– Что?
– Во сне можно различать цвета в темноте. Именно поэтому ты знаешь, что мои волосы красные, как свежая кровь. – Она улыбнулась еще шире. – Ты не первый, кто об этом подумал.
– Правда?
– Да. – Она медленно повернулась к дубу, и темная сторона лица стала совершенно невидима. – Теперь я обретаю форму только в снах. Лишь шепчу голосом ветра, а еще могу сделать так, чтобы днем по спине пробежала дрожь – но это утомительно.
– Выглядишь ты для такой старой женщины очень хорошо, – сказал Йен и немедленно понял, что можно понять эти слова неправильно.
Тихий смех показал, что она не обиделась.
– Спасибо за дерево. Мне было очень приятно.
– Оно такое большое… За месяцы должен был появиться всего лишь росток.
Она рассмеялась, словно на ветру зазвенели серебряные колокольчики.
– Есть причины, по которым люди боятся моего холма и оставили меня в покое. Кто-то, кому я не рада, заснул бы так же легко, как ты, но спал бы не столь хорошо. – Она приоткрыла рот, обнажая белоснежные зубы, и на мгновение ее улыбка стала угрожающей, как у скелета. Однако через мгновение она снова улыбалась приветливо. – Я и не входила в твой сон, пока он не превратился в кошмар. Тебя я здесь рада видеть.
– Знаю. А вот цверг, с которым я путешествую, ни за что не захотел остаться со мной.
– Твой друг, конечно, будет гостем на моем холме. – Боинн криво улыбнулась. – Оказывается, мои чувства можно ранить.
– Ты всегда отличалась чувствительностью, Боинн, – раздался голос позади.
Йен обернулся. За ним стоял Осия, закутавшись в плащ и опираясь на посох.
– Есть те, кто поспорил бы с тобой, – небрежно сказала она, видимо, держа себя в руках.
– Только не те, кто знает тебя так хорошо, как я. – Осия обернулся к Йену: – Здравствуй. Надеюсь, ты не возражаешь…
– Нет, – хихикнул Йен. – Рад видеть и тебя в любом из моих снов, особенно если ты принес кофе. Я в спешке забыл захватить.
Осия кивнул и достал из рюкзака термос.
– Жаль, что ты не сказал об этом в Хардвуде. Я бы взял больше, чем десять фунтов, которые предназначались для Арни Сельмо. – Он отвернул крышку и налил Йену кружку горячего кофе, которую тот принял с благодарностью.
Почему кофе в снах всегда горячее настоящего и при этом не обжигает?
– Потому что это сон, – объяснила Боинн.
Левое плечо внезапно свела боль. Хороший кофе – конечно, здорово, но если бы еще ничего не болело…
Боинн приблизилась.
– Стой смирно, – сказала она, и голос ее дыханием холодного ветра коснулся его щеки. Длинные, тонкие пальцы гладили воздух вокруг плеча, не касаясь кожи. От них шел холод, словно они высасывали тепло из тела.
– Я мало могу сделать для тебя, Йен Серебряный Камень, однако твои разум и сердце выбрали сегодня хорошее место для ночлега. – С хрустом веток и шуршанием листьев старый дуб потянулся к нему и приподнял, сжимая в объятиях. – Помни: слушайся разума и сердца. Не одного из них, а обоих, они ведут тебя, куда надо. Почти всегда. А теперь отдыхай.
Йен начал было протестовать, но его поглотила теплая тьма.

Юноша проснулся на рассвете рядом со старым дубом. Он поднялся и потянулся, совершенно не удивившись Осии, спавшему поблизости.
Йен подвигал левым плечом. Ни боли, ни отека. Похоже, даже лучше, чем раньше. Сон под деревом оказался воистину целительным.
Страшно хотелось есть, и хотя плитка «Херши» из внешнего кармана рюкзака слегка утолила голод, мысль о горячей пище буквально преследовала молодого человека.
В прошлое посещение Вандескарда Йену приходилось прятаться. Теперь, возможно, и не стоит. В конце концов теоретически он помолвлен с маркграфиней Восточных Внутренних Земель. Впрочем, это не имеет особого значения – если, конечно, он не захочет жениться на Марте и стать маркграфом.
Безусловно, жених маркграфини вправе развести огонь, чтобы приготовить еду. С другой стороны, ближайший источник древесины, не считая дуба, находится под холмом, и хотя он вчера удивительно легко поднялся сюда, начинать день с игры в благородного герцога Йоркского не хотелось.
Еще с одной стороны, Осия – человек предусмотрительный. Вдруг собрал кое-что по пути и сложил в рюкзак? Единственная проблема заключалась в том, что ему не хотелось будить Осию – если старик спит, значит, сон ему нужен, – а в чужой рюкзак не залезают без разрешения. В пути, будь то в Штатах или Тир-На-Ног, рюкзак – это твой дом, единственное личное пространство.
Ладно, холодная сосиска тоже неплохой завтрак.
Значит, не будет горячей еды… странно.
Вчера он этого не заметил, но одна из нижних веток дуба давно высохла. Йен хотел было достать пилу, однако она обломилась, стоило слегка потянуть.
Костерок разгорелся на удивление легко.
Ресницы Осии дрогнули, затем старик открыл глаза, и его темное лицо осветила улыбка.
– Я принес немного кофе, – сказал он, садясь. – Ты забыл его в Хардвуде.
– Уже понял. – Если бы я хотел, чтобы ты со мной отправился, я не ответил бы «нет» на вопрос, можно ли тебе пойти. С другой стороны, если мое «нет» много значит для тебя, ты бы не пошел.
Йен обычно легко смирялся с неизбежным, да и просто был рад Осии. Что-то в улыбке старика вселяло надежду, к тому же он, без сомнения, отлично знал Тир-На-Ног.
– Давай позавтракаем – и в путь. Валин ночует где-то там.

Сосиски поджарились на костре за несколько минут, и еще меньше времени понадобилось, чтобы убрать недоеденные остатки, и совсем не понадобилось тратить время на то, чтобы залить костер – обычным методом.
Йен застегнул ширинку, прежде чем повесить на ремень «Покорителя великанов», затем надел рюкзак.
Осия уже собрался, плащ был скатан и подвешен к рюкзаку снизу.
– Ну что?
– В путь, – кивнул Йен. – Иди вперед, встретимся на дороге через пару минут.
Осия начал спускаться.
Йен подождал, пока старик не исчез, и повернулся к дереву.
– Спасибо, – сказал он, погладив грубую кору. – Спасибо за спокойный сон и за дрова.
Он чувствовал себя немножко глупо… впрочем, никто его не слышит, кроме разве что Боинн, а она никому не расскажет. Йен не чувствовал ветра, но листья зашуршали, словно в ответ.
Йен улыбнулся и начал спускаться с холма. Тому, кто много лет не имел дома вообще, неплохо обзавестись сразу двумя.

Глава 13
На следующее утро

Проклятый телефон все звонил, и хотя он стоял совсем рядом, Джеффу не легко далось собраться с мыслями и снять трубку. Ох, следовало ограничиться одним стаканом… Голова гудела, желудок стенал, а каждый дз-зззинь казался личным оскорблением.
– Алло, – прохрипел он в трубку.
– Сам такой, – ответил ему самый прекрасный голос на земле. – Сегодня с утра ты еще бодрее, чем обычно.
– Привет, Кэт. – Джефф перекатился на спину и посмотрел на часы. Половина восьмого – слишком рано, даже если бы голова не гудела, но глотнуть чего-нибудь и завалиться обратно, как он обычно поступал с похмелья, возможности не представлялось. – Со мной все отлично.
Стоп.
– Как ты узнала, куда мне звонить?
– Ты хочешь сказать, – с жаром начала она, – как я узнала, раз ты мне ничего не говоришь?
– Кэт…
– Или, поскольку ты никогда ничего мне не рассказываешь, предполагается, что я ничего не должна знать?
Это было нечестно. Полицейский значок требовал некоторой секретности – просто такая работа. И хотя он доверял Кэйти, для Джеффа, как и для старого Хонистеда, жена, которая всем жалуется на скрытность мужа, являлась благом. Люди куда более откровенны, если уверены, что дальше тебя информация не пойдет, и можно все честно рассказать без опаски вызвать слухи.
Кэйти это понимала. И у них была своею рода договоренность, так что большая часть протестов предназначена для чужих ушей, а не означала, что Джефф и в самом деле раздражает ее умолчаниями.
Но единственное, что Джефф точно знал про женщин, это то, что хрен их поймешь.
– Послушай, солнышко…
Она хихикнула.
У Джеффа отвисла челюсть. Он видел, как Кэйти улыбается, иногда слышал смех, но чтобы она хихикала?..
– Ладно, признавайся, кто ты такая и что ты сделала с настоящей Кэйти Аарстед Бьерке?
Она снова хихикнула:
– Это правда я. Честное слово. И звоню, чтобы передать сообщение. Ториан Торсен позвонил папе, а папа велел тебе передать…
В трубке зашуршала бумага. Кэйти свято верила, что то, что не записано, не считается, а у нее все считалось, поскольку она все записывала. Делала списки покупок, фиксировала указания…
Джефф не понимал, почему это так его умиляло, однако не так уж плохо умиляться привычкам собственной жены.
– Во-первых, не звонить и не ходить туда. Ториан объяснит позже, когда вы встретитесь.
Где они встретятся?
– Гуманитарное общество округа Рамси, Беула-лэйн, район Сен-Пол, – ответила Кэйти на незаданный вопрос.
У Ториана Торсена, наверное, есть причины, и все же…
Она снова хихикнула:
– Знаю, что ты думаешь про этот район. Там неплохо жить, но ходить туда…
В городах, даже хорошо спланированных, и без того трудно ориентироваться. А Сен-Пол явно создал безумец, который решил, что забавно, если Шестая и Седьмая улицы будут пересекаться, причем пересекаться будут еще и Старая Шестая, и Старая Седьмая. А еще там полно улиц вроде Чатхема, которые начинались и кончались нигде.
Единственный разумный способ не потеряться в Сен-Поле – это чтобы тебя отвез местный, и даже тогда всякое возможно.
– У тебя есть карандаш?
Вчера он бросил брюки и рубашку рядом с кроватью, а там, как всегда, лежали ручка и блокнот.
– Давай.

Билли раскинулся на огромной кровати, достойной короля. «Скорее, королевы», – подумал Джефф, и ему немедленно стало стыдно за такую мысль. На Билли была черная шелковая маска для сна, похожая на маску Одинокого Странника, разве что без дырок для глаз.
Солнце лилось сквозь жалюзи, рисуя на безволосой груди Билли темные и золотые полосы.
Джефф постучал по косяку.
Билли немедленно проснулся, будто и не спал вовсе, стянул маску и приподнялся на локте.
– Что ж, – сказал он, чересчур широко улыбаясь. – Доброго утра тебе.
– Где я могу взять машину в прокат? – спросил Джефф. – Желательно подешевле. – Он не нашел телефонной книги и, кроме того, в жизни не брал машину в прокатной конторе.
Какая фирма самая дешевая? «Херц»? «Авис»? Не надо красоты, главное, чтобы ездила.
– Тут неподалеку есть «Арендуй развалюху», но зачем, когда ты можешь одолжить машину у друга? – Билли пошарил по тумбочке. – Ярко-красный «сатурн» у подъезда. В магнитной коробочке под левым крылом есть запасной, на случай, если оставишь ключ в машине. И не забывай запирать ее, пожалуйста, это все же город.
– Билли, я…
– Очень благодарен, даже не знаешь, как сказать «спасибо», потому что я невообразимо добр.
Он бросил ключ, и Джеффу пришлось наклониться, чтобы поймать его. Билли никогда не умел подавать мяч – бросал, как девчонка.
– Не беспокойся, сегодня мне машина не понадобится. Я планирую проспать все утро, затем поехать на автобусе на занятия, а потом на работу, и я смогу попросить подбросить меня нового бармена, а он очень, очень хорош собой. – Билли нахмурился и потянулся за маской. – Будь осторожен, ладно?
– Не бойся, не поцарапаю.
– Да я не о машине.

Глава 14
Бранден день Бранден

Йен удивился, хотя и не очень, – деревня у Мерова Леса оказалась не то чтобы огромной, но либо она выросла, с тех пор как там побывал Торри, либо он склонен к преуменьшениям.
Торри говорил о нескольких хибарах на опушке охотничьих угодий маркграфа, а Йен увидел пару дюжин приличных домов.
Это был один из последних населенных пунктов Ван-Дескарда, дальше начинались Срединные Доминионы, и хотя торговля между ними практически не шла – война и слухи о войне не способствуют оживлению экономической жизни, – именно через него пролегал самый короткий путь в Города из Восточного Вандескарда.
Если, конечно, тебе рады. Для армии предвиделись серьезные проблемы. Горная дорога поднималась все выше и выше и исчезала за облаками.
– Хорошо, что мы идем с дружескими намерениями, да? – сказал Осия. – Какие только укрепления и ловушки не построишь, когда у тебя есть несколько сотен лет.
– А зачем они вообще оставили дорогу? – спросил Йен.
– Потому что, – объяснил Осия, укоризненно улыбаясь, – эта дорога ведет не только вверх, но и вниз.
– Ваш слуга просит прощения за глупость, друг друга Отца Вестри, – сказал Валин, наморщив лоб в раздумье, – но он не понял. Разве не все дороги идут в обоих направлениях?
Хорошо, что цверг чуточку расслабился и впадал в официальный стиль речи лишь время от времени. Низкопоклонство никогда не приводило Йена в восторг. Спасибо еще, цверг не знал, что Осия и есть Отец Вестри, а то бы от него такой уступки не дождаться.
– Честно говоря, юноша, почти все, – сказал Осия. – Но не все.
– Я… не понимаю.
– К примеру, некоторые Скрытые Пути ведут только в одну сторону. И время, хоть оно способно течь быстрее и медленнее, течет только в одном направлении.
– И так всегда должно быть?
Если это и не глупый вопрос, то ответ на него Валину все равно не понять. Тем не менее Осия был неизменно терпелив с цвергом – да и самим Йеном, честно говоря.
– Никто не в силах обогнать время. Знаешь историю про Аса-Тора и его визит к Утгарда-Локи?
– Локи? – Глаза цверга расширились.
– Локи, Хёнир и Тор путешествовали вместе, а Утгарда-Локи был великаном, который принимал их троих однажды вечером в своей пещере. За едой и питьем Тор, как обычно, расхвастался и допек хозяина пещеры. Поэтому он позвал рыжеволосого человека, и тот вызвался переесть Локи, Аса-Тору предложил поднять его кошку, а Хёниру – обогнать хромую старуху. Все трое асов проиграли, поскольку рыжеволосый человек был сам Огонь, а никто не съест больше, чем Огонь, кошка была брюхом Оробороса, Мирового Змея, и даже Тору не под силу поднять мир, а старуха была Время, и никому не дано обогнать Время, даже быстроногому Хёниру.
Когда Осия рассказывал истории, время текло куда быстрее и приятнее. Вчера история о Погоне за Хёниром сопровождала их от завтрака к обеду, полная версия истории о Боинн и Лососе Мудрости довела их до ночевки, а сегодня история про Утгарда-Локи – до деревни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37