– И еще раз ура! – добавил Роберто.
– Ура! – хором прошептали все. Гвидо запрыгал от восторга.
– Я никогда ничего не выигрывал, – сказал он.
– Я тоже, – признался я.
– Угу, ребенок проснется, мы его покачаем, – предложил Лео.
– А сейчас вы покачаете меня, – заявил Алекс, – это же я вырастил такого замечательного младшего брата.
– Ты – да-а! – согласился я.
Мы раскачали Алекса и забросили его в море. И тоже пошли купаться.
Когда я рискованно висел на буйке (вдруг это классифицируется как заплывание за него), ко мне подплыл капитан команды серьезных соперников, они только что заняли третье место, Эрнесто Пеллегрино.
– Поздравляю, – сказал он.
– Спасибо, – вежливо ответил я, не думал, что он будет меня поздравлять.
– А вон там плывет Валентино, давай быстрее к берегу, видишь, какая у него рожа, он нас сейчас просто утопит, – весело заметил Эрнесто.
– А чего?
– И они, и мы приехали сюда побеждать, а тут откуда ни возьмись…
– А ты почему не зол? – ухмыльнулся я.
– Ну, я не собирал команду специально, мы просто друзья. А он целый год себе состав подбирал, они еще зимой тренировались.
– Понятно, тренироваться зимой – это хорошая идея. Может, лучше мы его утопим?
– Э-э-э, нет, лучше я помогу ему, чем тебе, – расхохотался он.
Мы оба знали, что дальше слов дело не зайдет ни в коем случае. Влетит так – неделю к морю не подойдешь.
Мы наперегонки рванули к берегу.
Тони проснулся перед самым обедом, и мы его покачали, как и собирались. В море, правда, бросать не стали.
Днем, во время купания малышня не решалась подплыть к Роберто и попросить подбросить их повыше. Значит, уже весь лагерь знает. И этому мелкому вредному типу еще очень много чего скажут. Ну и правильно.

Глава 10

Во время ужина к нашему столику подошел дежурный сержант и молча положил передо мной лист бумаги: приказ в 21:00 явиться к начальнику лагеря. Вот черт! Я был скорее раздосадован, чем испуган.
Ребята смотрели вопросительно. Я положил приказ в центр стола на всеобщее обозрение.
– Я пойду с тобой, – немедленно отреагировал Лео.
– И я, – это нестройным хором.
– Зачем? – спросил я. – Может, он меня позвал кофе пить и у него только два пирожных.
– Энрик! – сказал Лео сурово. – Это не смешно.
– Конечно, но я пойду один. Коль скоро весь лагерь не выстроился в очередь бить мне морду, значит, общественное мнение на моей стороне. И Ловере это знает.
– Ну и что?
– А если вы все придете со мной? Тогда что? – ответил я вопросом на вопрос. – Вообще-то, он показался мне довольно вменяемым.
– И что же ты ему вменишь? – спросил Роберто.
– Найду что.
– Это точно, – заметил Алекс. – Энрик может. Ну, удачи тебе.
Лео был мрачнее тучи, но и он тоже сдался: а что он может сделать?
После ужина ребята сделали вид, что пошли к нашему жилищу, а сами крались за мной в темноте. Только Тони еще не умеет ходить и дышать по-настоящему тихо. И я чувствовал за спиной их поддержку.
Я вошел в домик и ровно в 21:00 постучался в дверь начальственного кабинета.
– Да, – раздалось оттуда.
Я вдохнул поглубже и шагнул в комнату. Ловере попытался посверлить меня суровым и осуждающим отеческим взором. Я тоже посмотрел ему в глаза, и через минуту он отвел взгляд.
– Считаешь себя правым? – спросил он.
– Да, считаю. И не только я, – я старался говорить спокойно, так же как и он.
– Это не аргумент, – отрезал капитан.
– Согласен. Но аргументы у меня тоже есть.
– Значит, ты об этом думал?
– Конечно. Я ничего не делаю просто так, – я запнулся, очень даже делаю, но не в данном случае.
– Ну и…
– Странно, что он вам пожаловался, мне показалось, что он кое-что понял.
– Это не он.
– Один из его приятелей, – догадался я, – а вы знаете, зачем?
– Не «зачем», а «почему». Обиделся за друга. Не может сам тебе отомстить.
– Сначала он поиздевался над чьим-то горем, а потом решил кому-то посочувствовать. Я не верю. Именно что «зачем».
– М-м-м, – Ловере слегка нахмурил брови. – Тогда зачем?
– В первый день вы намекнули, что маленьких обижать нельзя. Это и так все знают. Так что фактически вы объяснили всяким мелким пакостникам, что им всё можно, если им только десять или одиннадцать. И вчера был первый звоночек. Хотя… может быть, уже не первый. А теперь они хотят узнать: им действительно всё можно или все же есть какие-то границы.
– То есть тебя нельзя наказывать из стратегических соображений?
Я разозлился:
– Вы спросили, я ответил. Вы могли не спрашивать!
– Или не принимать во внимание то, что ты сказал.
– Ну да.
Я опять вдохнул поглубже: похоже, меня все-таки накажут.
Как долго он думает. Ну, решай же скорее!
– Друзья ждут под дверью? – вдруг спросил он.
– Конечно, ждут.
– Свободен.
– Синьор капитан, – я вежливо склонил голову.
Облегченно вздохнул я уже в коридоре. Не его дело знать, как он меня напугал.
Я вышел на улицу и спрыгнул с крылечка. Хм, многовато здесь народу. Мои ровесники ждали, скрываясь в тени деревьев. Убедившись, что со мной все в порядке, они тихо растворились в темноте. Под окном кабинета Ловере торчали двое мальчишек помладше, когда я вышел, злорадные выражения сползли с их физиономий и сменились разочарованными. Я хмыкнул. М-м-м, а если бы мне влетело? И все знают. Брр! «А ты не влипай!» – заявил противный внутренний голос. Моя команда спряталась лучше всех, я их не заметил, пока они не подбежали.
– Я же говорил, что все будет в порядке, – весело улыбнулся я.
– Тогда пошли петь песни, – предложил Роберто.
Мы рассмеялись и побежали домой.
Когда Гвидо и Тони отправились разжигать костер, а Алекс и Роберто – запасаться дровами на весь вечер, Лео посмотрел на меня с беспокойством:
– Действительно все в порядке, или это гениальная игра?
– Лео, ты плохо смотрел на часы, – ответил я. – Если бы я вышел минут на десять позже, тогда действительно имело бы смысл спрашивать.
– Угу. Не до того было, – согласился Лео. – Как тебе это удалось?
– Я – стратег новосицилийский, ты сам сказал.

* * *

Наутро о скалах уже никто не вспоминал: все бегали по полосам препятствий, гадали, какие именно нам предстоит пройти завтра, и разрабатывали наиболее экономичную тактику. Ха, да мы эту самую тактику уже давно придумали и отрепетировали. Поэтому, пробежавшись по паре полос и обратив внимание друг друга на различные ловушки, мы отправились поразмяться на татами.
Сержант Бовес, очень довольный нашей вчерашней победой, впервые сделал нам комплимент: сказал, что финал чемпионата лагеря по кемпо – внутреннее дело нашей команды. Постараемся его не разочаровать.
Кстати, надо подумать, действительно ли мы можем выиграть общий зачет, а если нет, то нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы увеличить шансы.
Скалолазание мы уже выиграли, завтрашние полосы… ну, пятое место можно постараться занять. Кемпо: результат считается по трем лучшим, отлично: я его выиграю, а Лео и Роберто займут второе и третье места, неясно только, в каком порядке. Если не случится какого-нибудь неприятного чуда. Стрельба: Лео выиграет, а в сумме мы выйдем на четвертое или, может быть, даже третье место. Алекс и Гвидо тоже очень хорошо стреляют: сказывается боевой опыт. Роберто стреляет выше среднего уровня (следовало ожидать), от Тони пока ничего ждать не приходится, но если я буду вторым в личном зачете, то бонусных очков за нас с Лео будет много, и в итоге мы даже можем выиграть, от меня зависит. Ночная игра: тут может быть всё что угодно, гадать бесполезно.
На нашей тренировочной площадке лейтенант Дронеро демонстрировал капитану Ловере, что в бою нет никакой субординации. Очень красиво.
Мы попросили разрешения потренироваться.
– Нигде от них не спрячешься, – пробормотал Ловере, поднимаясь на ноги. – Я думал, вы будете до изнеможения лазать через стенки, бегать по бревнам и ползать под колючей проволокой, – заметил он погромче.
Мы переглянулись: чего ему надо? Татами большой, всем хватит.
– Или вы не надеетесь выиграть? – добавил он.
Тони фыркнул:
– Очень даже надеемся!
Я застонал, и даже не мысленно: кто его за язык тянул?
– Пошли обратно? – печально спросил Лео.
– А что делать? – ответил я с безнадежностью в голосе. – Вдруг кого-нибудь озарит, и он придумает какое-нибудь гениальное решение. А ты думай больше всех! – обратился я к Тони. – А то я тебя и впрямь отшлепаю.
– После меня, – добавил рассерженный Алекс.
Тони втянул голову в плечи и спрятался за широкой спиной Роберто: напугали ребенка.
Ехидно-самодовольные физиономии Дронеро и Ловере (прогнали щенков с ковра) будут сниться мне ночью.
Летучие коты! И как мы это выиграем? Наши результаты на тренировках были совсем не рекордными. М-м-м, ну и что? Задрали носы: выиграли скалолазание, ну так мы и должны были его выиграть, у нас было стратегическое преимущество.
Десять полос препятствий для старших ребят не пустовали, но очереди нигде не было. Роберто уже вознамерился побежать – он у нас всегда бежит первым.
– Стой! – велел я. – Это бесполезно.
– Почему? – удивился он.
– Эти дурни себе только хуже делают: кто-нибудь связку растянет или хоть коленку разобьет, и все… завтра они пробегут медленнее, чем сейчас.
– А что же мы будем делать? – спросил Гвидо.
Кажется, он усомнился в моей командирской мудрости.
Подожди до завтра, а потом усомняйся на здоровье.
– Мы сейчас сделаем две вещи, – сказал я тихо. – Во-первых, внимательно прочитаем правила. Нельзя ли, например, не лезть через стенку, а свалить ее, желательно через ров. Или взять с собой альпинистское снаряжение, ну хоть что-нибудь. Или срезать колючку, вместо того чтобы ползти под ней.
– А во-вторых? – спросил Алекс.
– А во-вторых, внимательно посмотрим, как другие все это проходят, где и почему они теряют время, не случайно, а систематически. И примерим это к себе.
– Понятно, – согласился Алекс.
– Энрик! – проникновенно произнес Роберто. – Для того чтобы быстро бегать, надо бегать, а не лежать на боку!
– Ага, – ехидно парировал я, – сейчас начнем бегать и будем делать это до рассвета, а завтра свалимся еще на старте. Мы все бегали много лет. Один день не даст нам больше, чем по полсекунды на брата, а этого сейчас недостаточно. Нам нужно не меньше сорока секунд на каждой полосе.
– Мне не нравится твое первое предложение, – заявил Лео, – так нечестно.
– Это как бой, – заметил я. – Полоса препятствий – это военно-прикладной вид спорта. По-твоему, нельзя зайти противнику во фланг или в тыл?
– М-мм…
– Угу, как спартанцы после битвы при Левктрах Битва при Левктрах (июль 371 г. до н. э.) – эпизод Беотийской войны 378–362 гг. до н. э. Против одиннадцати тысяч спартанцев Фивы могли выставить только шеститысячное войско, неспартанского качества. И гениального полководца Эпаминонда. Описание сражения см., например, Б. Лиддел-Гарт «Энциклопедия военного искусства. Стратегия непрямых действий», М., 1999, с. 35, или более подробное в книге Р. Э. Дюпюи, Т. Н. Дюпюи «Всемирная история войн», т. 1СПб., М., 1997, с. 111, там же есть и схема.

заявили, что Эпаминонд победил нечестно.
– Ладно, – потянул Лео, – но я надеюсь, что правила прихлопнут твой авантюрный план в зародыше.
Я хмыкнул: Лео неисправим. Я тоже.
Очень виноватый Тони сбегал за брошюркой с правилами.
Правила прихлопнули: команда, сломавшая препятствие на полосе, дисквалифицируется. И в списке предметов, которые можно брать с собой, альпснаряжение не значится. И вообще, правила довольно жесткие: нельзя, например, перепрыгнуть через колючую проволоку или сделать подкоп под стенкой. Траектория спортсменов топологически задана. Плохо. Лео был доволен:
– Вот и хорошо.
– Тогда думай! Черт тебя побери! – рявкнул я. Я был слишком расстроен и разочарован.
Лео невозмутимо опустился на землю, сел в позу лотоса и закрыл глаза.
Все остальные скоро последовали его примеру, я с возмущением посмотрел на эту благостную картину – и тоже устроился на траве.
Итак, имеем: десять различных полос препятствий, четыре из них, неизвестно, какие именно, нам предстоит пройти завтра утром с максимальной скоростью. Результаты тренировок, колеблющиеся между пятым и седьмым местами, не оставляют нам никаких шансов на победу. Если даже половина народу здесь перетренируется, что сомнительно (не первый день в спорте), мы сможем рассчитывать в лучшем случае на третье место. Не годится.
Можно поискать частные решения для каждой полосы, но это успеется. Сначала надо попробовать найти общее решение. Я закрыл глаза и представил себе маленькую фигурку, бегущую по полосе препятствий: широкие рвы с водой и топким илистым дном, все прыгают на мелкое место и потом выбираются на берег, высокие гладкие стенки, рвы с условной горящей нефтью, над которыми проложены бревна (падать вниз нельзя), сетки из колючей проволоки, провисающие со столбиков так, что между ними и землей остается двадцать сантиметров… И промежутки между всеми этими препятствиями, которые надо преодолевать бегом.
Наблюдение 1: средний одиночка пробегает полосу быстрее, чем средняя команда, потому что результат команды считается по последнему, к тому же на полосе есть узкие места, которые приходится проходить по одному.
Наблюдение 2: команды, в которых ребята помогают друг другу исключительно криками «шевели своим толстым задом», находятся внизу таблицы результатов.
Наблюдение 3: лидирующие команды уже несколько дней назад взяли на вооружение наш опыт перелезания через стенки. И за счет более быстрых ног и отсутствия слишком маленького спортсмена бьют нас нашим же оружием.
Правдоподобная гипотеза: полосы препятствий исходно предназначены для коллективного прохождения. Как в бою.
Хорошо, что я не задумался об этом раньше, это может стать нашим секретным оружием, если этого никто сегодня не увидит.
Я пока только построил себе кузницу, а меч еще надо ковать и закаливать.
В чем состоят мои проблемы?
Маленький, не допрыгивающий до верха никакой стенки Тони. Решена еще несколько дней назад. Результатами пользуется любой, у кого есть глаза.
Медленно бегающий Лео.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51