над головой и испущу вопль, от которого кровь застынет в жилах? – спросила Кассандра, вскинув брови. – Нет, я не замечаю подобной чепухи.
Она слишком прямолинейна. Может, давно усвоила, что лучшее оружие – это нападение?
– Сплетни, как правило, вздор и чепуха, – согласился Стивен.
Презрительная улыбка по-прежнему таилась на ее губах. Взяв с тарелки пирожок с омаром, Кассандра поднесла его ко рту.
– Как правило, – согласилась она. – Но есть и исключения, лорд Мертон. Вам, наверное, любопытно знать…
Ему оставалось лишь следовать ходу ее мыслей.
– Действительно ли вы убили мужа? Это не мое дело, мадам.
Она рассмеялась – и несколько голов повернулись в их сторону.
– В таком случае вы очень неосмотрительны. Если собираетесь позволить мне обольстить вас, следует хотя бы из чувства самосохранения опасаться, что я убью вас.
Это уже переходит всякие границы!
Стивен надеялся, что краска не бросилась ему в лицо.
– Вы не принимаете в расчет, мадам, что я могу не позволить вам сделать это? Уверяю, я никогда ничего подобного не допускал. Всех своих содержанок и случайных любовниц я выбираю сам, потому что сам захотел этого и был уверен, что женщина тоже не против. Вряд ли я буду бессловесной добычей хищной обольстительницы.
Он вдруг понял, что вовсе не хочет есть. Зачем он нагрузил тарелку с верхом? И почему затеял этот разговор? Неужели это он только что произнес в присутствии, женщины такие слова, как «содержанка» и «любовница»?! Или совершенно забыл о приличиях? Пусть она слишком дерзка и откровенна, но все же перед ним леди, а он все еще считается джентльменом.
– И я вовсе вас не боюсь, – добавил он.
А может, бояться как раз и стоило? Может, все его речи не более, чем попытка обороняться? У него никогда не было содержанки, хотя девственность он давно потерял и немного завидовал Кону, который, приезжая в город, всегда умел найти респектабельную вдовушку, способную его утешить. А их связь при этом неизменно оставалась тайной. Несколько лет назад у него была некая миссис Хантер, в прошлом году – миссис Джонсон.
Стивен не знал, выбрал ли кого-то Константин в этом сезоне и надумает ли он сам взять содержанку или любовницу. Боже, помоги ему, отчего он вдруг стал размышлять на подобные темы?! И к тому же в самый разгар бала. Или к решению его подтолкнула женщина, не скрывавшая своих намерений?
Стивен напомнил себе, что леди Паджет вовсе не в его вкусе.
Но внезапно представил ее, обнаженную, раскинувшуюся на постели, и ощутил предательскую тяжесть внизу живота.
С него довольно!
– Леди Паджет, – твердо объявил он, – нам пора сменить тему. Расскажите о себе. О своем детстве. Где вы росли?
Она выбрала маленькое пирожное и, подняв голову, улыбнулась Стивену.
– В основном здесь, в Лондоне, и на различных курортах. Мой отец был игроком и часто разъезжал вместе со своими приятелями по маленьким приморским городкам, там, где ставки были выше. Мы жили на съемных квартирах и в отелях. Но на случай, если вы считаете мою историю весьма печальной и предназначенной для того, чтобы вызвать у вас жалость, могу заверить, что отец очень любил меня и брата. Почти так же сильно, как игорные столы. И ему, как он выражался, сопутствовала дьявольская удача. Под этим подразумевалось, что он всегда ухитрялся выигрывать больше, чем проигрывать. Матушки я не помню, но у нас с ранних лет была гувернантка, ставшая для меня второй матерью. Мы с мисс Хейтор повидали и познали мир и в реальности, и по бесчисленным книгам. Возможно, ваше воспитание было строже и правильнее моего, зато мое детство было счастливее и познавательнее.
Стивен впервые ощутил, что она лжет, хотя было невозможно сказать, в каких именно деталях своего повествования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36