Она хотела… ну, хотела… – Миган покраснела. – Ну, вы герцог Нвенгарии и, надо сказать, красивый мужчина.
– Она хотела переспать со мной? Удовлетворить свое желание?
Щеки у Миган пылали.
– Вы, как и я, любите говорить прямо, но это и проще. Я имею в виду прямоту. Короче говоря, да. Дейдре этого хотела…
– Я уверен, что вы ошибаетесь.
– Насчет вашей прямоты? Нет, вы действительно самый прямой человек из всех моих знакомых.
Ему захотелось смеяться даже в состоянии теперешнего раздражения; она не могла догадаться, насколько он ценит ее прямодушие.
– Я говорил про талисман. Талисман такого типа нельзя передать от одного человека другому. Они делаются для конкретной женщины и конкретного мужчины. Ваша Черная Анна сделала его для вас, чтобы вы дали мне.
Она тряхнула головой, кудряшки взметнулись.
– Нет. Моя подруга дала Черной Анне прядку ваших волос и заплатила за то, чтобы ей изготовили талисман.
– Подруга притрагивалась к нему?
Миган подумала.
– Нет. Черная Анна прижала к нему мой палец, чтобы я держала проволочку, пока она ее завязывала, и уколола его до крови.
Александр хмуро кивнул.
– Подруга могла дать ей указание, и Черная Анна делала его именно для вас. Ведьмы могут быть лживыми. Это часть их работы.
Вдруг Миган улыбнулась, на щеках появились ямочки.
– О Господи, я вот что подумала: Дейдре заплатила огромные деньги, а Черная Анна сразу же стала готовить его для меня?.. Но почему?
– Не знаю, но спрошу.
Миган удивленно подняла брови, пытаясь догадаться, как он собирается это сделать.
Александр крепче вцепился в спинку стула.
– Миган, вы должны выйти за меня замуж. Я видел, как у вас обращаются с соблазненной девушкой. Семья если и не отказывается от нее, то прячет. Мужчины полагают, что она легкодоступна и пристают с вульгарными предложениями. С ней обращаются как со шлюхой, хотя, возможно, она виновата только в том, что поверила проходимцу. У нас в Нвенгарии о таком и помыслить нельзя. Мы не наказываем женщину за то, что с ней сделал мужчина, и если он ее обесчестил и она его застрелила, это считается справедливым и ее только похвалят за храбрость.
– Господи! – Она прижала пальцы к губам; глаза были задумчивы. – Я не думала вас убивать.
– Когда вы пришли, вы смотрели на меня с ненавистью. Я бы не удивился, если бы у вас оказался пистолет.
– Я злилась, что вы как ураган! – Миган опять принялась расхаживать по комнате. – Сначала вы непонятным образом внушили, что мы с вами занимаемся любовью в роскошной мраморной ванне. Потом вы увлекли меня из зала в приемную. Сегодня вы заманили меня сюда и просите выйти за вас замуж. Вам нравится мчаться во весь опор, а я не настолько проворна, чтобы вовремя убраться с дороги.
– Мраморная ванна находится в этом доме. У меня было то же видение, что и у вас.
– Я так и думала. – Она опять покраснела, лицом сравнявшись с цветом волос. – Как стыдно.
– Я не нахожу, что это стыдно. Меня это возбуждает. Я женюсь не ради соблюдения приличий. Я сказал, что мы могли бы жениться на бумаге, но это не совсем так. Я вас хочу. И если это приворот гонит меня за вами днем и ночью, я хочу, чтобы вы были в моем доме, чтобы я постоянно мог быть с вами.
У нее округлились глаза. Понятно, она не привыкла к тому, чтобы джентльмены выражались так откровенно. А Александр не привык к женщинам, которые ожидают от него чего-то другого. Несколько секунд Миган приходила в себя после такого прямолинейного заявления.
– А что будет, когда чары перестанут действовать? – спросила она.
– Посмотрим. А до тех пор я не желаю умирать от желания. Нвенгарийцы – не то, что англичане. Мы следуем страсти, любим своих жен и не стыдимся того, что происходит между нами. – Он наклонился к ней, изнемогая. – Я не хочу, чтобы вы стыдились того, что чувствуете ко мне или чего желаете от меня. Я хочу знать, что вам надо, говорите мне, и я все буду выполнять. Это мое обещание… мой долг как вашего мужа.
Она перестала расхаживать.
– Нвенгарийцы – потрясающие люди, ваша светлость.
– Александр. Между нами не должно быть формальностей.
– Однако быстро вы раскомандовались. Считаете, я должна салютовать вам, когда мы наедине? На людях я, конечно, буду это делать.
Он улыбнулся вымученной улыбкой:
– Я привык командовать. Это мой способ общения. Вы можете подчиниться, а можете послать меня к черту, как пожелаете.
– Но мужья ждут от жен подчинения. Это входит в брачный обет.
– Не у нас в Нвенгарии. Если мужчина – дурак, жена не обязана подчиняться его приказам. Кто будет слушаться дурака?
– Кажется, она еще может пристрелить его.
– При определенных обстоятельствах. Я научу вас стрелять, так что, если такие обстоятельства возникнут, вы должны будете меня убить, только стреляйте прямо в сердце, а не в легкие.
Она побледнела.
– Я никогда не смогу тебя убить.
– Сможешь, я вижу. У тебя стальное сердце, моя прелесть, и характера тоже хватит.
– Откуда ты знаешь? Мы только вчера познакомились.
Александр наконец встал и пошел к ней, огибая стол. К его радости, она не попятилась.
– Знаю, потому что ты стреляешь в меня словами. Я лишил тебя девственности, но наутро ты не утопаешь в слезах, не болеешь, не впадаешь в истерику. Пришла сюда и говоришь правду в лицо. Ты сильная. – Он едва коснулся ее щеки. – Я еще не встречал такую сильную женщину, как ты.
– А как же леди Анастасия? – еле слышно спросила она.
– Она привыкла быть сильной, но после смерти мужа сломалась.
– О, бедняжка.
Александр нежно провел пальцем по ее нижней губе.
– Ее муж был нвенгариец, и когда он умер, она чуть не умерла вместе с ним. Она занята мщением – мстит тем, кто пpивeл eгo к смерти, и будет использовать любого, кто поможет достичь ей цели. Раньше Анастасия была добрая, но горе затмило ей солнечный свет.
– Ты многое знаешь о людях.
– Пришлось узнать. Я несколько раз затаскивал Анастасию к себе в постель, но она туда отправлялась, преследуя свои цели.
Услышав такое признание, Миган сощурилась:
– А ты зачем?
– Преследовал свои цели. Между нами никогда не было и не будет любви, но мы с ней поддерживаем миф об интрижке, потому что это нам обоим на руку. Я рассказываю тебе это для того, чтобы для тебя не было неожиданностью, когда в следующий раз услышишь сплетни обо мне и Анастасии.
– Понятно.
Вообще-то ничего не было понятно. Ему придется научить ее всему, от самых основ.
– Мы с Анастасией нагромоздили гору лжи. Ты, как моя жена, будешь знать правду, но когда от других услышишь ложь, не поправляй их. Сможешь?
– Ты хочешь, чтобы я не останавливала сплетников, а, наоборот, позволяла им болтать?
– В некоторых вещах – да.
– О Господи! Я так мало знаю об интригах.
Но мир Александра весь держался на интригах.
– Я тебя научу. Я многому тебя научу. – Он погладил ее по щеке и поправил прядь волос. – Хочешь учиться?
– Ты будешь давать уроки интриганства?
– Я буду давать разные уроки. – Он наклонился и поцеловал ее в ключицу. – Научу получать удовольствие от меня и давать его мне. Наслаждаться вдвоем.
– Как этой ночью?
– Эта ночь не показательна. Я не был самим собой и торопил события. У нас все будет медленно и умело. В Нвенгарии есть культ доставления наслаждений, там учат в совершенстве владеть телом и рассудком. Я около года провел в одной из таких общин, это было частью подготовки к обязанностям герцога. Теперь я буду твоим учителем.
У нее по телу пробежала дрожь, он заметил это и улыбнулся:
– Мужья и жены учатся друг у друга. Ты будешь учиться у меня, а я – у тебя.
– Но чему я могу научить тебя? – тихо спросила Миган.
– Великодушию. Мужеству. У тебя этого много, у меня мало.
Она закрыла глаза и приподняла голову, подставляя лицо поцелуям.
– Я не думаю, что так уж полна великодушия.
– Это так. Ты не боишься меня. И не ненавидишь.
– Это все любовный приворот, – почти прошептала она. – Мы ничего не можем с ним поделать.
– Ты умеешь прощать, я это чувствую.
Она ответила на поцелуй. Нет, любовные чары не утихли, Миган поцеловала его так, что ему захотелось послать к черту нвенгарийские интриги, убийц, шпионов и остаться с ней здесь. Его язык проскользнул к ней в рот, она легонько вскрикнула и обвила руками за шею.
Может, он со своим внезапным предложением и нервирует Миган Тэвисток, но она его хочет. Любовные чары оплетают их, с неведомой силой притягивая друг к другу.
Он чувствовал зов предков, жар нвенгарийской крови. Таких порывов он никогда не испытывал с женой. Они занимались любовью, чтобы зачать наследника, и после рождения маленького Алекса Сефрония и Александр спали вместе только изредка. С другими женщинами он иногда удовлетворял физические потребности, но никогда не влюблялся.
С Миган получилось иначе. Его тело знало, что такое страсть, но оно впервые получило первобытный отклик.
Александр великолепно владел собой, но у него было такое чувство, что Миган открыла клетку, которая освободила зверя, затаившегося у него внутри.
Он поцеловал ее в уголок рта, лизнул веснушки на носу. Александр находил их обворожительными.
Полированный стол манил все сильнее. Он может положить Миган на него, поднять юбки и найти горячее место между ногами…
Он бы это сделал, но сзади скрипнула дверь, и комнату наполнил восторженный голос Симоны:
– Вот видишь? Я знала, что они договорятся.
Миган вскочила, попыталась оттолкнуть Александра, но он не отпустил. Обняв ее за талию, он повернулся к Майклу Тэвистоку и Симоне.
– Мистер Тэвисток, я еще не получил окончательного ответа от Миган.
Симона сияла.
– Конечно, она согласна! Она же вас целует, разве этого мало? Подумать только, еще вчера я беспокоилась о ее перспективах. – Симона прижала руки к груди и шагнула к мужу. – Как это великолепно! Я сейчас упаду в обморок. Подхвати меня, Майкл, милый.
– Нет. – Майкл твердо сжал руку жены.
Она испуганно взглянула на него, но потом решила кивнуть.
– Ты совершенно прав. Сейчас не время терять сознание, слишком много дел. – Она нацелила на Александра непреклонный взгляд. – Вы сказали, что лицензию уже получили, но скоропалительный брак – не дело, ваша светлость. Оглашение, церковь Святого Георгия на Ганновер-сквер, соответствующий свадебный завтрак и все такое прочее. Необходимо соблюсти все приличия. Принц Деймиен умыкнул мою дочь и лишил нас грандиозного венчания, но вам, ваша светлость, это не удастся.
Глава 7
Завсегдатаи паба в Уопинге уже привыкли к двум иностранцам, которые заходили по вечерам и усаживались в угол. Трактирщик их терпел, потому что они покупали самый лучший эль и, не торгуясь, платили непомерную цену. Матросы и рыбаки, часто бывавшие в этой таверне, первое время смотрели на них косо, но эти двое в углу мирно бормотали по-немецки о чем-то своем, никого не трогали, и их просто перестали замечать.
Одного из них звали Отто фон Гогенцаль. У этого седовласого пятидесятилетнего человека было атлетическое сложение, а круглое розовое лицо свидетельствовало о его пристрастии к крепкому пиву и красному вину. Он говорил со своим более молодым товарищем по-немецки, на диалекте, свойственном австрийцам из региона Вены.
– Вчера ночью Александр должен был со мной встретиться, но леди Анастасия пришла одна. Где же он был, а?
Более тощий неторопливо сделал глоток и похвалил пиво, хоть оно не отвечало австрийским стандартам, потом, усмехнувшись, ответил:
– Забавная штука, mein Herr. Он был с женщиной. Фон Гогенцаль провел пальцем по краю бокала.
– Не с Анастасией. Она говорила со мной, пыталась выведать секреты.
Тот, что помоложе, расплылся в улыбке:
– Нет, он был с рыжей английской девушкой. Фройлейн. Мисс. – Он выдержал красноречивую паузу.
– В самом деле? – Брови фон Гогенцаля изумленно изогнулись. – Негодяй. Или ей было заплачено?
– Нет, mein Herr, и это самое интересное. Ее зовут Миган Тэвисток. Она связана с принцессой Пенелопой Нвенгарийской: ее отец женат на матери принцессы Пенелопы. Должно быть, это какие-то нвенгарийские игры.
Фон Гогенцаль помрачнел, пристально взглянув на собеседника.
– Что за игры? Впрочем, это не важно. Мне нужен Александр, и я его получу, клянусь. – Он сжал в кулак руку в перчатке, как будто схватил великого герцога Александра. Фон Гогенцаль был решительно настроен использовать великого герцога с целью добраться до Нвенгарии – не ради Меттерниха, ради самого себя. Если он подчинит себе Александра, то войдет в страну и легко сбросит с трона Деймиена. Нвенгарийцы будут у него под пятой, и за это его начнут уважать – его, которого сейчас держат на мелких должностях, хотя он происходит из древней, богатой австрийской семьи. Александр – грозный человек, но фон Гогенцаль знает секрет, с помощью которого накинет на него узду. – Ты за ним следишь, – продолжал он. – Заметил какие-нибудь изменения?
Более молодой австриец покачал головой:
– Пока нет. Но я не видел, что происходит внутри дома. Заслать туда шпиона невозможно.
Фон Гогенцаль не рассердился.
– Я знаю, Александр мнителен и чрезвычайно осторожен. Но скоро, Питерли, скоро он будет у меня в руках, и все его предосторожности пойдут прахом. – У него заблестели глаза. – Что Александр скажет, когда обнаружит, что мое секретное оружие против Нвенгарии – это сам Александр?
– Буду счастлив это узнать, – хихикнул Питерли.
– А мой хозяин Меттерних будет доволен, когда я вручу ему ключи от королевства Нвенгария, и, может быть, сделает меня графом.
– Ваш хозяин хорошо вас наградит, это точно. – Питерли посмотрел в сторону бара, откуда ему игриво улыбалась девица. – А этой ночью мы должны сами себя наградить.
Фон Гогенцаль проследил за его взглядом и фыркнул:
– Только не здесь. Эти дамы слишком грязные. Я отведу тебя в дом, где дамы чистые и приветливые и их можно иметь сразу столько, сколько захочешь.
Питерли засмеялся, глаза у него заблестели.
– Вы такой щедрый, mein Herr, просто не терпится посетить этот дом. Что же мы сидим?
Фон Гогенцаль бросил трактирщику лишнюю монету, оба закутались в пальто и покинули трактир.
Из тени в другом углу комнаты выступил Мин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37